Страница 20 из 22
– Пусти её, чего схватил ручищами своими! – прокаркала она по-вогульски.
Муромчанин лишь взглянул на неё удивлённо, ни слова не разобрав. Отмахнулся небрежно, но тётка вновь впилась пальцами в его рукав, дёрнув на себя. На этот раз муж оттолкнул её сильнее.
– Да сгинь ты, дурная! – рявкнул, посмотрев на Смилана, опасаясь, видно, его неодобрения.
Но тот останавливать его не стал. Всё благодушие сошло с лица воеводова сына, суровая складка залегла между бровей. Он не сводил с Таскув выжидающего взгляда, а она не знала, куда от него деться. Сквозь землю провалиться сейчас была бы непрочь.
Евья продолжала нападать на воина, но никто ее не трогал, а тот вяло отмахивался. Стихал за спиной спор Отомаша с Елданом – знать, они так ни до чего и не договорились. Видно, охотник своих всё же защитить пытался, убеждал, что без злого умысла они за отрядом шли. А уж чего они сами наговорил успели – то боги ведают. Но что бы ни сказали, а муромчане им не больно-то верили.
Таскув подошла и отвела тётку Евью в сторону. Та, всхлипывая от обиды за дочь, повиновалась, встала под ближайшей елью, утирая слёзы рукавом.
– Всё хорошо будет, – шепнула ей Таскув и вернулась к пленникам, за короткий путь в несколько шагов пытаясь сообразить, как отговариваться будет. Она поймала взгляд Унху: охотник смотрел исподлобья, но без упрёка. Что ж, сами виноваты: плохо скрывались. На разбитой губе его набухала кровь, он то и дело слизывал её и пытался плечом достать рассечённую бровь, из которой по виску уже потекла алая струйка.
– За мной они пришли, – пытаясь придать голосу как можно больше беспечности, обратилась Таскув к Смилану. Тот лишь руки на груди скрестил. – Не хотели, видно, из дома отпускать. Друзья мои самые близкие, с детства самого. Вот, это Унху, охотник самый лучший в пауле. А это Эви. Сестра моя.
И глянула на них с весёлым укором, будто они безобидную шалость сотворили. А ведь муромчане Унху и убить могли ненароком. Особенно коли тот сопротивляться начал. Не может он без сопротивления. Ещё совсем мальчишкой слыл самым упрямым и задиристым среди ровесников.
– Таких верных друзей ещё поискать надо, – прогрохотал Отомаш. Подошёл и встал рядом с сыном, поддерживая его недоверие. – Столько вёрст вслед за тобой мотали. И прятались хорошо, только нынче мы их заметили. А коли прячутся, значит зло задумали?
– Не отпустим её в далёкую дорогу одну! – пискнула Эви и на мать покосилась. А та уже слёзы уняла и теперь один только её вид обещал дочери суровую расправу, коли всё утрясётся.
– Не пустим, – неожиданно пробасил Унху, решив присоединиться к лжи Таскув.
Она только улыбнулась благодарно на его слова. Чем проще всё объясняется, тем лучше. Вот только что Эви тут делает, до сих пор не разумелось. Неужто за своей нежданной зазнобой решила пойти?
– Так она же и не одна, – Смилан качнул головой в сторону Елдана с сыновьями, которые покамест в разговор не вмешивались. Охотник и вовсе с подозрением оглядывал Унху: знать, отец обо всех своих тревогах ему поведал. Вот они и подтвердились.
Таскув только руками развела, что, мол, с ними поделаешь. И правда – что? Самое плохое – обратно в паул отправят той же дорогой, что и пришли. Отомаш возвёл очи горе: задали вогулы задачку. Он подошел к Унху, придирчиво его оглядел от макушки до пят, забрал у своего воина его лук и повертел в руках. Цокнул языком, то ли разочарованно, то ли, наоборот, удовлетворённо.
– Положим, меткий охотник нам в дороге пригодится, – начал он. От сердца тут же отлегло. – А вот девица не пришей кобыле хвост. Домой её отправить надо.
Евья вдоволь насмотрелась и на виновато притихшую дочь, и на Унху да подошла к Таскув.
– Что он говорит? – указала она взглядом на воеводу.
– Говорит, Эви обратно в паул отправить надо.
Тётка хмыкнула и шагнула вперёд, обращая внимание всех на себя.
– Скажи ему, Таскув, что дочь я домой теперь не пущу. Раз уж духи её сюда привели, так тому и быть. Значит, рядом со мной ей идти надо и с сестрой. Такова воля Нуми-Торума, и не нам ей перечить.
Таскув всё передала Отомашу слово в слово. Тот посмурнел пуще грозовой тучи, но разве теперь время склоки затевать? Солнце упорно ползло вверх, к полудню, а лагерь ещё никто не собирал. Дорога впереди неблизкая и сложная, а они все тут простаивают без толку.
– Пусть идёт, в самом деле, – вздохнул Смилан. – Лишь бы обузой не стала. Да и кудеснице так привычнее будет, когда родичи кругом.
Отомаш глянул на Таскув, сощурившись. Знать только особое назначение уберегли её от гнева воеводы.
– Коль мешаться девица в пути будет, быстро её домой спроважу, – угрожающе пообещал он. – Через горы одна пойдёт, может, поумнеет, – и на Евью кивнул, передай, мол.