Страница 68 из 335
— Убери ее, — раздается голос надо мной.
— Папа, я люблю тебя, пожалуйста, пожалуйста, — шепчу, отталкивая чьи-то руки. Мне так больно, меня разрывает изнутри, как будто дохлая крыса пытается вырвать у меня сердце. — Папа!
— Отпусти его!
— Папа, посмотри на меня, открой глаза, папа…— я снова с ненавистью отталкиваю от себя мужчину. Он отступает на шаг от неожиданности.
— Отпусти его, змееныш, или я сломаю тебе руки.
— Папа, папа, папа, — шепчу я.
— Он сдох! — кричит мне кто-то в самое ухо.
Я сильнее прижимаю к себе отца и поворачиваю голову. На меня в упор с ненавистью смотрит какой-то мужчина.
— Твой отец умер! — почти по слогам произносит он и пытается оторвать меня от папы.
— НЕТ! — кричу в ответ.
Кажется, дохлая крыса все-таки сожрала мое сердце. Боль, страх, ярость застилают мне глаза. Вдох, и все погружается в темноту. Мое тело будто разрывает на куски. Я ничего не вижу, ничего не чувствую. Осталась только липкая вязкая ненависть и сухая боль, даже страх ушел. Я хочу вырвать язык этому мужчине, хочу бить его головой об пол, пока лицо не превратиться в кусок теплого мяса. Хочу услышать, как сломается его позвоночник, как до этого у старой крысы! Потому что он — крыса, и тот, кто стоит сейчас в проеме двери, тоже крыса. Все, кто есть в этом доме — старые вонючие полумертвые крысы! Как они посмели, как посмели сказать такое? Папа жив, я знаю, я чувствую, вижу. Вот же он у меня на руках, улыбается мне...
Но они заплатят. Заплатят за то, что сделали с нами, они испытают ту же боль. Почувствуют, каково это, когда тебя рвет изнутри, когда ты теряешь сознание от страха. Они сдохнут! Все сдохнут, и смерть их будет омерзительной и очень долгой, но такой сладкой для нас с папой.
Вдох, и я начинаю смеяться. Сломанные ребра болят, но я не могу остановиться, мне так смешно.
— Что происходит, господин? — звуки доносятся как сквозь воду.
Вдох, и в ушах начинает звенеть.
— Убей… — вдох, звон усиливается, голова готова разорваться. Но я все еще смеюсь... или плачу?
Еще вдох, и я слышу крики, много криков, и шум, словно лавина сходит. Тело ломает, выворачивает наизнанку. Вдох, и я сама начинаю кричать.
Я подскочила на кровати, в холодном поту, глотая ртом воздух. Стэр сидел в ногах и встревожено меня разглядывал.
— Опять?
Лишь кивнула, откидывая одеяло. Кое-как добравшись до ванной и умывшись, я смогла немного успокоиться.
— Ты в морг? — спросил тал, когда я вернулась в комнату и начала одеваться.
— Если хочешь, можешь оставаться здесь, — ответила, заплетая косу. — Тебе нужно выспаться.
— Тебе тоже, — серьезно ответил кот.
— Теперь заснуть едва ли получится.
— Ну а я смогу поспать и там, — парировал черномордый и спрыгнул с кровати.
Я прогнулась назад, разминая затекшую спину, и часто-часто заморгала. Почти пять оборотов прошло, а осмотрела только четыре тела. Плохо дело, нужно работать быстрее. И я снова склонилась над женщиной, втыкая очередную иглу ей в шею.
— Что думаешь о принце? — спросил тал.
— Ммм, я не хотела бы иметь его в числе своих врагов, — пробормотала.
Стэр подошел ближе.
— Ты боишься? — удивился он.
— Скажем, опасаюсь, — ответила и воткнула новую иголку рядом с ключицей. — Демон сильнее меня, быстрее и опытнее. Он умен и... опасен, — а еще, безусловно, красив.
Вспомнился мощный острый подбородок, высокие и широкие скулы, тонкие плотно сжатые губы, прямой слегка длинноватый нос и темно-фиолетовые хищные глаза. Мужик просто не может быть таким.
И его запах... Дождь, осенние листья и костры.
Тени! А ну взяла себя в руки! Хватит, я сказала!
— А еще тени его не видят, — пробормотала чуть позже.
— В смысле? — не понял леопард.
— Я не почувствовала принца в морге, но списала это на свою невнимательность. Ты же знаешь, какая я, когда работаю, — Стэр кивнул. — Но когда он нашел меня на одной из башен вчера вечером... Я оставила Сумеречную у входа, чтобы она предупредила, если кто-то объявится. Тень даже не шелохнулась. Мне удалось понять, что принц рядом, только благодаря волчьему чутью. И меня это настораживает.
— Нужно связаться с Дакаром, — тут же отреагировал Стэр.
— Просто необходимо, а еще с Лайрой.
— А с ней-то зачем?
— Хочу узнать, какие побочные действия у ее "лекарства". Не нравится мне мое состояние, — и я снова склонилась над трупом женщины.
Итак, что мы имеем?
Четыре трупа: трое мужчин и женщина. Лесоруб, фермер, рыболов и обычная селянка. Маг земли, погодник, маг воды и маг ветра соответственно. Способности у всех достаточно посредственные, возраст колеблется в пределах среднего. Убиты в разных местах, но все рядом с лесом. Друг друга не знали, общих знакомых, исходя из отчетов, нет. Зато у всех четверых имеются незначительные физические отклонения, врожденные либо приобретенные задолго до смерти. У мага земли — плоскостопие, у женщины деформированы легкие, видимо в результате какой-то болезни. Нужно связаться на этот счет с Лайрой. У мага воды незначительные отклонения в составе крови, погодник отличался слабым зрением. В отчетах дознавателей из обнаруженных мною отклонений упоминалось только одно — легкие. Полученные сведения, впрочем, меня не радовали. Они вряд ли имеют хоть какое-то отношение к охоте. Каких-либо следов на телах или присутствие чужой магии в их аурах я не обнаружила. Честно говоря, я вообще не обнаружила хоть крупицы магии. Лишь метки на затылках, имеющиеся у любого врайта, не давали повода сомневаться в том, что они когда-то обладали определенной силой.