Страница 83 из 127
Воин подобрел, подмигнул ему:
- Заходи ко мне как-нибудь. Люблю смелых мальцов. А моих юных друзей и учеников, увы, в позапрошлом походе убили. Красиво сдохли парни. Но я в одиночестве скучаю, - и обернулся, улыбнулся детям из сирот и бедноты, - И вы приходите. Мы ваши навыки стрельбы подшлифуем.
Юные воины заулыбались счастливо. Взрослый воин! Из городской стражи! Их в гости пригласил! Вот ужо локти будут грызть от зависти их приятели и знакомые, которых нынче в боевой атаке не было!
Все немного помолчали, переваривая случившееся.
- Значит так, - я уже сказал – и десятки пар глаз внимательных остановились на мне, - Поскольку этот мужчина напал на меня и ранил детей, он и его родственники понесут наказание. Семья его пусть отремонтирует столичный приют. А, нет… И отремонтирует, и корпус новый поставит. Слышал, что в нынешнем уже тесно очень. И даже выгонять начинают воспитанников на год иль два раньше положенного сроку.
Глава стражников помрачнел.
- Вы как раз и проконтролируете, - кивнул ему, - Чтобы всё было честно. Ещё, значит, родственники напавшего оплатят работу хорошему лекарю, на десять лет, чтобы лечил приютских детей. И раненных сегодня в том числе. И ещё будут оплачивать в этот срок лекарства. А вы… - мрачно взглянул на неудачливого убийцу, тот робко застыл, впившись в меня отчаянным взглядом, - Вы девять дней в тюрьме отлежитесь, на хлебе и воде, а потом отправитесь строить новый приют в Тихомысле. С простыми строителями наравне. Ежели выставлять будете свою принадлежность к знатному роду или, хуже, драться посмеете с насмешниками и задирами, я этого так не оставлю. Вам ясно?
- Я понял, - сказал он устало, потом поклонился, лбом коснувшись мостовой, - Благодарю вас за милость к поганцу, о милосердный мой король!
- А ежели сбежать надумаете… тогда присматривающие за строителями вправе будут вас убить.
- Может… его казнить?
Все повернулись к подошедшему торговцу. Тот пробовал приобнять за плечи подростка с рогаткой, самого прилично одетого, видимо, показать хотел, что сей красавец – его сын, но тот из-под рук его мрачно вывернулся, сдул сердито прядь волос, налипшую на лоб, и в сторону, к своим приятелям-стрельцам отступил.
- Казнить бы надо бы, - не смутился торговец, - Сей поганец покушался на нашего короля! А таких обычно казнят. Али пытают для начала, другим в назиданье.
- Можно, конечно, казнить, - я мрачно глянул на убийцу, застывшего уже в ужасе, - Но война уносит многих мужчин. Поля возделывать рук не хватает. Да и в строительстве рук мужских нужно много. В Тихомысле вот, как мне донесли позавчера, приютская крыша того и гляди на головы детям рухнет. Да ещё много всего отстроить надобно. Пускай он делом полезным занят будет. А прогнить в могиле он ещё успеет.
Аристократ облегчённо вздохнул и раз пять головой стукнулся о камни, в земном поклоне, воспевая мою мудрость и незаслуженную им милость.
- Шесть лет будешь простым строителем на стройках, что устроит государство, - я добавил, - А после живи как жил до сегодняшнего дня.
В тот день я до школы лекарей так и не дошёл. Нет, я собирался, но глава отряда стражи меня не отпустил. Да и мальчишки вызвались «стать подкреплением, чтобы король благополучно до дворца добрался». Так что пришлось мне воле защитников уступить.
Я шёл, воинами и детьми сопровождаемый – серьёзно и почётно – и за нами поодаль горожане шли: и что тогда участвовали, и вновь подтянувшиеся.
- Чё там случилось-то? – допытывались вновь прибывшие.
- Чё за толпа и по какому поводу?
- А принц… ой, король куда намылился? О-ой! Охренел, что ли?!
- А король наш идёт во дворец.
- А толпа куда и откуда?
- Да, чё у вас стряслось?
- А что за мужика подбитого стражники тащили?!
Я шёл и думал, что врагов лучше не наживать. Вот Борислав нажил – и в итоге народ за него не заступился. Но тут уж как получится…
На следующий день я вызвал ко мне главу городской стражи и через него добрался до командира вчерашнего патруля. Вручил ему мешок с деньгами: двадцать семь золотых, пятьдесят четыре серебряных и двести семьдесят медных. Наказал передать одноглазому сиротскому мальчишке. А тот пусть поровну поделит между вчерашними бойцами, чтоб каждому моему защитнику по штуке золотого, по две штуки серебряных и по десять медяков. Крупные им пригодятся в будущем, а мелочь пусть потратят сейчас на личные нужды. Хотя, конечно, дело их, как потратить.
- Передам, - улыбнулся воин, - Непременно передам. Ко мне как раз сегодня их командир – тот самый одноглазый юный воин – приходил. Казимир. И ещё приходить будет. Я, наверное, возьму его в свои ученики. И нескольких напарников его.
- И замечательно, - улыбнулся ему, - Ещё несколько ничейных детей будут пристроены.
- Я их не дам обижать, - серьёзно ответил мужчина.