Записки старого книжника

Она пошла со мною в квартиру Исакова и до­рогой сказала:

— Да у него в квартире ничего и нет.

— А книги?

— А кому нужны теперь книги? Вот разве осенью, когда холодно будет, так на топливо разберут.Естественно, моему возмущению не было гра­ниц.

Мы позвали дворника, достали железа, гвоз­дей и заколотили двери. Наутро я занес записку в Союз писателей и в Литфонд с просьбой при­нять меры для охраны библиотеки. После войны мне опять пришлось проходить по улице Связи. Дом, где жил В. П. Исаков, восстанавливался, но квартиры все были пусты и только отделывались. Сердце у меня упало. Как же библиотека Василия Петровича, неужели погибла? Управдом был уже другой. Я просил его рассказать о судьбе библио­теки Исакова, но узнал, что Василий Петрович приезжал с фронта и перенес библиотеку в дру­гую квартиру. Все же того горького чувства, какое испытал при виде брошенной, беспризор­ной библиотеки, я никогда не забуду.Одним из самых серьезных библиофилов со­ветского времени надо считать Василия Алексе­евича Десницкого.. Он начал собирать книги с юных лет, еще в семинарии, и собрал их изрядно, но его собра­ние было расхищено. С начала революции он снова начал собирать, делая это с большим зна­нием и вниманием.В настоящее время библиотека Десницкогоявляется одним из лучших частных собраний, где имеются вещи действительно уникальные, напе­чатанные иногда лишь в единственном экземп­ляре. Есть там, например, книги на пергаменте с великолепными миниатюрами XV века, целый ряд отличных инкунабул. Будь у Десницкого ка­талог собрания с комментариями и указаниями особенностей каждого экземпляра книги, он был бы незаменимым библиографическим справочни­ком. Ныне после смерти В. А. Десницкого его собрание целиком перешло в Государственную библиотеку им. В. И. Ленина.Соратником В. А. Десницкого по собиранию книг был его большой друг Александр Евге­ньевич Кудрявцев, который подбирал все по своей специальности— истории Англии и И та­лии— и приобрел действительно исключитель­ные вещи.Во время Великой Отечественной войны Куд­рявцев эвакуировался из Ленинграда, но в дороге скончался. Его жена, возвратясь из эвакуации, предложила мне купить часть книг из библиотеки Кудрявцева. Я запротестовал против частичной продажи библиотеки: продавать нужно или все сразу, или беречь библиотеку, разбивать же пре­красно подобранные книги— преступление. Но вдова с сожалением говорила, что расстаться с книгами заставляет ее крайняя необходимость. Тогда я посоветовал ей продать библиотеку, при­надлежавшую ее дочери и состоявшую из рядо­вых книг. Жена Кудрявцева так и поступила. Исключительно ценная библиотека АлександраЕвгеньевича Кудрявцева сохранилась.

Большим любителем книги является поэт Все­волод Александрович Рождественский. В его биб­лиотеке очень хорошо подобраны иностранные книги, особенно французские.

В. А. Рождественский перевел стихи Фертио, посвященные книге. Одно время Общество биб­лиофилов хотело устроить концерт, на котором должны были исполняться стихи и песни, по­священные книге. Мы решили обратиться к Ро­ждественскому, чтобы он написал стихи, с тем чтобы положить их на музыку, и тот охотно согласился (к сожалению, это не осуществилось). Лучшие стихотворения Рождественского, поме­щенные в томе избранных его стихотворений, находятся в разделе «На полях книг». Рождест­венским написаны и другие стихотворения о книге.Прекрасно подобрана библиотека профессора Н. К. Пиксанова, в ней главным образом книги о Грибоедове и его эпохе, в частности литература того времени. У него в собрании имеется более 150 списков комедии «Горе от ума» и все печат­ные издания этого произведения, начиная с 1833 года.Я знал Пиксанова, когда он был еще сту­дентом. Он уже в то время собирал книги о Гри­боедове.Превосходную библиотеку книг XVIII столе­тия собрал Григорий Александрович Гуковский. В его библиотеке представлены почти все жур­налы XVIII столетия, а также отдельные виды изданий, начиная от Кантемира, Тредиаковского, Ломоносова. Особенно хорошо представлены всевозможные оды и брошюры, которые особен­но редки. Можно с уверенностью сказать, что журналы XVIII столетия подобраны Гуковским исчерпывающе.

Демьян Бедный (Ефим Алексеевич Придво- ров) часто заходил ко мне и много накупал книг. В каждый приезд он проводил у меня немало времени. Приходил с утра и целый день просмат­ривал все имеющиеся книги, одну за другой. Лишь по закрытии лавки он возвращался к себе в вагон, в котором жил те несколько дней, что находился в Ленинграде. Туда я и отвозил его многочисленные покупки.Помню, однажды мне случайно попала часть архива одного адмирала. В бумагах, помимо се­мейной переписки, были документы, относящие­ся к воспитанию и образованию великого князя Константина Романова, поэта.Я предложил архив Ефиму Алексеевичу. Он просмотрел и говорит:

— Очень интересно.

— Так покупайте.

— Не знаю, стоит ли — мне это как будто ни к чему.

Так он архива и не купил.

Демьян Бедный собрал действительно необы­чайную библиотеку, хотя и говорил, что собирает только книги, нужные ему для работы. Напри­мер, он купил книжонку «43 способа завязывания галстука», прочитав которую написал целую са­тирическую поэму о старом быте. Он приобретал много книг и в Москве— у всех книжников, но больше всего у Шибанова. В декабре 1928 года он мне писал:

«Уважаемый Федор Григорьевич!

Помнится, что Вы предлагали мне книжеч­ку изд. 1789 г., перевод с французского Ф. Кар- жавина “Описание вши”. Занятый другими по­купками, я позабыл об этой книге и забыл также, сколько Вы с меня спрашивали за нее. Не помню точно, Вы мне ее предлагали или кто другой, и в Питере или в Москве?

Если книгу предложили Вы, и если она у Вас еще имеется, то вышлите мне ее. Есть ли новинки?

Сердечный привет Александру Игнатьеви­чу. Я очень и очень благодарен ему за оказан­ное мне дружеское внимание. Вчера приобрел за три рубля «Позорище странных и смешных обрядов», очень хороший экземпляр. Для мо­ей библиотеки взял я потому, что на нем оказалась собственноручная отметка владель­ца книги. Кого бы Вы думали?— Кондрата Рылеева! Декабриста! Вот что он читал. Ста­рик Шибанов предложил мне немедленно, по его мнению, сногсшибательную цену— 30 руб., чем очень меня насмешил. Такие эк­земпляры не перепродаются. Им цены нет. Поглядывайте, Федор Григорьевич, на надпи­си; попадется еще Рылеев— возьму. Но это очень редкий случай.

Как ваши дела? Желаю Вам— и тем самым нам — успеха! Привет.

Демьян Бедный».

Однажды у меня в магазине Демьян Бедный встретился с Александром Игнатьевичем Андрее­вым, о котором и упоминает в письме. Тот был тогда ученым секретарем Археографической ко­миссии. Андреев обещал Демьяну Бедному пере­дать некоторые издания Археографической комис­сии и, очевидно, сделал это. Здесь же, у меня в магазине, они вспоминали свои студенческие годы, когда оба учились в семинаре профессораС. Ф. Платонова. До университета Демьян Бедный учился в военно-фельдшерской школе. Он говорил: — Помню, когда я поступил в университет, вы меня все приняли не очень радушно, как красноподкладочника, и вы не ошиблись, под- кладка-то действительно оказалась красной.Ныне исключительно богатая библиотека Де­мьяна Бедного является филиалом библиотеки Литературного музея в Москве.Я многие годы был знаком с пушкинистом Н. О. Лернером, автором книги «Труды и дни Пушкина», получившей академическую премию Петра Великого.Библиотека Н. О. Лернера была обширной, но с подбором книг преимущественно о Пуш­кине. В каждой книге было большое количество вкладных листов и листочков, испещренных его малоразборчивым почерком. Николай Осипович был необычайно трудолюбив и усидчив. У него было немало начатых работ, между прочим, и о книжниках-букинистах. Книгу «Труды и дни Пушкина» он дополнил вдвое. Все дополнения сделаны были на полях и на вкладных листах. Библиотеку Н. О. Лернера купила впоследствии Публичная библиотека.Н. О. Лернер был необычайно остроумный че­ловек, но со странностями. Был такой случай. П. В. Губар в Обществе библиофилов устроил выставку «Альманахи пушкинской эпохи». Лер­нер предложил сделать на выставке доклад. Гу­бар охотно согласился. Вечер был назначен, пуб­лики собралось много. Все ждут Лернера, а его нет и нет. Кто-то сказал, что он приходил, побыл в зале и быстро ушел. Я и Молчанов решили поехать к нему на квартиру. Когда мы приехали к нему, то нашли Лернера в постели. Он катего­рически, ссылаясь на свою стеснительность, от­казался делать доклад на таком обширном со­брании. Тогда нам на помощь пришла его жена. Она посоветовала сказать Лернеру, будто вся публика уже разошлась и что доклад надо будет сделать в узком кругу библиофилов. Мы с Мол­чановым так и поступили. Тогда Лернер согла­сился, и мы все трое поехали. Лернер, увидев, что публики много, опять смутился. Но на этот раз мы его не отпустили и уговорили выступить. Доклад Лернер сделал замечательный, а после собрания даже благодарил меня и Молчанова за то, что мы его подбодрили.У меня, как я уже говорил, имелся альбом рисунков современников и друзей М. Ю. Лермон­това, который я приобрел у семьи Столыпиных. В этом альбоме были и два рисунка Лермонтова. Лернер так заинтересовался ими, что прислал ко мне на квартиру фотографа заснять эти рисунки. Николай Осипович сообщил мне, что пишет кни­гу о Лермонтове и Мартынове, которая в бли­жайшее время выйдет в свет.Прошло некоторое время, я слышал, что кни­га Лернера была уже набрана, но в свет она так и не вышла.Большим любителем книг является Л. И. Ва­ковский. Это единственный из всех писателей, который не говорил, что собирает книги только для работы. Раковский любит книгу как таковую. Ядром библиотеки Раковского является литера­тура конца X V III— начала XIX века.