Сумеречная мелодия

– Спасибо. Это действительно много для меня значило. Нужно было зацепиться за что-то – какую-то цель. И я мог ждать следующей встречи, ты ведь сказал, мол, дома вернешь. Ты очень правильно это придумал, – Павел сунул мячик в руки Цесте.

– Больше он тебе не нужен? – спросил Цеста. – А то храни дальше.

– Зачем? Теперь у меня есть все! – блеснул композитор улыбкой и повернулся к двери, раскрывая объятья входящему Штольцу.

Цеста отвел глаза, изобретая предлог, чтобы вовсе убраться куда-нибудь и оставить их наедине, но Павел тут же бросился обратно к роялю, деятельный и стремительный, как вихрь.

– Парни, налейте себе чего-нибудь, садитесь и слушайте! Только что возникла мысль!

Двери в коридор и на лестницу так и остались открыты, и краем уха Цеста слышал робкие шаги на площадке – наверно, пани Вертерова не удержалась, покинула свой пост и рискнула подойти послушать рвущуюся на волю из обретшей новую жизнь квартиры бравурную мелодию. Кажется, к консьержке присоединился еще кто-то из жильцов. Никого из прежних жителей в доме не осталось, кто умер, кто уехал – может быть, и вправду была здесь какая-то тяжелая атмосфера? Незнакомые люди с удивлением и доброжелательством внимали рождавшейся прямо здесь и сейчас мелодии.

«Это пока, – подумал Цеста. – Они просто еще не знают Павла. Потом все будет, как раньше».

Олдржих откупорил бутылку.

Павел, не переставая творить у них на глазах, посмотрел на Цесту и прошептал беззвучно, одними губами:

– Видишь? Теперь у меня есть все!

 

 

[1] Новости музыкального мира (ит.)

[2] Mistře – звательный падеж от mistr (чеш.) – мастер, маэстро.