Страница 26 из 94
- Шшшшш! – одноглазая мгновенно кинулась на нарушительницу, ухватила за шею, сильно встряхнула несколько раз, потрепала и столкнула с площадки. Потревоженный вожак шевельнул хвостом, в воду с плеском упал округлый камень, но почему-то не пошёл на дно сразу, а начал колыхаться на поверхности. Ящерица с подбитым глазом тут же кинулась в воду, ухватила камень зубами и почтительно положила у лап вождя. Так это же не камень, а череп! С двадцати шагов, правда, тяжело было разглядеть, чей. И таких вот камней возле вожака было довольно много. Я глядела на этих потомков бедненьких и несчастных ездовых ящериц, и мне почему-то всё меньше хотелось к ним спускаться.
- Шшшшш! - одноглазая поймала ещё одну нарушительницу за хвост и самозабвенно его трепала. Хозяйка хвоста шумела и вырывалась.
Нет, надо искать другой путь! Я развернулась, на верхушке, но тут, как всегда, вмешалась судьба и всё расставила по своим местам. Потревоженная куча не вынесла очередных моих движений, дрогнула, пошатнулась и двинулась вниз, в чашу. Толчок отбросил меня вбок, в речку. Я с визгом врезалась в воду, коснулась близкого дна и вынырнула в облаке брызг уже в чаше.
- Кхе-кхе! Апчхи! Кхе! - прокашлялась я, протёрла глаза и убрала с лица волосы, стоя по пояс в воде. А потом смогла оглядеться. В мою сторону был развернут десяток голов, и на меня уставилось примерно вдвое большее количество глаз. Я отплевалась, улыбнулась и помахала всем рукой. Висящая на цепочке кочерга, которую я, оказывается, не потеряла, хлопнула при этом меня по плечу.
Ответом была напряжённая тишина. Ящерицы замерли, где придётся. До самой ближней было шагов семь, но она тихонько отгребала в сторону. Несколько ящериц непрерывно переводило взгляды: то на меня - то на нависшее огромное изваяние гнома, на гнома - на меня. Вожак лежал на прежнем месте и в прежней позе, но сонным или ленивым уже не выглядел. Одноглазая ящерица ошеломлённо разжала челюсти, но жертва тоже замерла на месте, оставив хвост лежать в пасти мучительницы. Течение медленно разносило съехавшую кучу по всей чаше.
Признаюсь, это был не самый приятный миг моей жизни. Тяжело, когда на тебя глядят жёлтыми глазищами непонятные создания с хищными привычками и что-то решают.
- Привет, ящерки! Не бойтесь, я вас не трону! – крикнула я, решив искренностью сразу завоевать их доверие.
- Шимбл! Цшш! Ишичссогг! –выплюнув наконец-то хвост, прошипела ящерица с подбитым глазом и с плеском бросилась в воду, только круги пошли. Ну конечно! Это ей от меня недавно досталось палкой! Интересно, а она меня узнала?
- Ишичссогг! Ишичссогг!- слышалось со всех сторон. Водоём прямо вскипел от биения множества лап и хвостов. Несколько маленьких волн несильно толкнуло меня в грудь. Потомки ездовых ящериц показали замечательную быстроту и резвость. Понятно, почему их когда-то выбрали для упряжки гномы. Через несколько мгновений в чаше остались лишь я, вожак и парочка извивающихся хвостов, хозяева которых пытались втиснуть свои тела в явно неподходящие по размерам щели.
Вожак. Ну конечно. Он единственный не поддался общей панике и был готов растерзать вторгшегося чужака. Он высился на куче черепов, неотрывно глядел на меня и странно ёрзал – наверно, подбирал лапы для прыжка. Может, ему давно надоела рыба и он будет только рад свалившемуся чуть ли не на голову обеду? Я попыталась отступить, поскользнулась и затанцевала на месте, размахивая руками. Кочерга при этом со свистом ударила по воде.
- Ихгш! – здоровенная ящерица завертелась, заверещала, дёрнулась особенно сильно, под звон украшений и костяной стук, скатилась с каменной лапы, в туче брызг пронеслась по мелководью и с разбегу исчезла в одной из пещер.
- Ффух! - я села прямо в воду. Дрожащие ноги не держали. Алчный людоед оказался обыкновенным застрявшим трусом.
А ведь их поколение не знало ни упряжки, ни погонщиков, и вряд ли хоть раз видело живого гнома. Зато, наверно, в детстве мамы-ящерицы вовсю пугали их, что придёт злой большой гном и заберёт с собой. Так что встретить оживший кошмар лицом к лицу, вернее, мордой, они точно не были готовы. Пусть даже кошмар весьма уменьшенный.
- Ну, спускайтесь! Где же вы! - Воротник уже сидел на краю чаши, а за Мышаком пришлось возвращаться, карабкаться обратно по пологому скользкому подъёму. Но за воротами никого не было.
- Мышак! Мышак! - я без толку срывала голос, пока не услышала насмешливое ржание откуда-то сверху. Лишь с другого берега речки мы смогли встретиться взглядом. Мышак стоял наверху. Стоял, хотя рядом и близко не было сколь-нибудь удобного подъёма.
- Это - как? - спросила я скорее у себя, глядя на выступающий камень в низу стены, отошедшую от дыры решётку чуть выше и мощный узловатый корень, проломивший камни у самого верха. Иногда мне случалось называть Мышака козлом, но ведь не в смысле прыгучести!
- Это что выходит, мы понизу бродили просто так, из-за меня? Мне так захотелось? А ты всегда мог выбраться?
Мышак не ответил.
Так что по удобным, широким и невысоким ступеням чаши поднималась я да Воротник. По дороге мы остановилась у лежбища вождя. Среди раскиданных костей и камней одиноко лежал браслет с большим зелёным камнем. Ну и как можно было пройти мимо?