Камень нищего

– Мало ли чего сочиняют, – не дали ему уцепиться за соломинку. – Оставим убиенную сироту, да покоятся с миром её кости. Вернёмся к подсудимой. Обвинение утверждает, та как раз водила дружбу с этими тварями. А если она их и подослала? К обоим.

Ну вот! Теперь поздно настаивать, что таковых не существует, когда сам завёл про них речь.

– Именно так, ваша честь! – воскликнул пастор, с обожанием заглядывая в судейское лицо. – Или сама…

– Напомню, кхе… – закашлялся Фридрих, теряя голос. – Когда разбойника покусали, она томилась под замком в башне, ожидая наказания, и никак, ни в каком обличии не могла появиться в лесу!

– Благодарю, – кивнул председатель. – Значит, моя версия более правдоподобна? Так, обвиняемая? Молчите? Но ничего, скоро молчание закончится. Зовите следующего! Больше никого нет? Допрос свидетелей защиты завершён, – объявил судья, зевнув.

И учитель решился на отчаянный шаг.

– Постойте! – прохрипел он, сердце бешено билось, заглушая мысли. – Есть ещё один, кто мог видеть убитого после того, как тот расстался с моей подзащитной.

– Ещё?.. Разве и так было не достаточно? И кто он?

– Некто, известный вам как посланник Святейшества и Наблюдатель от его имени. Он тут, в зале.

– Знаю. Вообще-то свидетелям не положено присутствовать на заседании, пока их не вызовут. Чужие показания могут повлиять… Однако, учитывая безупречную репутацию вашего свидетеля, и из уважения к нему… – одержало судейское любопытство верх над ленью. – Для дачи показаний вызывается… Прошу вас.

*****

Лицо над густо-вишнёвой мантией показалось бледным как сама смерть. Впрочем, бледность присутствовала неизменно, а касательно лица – виднелся только подбородок да тонкие губы, по-прежнему растянутые в улыбке, режущей не хуже отточенного лезвия. Даже судье, видно, сделалось не по себе, когда произносил:

– Клянитесь говорить правду и только правду!

– Извольте, если это необходимо, – согласно качнулась тень от шляпных полей.

– Господин защитник, задавайте ваши вопросы.

– Свидетель, – пытался учитель вернуть себе голос, – вы разговаривали с подозреваемой в ночь убийства?

– Нет смысла отрицать. Разговаривал. Надеюсь, мне позволят не излагать содержание беседы, ибо это не относится к делу.

– Хорошо. Обвиняемая была одна?

– Знаете ли. Туман стоял такой, что если бы и нет… Я видел только её.

– А сколько времени прошло с момента, как они с убитым покинули праздник, до начала вашего разговора?

– Светила, по которым обычно его определяю, скрыла облачность, да и не особо о нём задумывался. Полагаю, достаточно, чтобы мужчина и женщина насладились обществом друг друга.

– Или ведьма расправилась с жертвой? – не преминул встрять пастор.

– Да, простите, запамятовал, – посетовал на себя старик. – Первое ведь осмотр арестованной отрицает… Второе, если угодно.

– Не утверждайте, чего не могли видеть, – запротестовал учитель, непонятно кому из двоих больше адресуя. – Ибо этого не было.

– А разве я утверждаю? – не принял упрёк Наблюдатель. – Всего лишь ответил на вопрос, вы ведь спросили про время.

– И куда направились после, как расстались с ней?

– К трактиру, где остановился.

– То есть, мимо места предполагаемого убийства?

– Именно. Другой дороги туда нет. Ещё рассчитывал догнать злосчастного юнца.

– Зачем? – Фридрих, ухватившись за последнюю надежду, не ожидал от него такой откровенности. Неужели подействовала данная клятва? А сперва показалось, он не придал ей значения…

– Чтобы предупредить об опасности, – продолжил удивлять свидетель.

– Вы видели его в трактире?

– Немного в стороне оттуда, на лесной дороге. Увы, я опоздал.

– Поясните, – попросил судья.

– Он странно вёл себя, – пилигрим говорил обыденным тоном, будто пересказывал это уже сотый раз. – Убежать пытался и был явно напуган.

– С ним никого не было?

– Нет. Юноша был один, но, похоже, с кем-то недавно расстался и не горел желанием повстречаться вновь.

– Потому хотел скрыться? – сыпал вместо защитника вопросами оживившийся председатель.

– Полагаю, так.

– Спасался от кого-то?..

– Погони не заметил. Но, повторюсь, следует делать поправку на темноту и туман.

– Его хорошо рассмотрели?

– Не совсем. Он тут же бросился в чащу, но мне показалось, его лицо искажала гримаса безумия. И ещё деталь… Как я сразу не понял!..

– Что?

– Ну да! – легонько хлопнул Посланник себя по невидимому лбу, погрузив в чернильную тень под шляпой бледную руку. – Из-за темноты было не разглядеть, юноша тут же кинулся в заросли. Бедняга! Тогда было естественным предположить, что на нём те же штаны из выбеленного полотна, в каких он плясал на празднике. А, теперь я понимаю, он был, извините, в том виде, в каком его, собственно, и нашли. Скажем так, не полностью одет. Завидев меня, он обратился в бегство. Я просил его остановиться, но увы…