Русь

В двери входит Чурак. Могучая фигура едва пролазит в проем. Мышцы играют под кожей. Гоняются друг за другом. Светлые, несмотря на цвет, глаза улыбаются. Русич мгновенно охватывает взглядом стол. Улыбка становится шире. Острые глаза задумчиво обшаривают лицо вора. Останавливаются на окосевших глазах. Нос покраснел, а щеки заливает странный румянец. Что ни говори, а к вину мусульмане не привычны.

-Горазд поесть, - хохотнув, хвалит Чурак. – Я уже спешил тебе помочь, да гляжу опоздал. Ну что ж, в большой семье пузо не наешь! А вот вина оставил – молодец. В горле что-то пересохло на отроков орать.

Чурак наполняет кружку до краев. Красная струя опять замирает небывалой дугой. Превращается в нечто рельефное. Играет цветами. Вино останавливается точно вровень с краями. Даже вздувается выпуклым холмиком, словно и не жидкое вовсе. Алим зачарованно глядит на красную поверхность. Не растекается, не выплескивается через край, хотя верхушка холма, отсюда видно, выше краев. Чурак намеренно двигает кружкой в воздухе. Показывает изумленному вору: вино своих свойств не потеряло. Горб колышется, перетекает по кругу вслед движению. Словно свернувшаяся кровь. Внезапно пьяный мозг дорисовывает Чураку огромные клыки. Кожа приобретает мертвенно-бледный оттенок. Ногти заостряются. Лицо вытягивается. Вот уже не человек перед вором – вампир. Древнее зло. Еще деды и прадеды пытались бороться с бестиями, но особых успехов не добились… Алим потрясенно трясет головой. Ох и крепкое оказывается вино. В голове вроде светло, но сознание играет злые шутки с разумом. На место страшного вампира возвращается Чурак. Огромный, лохматый, но человек. А вместо застывшей крови в кружке вновь вино. Чурак довольно скалит ровные зубы. Смотрит на вора со странным чувством. Будто и жалость, но и насмешка. Наконец кружка прилипает к губам русича. Большой кадык дергается мощно. Проталкивает в желудок красноватую жидкость. Вместе с ней и тепло. В мышцы приходит небывалая мощь. Жажда действий. Тело само просится в бой. Готов побивать врагов, драться с драконами и прочими змеями. Рука теребит поясу в поисках секиры. Чурак с недоумением глядит на кувшин. А вино-то не такое уж и слабое. Что-то намудрили девки. Таким вином только тризну справлять. Враз свалит даже бывалого выпивоху. В голове поднимается шум. Перерастает в ровное дыхание моря. Когда-то давно пришлось поскитаться по северу. Тогда в память и врезался мерный шум волн. Обманчиво тихий. И в то же время мощный. Такой способен за десяток лет подточить любую скалу. Даже в штиль перекатывает огромные валуны с человека размером. А как начнется буря… Правда мудрецы бают будто под водой на глубине та же тишь. Никакие ветра не страшны. Жаль что проверить никто не смог до сих пор. Пытались смельчаки. Только дыхания не хватает. Но и на десяток локтей вглубь потише, чем на поверхности.

-Пойдем, вор, - говорит Чурак. – Тебя уже заждались. Пора ответ держать.

Алим жмет плечами. От разговора не отпирался. Кормить и, тем более, поить не просил. Вор с готовностью поднимается. Здесь оставаться ни к чему.

-Веди, грозный витязь, - немного заплетающимся языком отвечает. – Впереди непростой разговор. Надеюсь будет приятен и мне и вам.

Чурак довольно скалится. Явно нравится потешаться над южанином. Вот только шутки понятны лишь лохматому русичу. Алим просто не обращает внимания. Так что оба довольны, друг к другу в дела не суются. Чурак ведет деревянными коридорами. Странно петляет. Заходит то в одну комнату, то в другую. Комнаты проходит насквозь. Открывает перед Алимом такие двери, что даже вор не найдет сам. Некоторые ходы явно не использовались. В некоторых половицы истерты частым хождением. Наконец башня остается позади. В грудь мощно вливается вольный воздух леса. Новый мир внезапно прижимает шириной, необъятностью. Пыльный двор сейчас лучше любого луга. Легкие работают мощно. Рот жадно хватает прозрачный воздух. Кислород проникает. Дарит мышцам новую силу. Возвращает утерянную среди длинных коридоров башни.

Посреди двора лениво переговариваются о чем-то трое могучих русичей. Один уже знакомый рыжеволосый. Второй – Мстислав. А третьего Алим видит впервые. Мстислав дружески приветствует вора. Но разговор не прерывает. Медведеобразные люди все так же мило беседуют. Никакие внешние силы их явно не волнуют. Новый русич оказался еще больше и массивней, чем все виданные ранее. Алим невольно поводит головой из стороны в сторону. Враз охватить взглядом плечи воина невозможно. Мышцы огромными валунами лежат на плечах. Грудные пластины и квадратики живота – тяжелые доспехи. Такие же прочные и непробиваемые, как сталь что зовется русичами булатом. Ладони широкие. Толстые пальцы способны поломать шею Алиму безо всяких усилий. Вор даже трогает позвонки. Но те пока что целы. Жизнерадостный русич внезапно воззрился на Алима. Пронзительные глаза заглядывают, кажется, в самую суть. Воин легко осматривает душу южанина. Но вскоре ощущение исчезает. Вор пугливо ежится. Витязь весело скалит ровные зубы. Осматривает вора со всех сторон. Тот тоже во все глаза разглядывает воина. Темно-пшеничные волосы ровным потоком опускаются до середины толстой шеи. Плечи – тяжелые валуны, что плавно переходят в толстые руки. В плечах широк неимоверно, но в поясе узок. С легкостью может потягаться с вором. Широкие ноги в простых штанах. Сапоги плотные. Высокие голенища плотно облегают толстые лодыжки. Алим не сможет обхватить сапог кистями обеих рук. Носок сапога даже на вид выглядит прочным. Под кожей явно спрятан выпуклый щиток стали. Грудь по диагонали пересекает широкая перевязь. Из-за плеча торчит широкое лезвие топора, который воины зовут секирой. Топорище толстое. Такое не каждый поднимет, а уж размахивать, словно тонкой палочкой… Разговор уже стих, но Алим не осмеливается начать. Русичи заинтересованно осматривают странную одежду и фигуру незнакомца. Заново оценивают, прикидывают. Что бороться с ними не сможет – понятно, но не всегда главное сила. Может у странного человека другой козырь. Лангуст без проблем грызет ядовитых змей. Ловкость тоже не последнее дело в воинском мастерстве. Пальцы у вора тонкие но цепкие. Руки тоже мышцами не бугрятся. Фигура чахлая, но только по сравнению с могучими русичами. Только вот те, кого встречали не отличались особой статью. Даже германские орденоносцы, что бивали, бывало, русские дружины – мельче витязей. Тело вора, словно лоза. Гибкое и быстрое, как у гадюки. Бывалых воинов трудно обмануть. Цепкие глаза улавливают тренированного человека даже под маской вялой усталости.