Король драконов

Грубые линии зачернённых не то углем, не то сажей борозд, складывались в огромные, куда больше человеческого роста фигуры. Почти на всех картинах были неразлучны четверо - три человека и одно четвероногое создание, которое легко можно было бы спутать с волком, варгом или собакой, если бы не чётко прорисованное вымя. Три человека держали в руках не то петли, не то верёвки, коза обычно шла перед ними, на паре картин эти фигурки стояли над изгибающимися линиями – очевидно, рекой Рионой. На дальних картинах у входа к ним присоединялся ещё кто-то, точно я разглядеть не могла. Здесь была запечатлена история основания города, лет двести назад записанная забрёдшим на ярмарку Перворожденнным. Запечатлена в меру людского умения и мастерства. Видно было, что над этими картинами не трудились ни эльфийские, ни подгорные мастера. Уж очень всё было сделано грубо и просто, как рисуют впервые схватившие кусок угля маленькие дети: палки-руки, палки-ноги и кружочек - голова. Даже не сподобились отметить точками глаза. А может и не грубовато? Я пригляделась получше. Картинам недоставало эльфийского правдоподобия и гномьей тщательности, но от них чем-то едва ощутимо веяло. Древностью. Плеском речных волн. Меканьем мятежной беглянки. Дымком от коптильни и моросящим над шалашом дождём. Сопением борящегося с течением гнома. Под видимостью грубой работы скрывалась высшее мастерство. "Мы были здесь прежде. Мы начали всё," - говорили эти грубые рисунки. Этот зал был историей города. Его людской памятью. Сердцем.

И местом для пиров - вроде этого. В такую здоровенную комнату могло разом влезть хоть полтысячи гостей - если не приглашать троллей, великанов и драконов. Сегодня их было гораздо меньше, да и видела я не всех - многие сбежали перед песенным поединком. Остальные прятались за перевёрнутыми набок столами - вот откуда взялись эти непонятные низкие стенки в зале. Опрокинутые столы обегали зал подковой - как и были поставлены на пиру, лишь возле двери, из которой меня выманил Стырга, их развернули, чтобы освободить мне проход к середине зала. За столами скрывалось штук тридцать пирующих. По левую сторону были сплошь загорелые обветренные лица мореходов, напротив них выглядывали лица горожан. На пиру наверняка между ними летали шутки и подначки, но сейчас всех объединил страх передо мной. Они совершенно одинаково приседали, если я поворачивала к ним голову, старались не встречаться взглядом, а многие и вовсе надолго прятались. Стол вождей переворачивать не стали. И Рианор, и Грольф, и коза сидели на своём помосте совершенно спокойно. Ну ладно, где же мой противник? И вообще, во что я ввязалась? Правил песенного поединка я, естественно, не знала. Либо в школе Ордена об этом не говорили, либо как раз на том занятии я убежала на ежегодный турнир чародеев. В общем, вспомнилась лишь песня о состязании двух великих магов. Как там..."слова сплетались, песнь лилася, и звёзды падали с небес…", "… но тут запел и Дварг Отважный, и море показало дно…", "… и новая гора родилась, и заслонила небеса…"- надеюсь, таких разрушений не будет, ага, "… не победил никто из певших, настал черёд суда богов…". Если всё выразить по-человечески, то полагалось сначала петь разом - один начинает, другой подхватывает и старается вывести свою линию, и если в этой песне никто не охрипнет и не сдастся, то потом каждый поёт по очереди и победителя определяют судьи. При этом поющие самым бессовестным образом используют колдовские силы для создания подходящего фона и настроения. Весело… Интересно, кто будет судьёй?

Откуда-то спереди, из-за главных дверей зала, донёсся протяжный скрежет и крики. Я оглянулась. Грольф радостно встрепенулся.

- Ииии - ух! Ииии- ух! Да-вай! Да-вай! - иногда крики перекрывали скрежет, иногда нет.

- Не справимся! Ещё людей!

- Ремни не держат! Давайте цепь! Смажьте полозья! Больше жира! Осторожнее! Не перекиньте!

Вначале через порог перекинули толстые доски. Потом в зале засуетился десяток людей, запряжённых в ременную сбрую. Они сопели, тянули изо всех сил, упирались, но дело не шло. За их спинами темнело что-то большое.

Всё решилось внезапно, одним рывком. Все как-то выдохнули и попадали вперёд, а в зал, едва не своротив правую створку двери, с жутким скрежетом и скрипом въехал опутанный ремнями здоровенный каменный горшок!

По-другому это нельзя было назвать. Неровный, бугристый, в пятнах мха, покрытый всяческими рунами, он был мне по грудь и в три моих обхвата. Спутать его с обычным камнем мешала плотно нахлобученная каменная крышка. Быстро поливая жиром пол в зале, его заволокли почти на самую середину, и все тягачи сразу же исчезли. От входа до горшка протянулся блещущий жирный след.

- Да, вот он, мой поединщик! - Грольф потирал руки.

Я пригляделась повнимательнее. Руны запрета и покоя покрывали весь горшок. Они были нарисованы, выбиты, выцарапаны в камне, вылеплены полосками из чего-то вязкого. На крышке красовалось больше зачарованных печатей, чем на королевской темнице для колдунов. От хранящих чар на этом горшке в зале ощутимо похолодало.

- Я принимаю твой вызов, странствующая сказительница Ордена Пяти Дорог. И выставляю этого поединщика! - Грольф торжествующе указал на горшок. - Пусть состоится состязание, и собравшиеся будут ему свидетелями и судьями! Ревун! Быстроногий! Открывайте!

Вызванные Грольфом здоровяки неохотно подошли к горшку, долго втыкали под крышку копьё, потом разом ухнули и резко надавили.

Тресь!

Все дружно присели. Оба морехода тут же развернулись и кинулись наутёк к ближайшему столу. Быстроногий, оправдывая прозвище, успел первым.

- Ну! - недовольно рявкнул Грольф. Открыватели осторожно глянули из-за укрытия. Переломанное копьё лежало у горшка. Крышка осталась на месте.