Страница 211 из 211
В довершение всего, будто чтобы прогнать последних оставшихся, с небес хлынул ливень, превращая золу и пепел в растекающееся месиво. Обильный, но короткий. Промокли все, но немногие успели спрятаться, как он пролился и кончился. От шпиля собора до башни ратуши протянулась радуга. Убегавшие обернулись и удивлённо задрали головы, взирая на явленное чудо. Впоследствии ходили слухи, будто её могли наблюдать от диких бескрайних лесов на восходе до закатного океанского побережья.
Когда всё стихло, площадь напоминала картину сумасшедшего художника, пытавшегося изобразить на ней крону гигантского сухого дерева, вид сверху. Мостовая растрескалась точно стекло, куда запулили камнем из рогатки. Все было в грязных, серых потёках, по которым червём ползал ослепший безумец, роясь в раскисшем прахе, и очевидно не находил того, что искал. Обугленный столб расщепился надвое, цепь, которой привязывали к нему, порвалась и рассыпалась на отдельные звенья. Кандалы с осуждённой оплавились и расклепались. Он вытянул их из грязи, потрогал раскрывшиеся оковы и с ненавистью вышвырнул, снова погрузив по локти руки в пепельную жижу. Пару раз попались обрывки обгоревшей мешковины от одеяния смертницы. И всё! Больше ничего не было, даже костей.
А пилигрим продолжал рыться, ощупывая каждый уголёк, не покидая несколько дней кряду страшное место. Наконец это всем надоело. Горожане, усвоив уроки, собирались вернуться к прежней жизни. Следовало убрать безобразие с главной площади, а он мешался под ногами. В людях проснулась совесть и сожаление о содеянном, об чём чужестранец являлся слишком назойливым напоминанием. Истинного врага признали за такового, только когда тот сделался беспомощен и безвреден. Естественно, необъяснимый страх перед ним прежним сменился отнюдь не состраданием. Единственное, в чём ему помогли – это спровадили до ворот, чтобы он смог навсегда убраться из города. То ли от него так спешили избавиться, то ли он и без того выглядел до омерзения жалко, но с ним по сути обошлись куда мягче, чем пятью годами раньше с маленькой голодной девчонкой, на свою беду поднявшей обронённое яблоко. Дальнейшая судьба слепого безумца в зимнем лесу уже никого не заботила. И больше его не вспоминали, в отличие от преданной огню.
Тело приговорённой исчезло, испарилось без следа, что казалось удивительным. Костёр, пусть и вспыхнувший с небывалой силой, не мог его полностью уничтожить за непродолжительное время. Молния же сверкнула лишь на долю мгновения, да и следовало для начала объяснить, как она вообще возникла. Отсюда у некоторых, с фантазией, зародилось подозренье, а кое у кого и надежда, что девушка вовсе не сгорела, а чудесным образом перенеслась – куда, на то высказывались разные версии. Одни, настроенные наиболее благостно, утверждали, будто осуждённая вовсе не грешница, а праведница. Приняв мученическую смерть, она явилась перед тем, кому принадлежит всё по обе стороны бытия, чтобы лично отдать артефакт единственно законному владельцу. Отдельные скептики продолжали настаивать, что суд не ошибся, и это сама Преисподняя забрала ведьму к себе прямо через дыру, что зияла на месте вывороченного столба. Редкие знатоки древних преданий вспомнили гномов, будто те таким образом призвали её в своё царство, сокрытое под землёй. Именно оттуда была послана молния, к слову сказать, мелькнувшая столь стремительно, что проследить её начало и конец и впрямь не представлялось возможным. И теперь подгорный народец, вернув ключ от тайных врат, оборвал последнюю зыбкую связь с внешним миром. Учёные мужи, преуспевшие в алхимии и прочих естественных науках, предположили, что в руки казнённой попал неведомый минерал, при взаимодействии с огнём выплеснувший энергию колоссальной разрушительной силы, заодно в мгновение прервав муки несчастной. А тот, кто постигнет его секрет, приобретёт неоспоримое превосходство в военных кампаниях. И некоторые их послушали.
В итоге почти все сошлись на том, что вышло досадное недоразумение, тем не менее, не способное запятнать славный век благородных рыцарей, трудолюбивых землепашцев, горделивых замков, растущих городов и чистой веры, наполняющей благодатью сердца и ведущей мир к процветанию.
И только один, повторяя в памяти легенду о волшебном свойстве Камня Гномов помогать тем, кто более всех нуждается в помощи – когда нет никакой другой надежды – не переставал ловить любые известия да слухи и ждать: а вдруг где-нибудь объявится девочка, которой необъяснимым образом повезло.
Конец