Страница 194 из 211
– Размечтался! – прозвучал решительный отказ. – Мы тебя не бросим. Мало ли чего?
– Вот именно! А если попадёмся?
– Поднимут гирляндой трепыхаться в компании с Певуньей. Славный голосок у неё был, и язык остёр – какая без них житуха! Хорошо, что отмучилась.
– Чего хорошего? – поморщился учитель. – Над ней и перед казнью сумели поизмываться.
– Будь спокоен! Этого никому не миновать, кто им попадается. Так что и ты займи – будет у кого, – чтобы в случае чего избавить себя. Я вот всегда таскаю, – блеснуло из-под лохмотьев острие кинжала. – Панцирь, конечно, этим не пробьёшь, да и не для того берегу. Вдруг не враньё про лучший мир, может в нём и мне найдётся местечко. Токмо боязно самой в него стучаться и этих жалко оставлять. – кивнула предводительница на сверкающие из мрака преданные глазёнки. – Пропадут или окончательно души погубят. Уж лучше вместе и тут, и там…
– Рановато об этом помышлять! – покачал головой Фридрих. – Толком жизни ещё не попробовали…
– Этой напробовались! А другую за какие шиши купишь? Если только…
– Договаривай. Думаете часть себе прикарманить? И какую? – поинтересовался с нотками осуждения. Смешно: благополучный взрослый вор попрекает маленьких нищих, без родительской опеки лишённых всего вплоть до ничтожных мелочей, положенных всем детям.
– Толку! Каменьями да золотом ни голод заглушить, ни от холода укрыться.
– Продать…
– Какой дурак купит? Любая побрякушка на строгом учёте. Кто захочет шеей рисковать? Выдаст и ещё награду получит. А нам – понимаешь…
– Можно ещё одну просьбу? – стеснялся сказать напрямую, будто собрался просить о чём-то очень стыдном и опасном.
– Какую? Не тяни! Всякого за свою беспутную жизнь наслушалась, не только просьбы…
– Отдать вещь, которую покажу…
– Всего то? А самому взять западло? Или там ловушка какая?
– Нет, – понадеялся, что так. – Просто важно, чтобы в руки чужака её передал кто-нибудь из горожан.
– Это я-то?! Рассмешил! Ладно… Если больше некому… Что за хреновина?
– С виду – ничего особенного. Но думаю, она может спасти… – рассудил наконец, что честнее играть в открытую.
– Всех, или кого-то? – подсказала догадливая Королева.
– И так, и так. Вас тоже… А ещё девушку... Может, и её когда-то знала?.. Лет пять назад вполне могла быть одной из вашей компании. Сиротка Мая, дочь убитых старьёвщиков…
– Кажется, припоминаю… Недотёпа? Откуда знаком? Вроде, и её в конце концов, как многих тогда…
– Изгнали, – нашёл самое мягкое определение.
– Дура-дурой! Потому, небось, поначалу и оставили на воле, вдруг ещё к кому прибьётся, чтобы опять накрыть всем гуртом. Говорили – не светись на центральных улицах, всё равно толстосумы голодранцам без разрешения не подают, и красть там куда опасней. А она: ничего такого не собираюсь, судья добрый, выслушал, сесть предложил… Зато потом преподали науку, что долго-долго после не сиделось! Раз выжила…
– Да. Именно чудом…
– А теперь чудеса закончились, как водится? Куда на этот раз влипла?
– Её обвинили в колдовстве. Слышала, наверно…
– Вот прикол! – присвистнула Королева. – Она и есть ведьма? Наворотила делов!.. Откуда в ней столько злобы?.. Чего-чего, а этого раньше не было. Или снюхалась с кем похуже, кто науськал город извести? Опять всё напортила!..
– Страдает без вины! – бросил учитель обиженно. – Тебе ль не знать!..
– Как сказать, – зло усмехнулась она. – Я ведь взаправду прилипчивого мерзавца укусила, когда под юбку полез, благо шлем прежде стащил… До крови!
– Считаешь, с тобой обошлись справедливо?!.
– О том другой сказ…
– А она и того не сделала!.. Всю жизнь – только добро!
– Так не бывает…
– Бывает, – решил поставить точку в бесполезном споре. С остальным пока складывалось удачно, что даже не верилось!.. Пилигрим не зря забеспокоился: Он не получит своё сокровище, пока Мая не окажется на свободе. А если это случится без его участия, то и вовсе!..
Юная проводница неслышно ступала впереди, а вооружённый факелом еле за ней поспевал. В круг света, и то не всегда, попадал лишь истрепавшийся подол да ороговелые, но чуткие пятки опытной домушницы. Видит в темноте, подобно летучей мыши, или ощупью дорогу находит, как некогда Мая во время их совместной ночной прогулки? Последний день её свободы!.. Остальные «крысята» так же тихонько и незаметно семенили следом, стесняясь приближаться, только глазёнками блестели. Примерять обновы не стали, тащили в великоватом для слабых ручонок узле по очереди. Многим доселе незнакомые башмаки – тоже, чтобы с непривычки не топать, хоть пол устилали довольно острые обломки, местами присыпанные пылью и мусором помельче. Королева досадливо бурчала, когда ведомый спотыкался, производя ненужный шум. Несмотря на её опасения, чем глубже, тем жарче становилось. Воздух казался тяжёлым и липким из-за влаги, но от духоты мучила жажда. Где с низкого свода капало особенно обильно, подставил ладони, сложив лодочкой…