Камень нищего

– Не перебивайте подзащитную!

– Пусть сам ответит!

– Допрос свидетелей окончен. Мы не можем на ходу менять сложившийся порядок. Это суд, а не базар.

– И всё-таки я настаиваю!

– Хорошо. Исключительно из уважения к вашему свидетелю, и чтобы развеять домыслы. Слово предоставляется… Кстати, где он?..

Фридрих очередной раз забегал глазами по присутствующим, вглядываясь в каждого. Увы, в предыдущие разы не показалось. Пилигрима действительно не было ни в первых, ни в середине, ни в последних рядах. Куда он делся?! Совсем же недавно «мило» беседовали у входа в зал. Ударился в бега под угрозой разоблачения? Не похоже, чтоб сильно сдрейфил… Проявил благоразумие? Думает, молчание – лучшая защита? Не надо врать и выкручиваться... Неужели прав?!.

– Покинул заседание, не дождавшись конца? Тем лучше, – выдохнул судья. – Не придётся, краснея, приносить глубочайшие извинения. А защите уж который раз выношу предупреждение за непростительную дерзость!

Следовало ожидать! Чего испугались – высокого сана, или тайной силы? Вывести на свет скрывающееся в тени под шляпой? А сам?!. – подумал и, не выдержав, швырнул им в лицо:

– Вы трусы!

– Не впервой слышать, – пробормотал председатель, потирая лоб, словно размазывая плевок, – как подобным манером оскорбляют бдительность. Но, слава Господу, имеются правила, ясно прописанные и обязательные к исполнению! Напомню, какое дело нынче слушается, и кто в нём фигурирует обвиняемым. Вы здорово позабавили нас своей «тщательно выверенной» речью. На вашем примере показательно, что бывает, когда состязаться в процессе берутся не имеющие соответствующего образования и опыта. Но, успокою, это обстоятельство не повлияет на решение суда ни в какую сторону. Говоря же серьёзно, замечу вам, если сами не удосужились понять, под допрос с использованием особых средств никто не попадает просто так, без вины. Применяемые методы, не отрицаю, вызывают малоприятные ощущения. Но они много меньше зла, содеянного теми, кто подвергается им. Они лишь помогают преступнику признаться и раскаяться в том, в чём у суда и так нет сомнения. Не припоминаю из своей практики, когда оказывалось по-другому. И нынешний случай, как видим, не явился исключением. А вы, вместо того, чтобы взывать о снисхождении к подзащитной, превратили свою миссию в клоунаду. Лишь шутам позволительны неуклюжие колкости и остроты в адрес наделённых властью. Обвинитель красноречивее продемонстрировал неравнодушие к судьбе девушки, увы, давно избравшей неверный путь. Согласен, её могли подтолкнуть на него. Но выбор всегда остаётся за нами. Как и ответственность! Итак, к какому выводу мы пришли? Подсудимой в её преступлениях помогал неустановленный сообщник – так мы его вынуждены записать для протокола, прекрасно зная, кто он на самом деле, но, увы, не имея возможности вместе с ней привлечь к земному суду. А что касается той, с кем это случилось – ей предоставляется последнее слово. Обвиняемая! Раскаиваетесь в содеянном?

– Да… – обречённо выдавила Мая. – Во всём, в чём вольно и невольно согрешила… Не хотела никому доставить страдания… Простите…

– Это не в нашей власти. Мы можем лишь посодействовать, так сказать, вне очереди предстать перед тем, кому единственному дозволено даровать прощение за столь тяжкие проступки. Просите об этой милости?

– Да… – видимо, она не вполне осознала чудовищной сути вопроса.

– Хотите что-нибудь прибавить? Последнее пожелание? – формальным тоном произнёс судья и, не дождавшись ответа, объявил: – Суд удаляется для вынесения приговора. Перерыва не будет, ждите здесь. И ещё… Подвиньте ей скамейку, может посидеть, если захочет. Не хватало, чтобы хлопнулась без чувств во время оглашения.

*****

Пауза длилась недолго. Кому-то, наверно, даже показалась слишком скоротечной. Когда судья вошёл, стражники резко подняли девушку, сжав так крепко, точно она уже неоднократно и успешно пыталась вырваться. Скамья опрокинулась, будто вышибленная из-под висельника, её просто отпихнули, пока кто-то услужливый не отставил в сторонку. Глядя на занявшего центральное место и разворачивающего свиток, учитель живо вспомнил, как пилигрим сравнил того с затаившимся ядовитым насекомым. Пришло время ужалить:

– Объявляется приговор Мае, не пожелавшей назвать место своего рождения, сироте, дочери покойного старьёвщика Яна и его жены Кристины! Вина подсудимой не доказана по следующему пункту обвинения: развратных действиях вне освящённого Церковью брака – по причине девственности, зафиксированной первичным осмотром. За это она не будет подвергнута наказанию.

Послышались редкие хлопки. Учитель тоже было поднял руки, но тут же опустил. Ясно, это всего лишь прелюдия.

– И, соответственно, – продолжили зачитывать, – признается виновной: в пособничестве побегу из-под стражи неустановленного лица; сокрытии происхождения и преступного прошлого; выдаче себя за другое лицо с целью препятствия правосудию; использовании колдовства из корыстных побуждений против животных и людей; изготовлении зелий; сотворении приворота; наведении порчи; попытке отравления; а также в наложении смертельных чар – посредством сделки с Нечистой Силой. На что имеется её признание, полученное в ходе допроса, проведённого при полном соблюдении предписанных правил. Суд не находит причин подвергать его сомнению. Согласно «Уложению о Наказаниях» доказанные преступления караются, – раскрыл судья прежде уже знакомую узнице толстую книгу, но листая ближе к концу, где, очевидно, перечислялись деяния особой тяжести: – Ложное указание родственных связей или представление себя иным лицом с целью получения выгоды: для благородных – лишением титулов, имущества и пожизненной каторгой; для простолюдинов – травлей собаками до полного растерзания! Применение зелий, включая приворот – утоплением! Отравительство или покушение с помощью яда – медленным свариванием в кипятке!..