Камень нищего

Пересиливая себя, Фридрих стал пробегать глазами красиво выписанные, но наделённые таким уродливым смыслом буквы: дыба, «Ведьмин башмак» – то что ломает кости или выворачивает суставы – не годится. Даже при удачном исходе можно остаться калекой на всю жизнь.

– «Трон фараонов»? – угадали его вопрос, чтобы дать разъяснения. – Это, когда сажают на пирамиду – говорят, пропорциями она повторяет ту самую, знаменитую на далёком Юге – а к плечам привязывают коромысло с вёдрами, куда подсыпают песок, пока не получат признание…

Не подойдёт! «Груша…» – тоже! Если повезёт, она ещё сможет иметь детей.

– А для особо несговорчивых – видели, снизу дверца? – туда закладывают угли, подогревая…

– Дальше! – перебил учитель, не желая дослушивать.

– «Шершавые ласки»? Простите, забыли вычеркнуть. Действует безотказно, но исключительно на особ высшего сословия, кто снимает обувь лишь на время сна. К простолюдинам не употребляется. «Корона правды»? Сдавливание черепа железным обручем. «Хвост русалки» – ноги стягивают вместе, бинтуя до колен, а потом медленно опускают в кипящее масло, отчего они спекаются между собой, что больше не разнять. Чаще всего применяется к уличённым в супружеской неверности. Понимаю, жестоко, но практической пользы мало. После этого если и выживают, остаются искалеченными полутрупами, и редко кто дотягивает до, собственно, исполнения приговора. Следующее – «Капель откровений». На первый взгляд выглядит вполне безобидно. Знаете, некоторые вещи больше впечатляют со стороны, нежели причиняют страдания на деле. А бывает наоборот. Как раз тот случай. Уверен, предоставь выбор преступникам, большинство по незнанию предпочло бы именно её. Всего лишь на темя капает холодная вода, но рано или поздно сознаются все. Минус – что может пройти от многих часов до нескольких дней, а хочется закончить поскорее. И ещё, подвергнутые ей, стараясь запираться до последнего, как правило, сходят с ума, превращаясь в растение. Воспитательный смысл последующего наказания теряется.

– А если я откажусь и не стану выбирать?

– Разумеется, от пытки ваш отказ её не избавит. Это будет предложено потерпевшей стороне. Представляете, что выберут родители для убийцы их единственного сына – наверняка «Трон фараонов» или «Хвост русалки».

– Проще самому отдаться в руки палачу, чем…

– Не думаю, что вы останетесь при своём мнении, едва он начнёт.

– Вашей чести, видимо, не привыкать отправлять невинных на муки. А что бы вы выбрали, скажем, для собственной жены или дочери?

– Неудачная шутка!

– От одних названий кровь стынет в жилах! Вот, например...

– «Жаркое на железных дровах»? – прочитал судья. – Очень просто, но весьма результативно. Толстые прутья накаляют докрасна, а потом ими проводят по обнажённой коже. Нестерпимая боль приходит молниеносно, и что лучше сознаться – обычно понимают очень быстро. Но есть и проблема, у некоторых особо впечатлительных один вид раскалённого железа вызывает обморок, приходится приводить в чувства, иногда даже не начав.

Представить жутко, как вытерпеть такое, однако… Ожоги могут быть страшные, но, если они заживут, останутся только шрамы. Будет очень больно, зато недолго. Болевой шок, но сразу за ним – спасительное забытьё…

– Прижигаются преимущественно кожный покров и мягкие ткани. Лицо и жизненно важные органы не затрагиваются, – судья походил на торговца, желающего во что бы то ни стало всучить залежалый товар. – Также девственницам не принято подвергать воздействию грудь и интимные места. Скажем, с немой из шайки Циклопа не было ограничений – чем развязать язык. Если б он у неё ещё, хм, имелся!.. Зато у вашей подзащитной есть. И что им рассказать, уверен, найдётся. Но правила – есть правила… Дальше остались «Стальная дева» и «Лабиринт», откуда грызуны ищут выход через внутренности испытуемого. Выбрали наконец? Тогда поставьте подпись, прямо здесь, напротив нужного пункта.

– Это ещё зачем? – с негодованием оттолкнул учитель протягиваемое секретарём перо.

– Во избежание недоразумений, – объяснил судья. – Чтобы потом не заявляли, будто вовсе не то имели в виду.

– Когда пытка будет прекращена?

– Об этом сообщу дополнительно, обвиняемой тоже полезно узнать.

– А если она лишится чувств? – проговорился Фридрих.

– Несомненно, продолжать дальше смысла не будет, по крайней мере, некоторое время.

С омерзением защитник вывел на пергаменте своё имя, подумав, что, пожалуй, это постыднее, чем получить клеймо на тело.

– Здравия желаю, ваша честь и вы, господа, – поклонился им словно воплотившийся из попахивающего гарью сумрака здоровяк, такой же прокопчённый, и тут же нахлобучил обратно головной убор с прорезями для глаз, не дав рассмотреть лица. – Работёнка намечается? Чего изволите для начала?

– Вот, – ткнул судья в пергамент.

– Ясно, – понял заплечных дел мастер, видимо, гордившийся своей грамотностью, и бросил невзрачному юнцу с угреватым лицом, видать, помощнику с зыбкой перспективой наследования ремесла. – Хватит шкрябать! Делом займись! Раздуй огонь и сунь железки греться.

Парень отложил метлу. Заработали мехи, со свистом вгоняя воздух в груду тлеющих углей, и показалось, сразу потеплело. Уж точно, стало светлее. Багровые отблески жаровни выхватили почти весь двор, лишь чёрные тени по углам ещё больше сгустились. Учителю захотелось отодвинуться, хоть он и так сидел достаточно далеко. Удовлетворившись, помощник палача направился в кладовую, порылся там, и минуту спустя, краснея от натуги, подтащил к огню нечто и впрямь напоминающее круглые дрова, только тонкие, длинные и несоразмерно тяжёлые. Пришлось прогуляться два раза.