Страница 152 из 211
– Остроумно! – зашелестели, аплодируя, сухие, как белые перчатки, руки. – Делаете успехи. Передам Святейшеству. Надеюсь, вняв, ещё усердней примется отбивать поклоны. В шишках проступает если не мудрость, то любовь к сами-знаете-Кому…
– Не боитесь насмешничать над высоким покровителем? Кажется, в его окружении и за меньшее дорого расплачивались.
– Нисколько. Ибо я ему нужнее, чем он мне. Изношенного поповского ума как раз хватило понять, не вдаваясь в посторонние детали. В том и разница между опытными мужами и настырными юнцами.
– Что вы ему наобещали? Могущество? Славу? Власть? Разве её и так мало? А мне…
– Всего лишь надежду. И ничего более. Но без неё, крохотной, в отличие от перечисленного, некоторым жить невыносимо. Вы даже не просили раскрывать суть вещей. Так, делюсь помаленьку, по собственной инициативе.
– Кто вы?
– Верующему, в отличие от вас, объяснить было б проще.
– Я вовсе не утверждал обратное…
– Вот именно! Зачем, раздражая бдительных сограждан, открыто нарушать запреты, которые можно незаметно обойти. Но мы ведь не об этом. Вас интересуют естественные науки – одним словом, природа. Так вот, я, можно сказать, её истинное лицо. Не морщитесь! Разве в её задачи входит: непременно вам понравиться? Вы правы. Пестуемый вами прогресс, ведущий к краху всего, похоже, непобедим – чем остепениться, предпочтёте собственную погибель, как свойственно вашему эгоистичному племени, утянув за собой в небытие созданное не вами и не для вас. И не отбросить назад, не остановить, а просто хотя бы замедлить агонию обречённого мира способна лишь Вера Истинная, без чужеродной примеси алчности и зависти, делающих её фальшивой. Ибо исключительно на Страхе зиждется исполнение любых законов, и только он хранит от самоубийственной беспечности!
– Разве его, любимого вами, и так вокруг не достаточно?
– Не путайте. Что опаснее всего? Правильно, глупость! Но когда она повсеместно, и нет никаких правил, чтобы от неё уберечься? Боязнь притупляется, оказывается бесполезной. Церковники, пользуя религию для собственного ублажения и возвеличивания, обратили ту в посмешище. Неуклюжая демонстрация решимости, показное ужесточение указов никчёмных правителей воспринимается как проявление беспомощности. От напускной свирепости власть предержащих попахивает мочой. А вера убирает ненужные вопросы и необходимость малоубедительных оправданий. Она – не утешение для неудачников, а священное орудие для покорения Мира! Правоверные и иноверцы, язычники, друиды, мракопоклонники – все подчиняются единой высшей силе, которая их ведёт, только называют по-разному.
– Почему же тогда во имя неё убивают друг друга?
– Видимо, ей так угодно.
– Творить злодеяния именем Господа – не худшее его осквернение?
– Так может рассуждать лишь неверующий.
– Поясните…
– Трудновато будет, но попробую. Скажем, любовь, более понятная вам, способна толкнуть как на подвиг, так и на преступление. И разве от этого она становится меньше? То же и с верой. Любая идея ничего не стоит, если ради неё не готовы идти до конца. Только война приносит победу! Неважно – во что веришь, важно – насколько сильно. Я видел на Юге, как ведомые ею дикие племена в одночасье ровняли с землёй могучие башни, которым стоять бы тысячи лет. Куда там вашей науке!
– Разрушить, может быть… Но построить, без неё никак не обойтись.
– Близится время, когда от воздвигнутого её стараниями станет не продохнуть. И тогда придут они! Возможно…
– А сами верите?..
– Мне не нужно. Я знаю.
– О чём?
– Чего вам, смертным, знать не положено.
– Что ж не остались с истинно верующими? – вырвалось у учителя.
– Артефакту почему-то было угодно вернуться в мир людей, среди которых вера не так сильна и безупречна, – не заметил пилигрим, как ему чуть не проболтались о раскрытии тайны безлицего купца, или не подал виду, – отчего вы подвержены слабостям и бессмысленным страстям.
– Жалеете нас? Намереваетесь спасать? Или, наоборот, извести поскорее?
– Я не тот, кто мечтает всех осчастливить и при этом ненавидит каждого в отдельности.
– Хотите сказать, что любите? Не похоже. Зачем тогда вам камень?
– Думаете, больше незачем? В детали посвящать не стану. Но приблизительные очертания идеи сами способны уловить. Даром что ль распинался? Ради изрядно затасканного понятия «общего блага» следует немного охладить пыл двуногому племени, указать место. Надобно привести систему в равновесие, вернув в неё Страх и дав ему чёткое воплощение, видимое обличье.
– Готовы предоставить ваше?!. – слетело у Фридриха с языка.
– Удивлены? Не так представляли себе Спасителя?!. – растянулся в жутковатой улыбке бледный рот, будто в ответ на тонкий комплимент. – Вы узнали достаточно много, чтобы понять – на кону большая ставка. И с моей стороны непозволительно излишне рисковать. А вы как раз готовы, ибо боитесь не за себя. Желаю успеха. Единственный шанс – всё или ничего. Настоящие игроки знают. Впрочем, вы ведь неазартны…
– А вы?