Русь

Кони мчат изо всех сил. Сзади накатывается разочарованный вой. Мстислав хмуро смотрит на южанина, но тот будто не замечает. В глазах огонь схватки. Рука до сих пор сжимает саблю, а плечи едва заметно подрагивают, готовясь послать отточенную сталь навстречу врагу. Кони несут, словно молнии. Лес быстро убегает за спину. Деревья недовольно качают ветвями на неспокойных путников. Злобный вой вскоре утихает. Ночная тишина наваливается пыльным мешком. Перестук копыт надежно глушит слой мягкой пыли. Вор быстро приходит в себя. Спина начинает горбится, рука бессильно свисает, пальцы с трудом сжимают рукоять. На лице четкий отпечаток усталости. Южанин с трудом вкладывает саблю в ножны. Плечи Алима передергиваются, едва вспоминает давешний бой. Мстислав лишь хмыкает. Южанин трусит, но трусит после битвы, а в бою – настоящий лев. Что ж, витязь знавал богатырей, что с легкостью бивали целые орды, но боялись всяких лягух да ящерок. Степан, неведомым образом сумевший подхватить свой жезл, едет впереди. Над ним болтается яркий светлячок, разгоняет тьму перед конями. Дорога видна как днем. Кусты впереди разлетаются. Щепки и листья темной волной высыпают на дорогу. Алим быстро выхватывает саблю. В глазах решимость и жажда боя. Сталь сияет голубым, бросает на лицо вора мертвенные отсветы. В голубом свете вор сам похож на мертвеца. На дорогу вываливается волк. Быстро вскакивает, оглядывается. В глазах огонь гнева. Но зверь быстро успокаивается, бежит вперед. Кони даже не сбавляют хода, несутся дальше.

Степан все время оглядывается, едет последним. Сзади то и дело доносятся приглушенные завывания, но слишком далеко, чтобы принимать в расчет. Мстислав впереди оглядывает дорогу соколом. Перевитые мышцами руки сжимают секиру, готовую в любой миг сорваться в противника. Острое лезвие хищно поблескивает даже в ночном мраке. Могучая спина витязя, словно вырезана из дерева. А волосы, темные в ночи, ниспадают на плечи неясными волнами. Конь под русичем идет шибко. Мощная рысь поглощает расстояние, словно огонь сухие веточки. Могучий зверь спит прямо на ходу. Но не сбивается с шагу, а уши подрагивают, ловя подозрительные звуки. Готовые в любой миг разбудить коня. Волк впереди мечется зигзагами, обнюхивает кусты, иногда бежит верхним чутьем. Но пока все в порядке. Трупаков поблизости нет. Вздыбленная шерсть потихоньку укладывается на место, а движенья теряют быстроту и отрывистость. Становятся плавными и сонными. Все-таки и волк не железный, драка отобрала много сил. Вон Алим вовсе клюет носом прямо в седле, хотя перепужался до свинячего визга. Конь под вором идет мерно, покачивание быстро убаюкивает. Лицо южанина перекорежено сном, но саблю Алим так и не убрал. Кулак сжимает рукоять прочно, даже сквозь сон. Рот во сне раззявился из уголка стекает слюна, встречный ветер тут же срывает. Во горазд южанин спать. Не каждый сравниться. Что-что, а сон у Алима точно богатырский.

Ярость схватки постепенно отпускает всех. Кони уже давно забыли о приключившемся нападении. Мирно посапывают на ходу. Алим уже давно провалился в крепкий сон. Волк, хоть и не спит еще, но бдительность ослабил, даже по сторонам не глядит. Лишь изредка вскидывает морду, обнюхивает воздух. Даже Мстислав постепенно расслабляется. Секиру не спрятал, но и наготове не держит. По сторонам смотрит хмуро, но без опаски. Только Степан сзади все время ворчит, что-то разбрасывает на дорогу, водит руками. Голос не теряет напряженность. Что-то чует волхв. Мстислав оглядывается и невольно хватается за секиру. Привыкшие к тьме глаза с легкостью замечают далекую пока погоню. Мертвецы бегут тихо, бесшумно. Легкий ветерок навстречу уносит запахи. Трупы бегут тихо, никаких разговоров, даже шагов не слышно – глушит листва. Мстислав резко останавливает коня. Секира в руке хищно поблескивает отточенным лезвием. В глазах ярость битвы, а руки вздуты буграми мышц. Секира подрагивает в напряженных ладонях. Волосы витязя красивой волной спадают на плечи, прикрывают шею. Простая рубаха без рукавов – вот вся броня, но дубленая шкура Мстислава с легкостью выдержит укус собаки. Даже волк прокусит не каждый. Степан останавливается так же резко. Быстро оглядывается. В глазах злоба и раздражение. Волхв быстро перехватывает повод коня витязя. Тащит дальше. Мстислав пробует остановится, выхватить повод у Степана. Но волхв держит крепко. Ворчит наговоры. Мстислав с удивлением понимает, что все это время Степан путает след, сбивает погоню. Хоть и вон они жертвы, но не так видать просто. Наговоры волхва надежно ограждают путников. Степан в очередной раз бросает на дорогу какой-то порошок. Резкий запах бьет в нос, будто кулаком. Мстислав недовольно морщится, его обострившиеся в драке чувства исправно усиливают ощущения. Сзади слышится глухой треск. Едва заметный, если б Мстислав не ожидал чего бы то ни было, то даже не заметил бы. Витязь резко оборачивается, как раз чтоб увидеть неяркую фиолетовую вспышку. Трупы в ужасе отшатываются от фиолетового огня, толкаются и валятся на дорогу. Но образовавшийся затор мгновенно скрывается под ногами следующих рядов.

Мстислав постепенно успокаивается, но вид остается донельзя мрачный. Витязь то и дело оглядывается на мертвые ряды. Но трупы ничуть не придвигаются, впрочем ни на шаг не отдаляясь.

Волк и кони даже ухом не ведут. Звери совершенно не чуют близкой опасности. Несильный ветерок стабильно относит запахи, а трупы все-таки на порядочном отдалении. Алим бесстыдно дрыхнет. Голова мирно покоится на шее коня, рот по-прежнему раскрыт. Вид совершенно глупый. Одной рукой вор крепко сжимает саблю, а другая надежно обхватывает шею коня. Лицо южанина перекосил крепкий сон. Иногда по нему прокатывается неясная тень, словно мгновенное напряжение. В такие моменты рука с саблей резко вздрагивает, будто пытается взмахнуть. Алим даже во сне борется. Отсекает конечности и крошит врагов. Мстислав довольно улыбается. При желании и из южанина можно сделать воина. Витязь задумчиво меряет Алима взглядом. Суровая жизнь в пути наложила на южанина яркий отпечаток. Плечи давно развернулись, даже раздались в стороны. Руки обросли боевым мясом. Спит теперь даже в седле, а ведь совсем недавно бесился от стука копыт. В глазах появился задорный огонек. Еще чуть и разрастется в настоящее боевое пламя. Этот огненный вихрь уже показал себя, когда дрались в окружении трупов. Алим бесстрашно отражал и наносил удары. С легкостью расправлялся с врагом, пусть и неживым уже, но все же. Витязь с удовольствием вспоминает быстрые удары Алима, когда сабля сливалась в неясную полосу и проходила через плоть, словно через неясный утренний туман. Пора уже подыскать вору оружие по руке. Мстислав задумчиво меряет взглядом вора, оценивает ширину ладони, крепость мышц. Сабелька уже явно легковата, да и щит не помешает. Не такой, конечно, как у него, но средний Алиму придется как раз под руку. Мстислав невольно проверяет. Но большой круг щита надежно прикрывает спину. За эти дни снимал так редко, что давно привык. Ездит, словно черепаха.