Страница 58 из 94
- Нет! - пискнул один, и тут же превратился в кучку прикрытой плащом грязи.
- Кто ещё?
- Он хотел сказать - коней нет, - посмел уточнить второй.
- Ааа, но он всё равно давно мне не нравился, - вывернулся Повар, - Куда дели коней?
- Пали от бешеной скачки, Ваше Приготовительство! - отчеканил самый храбрый из оставшихся.
- Все?
- Все!
Лошади пали сразу. И все в отряде понимали, что это может помешать дальнейшему путешествию. Почти все догадывались, что будет задержка, и Чёрный Повар очень сильно рассердится. Но говорить ему не посмели. Чёрный Повар был очень занят все эти дни. Он творил тёмное чародейство, вызывал тёмных духов и слуг, разговаривал с ветром и летучими мышами. Отвлекать такой мелочью его не посмели. Тем более, что они и подумать не могли, что Чёрный Повар мог просто прозевать лошадей. Кто они были такие, чтобы ему указывать, лезть с советами и напоминать! Да он бы их в кучку грязи превратил!
Поэтому все промолчали. А Повар должен был справляться с вдруг возникшей трудностью.
- Отобрать коней у местных!
Нет у нас коней, чёрный молодец, - выступила откуда-то из тени словоохотливая старушка, - Коза есть, куры есть, пять овец, кабанчика держим, а вот коров и коней нет!
- Так седлайте овец и козу! - приказал было Чёрный Повар, но остановился. Можно скакать даже на козе. С нужными чарами она немного уступит лошади. Только вот после такого позора Повару не вернуться в столицу - пусть даже с охапкой драконов высшего разбора.
- Побегите сами! Коней возьмём по пути! А ты, - Чёрный Повар ткнул пальцем в самого здорового из своих слуг, - Давай, одевай на плечи седло!
"На козе, пожалуй, всё-таки было бы удобней," - мрачно думал Чёрный Повар, держась за макушку своего слуги и раскачиваясь от его прыжков. Но есть вещи, которые не смеет сделать даже самый страшный злодей.
Глава двадцать четвёртая О ночных речах и препятствиях
- Скажи, почтенная, - тронул за руку пробегавшую мимо по коридору женщину человек в тёмной одежде, - Не у вас ли остановилась странствующая сказительница с ручной ящерицей?
- Некогда мне, некогда, - отмахнулась она, но всё-таки остановилась и повернулась, - Так ты ничего и не знаешь? Тут такое было! Большой оберег на доме расплавился! Такая колдовская битва! Даже мой непутёвый муженёк такого не видел! А Грольф, вожак морской, ходит как пришибленный и всё повторяет – победили меня, наконец-то победили, чары разрушены. И то плачет, то смеётся.
- Да, да, а как же Странствующая? - попытался уточнить тёмный тип, но получил в ответ ещё один словесный поток.
- Так я же о ней и говорю! Это она там с чудовищем морским билась! Зубы - во! Когти - во! И глазищ восемь штук, и двадцать рук!
- У Странствующей? - неподдельно удивился человек.
- У чудища того, конечно! Так Быстроногий Орине рассказывал, а я у её тётки закваску беру, а у её дома собака Старого Швана нападает, вот уж бесстыжая, я всегда хворостину с собой беру…
- А где Странствующая и ящерица? – снова перебил тёмный человек.
- Да уехала Странствующая, сразу же и уехала, после той битвы. Коня ей оседлали, одежду свою постиранную в мешок кинула - и вместе с ящерицей ускакала среди ночи, в чём была.
- Без одежды? – ещё более озадачился человек.
- Сам ты без одежды! Я же сказала – в чём была. Монету ещё мне напоследок сунула - за золотой доспех, говорит, его чистить надо. Я оглянуться не успела - а её уже нет, только монета в руках осталась! А в зал до сих пор зайти страшно! Его жрецы очищают. Ну так вот, а закваска у Венеды – той самой соседки, скажу я вам…
Лирина ещё долго объясняла, почему за такой закваской даже ночью стоит пройти полгорода, снова ругала своего непутёвого мужа с кошкой и хвалила дочь, и, только когда замолчала перевести дыхание, то заметила, что человек в тёмной одежде давно исчез. Женщина огляделась, махнула рукой и побежала дальше по своим очень срочным делам. Что это был за незнакомец, и откуда он объявился в козьем доме, она даже не задумалась.
А человек в чёрном уже стоял на крыше козьего дома и делал что-то непонятное с натянутой меж пальцев рук маленькой сеточкой. На коньке самого высокого в городе дома лучше всего ловился ветер.
* * *
- Х'иссин!
- Давай-давай, топай!
- Уф! Фух! Я король! Я не должен ходить!
- Ну ладно, полезай на седло.
- Ай!
- А чего ты в Мышака когти запустил? Чего карабкаешься по нему, как по дереву? Мало он тебе наподдал! Давай! Запрыгивай!
- Я не могу!
- Есть меньше надо было! Иди!
- Не могу!
- Сиди тогда и плачь!
- Ыыыыыы! - дракончик тут же меня послушался. Я вздохнула и остановила Мышака. Дракончик темнел позади на дороге хнычущим пятном. От Белокозинска мы отъехали хорошо если шагов на четыреста. Заспанный стражник у ворот пытался нас не выпустить, ссылаясь на ночную пору, но глянул на меня, и тут же бросился открывать ворота - я ведь даже толком не успела умыться. Сама не пойму, почему покинула из города в такой спешке. Воротник этого тоже не понимал, как и выдернутый из уютного стойла Мышак. Но любые проявления недовольства я тут же безжалостно подавляла. Что-то толкало меня вперёд, какое-то глубокое невнятное беспокойство.