Страница 106 из 109
– Сам знаешь, они за мной так и ходят! – ошалело ответил Цеста, от удивления приняв дружески-фамильярный тон вестфальца. – Что все это значит?
– Это я тебя должен спрашивать! – Вальденфрост засунул пистолет глубоко за пазуху. – Какого дьявола ты поперся в этот тупик?
– Я не знал, что здесь тупик!
– Даже я это знал! Здесь был тупик еще пятнадцать лет назад. На твое счастье, я хорошо знаю эти места. Как увидел, что они идут за тобой во двор, зашел с улицы в дом и наблюдал за вами из окна.
– Ты шел за мной?
– Да. Я хотел догнать тебя и поговорить. Но мне вдруг стало интересно – куда может идти на ночь глядя человек с приличной суммой денег в портфеле – пешком, дворами и переулками? Я забыл, что имею дело с человеком искусства, чьи побуждения рациональному мышлению не подчиняются. Ты позволишь мне проводить тебя домой? – В темноте блеснула яркая улыбка. – На всякий случай? Все-таки деньги привез я и вроде как за них отвечаю. Да и за исполнение контракта.
Цеста пожал плечами.
– Пойдем, – предложил Вальденфрост. – Не стоит волновать зазря то милое дитя, что ждет на твоей фазаньей усадьбе.
– Профессиональная привычка? – скривился Цеста. – Демонстрируешь всеобъемлющую осведомленность? И оружие всегда при себе… Или это у вас на Диком Западе так принято?
– Какое оружие? – поразился Вальденфрост. – Ты про мою игрушечную модельку? Зажигалку?
– Зажигалку, которую носят под мышкой? – фыркнул Цеста. – Ну пошли, что ли?
Немец был ростом почти с Цесту – за счет высоких каблуков – и почти не хромал. Тихо посмеиваясь, он с явным наслаждением закурил сигару, – воспользовавшись обычной зажигалкой, которую достал из кармана. Цеста поморщился и пристроился с наветренной стороны.
– Кстати, об искусстве, – произнес он. – Никак не ожидал, что ты свяжешься с музыкой. Прости, но мне всегда казалось, что у тебя нет ни слуха, ни понятия…
– Так и есть, – добродушно кивнул Вальденфрост. – Я просто делаю деньги, Цесто. Разными способами. Мой главный доход – лошади. Это, знаешь ли, моя страсть…
– Помню, – кивнул Цеста. – У тебя была своя конюшня с арабами.
– Вот как! – Вальденфрост окинул его заинтересованным взглядом. – Получается, и ты кое-что знаешь обо мне. Это, – он кивнул на портфель в руке Цесты, – был побочный бизнес. А потом оказалось, что это – еще и шанс вернуться. Сюда.
Цеста хмыкнул. Они вышли на набережную и двигались вдоль темной ночной реки, игравшей переливами волн в свете редких фонарей.
– А кто-то еще поражался моему бесстрашию, – вспомнил Цеста. – По-моему, это чертовски смело, чтобы не сказать нагло, с твоей стороны – вернуться сюда после всего…
Вальденфрост издал памятный Цесте тихий резкий смешок.
– Ты прав. Я теперь понимаю, в чем секрет: ничего не боится тот, кому нечего терять. Правда, – добавил он весело, – я не думал, что меня будет настолько легко узнать! Казалось бы, я сильно изменился…
– Если хочешь, чтобы тебя не узнавали, бросай курить! – рассмеялся Цеста. – Или хотя бы откажись от сигар!
Вальденфрост вынул сигару изо рта, критически осмотрел.
– Нет уж! Мне от многого пришлось отказываться, но на это я не пойду!
– Мы не слишком быстро идем? – внезапно спохватился Цеста. – Тебе не тяжело?
– Об этом не беспокойся. Я здоров как бык и для своих шестидесяти шести в отличной форме, – Вальденфрост, размахнувшись, швырнул еще тлеющую сигару в реку. – Вот только… все сгорело, – внезапно изменившимся голосом добавил он, остановившись лицом к реке и облокотившись о парапет. – Все во мне – в пепел, в сажу. Может, возраст, может, другая жизнь… Раньше ради поставленной цели я был способен на все, теперь же… – он долго смотрел на мутную в городе черную воду. Цеста оперся о парапет рядом, поставив на него портфель.
– И она ушла от меня, – тихо сказал Вальденфрост.
Цеста вздрогнул и внимательно посмотрел на немца, встретив хорошо запомнившийся ему пугающий взгляд. Зрачки Вальденфроста были маленькими черными точками, узкий рот странно изогнулся, оттянув книзу один уголок.
– Да. Я знаю все, – подтвердил Вальденфрост. – Знаю о вас с ней. Вообще все.
– Она тебе рассказала?
Вальденфрост мотнул головой.
– Я сам. Знаешь, в ту ночь, отчаянно ища пути спасения и заметая следы, я готов был ждать предательства от любого. Любого. За ней следили. И мне доложили, что свою последнюю ночь в родной стране она провела в романтичной прогулке по набережным Дуная, целуясь с одним известным певцом. Где вы ходили? Здесь?