Русь

-Привет тебе, Мстислав, - голос оказался глух. Тяжелый, обволакивающий. – Рад снова увидеть славного воина. Поешь, отдохни с дороги, смой грязь.

-Я тоже рад встрече, дядя, - улыбаясь, произносит воин. – Это Алим. Он с юга, но свою историю расскажет сам. Я же последую твоему совету.

Мстислав еще раз обнимает дядю и удаляется в высокую башню. Вор глядит вслед варвару. Страшному, непонятному, но привычному. Что делать теперь? Что ж, поживем – увидим. Вежливо кланяясь рыжему, явно главный, начинает рассказ. Говорит тихо, но слышно хорошо. Молодые невольно прислушиваются.

-Мое имя – Алим, как сообщил ваш славный племянник, - подбирая слова начинает вор. – Я пришел в ваши края с далекого юга. Хочу поселится у вас…

Рыжий прерывает. Что-то взрыкивает на молодых, те кидаются в разные стороны, едва не сшибая друг друга. Лохматый дядька довольно смотрит вслед.

-Потом, - объясняет Алиму. – Сейчас поешь, помойся. Отдохнешь – приходи. Кажется я помогу больше тебе, чем ты мне. Чурак проводит. Я буду во дворе.

Чурак привел в обширную комнату. Посредине стоит большая бадья. Под небольшим окном широкий стол. Столешница не видна под яствами. Широкие блюда теснятся, толкаются расписными боками. От одуряющего запаха рот мгновенно наполняется слюной. Желудок дергается, старается выпрыгнуть, набросится на лакомства. Давит на голову, подпинывает мозг. Подгоняет к столу. Алим с трудом пересиливает себя. Заставляет скинуть одежду. Залазит в широкую бадью. Воды ровно столько, что не выплескивается. Стоит на палец ниже кромки. Ноги упираются в дальнюю стенку. Полностью не выпрямишь. Это конечно не ванна, не греческие бани. Эх, приходится довольствоваться тем, что есть.

Помывшись вволю, Алим с нетерпением переходит к столу. Мясо, овощи, яблоки, груши. Все крупное, налитое соком. Бока едва сдерживают напор. Кожица тонкая. От одного вида рот затапливает слюной. Бережно вор подбирает самое маленькое яблоко. Крупный плод едва помещается на ладони. Зубы проходят без препятствий, а на языке возникает приятная сладостная легкость. Не помня себя, принимается за еду всерьез. Только за ушами хрустит. Тающее во рту мясо, нежная рыба. В рот лезет само. Только успевай подхватывать. Фрукты нежные, овощи сладкие, мясо само прыгает в рот. Желудок радостно прыгает на пищу. Карабкается по пищеводу. Набрасывается на каждый ломтик. Пожирает с жадностью. Стол очищается от продуктов. Блюда пустеют стремительно. Продукты исчезают. Даже кости остаются обглоданные. Разгрызенные. Тарелки выстраиваются ровной пирамидой в одном углу. Столешница облегченно открывается. Обнажает истинный облик. Серые доски плотно подогнаны, ни единого зазора. Все новые блюда выстраиваются в башню. Последние тарелки опустошались степенно, основательно. Первый голод уже утолил, а второй можно заесть после. Неожиданно в комнате появляются девушки. Золотые волосы волнами струятся на плечи. Тонкий стан, высокая грудь. Все, как одна красавицы. Высоки, стройны. Прекрасные глаза утопят самого стойкого. Словно лебеди по озеру шествуют к столу. Выставляют новые блюда. Выстраивают причудливый узор тарелок. Посреди стола особняком стоит большая лохань с борщом. Рядом горкой разлегся хлеб на маленьком блюде. Девушки скрылись так же незаметно, как появились. Алим, недолго думая, вновь принимается за еду. Глубокая ложка так и мелькает. Загребает красную жидкость. Немедленно отправляет в рот. Горячие волны разбегаются по телу, приносят мышцам новые силы. Тепло разливается по телу, приносит небывалую легкость. Суп стремительно исчезает в безразмерной пасти вора. Ложка впустую елозит по дну бадьи. Наконец Алим с довольным рыком отбрасывает деревянный прибор. Переходит к мясному салату. Салат знатный. Из четырех сортов мяса. Покрыт ровным слоем зелени. Соль, перец. Язык обжигают острые травы. Горячат кровь. Заставляют сердце биться чаще. По телу прокатывается новая волна, вздувает мышцы, наполняет новой энергией. Мысли носятся яркие, выпуклые. Необычайно четкие. Голова разогревается от количества. Словно мухи роятся, делятся. Порождают новые. Череп гудит, словно рассерженный улей. Большущий глоток вина с лихвой заливает пожар. Алим с трудом отрывается от божественного напитка. Вкусного и легкого. В голове вместо жара появляется легкость. Мысли разом успокаиваются. Теперь двигаются вяло, основательно. Каждая вертится то одним боком, то другим. И вновь жгучее мясо. Рот, словно жидким огнем заполняется. Пламя скатывается вниз. Заполняет пищевод, желудок. Там нехотя расходится. Дарит живительное тепло. Во всем теле легкость. Прямо сейчас готов ринуться на неведомого врага. Наконец стол пустеет. Тарелки вновь высятся ровной горкой. Сытый и довольный вор отваливается на стену. Алим ожидает третьей смены блюд, но девушки лишь уносят посуду. Вместо новых яств на столе появляется кувшин с вином. Красная жидкость густая, словно кровь. Такая же ярко-красная. Вор наливает в кружку, что стоит рядом. Струя словно замирает. Будто красная дуга. Кровавая радуга упирается одним концов в кружку, а другим теряется в недрах кувшина. Кружка тем временем наполняется. С руганью Алим отпрыгивает от стола: умудряется полностью облиться вином. «Словно и не мылся!» - ярится вор. В гневе чуть не рассаживает кувшин с остатками волшебной жидкости. Вино живительной волной прокатывается по горлу. Кружка, кажущаяся неглубокой, на самом деле вмещает не меньше литра. Чуть не лопнул пытаясь осилить за один присест. Осушив наконец, шумно дышит. Отдышаться получается с трудом. В голове с потрясающей яркостью встает туман. Обволакивает мозг. Перед глазами мир начинает раздваиваться. Пол уходит из под ног. Правда теперь и ног стало четыре. Мощным ударом Алим приводит мозг в первозданное состояние. Разъехавшийся уже мир сходится воедино. Контуры сходятся в единое целое. Теперь мир немного шатается, но уже не двойной. Вино оказалось необычно крепким. Хотя вкус… Алим бережно ставит кувшин на стол. С таким напитком шутки плохи.