Русь

Распаренное тело безвольным мешком оседает на полатях. Мышцы липнут к костям. Провисают. Пот струится мутными ручейками. Жар вливается в горло. Давит изнутри. Словно в камере с избыточным давлением. Тяжко. Наваливается приятная слабость. Потихоньку так. Но если не уследишь, поддашься сну – угоришь. Тепловой удар совсем не слабая вещь. Оклемаешься быстро, кто спорит, но позору не оберешься. В бане сомлел, аки красна девица. Пальцем показывать на улицах будут. Мысли от избытка тепла ползут еле-еле. Мозг неспособен работать при таких температурах. Ленится. Нежится в струях теплого воздуха. Мысли, словно трава осенью. Устилают ровным ковром дно черепа. Рассудок выпутывается из цепких лап сознания. Взлетает вместе с паром. Говорят если суметь задержаться в таком состоянии. Не прогонять, но и не ухаться в обморок. То можно увидеть недоступное смертным. Говорят боги спрятали нечто именно на эту черту. Между сознательным и бессознательным состоянием. Степан еще и траву какую-то заварил. Запах плавает по темной комнате густыми клубами сиреневого пламени. Закручивается в тугие узлы. В облачках чудятся замысловатые фигуры, замки. Переплетаются вовсе небывалыми узорами. Невиданные звери в суровом, мрачном лесу. Тут же картины меняются. Бескрайнее поле с маленькими фигурами. Тринадцать человечков плетутся по ровному полю. Ни кустика, ни деревца. Ровный стол. Видение удивительно четкое. Но словно раздваивается. Будто один из идущих сам Мстислав. Видение внезапно сменяется. Из Ровной глади поднимаются высокие стены. Сходятся высоко над головой. В узких окнах плавают облака. Зал широк. Стрела не перелетит весь за раз. Вместо тринадцати человек осталось пятеро. Мстислав по прежнему чувствует себя раздвоенным. Даже угадывает в одной фигуре себя. Против пятерки огромная армия. Весь зал заполнен воинами. Картина смазывается. Сквозь пелену проступает тот же зал. Но уже с разрушенными стенами. В полу воронки, а в стенах – щели и большие дыры. Человек всего трое. Один сильно хромает, другой хватается за бок, словно зажимает рану. Только один не выглядит раненым, а лишь усталым. Трое подходят к возвышению, которое скрывалось за множеством воинов. На возвышении непонятная фигура. За спиной большие кожаные крылья. На голове рога. Через фигуру в некоторых местах просвечивает солнце. Трое идут бесстрашно. Решительные, неустрашимые. На раны внимания не обращают. Чувствуют, что бой последний. Вот только Мстиславу чудится, что впереди у них еще долгий путь.

Видение внезапно растворяется в жарком воздухе. Мозг очищается. На носу висит прохладная капля. А тело немного трясет. С трудом возвращается ясность. Мстислав наконец видит, стоящего с ушанкой Степана. Сознание уже перебороло дурман трав и сильный жар. Могучего воина трясет в ознобе. Под задницей расплывается широкая лужа. Оказывается уже на полу. Воздух стремительно холодеет. Через открытую дверь врывается прохладное дыхание улицы. Весь пол залит водой. Под пальцами холодно, словно вместо досок – лед. Видать не один раз Степан окатил друга. В глазах волхва беспокойство и облегчение. Сильные руки кузнеца поднимают витязя. Кровь сразу бьет в голову сильными струями. Сознание плывет. Голова кружится. Мстислав тяжело дышит. Опирается на плечо. Шатаясь, выходит в предбанник. Словно выжали и высушили. Волхв усаживает друга на скамью. Дуб всхлипывает. Витязь дышит тяжело.

-Не пугайся, Мстислав, - говорит Степан. – Не все так плохо. Ты видел то, что простому человеку недоступно. Видение богов высасывает силы словно солнце в жгучий день выпивает лужу. Волхвы готовятся к такому месяцами. Собирают силы. А ты - влет. Здоров, однако ж. Столь долго не выдерживает никто.

Лицо Мстислава постепенно наливается здоровым цветом. Дыхание выравнивается. Перед глазами перестают летать огненные мухи. Мысли начинают заученный бег. Степан приносит воду. Мстислав пьет жадно, много. Холодные струи вливаются в горло. Прокатываются по пищеводу огненными червями. С каждым глотком в измученное тело вливается новая энергия. Витязь взбадривается. Туман в глазах улетучивается окончательно. Замученные клетки чувствуют.

-Что я видел? – хрипло вопрошает Мстислав.

Гортань засохла, словно после длительного перехода по жгучей пустыне. Кадык двигается по колючей трубе пищевода толчками. Даже вода не смягчает горло. Только чуть притупляет боль. Сознание уже вернулось к воину, но перед глазами до сих пор стоят странные картины. Накладываются одна на другую.

-Ты зрел будущее, молодой витязь, - объясняет Степан. – Видение богов позволяет видеть недоступное простому человеку. – Повторяет волхв. – Что может не видеть человек в этом мире? Даже прошлое видим, знаем. Только будущее сокрыто. Самые могучие волхвы пытаются разгадать. Но завладеть не могут.

Мстислав ошарашено трясет головой. Вспоминает картины грядущего. В голове каша: все смешалось. Будущее не хочет открываться. Даже увиденное старается слиться в единую точку, не дать вспомнить. А теперь и вовсе пропадает. Остаются лишь смутные ощущения холода. Все-таки не для людев. Одно слово: божественное. Воин высказывает мысли Степану. Слова даются тяжело. Язык распух и отказывается слушаться. Хриплый голос постоянно срывается.

-Во-первых: не божественное зрение, а видение богов. Не спорь. Совершенно разные вещи. Во-вторых: назвали его так люди, по молодости, - доступно разъясняет волхв. – Тогда все богам приписывали. Теперь поумнели чуть, начинают понимать, что на бога надейся, а сам не плошай, - Степан внезапно погружается в печальные думы. На лбу проступает горькая складка. Глаза заволакивает пелена воспоминаний. Мстислава уже не замечает.

Воин старается не мешать волхву. Поднимается с лавки. Баня Степана осталась на прежнем месте. Теперь дома нет. Вместо него мишени и прочие атрибуты испытательного полигона. Забор по-прежнему невысок, но вполне достаточно и этого. Голова немного кружится. Воина постоянно ведет в сторону. Кое-как добирается до колодца. Волхв рассеян: полил водой из бани. Та уже успела нагреться. На до бы холодненькой, чтоб в чувство сразу, аки затрещина. С натугой вертит рукоять. Ворот поскрипывает, словно свиненок. Веревка влезает на бревно нехотя. Медленно наворачивает петли. Мстислав с трудом держится на ногах. Не держался б – давно упал. Наконец ведро вылезает из темной шахты колодца. Витязь с трудом вынимает. Едва не переваливается через край. Вода освежает. Приносит в разгоряченный мозг холодный покой. Мысли выстраиваются в правильные колонны. Маршируют по черепу. От топота в ушах звенит. Мстислав судорожно хватается за воздух, ищет опоры. Земля вылетает из-под ног. Высокое небо чистое, не запятнанное облаками. Такое же зыбкое, как вода. Лежать хорошо. Не шатает. Голова медленно перестает кружиться. Звон стихает. Теряет повелительные ноты. Истончается и вовсе пропадает. Мстислав лежит долго. После холодной воды стало еще хуже. Тело отключилось вовсе. Ноги и руки, будто отсидел. Даже ушей не чует. Нервы вымотаны до придела. Перестают работать, едва находится перерыв. Измотанные желанием отразить всю полноту ощущений сами не чувствуют окружающий мир. Блаженный покой поглощает измученного человека с головой. Медленно разъединяет паутину сознания. Выключает из окружающего мира. Темнота наваливается неимоверной тяжестью. Плющит. Давит со всех сторон. Ощущение пропадают, но давление остается прежним. Нить времени теряется в непроглядной тьме. В тот же миг Мстислав разлепляет глаза.