Страница 21 из 98
– Да я постирать хотела. А больше – никаких.
– Можешь стирать спокойно, – разрешил он. – У нас тут у менеджера одного день рождения. Так, что сама понимаешь. К ужину не жди.
– А у какого менеджера– то?
По короткой паузе, повисшей в воздухе, Маша поняла, что Мишка не хочет ей отвечать. Может, и нет никакого дня рождения?
Мишка вздохнул в трубку. Маше даже представилось, как от его вздоха разлетелись бумаги на столе.
– Новенький он. Ты еще его не знаешь, – наконец откликнулся Мишка.
– А, ну ладно. Во сколько хоть вернешься?
Мишка слегка разозлился:
– Сказал же – поздно. Все. Целую.
– Я тебя тоже, – выдохнула Маша, но уже не ему, а коротким гудкам.
***
Не было никакого дня рождения. Да и менеджера новенького тоже не было. И даже быть не могло. Потому что, хоть никто вслух об этом не заговаривал, но дела фирмы уже висели на волоске.
И Мишка решил искать деньги. Нет, конечно, не просто пройтись по улице, как в детстве, и обнаружить почти под самыми ботинками туго набитый бумажник. Такое с ним случилось в восьмом классе. И Мишка знал точно, что вряд ли повторится. А деньги скоро понадобятся – это он знал не менее точно.
Вчера один из старых клиентов разговорился с ним и предложил обстряпать одно дельце. Весьма, кстати, прибыльное. И почти не опасное. На сегодняшний вечер он пригласил Мишку в ресторан обсудить подробности. И может быть, услышать Мишкино согласие. Или обещание подумать.
Узнав, что ему предложили, Мишка растерялся. Нет, не так– то легко он пугался или не находил, что сказать в ответ. Но тут…
– Понимаете, Михаил, – вальяжно раскинувшись на угловом диванчике ресторанного кабинета, вещал клиент. – Я ни в коем случае не уговариваю вас. Я просто предлагаю. Вы же понимаете, что скоро станете безработным. А у вас семья. Или почти семья. Жена– красавица. Ей же деньги нужны. И не те, которые вы сможете заработать после развала фирмы. Совсем не те.
Мишка слушал его, понимал, как много правды в циничных словах и зверел. В конце концов, допив очередную рюмку, он встал и слегка покачиваясь направился к дверям.
– Михаил, вы мне так и не ответили! – окликнул его клиент.
– Я перезвоню, – невнятно буркнул Мишка.
А потом он приехал в родной Веселый Поселок, уселся на автобусной остановке и начал пить пиво. Бутылку за бутылкой. Он и не помнил, сколько их было всего. Помнил только, как подходил к ларьку и упрямо твердил:
– «Охоту крепкую», большую и маленькую.
Продавщица вздыхала и монотонно объясняла, что большая «Охота» закончилась. Тогда он брал три маленьких. Или четыре?
Потом Мишка понял, что надо идти домой. Потому что небо стало темным и каким– то лохматым. А еще перестали подъезжать разрисованные рекламными рожами автобусы. И даже тетка в ларьке прикрыла окошко картонкой с неразборчивой надписью.
Он поднялся со скамейки и поплелся к дому. Но… Ему показалось, что он попал в заколдованный круг.
Дом, где они с Машей снимали квартиру, появился почти сразу, стоило Мишке сделать шагов двадцать от остановки. Он даже увидел полные света окна на восьмом этаже. И от облегчения решил прикурить. Вытащил сигарету, зажигалку. Отвернулся от ветра, чтобы пламя не погасло. Сделал затяжку. И остолбенел. Дома не было. Мишка поплелся вперед, понимая, что тот где– то рядом. Но где? От волнения опять захотелось курить. Прикуривая, он снова отвернулся от ветра. И, о чудо! Дом появился.
Сколько раз Мишка менял направление, прикуривая, вряд ли бы кто– нибудь смог ответить. Разве, что невысокий парень в расстегнутой куртке. Он давно уже наблюдал за пьяным лохом в длинном черном пальто. А потом, когда Мишка чудом добрался до подъезда, зашел вместе с ним в лифт.
***
Конечно, Маша не спала. Она давно уже перестирала все, что нужно и не нужно было, и валялась на тахте, пытаясь читать. Но почему– то не читалось. То и дело, девушка подходила к окну и пыталась рассмотреть хоть что– нибудь внизу. Но дело это было бесполезное.
Во– первых, с восьмого этажа и машины– то казались игрушечными модельками, а люди… С Машиной близорукостью узнать в темной крохотной фигурке Мишку было практически нереально. А во– вторых, когда вечер превратился в ночь, у подъезда погас единственный фонарь.
Маше хотелось плакать. Или метаться по квартире. Или прислушиваться к каждому звуку у входной двери. Но она упорно лежала на тахте и переворачивала страницу за страницей.
Когда в прихожей раздался длинный пронзительный звонок, Маша вскочила и, забыв про тапочки, бросилась открывать.
Мишка стоял на пороге и не мог его перешагнуть. Запах пива не удивил девушку. Но к нему примешивалось что– то еще. Незнакомое и страшное.
– Я был на дне рождения, – пробормотал Мишка, вваливаясь в прихожую. – Потом – пил пиво на остановке. Потом – потерял наш дом.
– Ладно– ладно, – успокаивающе заворковала Маша. – После расскажешь.