За Барраяр!

Растут же цветы на бывших полях сражений.

***

– Ник, шифровка готова?

– Да. Мы опять торопимся.

– Нам нельзя опаздывать. Если не поддержать повстанцев, их разнесут в клочки. Мы будем собирать союзников еще пять лет.

Николас подал бумагу. События последних суток с трудом укладывались в голове. Восстание в столице. Арест доктора Дани. И то, что активно пытались скрыть, но кто-то бросил в общую сеть кадры записи с комма императорского госпиталя. Пленный барраярец стреляет в аут-лорда. Запись вычищали, но она появлялась снова и снова.

Перед смятенными подданными выступал главнокомандующий Йеннаро. Его сбивчивые объяснения подливали масла в повстанческий огонь.

– Ксав, можно я добавлю строчку про новых пилотов на обучение?

– Давай.

Дед пробежался взглядом по списку и удивленно присвистнул.

– Зачем здесь женщина? Женщины не воюют.

– У вас – да.

 – А она – наша.

– Ксав… ты сам говорил с леди Фор… Форкаллонер. Ей незачем больше жить. Если только… как все вы. За Барраяр. Ей надо улететь с планеты и вернуться на войну. И победить. По-твоему, она не заслужила жизнь?

Дед кивнул и подписал бумагу, утверждая назначение первой в истории Барраяра женщины-пилота Алисы Форкаллонер.

***

Главнокомандующий Йеннаро устал отвечать на неудобные вопросы. Он вторые сутки жил на стимуляторах, и к вечеру в каждом углу ему мерещились зеленые барраярцы. Столица и земли графства Форбарра продолжали полыхать.

Скрывать смерть лорда Рейтана до подавления бунта не вышло. Как произошла утечка записи, и кому за это оторвать голову – не нашли. Йеннаро долго орал на техников, не думают ли они, что его племянник развлекался незаконным скачиванием видео. Мальчика он отослал подальше от столицы, тот уехал с условием, что ценный эксперимент разрешат забрать с собой.

Проверка ВКС была некстати, но в ситуации, грозящей чрезвычайным положением обойтись без нее по уставу нельзя. Полчаса назад объявили учебную тревогу и до сих пор не справились с условным заданием. Во всяком случае, сирена завывала по-прежнему.

Командующий листал судовой журнал флагманского корабля, когда перед ним возник бледный связист.

– Господин командующий, запрос по внешнему каналу. Требуют вас.

– Что за…

Экран комма включился, завертелась эмблема ВКС. Жужжание прекратилось, и со стены на командующего посмотрел знакомый барраярец в зеленой форме, как казалось, уже не существующей армии. Рядом сидел совсем подросток в наушниках, вероятно, их связист. На его лице заметны были следы хорошо леченных ожогов.

– Связь установлена, – произнес он.

– Спасибо, Кирилл, – барраярец нагло ухмыльнулся. – Генерал Альберт Форхартунг, командующий барраярским космофлотом. Наши пушки к вашим услугам, гем Йеннаро. Или сначала будем разговаривать?

Эпилог

Школа раннего развития «Кенгуренок» – круглогодичный сад под прозрачным куполом – пестрела яркими гамаками, лазалками, огромными цветными мячами, на которых весело было прыгать. Родители законно сомневались, что при таком количестве соблазнов детям будут интересны в том числе тихие игры и занятия, но отведенный для рисования берег водоема с утятами не пустовал. Пятилетняя Корделия Нейсмит из старшей группы бежала туда бегом по дорожке с золотистым песком – опаздывала с танцевальной гимнастики. Вивьен – учительница рисования – никогда не сердилась и не ругалась, но опаздывать к ней не хотелось, и без того отведенных на рисование полутора часов с двумя перерывами казалось мало.

Вивьен была ни на кого не похожа. Она носила платье, как в кино про старые времена, с длинной широкой юбкой, и шляпу с полями. Говорили, что у нее пять детей, и всех их она родила сама – то ли подвиг, то ли ужасное безрассудство. Младшего мальчика она брала на занятия с собой, он мазал пальчики в краске, водил ими по большому листу бумаги и смеялся. Вивьен говорила, что это пальчиковое рисование, и с него тоже можно начинать.

Корделия знала, что учительница родом с Барраяра, удивительной планеты, где все не так, а вот муж у нее бетанец, добрый рыжий человек, охотно игравший с детьми. Их старшая, Кайса, хотела быть доктором.

Сегодня Корделия твердо решила остаться попить с Вивьен чаю в беседке – она любила пить чай из маленьких, почти кукольных фарфоровых чашечек, – и расспросить про ее родину. Может, потом она нарисует про Барраяр большую-большую картину. И подарит ее Вивьен. Ей будет приятно.

…Когда где-то мир – где-то война.

В наемничьем корпусе «Черная дыра» ее называли Леди. Злая как черт красотка дымила больше мусоросжигательного завода, пила наравне с мужчинами, а то и обставляла их, и дралась в каждом бою как за родной дом. На плече у нее была татуировка – сокол. Все облизывались на Леди, никто не мог похвастаться, что переспал с ней. О ее прошлом ничего не знали – ну разве что Леди ненавидела цетов, и у нее было два крепко любимых младших брата, навещавших ее когда могли.

В это утро Леди проснулась в слезах, чего давно уже не случалось. Ей снился замок, она сама в кружевном платье, Стефан в парадном мундире цветов Форкаллонера. На руках у него спал завернутый в расшитое покрывальце младенец. Что-то отрывисто прозвучало снаружи – то ли сухое дерево сломалось, то ли выстрел. Стефан передал ребенка ей, улыбнулся: «Смотри, не упусти его, Алиса», – и вышел. Младенец открыл сонные глазки и заворковал. Она проснулась. Отродясь не была сентиментальна, но руки тряслись, и на завтрак пришлось выпить коньяку с ложкой кофе.