Страница 15 из 23
Козетта покорно взяла фляжку и таблетки. Но сейчас они ее мало занимали. Глаза ее стали серьезными:
- Ты не бросишь меня? – снова повторила она.
- Нет. Я же обещал. Вот еще возьми фонарик.
- Ты что не вернешься до темноты? – спросила она и глаза ее стали набухать слезами.
- Не знаю, Козетта. Все может случиться. Вдруг я задержусь. Но ты ведь ты не боишься темноты?
Козетта отрицательно мотнула головой, но фонарь взяла.
- Только долго не держи его включенным, – Серафим показал ей, как включать и выключить фонарик. - Иначе сядет батарейка,...эээ... ну…как тебе объяснить…
- Он просто устанет гореть? – подсказала Козетта и хлюпнула носом.
- Что-то типа того..
Серафим глянул на таймер. Осталось лишь пять минут. Пора уходить, чтобы, не дай бог, не напугать Козетту своим внезапным исчезновением.
-Все - мне пора. – сказал он, вставая. - И не реветь, слышишь? А то не вернусь!
Козетта тут же отерла слезы и зябко поежилась. Заметив это, он снял камзол и накинул ей на плечи.
- Если вдруг будет холодно…
В камзол можно было завернуть наверное три Козетты. Его полы легли на землю подле нее, как два цветочных лепестка у ног Дюймовочки.
Больше всего Серафим боялся, что Козетта его окликнет. На сердце легионера словно навалилось с десяток могильных плит, и с каждым шагом их тяжесть только росла. Памятники и деревья сразу скрыли от него Козетту, но, только свернув на широкую ведущую к воротам аллею, Серафим решился, наконец, остановиться. Небольшую часовенку на повороте он запомнил, как ориентир. Таймер на руке тоненько пропищал: пошел отсчет последней минуты.
Вспомнив сколковские инструкции, Серафим опустился на колени и, упершись руками в камни дорожки, стал ждать «прихода». И только тут до него дошло, что он не знает названия кладбища. Похолодев от ужаса, легионер бросился по аллее в надежде кого-нибудь встретить, но было уже поздно…
Бросок во времени застал его около кладбищенских ворот, в которые как раз входила какая-то печальная процессия. Последнее, что Серафим увидел, это их вытягивающиеся от ужаса лица. Потом все закрылось синими всполохами и легионера швырнуло внутрь сколковской "сырницы".
За секунду до удара о металлический пол, Серафим почему-то вспомнил странного старика с фонарем и его слова про Пер-Лашез. « Так вот как называется кладбище», - то ли подумал, то ли прокричал легионер, нелепо, боком грохаясь в центр вогнутого круга.