Страница 88 из 142
Гулкий замковый двор повторял неуверенным эхом речь мнущегося и глотающего окончания слов человека, придавая ей странные интонации.
Вообще-то сэр Шинней пришел к наследнику Карди, но был перехвачен стражником на воротах и отведен к настоящему начальству (с замковой стражей Оввер познакомился в первую очередь и присматривал за ней в оба глаза, чтобы не получилось, как в прошлый раз). Сейчас все свободные от дежурства бойцы ненавязчиво топтались в пределах слышимости и делали вид, что новости их абсолютно не интересуют. Оввер не гнал их, зная, что дурная фантазия страшнее, чем реальность, и при этом ничего такого, что люди сами в ближайшие часы не увидят, главстраж не сообщит.
Светящийся в тени крепостной стены, как парадная люстра, призрак выслушал сэра Шиннея и принялся деловито уточнять нарочито спокойным тоном: люди должны чувствовать, что все под контролем.
— Половина вассалов не явилась? Список мне, потом припомню. А что ополчение? Хорошо, вот это совсем другое дело. А что у ополчения с боеспособностью? Учения Ралто проводил? М-м-м… ладно, как есть. Оружие-то для них в городском арсенале найдется? М-м-м… М-м-м… — Барон попытался выдавить из себя что-нибудь цензурное, чтобы не пугать капитана, понял, что это бесполезно и многозначительно промолчал, чем смутил человека гораздо сильнее. — Я лично видел, как горожане к войне с фэйри готовились, пускай поделятся с деревенскими, которые вообще без всего явились. А тех вассалов, которые все-таки пришли, в замок шлите, нечего им городские казармы занимать. Что значит, суеверные?! Ничего, так и переночуют, не барышни! Нет, прямо сейчас зовите, чтобы заселиться и отдохнуть успели!
Едва дождавшись, когда из замкового двора стрелой вылетит красный запаренный капитан, к призраку спланировал грифон с не менее «радостными» новостями от волшебной разведки. Дернувшиеся было разойтись по делам бойцы шарахнулись в стороны, щурясь из-за взметнувшегося в воздух песка, и собрались послушать еще, но в этот раз Оввер их шуганул. Новости фэйри для посторонних ушей не предназначались и были до обидного коротки и безрадостны. Сэр Шинней слово «жопа» на целый доклад растянул, а грифон в пару фраз уложился.
— Отлич-чно, Юннэй, пойду обрадую Дариону, — сообщил барон пытающемуся отдышаться грифону, и понес весть о том, что маркиз, вместо того, чтобы задержаться из-за тщательно продуманного и планомерного вредительства фэйри, наоборот увеличил темп и вот-вот будет под стенами города.
«Умен, сволочь», — невольно одобрил призрак: «единственный шанс довести армию до Гайтасы в боеспособном состоянии нашел и не побоялся использовать».
Размытые до состояния жидкой сметаны дороги, жадно засасывающие в себя солдатские башмаки, и неохотно, с чавканьем отпускающие их наружу; охромевшие и выбившиеся из сил лошади, после первой ночевки выглядящие так, будто их всю ночь гоняли; измученные ночными кошмарами бойцы (этот аспект деморализации противника удался особенно хорошо: Оввер и сам под настроение мог тяжелый сон напеть, но с такими профессионалами своего дела, как мары, тягаться было бессмысленно). Обозные телеги, рассыпающиеся на ходу и провиант, гниющий и плесневеющий прямо на глазах. Ржавеющее оружие и доспехи, рвущиеся ремни на снаряжении и расползающиеся швы на одежде. Фэйри под чутким руководством призрака сделали все, чтобы задержать эйоминову армию и с каждым днем задержки снижать ее боеспособность все больше и больше. Единственная нашедшаяся в подчинении Дарионы Лихоманка бродила вокруг людей пока безрезультатно, но спустя пару дней у нее наверняка появились бы первые жертвы.
Эйомин понял расклад верно, и вместо того, чтобы затормозить, стараясь привести в порядок имущество и дать отдых людям, погнал их вперед быстрее прежнего. Юннэй даже что-то заикнулся про «человеческую магию», но Оввер был уверен, что у маркиза есть кто-то доверенный, хорошо разбирающийся в логистике. Эх, вот его бы найти и прицельно выбить…
О том, как проклинают «бессердечного» командира бойцы, вкусившие прелестей вредоносного колдовства, думать было приятно, но других удовольствий маркиз врагам не доставил.
***
После ночного дождя парило, как в бане. Влажный горячий воздух заставлял капитана городской стражи то и дело кашлять, оседал каплями на алом командирском плаще, делая его заурядно-бурым и тяжелым, но не мог остановить преисполненного беспокойством человека.
Сэр Шинней объехал с инспекцией все городские ворота в третий раз за утро, и с каждым разом его брови сходились у переносицы все более грозным изломом. Взмокшие бойцы трепетали и изо всех сил демонстрировали боевой дух и служебное рвение (тут же рассеивающееся за спиной удаляющегося начальства), но это слабо помогало — переживал глава городской стражи сейчас не из-за них.
В конце концов он не выдержал, велел заместителю закончить обход вместо него, и рысью пустил коня в сторону дома, разбрызгивая воду из мелких, не успевших испариться на утренней жаре луж, и распугивая прохожих одним своим видом. Аура недовольства, окутывающая старого рыцаря, была почти осязаемой.
И вызвана была мыслями не о службе, а о семье. Обязанности — это прекрасно, но племянник у него с недавних пор только один, а обещание призрака «припомнить не явившимся» прозвучало убедительно, даже слишком. Этот припомнит. Но ведь если ленивый оболтус, по злой насмешке судьбы ставший хозяином Пейерн-сайаса вместо погибшего брата, явится раньше маркиза, то повода для гнева и мести у старого Карди не будет. Да и лишние два десятка толковых лучников городу не помешают — как раз на восточную стену между Высокой и Пестрой башнями поставить… Да и потом в качестве сопровождения наследника к королю отправить можно будет — юному Кайару все равно будет нужна свита, так почему бы Пейерну ее не возглавить? И дело, и почет, и возможность в высшем свете показаться — как ни посмотри, прекрасная работа!