Попаданки на завтрак не остаются

      Дво­рец прос­нулся и гу­дел, как рас­тре­вожен­ный улей. Под­го­тов­ка к пи­ру ве­лась во всю, в ко­ридор не­воз­можно бы­ло вый­ти без бо­яз­ни, что те­бя кто-ни­будь собь­ет с ног. Же­неч­ка за­бега­ла с ут­ра, но поч­ти сра­зу ум­ча­лась в ко­нюш­ни — хо­тела встре­тить Ле­гола­са, ког­да он вер­нется. Бо­ромир прих­ро­мал на час, по­сок­ру­шал­ся, что не смо­жет тан­це­вать, и ушел, за­явив, что мне на­до го­товить­ся к пи­ру и он не хо­чет мне ме­шать. Го­товить­ся, кста­ти, на­до бы­ло. Я смог­ла вып­ро­сить у слуг не­боль­шое зер­каль­це, его при­нес­ли с раз­ре­шения Э­овин, и я при­пала к не­му на час, не мень­ше. Са­мо зер­каль­це ед­ва ли бы­ло боль­ше двух мо­их ла­доней, мут­ное, но все же я в нем се­бя ви­дела. А смот­реть бы­ло на что: ли­цо по­худе­ло. Не знаю, как те­ло, опять же зер­ка­ла в пол­ный рост нет, но ли­цо яв­но по­худе­ло, ску­лы вы­пира­ют так, как уже лет де­сять не по­казы­вались. Во­лосы опять от­росли, мер­твых ок­ра­шен­ных пря­дей ста­новит­ся все мень­ше. Кое-как от­пи­лив еще нес­коль­ко сан­ти­мет­ров сво­им кин­жа­лом, я сно­ва се­ла рас­смат­ри­вать свои во­лосы. Мы­шиный цвет, по­явив­ший­ся у кор­ней, пос­те­пен­но выц­вел и стал свет­ло-ру­сым, да­же при­ят­ным для глаз. Но вот из-за пос­то­ян­ных об­ре­заний дли­на дер­жа­лась на уров­не ло­паток, а до пол­но­го из­бавле­ния от вы­белен­ных во­лос бы­ло еще ой как да­леко. Ну да лад­но, мне не при­выкать, зап­ле­ту, на­верх под­ни­му - и де­ло с кон­цом.

      Платье, ос­то­рож­но из­вле­чен­ное из по­ход­но­го меш­ка, за­няло свое мес­то на кро­вати. Я бла­гого­вей­но раз­гля­дыва­ла его, про­водя по вы­шив­ке, лю­бу­ясь ян­тарны­ми цве­тами. Как дав­но я его на­дева­ла… Сто­ило ат­ла­су кос­нуть­ся ко­жи, как я сно­ва по­чувс­тво­вала этот за­пах — ка­мен­но­го двор­ца, све­жес­ти, та­кой да­лекой хвои. Я глу­боко втя­нула в се­бя этот аро­мат, чувс­твуя, как слег­ка зак­ру­жилась го­лова. Ин­те­рес­но, пом­нит ли ме­ня еще ко­роль? Ед­ва ли ему час­то та­кие на­хал­ки бес­стыд­ные по­пада­ют­ся! Вот с кем еще ра­зок по­цело­вать­ся бы! Ух­мыль­нув­шись вос­по­мина­ни­ям, я по­вер­ну­лась на стук и пош­ла от­кры­вать дверь. За ней уже при­тан­цо­выва­ла от пред­вку­шения Же­неч­ка. Ка­жет­ся, я в платье ви­дела ее впер­вые, и на­до ска­зать, оно ей бе­зум­но шло! Жем­чужно-се­рое, скро­ен­ное точ­но по хруп­кой де­вичь­ей фи­гуре, оно так под­черки­вало ее юную кра­соту, что я на миг по­чувс­тво­вала се­бя ду­энь­ей при мо­лодой вос­пи­тан­ни­це. В от­ли­чие от ме­ня, дев­чушка об­ла­дала рос­кошной ше­велю­рой, спус­кавшей­ся к по­яс­ни­це, а рес­ни­цы уже оп­ра­вились пос­ле вар­вар­ско­го с ни­ми об­ра­щения и очень да­же сим­па­тич­нень­ко об­рамля­ли ее гла­за.

       — Те­бе так идут платья! — не удер­жа­лась я. — По­чему ты их не но­сишь?!

       — Э­овин не поз­во­лила пой­ти в шта­нах и ру­баш­ке, — по­мор­щи­лась де­вуш­ка, — жду не дож­дусь, ког­да сни­му его! Как вы в них хо­дите?! Вот ты буд­то ро­дилась в платье!

       — А ты поп­ро­буй не су­тулить­ся и шаж­ки по­мень­ше де­лать, сра­зу лег­че ста­нет, — по­сове­това­ла я, сле­дуя за Же­неч­кой. Она, как всег­да, ус­пе­ла уже все уз­нать, все раз­ве­дать и со все­ми поз­на­комить­ся.

       — Я се­год­ня хо­дила тре­ниро­вать­ся, — я ед­ва не за­кати­ла гла­за, — по­это­му про­пус­ти­ла, ког­да Ле­голас вер­нулся. На­де­юсь, се­год­ня он на­конец приз­на­ет­ся мне в сво­их чувс­твах!

       — Все мо­жет быть, — рас­се­ян­но от­ве­тила я, ог­ля­дывая за­лу, в ко­торой мы очу­тились. Вот уж дей­стви­тель­но — у каж­до­го на­рода свои обы­чаи. Семь ог­ромных ка­минов жар­ко го­рели, по три с каж­дой сто­роны и один во гла­ве за­ла. В каж­дом жа­рились це­лые туш­ки ка­банов и ба­ранов, жир ка­пал на уг­ли и ши­пел, раз­но­ся ап­пе­тит­ные аро­маты. Сто­лы, нак­ры­тые вдоль стен, ка­залось, вот-вот рух­нут от из­бытка яств, а боч­ки, рас­став­ленные меж­ду ни­ми, на­вева­ли на мысль о том, что меч­ты все-та­ки име­ют свой­ство сбы­вать­ся. Вок­руг уже вов­сю пи­ли, ели, сме­ялись — здесь не бы­ло эти­кета как та­ково­го, кто ког­да при­шел, тог­да и на­чинал пи­ровать. Ко­роль си­дел во гла­ве, ря­дом я за­мети­ла Э­овин, Э­оме­ра и нес­коль­ких со­вет­ни­ков. Не­пода­леку сто­ял стол, за ко­торым я с ра­достью за­мети­ла хоб­би­тов и все на­ше Братс­тво.

       — Нам ту­да, — я по­тяну­ла Же­неч­ку за ру­кав, ма­нев­ри­руя меж­ду ве­селя­щими­ся ро­хан­ца­ми. Мер­ри и Пип­пин ра­дос­тно зак­ри­чали, вста­вая на лав­ки и са­лютуя круж­ка­ми, пол­ны­ми пен­ным элем. Мы не пре­мину­ли при­со­еди­нить­ся, ог­ля­дыва­ясь в по­ис­ках та­релок.

       — Гим­ли, а где та­рел­ки? — я нак­ло­нилась к си­дяще­му ря­дом гно­му, от­важно сра­жав­ше­муся с ба­рань­ей но­гой.

       — А за­чем они те­бе? — ис­крен­не уди­вил­ся гном, вы­тирая рот ру­кавом. — Тут и без них неп­ло­хо кор­мят!

      Нет, ну это я, ко­неч­но, по­нимаю, но вот платье жал­ко — а ну как жи­ром за­ляпаю?! От­сти­ра­ет­ся ли оно по­том? Я да­же по­дума­ла, что неп­ло­хо бы­ло бы пе­ре­одеть­ся в по­ход­ную одеж­ду, все рав­но ник­то не за­метит.

       — На­ши де­вы се­год­ня са­мые прек­расные, — гор­до про­из­нес Бо­ромир, под­ни­мая бо­кал с ви­ном. — Хо­чу поп­ро­сить у вас про­щения, Аля и Ев­ге­ни­эль, за каж­дое обид­ное сло­во, что я ска­зал ког­да-ли­бо. Я был неп­рав! Вы дос­той­ные спут­ни­ки и вер­ные друзья. За вас!

       — За вас! — хо­ром отоз­ва­лись ос­таль­ные чле­ны Братс­тва, с улыб­кой гля­дя на нас. На­ши бо­калы и круж­ки со зво­ном стол­кну­лись, вып­лески­ва­ясь и пе­реме­шивая со­дер­жи­мое.

       — Ле­голас! Ну так прос­то нель­зя! — пир на­бирал обо­роты, куб­ки за по­гиб­ших дав­но бы­ли под­ня­ты, рав­но как и бес­числен­ное ко­личес­тво их же за вы­жив­ших. Мер­ри кле­вал но­сом, но не сда­вал­ся, пы­та­ясь оси­лить пин­ту эля. С но­са его ка­пала бе­лая пе­на, но стой­кий хоб­бит му­жес­твен­но от­пи­вал по гло­точ­ку каж­дый раз, ког­да ка­сал­ся круж­ки. Принц за­ин­те­ресо­ван­но пос­мотрел на ме­ня, ожи­дая про­дол­же­ния.

       — Так нель­зя! — пов­то­рила я. — Ты прос­то не­выно­симо прек­ра­сен для муж­чи­ны! — я смот­ре­ла на эль­фа гла­зами со­баки, лю­бящей всех вок­руг. — Это нес­пра­вед­ли­во! Ты да­же кра­сивее ме­ня, в кон­це-то кон­цов!

       — Да ты что, Аля, ты кра­сивее! — воз­му­тил­ся гном, под­хо­дя с дву­мя но­выми круж­ка­ми к сто­лу и плю­ха­ясь на лав­ку ря­дом со мной.

       — Ко­неч­но, Аля, не на­до так го­ворить! — эльф опять сму­тил­ся, как де­лал вся­кий раз, сто­ило мне за­гово­рить о его внеш­ности. — С жен­ской кра­сотой нич­то не срав­нится.

       — А я то­же кра­сивая? — по­дала го­лос Же­неч­ка, под­ни­мая мут­но­ватый взгляд, ко­торым она бу­рави­ла сто­леш­ни­цу пос­ледние де­сять ми­нут.

       — Ко­неч­но, — пос­пе­шили сог­ла­сить­ся гном, эльф и я. Де­ло в том, что еще не­дав­но де­вуш­ка вне­зап­но ус­тро­ила нам ис­те­рику, вык­ри­кивая, что ее ник­то не по­нима­ет, что ее счи­та­ют па­цан­кой (ник­то из муж­чин так и не по­нял это сло­во), а она, мо­жет быть, толь­ко и меч­та­ет, как о том, что­бы вый­ти за­муж и вы­шивать у ок­на, ожи­дая лю­бимо­го. Пос­ле это­го она за­мол­ча­ла, а мы так­тично сде­лали вид, что ни­чего не про­изош­ло.

       — Вы че­го та­кие кис­лые си­дите, буд­то зе­леных яб­лок на­елись?! — под­ско­чил к нам за­пыхав­ший­ся Пип­пин. — Пош­ли тан­це­вать, я уже нес­коль­ко мес­тных тан­цев вы­учил! Бу­дет чем до­ма уди­вить!

       — А пой­дем! — мне то­же на­до­ело си­деть на од­ном мес­те и ждать, ког­да ал­ко­голь возь­мет свое и я от­прав­люсь спать. Все-та­ки та­кой праз­дник не ско­ро пов­то­рит­ся, так что на­до поль­зо­вать­ся мо­мен­том. Я взя­ла Пип­пи­на за ру­ку и поз­во­лила ув­лечь се­бя в круг тан­цу­ющих. Тан­цы и впрямь ока­зались лег­ки­ми и не­замыс­ло­ваты­ми, и че­рез пол­ми­нуты я уже ли­хо от­пля­сыва­ла с рос­лы­ми ру­сово­лосы­ми во­ина­ми, по­доб­рав юб­ки до ко­лена и быс­тро пе­реби­рая но­гами. Здесь бы­ло на­меша­но все: и ир­ланд­ский рил, и шот­ланд­ская джи­га, и да­же ук­ра­ин­ский го­пак. То и де­ло раз­да­вались гром­кие вык­ри­ки, все хло­пали в ла­доши и ед­ва-ед­ва ус­пе­вали пе­рес­тро­ить­ся под но­вый лад гром­ко зву­чащей му­зыки. Я гром­ко хо­хота­ла, чувс­твуя не­зем­ную лег­кость и эй­фо­рию. Аб­со­лют­но нез­на­комые мне лю­ди дру­жес­ки улы­бались и хло­пали по пле­чам, под­став­ля­ли ру­ку или вмес­те пры­гали — это бы­ло не­пере­дава­емо!

       - Аля, ес­ли что, ты ме­ня не ви­дела! — из тол­пы на миг по­каза­лось прек­расное в сво­ей але­бас­тро­вой блед­ности ли­цо Ле­гола­са, ко­торый пос­пе­шил скрыть­ся за кру­гом тан­цу­ющих. Се­кун­ду спус­тя я по­няла при­чину его бес­по­кой­ства — сле­дом вы­ныр­ну­ла крас­ная Же­неч­ка.

       — Ты Ле­гола­са не ви­дела?! Я ска­зала, что он дол­жен приз­нать­ся мне в люб­ви, а он ку­да-то ис­чез! — де­вуш­ка об­во­дила взгля­дом ве­селя­щих­ся, пы­та­ясь най­ти сре­ди них се­реб­ря­ную фи­гуру прин­ца. Я не ус­пе­ла да­же от­ве­тить, как она уже ис­чезла из ви­ду. За­то по­явил­ся Гим­ли с дву­мя не­из­менны­ми круж­ка­ми пи­ва, од­ну из ко­торых он про­тянул мне. Я с бла­годар­ностью от­хлеб­ну­ла хо­лод­но­го эля (и как им это уда­ет­ся на та­кой жа­ре?!) и отош­ла к на­шему сто­лу пе­редох­нуть. Там уже дре­мал Мер­ри, по­бедив­ший-та­ки свою пин­ту эля, и оди­ноко на­пивал­ся Бо­ромир. Мне вдруг ста­ло со­вес­тно, что мы ос­та­вили его од­но­го, за­быв о том, что из-за ра­нения он не мо­жет тан­це­вать.

       — Ты че­го та­кой хму­рый? — гром­ко спро­сила я, пы­та­ясь пе­рек­ри­чать ца­рив­ший вок­руг ве­селый шум. Бо­ромир вздрог­нул, пос­мотрел на ме­ня и вдруг слов­но ре­шил­ся на что-то.

       — Пой­дем прой­дем­ся, здесь жар­ко, — от­ве­тил он, под­ни­ма­ясь и про­тяги­вая ру­ку. Я по­жала пле­чами, вста­вая сле­дом. В за­ле дей­стви­тель­но ста­ло очень жар­ко, за­пахи еды, ви­на и эля, раз­го­рячен­ных тел — все это вдруг на­вали­лось ра­зом, аж го­лова зак­ру­жилась. В ко­ридо­ре бы­ло хо­рошо, гул­кая ти­шина да­ла от­дых из­му­чен­ным ушам. Прох­ладный ве­терок до­летал из рас­кры­тых окон. Не­кото­рое вре­мя мы мол­ча шли, за­нятый каж­дый сво­ими мыс­ля­ми. Я ду­мала о том, что неп­ло­хо бы вер­нуть­ся в зал, прих­ва­тить Гим­ли и ма­лень­кий бо­чонок эля и по­сидеть, как в Ри­вен­делле. Бо­ромир ос­та­новил­ся у од­но­го из окон, всмат­ри­ва­ясь в чер­ниль­ную тем­но­ту. На­конец он тя­жело вздох­нул и по­вер­нулся ко мне.

       — Я не знаю, что го­ворят в та­ких слу­ча­ях, — на­чал он, а я вдруг за­была, как ды­шать, хо­лодея от не­яс­но­го пред­чувс­твия. — Ког­да я впер­вые уви­дел те­бя, то мне по­каза­лось пол­ней­шим бре­дом то, что де­ва мо­жет учас­тво­вать в та­ком тя­желом по­ходе. Но шло вре­мя, и я по­нял, ка­кой ты на са­мом де­ле друг, что на те­бя мож­но по­ложить­ся. А по­том ты сра­жалась там, на той по­ляне, за ме­ня… И ког­да ты ис­чезла, я вдруг ис­пы­тал та­кой страх, ка­кой ни­ког­да не ис­пы­тывал… А по­том… по­том ты наш­лась… и... — Бо­ромир взял мои ру­ки в свои, гля­дя на ме­ня гла­зами, в ко­торых от­ра­жал­ся свет взо­шед­шей лу­ны, вы­нуж­дая ме­ня смот­реть на не­го. — Ты очень до­рога мне, Алев­ти­на (он наз­вал ме­ня пол­ным име­нем. Ой, Аль­ка, жди бе­ды!). Я по­лагаю, что из нас выш­ла бы за­меча­тель­ная па­ра. Пусть я боль­ше не бу­ду на­мес­тни­ком Гон­до­ра, но... — тут он за­гово­рил быс­трее, буд­то бо­ял­ся, что я нач­ну воз­ра­жать, — у ме­ня есть боль­шой дом в го­роде. Мы все рав­но бу­дем по­чет­ны­ми го­рожа­нами, да и зо­лото у ме­ня есть, я смо­гу со­дер­жать на­шу семью.

       — Бо­ромир, я… — я с тру­дом по­пыта­лась вкли­нить­ся в его сбив­чи­вую речь. Но он не дал мне за­кон­чить, вдруг нак­ло­нив­шись и кос­нувшись мо­их губ сво­ими. От не­ожи­дан­ности я за­мер­ла, прис­лу­шива­ясь к ощу­щени­ям. Его су­хие об­ветрен­ные гу­бы мяг­ко и ос­то­рож­но ка­сались мо­их, роб­ко умо­ляя от­крыть­ся. Я при­от­кры­ла гу­бы, от­ве­чая на по­целуй, но де­лая это ско­рее ав­то­мати­чес­ки. В го­лове за­билась од­на мысль: «Не мое!». Я ос­то­рож­но отод­ви­нулась от Бо­роми­ра, с со­жале­ни­ем гля­дя на не­го. Он вздрог­нул и опус­тил го­лову.

       — Твое сер­дце не сво­бод­но? Прос­ти, я вел се­бя не­дос­той­но…

       - Нет, мое сер­дце сво­бод­но, — я прос­то не мог­ла это­го не ска­зать, ох уж аль­тру­ис­ти­чес­кая моя на­тура! — Прос­то… я не ис­пы­тываю к те­бе то­го, что ско­рее все­го чувс­тву­ешь ты. А это неп­ра­виль­но.

       — Но раз ты ни­кому не от­да­ла свою лю­бовь, у ме­ня есть шанс по­корить его? — в го­лосе во­ина явс­твен­но зву­чала на­деж­да. Я вздох­ну­ла про се­бя: нет, ну что с ни­ми де­лать, с эти­ми му­жика­ми? Ну ведь ска­зала ему - нет, так ведь все рав­но он ус­лы­шал то, что за­хотел.