Козетта

Под столом оказался большой квадратный люк с кольцом посредине. Легионер схватился за кольцо и с силой потянул на себя. Люк оказался довольно тяжелым. Под ним скрывался лаз с каменными, уходящими во мрак ступенями. В нос легионеру ударил запах земли и плесени.

- Откуда ты знаешь про этот ход, Козетта?

- Я видела, как туда спускался дядюшка Анри.

- Что еще за дядюшка Анри? Ты хочешь сказать, твой дядюшка Горанфло?

-Нет. Дядюшка Анри. Наш сторож. Он часто лазил сюда и долго-долго пропадал там. А возвращался веселым. Очень-очень.

В голове Серафима тут же мелькнуло: « А не оставить ли девочку этому сторожу? Странно, почему священник ни разу не упомянул о нем и попросил о помощи совершенно незнакомого ему человека»

- И где он сейчас, этот дядюшка?

- Не знаю, – пожала плечиками Козетта. – Он как-то спустился сюда и больше не появлялся. Дядюшка Горанфло даже искал его там, но не нашел. Наверное, он заблудился.

Козетта печально вздохнула.

«Да уж, хорошенькая перспектива,» - подумал Серафим. Без сомнения, ход вел в знаменитые парижские катакомбы, а несчастный сторож, судя по всему, ходил в какой-нибудь чересчур дальний винный погреб. Вот и доходился бедолага.

Серафим не только знал про катакомбы, но даже побывал на одной из подземных экскурсий, где услышал леденящие душу истории о бесследно пропавших здесь людях. В голове его сразу же зазвучал вдохновенный чуть подвывающий голос экскурсовода: «И до сих пор здесь порой теряются неорганизованные группы туристов… Так что большая просьба, не сходите с обозначенного маршрута». И еще почему-то вспомнилась где-то прочитанная или где-то услышанная фраза: «Гномы копали слишком жадно и слишком глубоко… », но она, кажется, была из совершенно другой оперы….

Но делать нечего. С минуты на минуту сюда могли нагрянуть солдаты. И тогда…

С учетом последней пальбы и смерти священника, в которой все обвиняют его, шансы на выживание равны нулю.  Перед мысленным взором Серафима снова предстал сколковский мужичок в желтых сапогах, флегматично смывающий со стартового круга кровавые ошметки.

Серафим мотнул головой, чтобы отогнать видение и решительно снял с поясного ремня фонарик. Включил, направив яркий световой столб в пугающий мрак подземелья. Козетта не сводила с фонарика восхищенных и одновременно восторженных глаз.

- Что это?

-А,  это… Я совсем забыл, что ты никогда не видела такое. Козетта, это фонарик, он будет нам освещать дорогу…. Фонарик,  это Козетта.

Тут Козетта сделала книксен и улыбнулась.

« А девочка-то, кажется, с юмором,»- подумал Серафим.

Он первым спустился вниз.  Но то, что легионер увидел были еще не катакомбы, а обычный погреб, в котором на полках стояли какие-то пыльные бутыли и горшки. Он даже подумал, что девочка ошиблась и никакого подземного хода здесь нет, как вдруг луч фонарика выхватил в самой конце погреба край неровной дыры, прикрытой деревянным щитом. Когда Серафим убрал щит, оказалось что это не дыра, а полноценный проход, в который он без труда может пролезть. Легионер посветил в этот проход фонарем: проход уходил куда-то в бесконечный мрак.

"Вот они - катакомбы, "- подумал он и глянул на таймер. Он показывал 4-00 ровно.

- Ну что, Козетта, - обернулся он к спустившейся следом девочке.- Не боишься идти в подземелье?

Та недовольно фыркнула.

- Да что ты все заладил, дядюшка Серафимушка, боюсь, не боюсь? Если бы я боялась, то я бы разве пошла бы вместе с тобой?

- Логично,-  улыбнулся легионер, который признаться не испытывал особого восторга от предстоящей прогулки по катакомбам восемнадцатого века...

Но тут наверху послышался шум,  и Серафим понял, что выбора у них просто нет…

10

Поначалу Серафим даже не сомневался, что рано или поздно они выйдут на поверхность. Но туннели сменялись пещерами, из которых вели новые туннели, а те в свою очередь заканчивались новыми пещерами. И никакого намека на выход. Похоже катакомбы не торопились выпускать беглецов из своих запутанных лабиринтов.

«Гномы копали слишком жадно и слишком глубоко,» - снова и снова мысленно повторял Серафим, услышанную когда-то фразу. Козетта доверчиво топала следом за легионером, крепко держась за полу его камзола. Ее метр с кепкой оказался самым что ни на есть катакомбным размером. Серафиму же приходилось то и дело сгибаться в три погибели, чтобы не стукнуться головой о неровный свод. «Гномы копали слишком жадно, гномы копали слишком глубоко… Гномы копали слишком низко… Черт бы их побрал, этих гномов!»

В одной из пещер они едва не натолкнулись на человеческий скелет, что сидел, безвольно прислонившись к стене и, вальяжно раскинув свои неестественно длинные костлявые ноги. Рука скелета или вернее то, что от нее осталось, покоилась на фонаре с закопченными стеклами. Козетта вскрикнула и прижалась к легионеру, вся трясясь от ужаса.

- Ну что ты, Козетта? А говорила, что не будешь бояться, – со смехом сказал Серафим, хотя признаться и у него самого побежали по спине мурашки, когда луч фонаря вдруг выхватил из темноты страшный оскал.

«Не повезло парню,»- подумал Серафим, увлекая Козетту дальше, благо из пещеры вело целых три хода. Он выбрал центральный.

И снова они шли какими-то бесконечными, то уходящим вниз, то поднимающимися вверх тоннелями, но выхода, как назло, все не наблюдалось.

Неожиданно луч фонарика уперся в уже знакомый Серафиму скелет.  Легионеру показалось даже, что скелет улыбается им как своим старым знакомым, словно бы говоря: скоро-скоро, приятели, и вас постигнет такая же участь.

«Значит, все это время мы просто ходили по кругу,»- понял легионер. В довершение всего, таймер на его руке вдруг пискнул и замигал тревожным красным цветом - начался отсчет последних 60 минут.