Козетта

Аккуратно выложенная из камней дорожка вела к маленькому белому домику в глубине сада. Массивные мраморные скамейки вдоль нее словно приглашали гостя присесть и подумать о вечном.  Но, увы…

- Сюда,  – выдохнула Козетта, увлекая легионера к этому домику. В этом момент сзади грозно прокричали:

- Эй, ты, а ну стоять!

Серафим обернулся. Шагах в двадцати от них, из- за кустов на дорожку выломился солдат с ружьем наперевес,  усатый как таракан.

«Однако, оперативно,»- мелькнуло в голове Серафима.

Можно было подумать, что где-то совсем рядом за монитором сидит невидимый легионеру режиссер и отдает команды актерам и статистам, когда им надлежит включиться в действо.

Солдат с тараканьими усами тем временем остановился посреди дорожки и спешно достал из висящей на боку сумки какой-то продолговатый предмет.

«Патрон,» - догадался Серафим.

Солдат откусил верхушку патрона, сыпанул в ружейный замок немного пороха, щелкнул этим замком и, подняв ружье вертикально, высыпал остаток пороха в ствол. Затем туда же отправился и сам патрон. В следующее мгновение в руке таракана появился шомпол, который он загнал в ствол, вытащил, снова загнал…

Действовал служивый так ловко и быстро, что не успел Серафим опомниться, как ружье уже было заряжено и наставлено на него. Тут только легионер осознал, что все это время, он, как последний раздолбай,  тупо стоит и наблюдает за действиями солдата, словно это не солдат вовсе, а ряженый в каком-нибудь историческом музее или тематическом парке.

-Ну, дядюшка, ну Серафимушка, ну побежали же! - теребила его за край рукава, стоящая рядом Козетта.

-Послушай, друг, я не убийца. Меня оболгали. Дай нам уйти, - примирительным тоном начал было Серафим, но солдат лишь шевелил усами, да пялил на легионера свои блестящие и определенно тупые глаза.

-Эй, девочка, ну- ка отойди в сторону! – вдруг крикнул солдат, но Козетта, вместо того, чтобы выполнить приказ, со всех сил дернула Серафима за рукав. Не ожидавший этого легионер на миг потерял равновесие и резко взмахнул рукой. Тут же грохнул выстрел. Серафим услышал свист пролетевшей пули и почему-то вспомнил дурацкую присказку своего товарища по Легиону: «Два раза пролет, а в третий - как повезет».  

-Ах ты, гад! - взревел он, скидывая на землю рюкзак с ковчежцем. Таракан, отбросив ружье, лихорадочно рвал из ножен саблю. Но не успел. В два прыжка подлетел к нему легионер и со всей дури впечатал в живот свою здоровую утяжеленную пудовым башмаком ступню. А потом стал в ярости месить упавшего  ногами.

-Вот он! Хватайте его!- донеслось вдруг со стороны храма. Серафим поднял голову: с десяток солдат бежали по дорожке к нему. Еще примерно столько же заходили со стороны кустов. Это привело легионера в чувство. Он обернулся, ища глазами Козетту. Та стояла в нескольких метрах от него.  Ладошки прижаты ко рту, глаза широко раскрыты.

-Не бойся, Козетта, все будет хорошо. - сказал он ей, как мог ласково и, снова повернувшись к солдатам, выхватил из-под полы автомат.

- А ну, назад!

Солдаты перешли с бега на шаг, но продолжали наступать, наставив на легионера свои ружья. Тогда для острастки, Серафим дал поверх их треуголок длинную очередь. Стреляные гильзы со звоном посыпались на камни дорожки, а позади солдат, на стене церкви тут же вскипели белые фонтанчики. Служивые в растерянности остановились.

- Еще один шаг - и я открываю огонь на поражение, – крикнул им легионер и, не оборачиваясь, обратился к Козетте:

-Так, девонька, куда нам теперь?

- В дом, дядюшка, там есть подземный ход…

-Ход, говоришь… Это хорошо. – сказал Серафим, поднимая брошенный рюкзак.- А ну, давай-ка бегом к дому, а я за тобой.

По камням, стремительно удаляясь, легонько застучали маленькие башмачки. Боком, чтобы контролировать солдат и одновременно не упускать из виду Козетту, последовал к дому и сам легионер. В этот момент со стороны треуголок треснул выстрел. Козетта споткнулась и упала.

"Неужели попали?" - ужаснулся Серафим и, не целясь, щедро окатил очередью и дорожку и кусты. Послышались сдавленные крики. Кое-кто из солдат испуганно присел, кто-то повалился на землю. Кажется, были раненые, а  может и убитые.   Все снова пошло не так, как хотел легионер. Он подскочил к девочке.

- Козетта?! Что с тобой, Козетта?!

Но она уже поднималась с земли.

- Все хорошо, дядюшка Серафимушка, я просто споткнулась.

Встала и тут же сморщилась от боли.

-Что, Козетта?! Ты ранена?!

-Нет, я, просто, ушибла коленку. Но ничего страшного, я могу идти, идем же скорее, – весело сказала она, в то время как глаза ее стремительно набухали слезами.

- Так все понятно… Погоди-ка…

Дав в сторону солдат еще одну очередь и убедившись, что все они (теперь уже все!), припали к земле, Серафим решительно сгреб Козетту в охапку и побежал к дому, до которого оставалось уже совсем чуть-чуть.  За плечами его тяжко ворочался и бил по спине рюкзак с ковчежцем.

На входе Серафим еще раз обернулся. Солдаты продолжали благоразумно лежать. Лишь один из них, видимо самый любопытный, уже успел подобраться к тому месту, с которого стрелял Серафим, и теперь с удивлением рассматривал «фамасовские» гильзы…

9

Они прошли несколько полутемных комнат и оказались в неком подобие то ли кладовки, то ли чулана: на стенах висели большие садовые ножницы, лейки, в углу стояли метлы и лопаты.

- Здесь, – сказала девочка и попыталась сдвинуть с места большой стоящий посредине стол, сколоченный из грубых досок и заваленный какими-то сморщенными луковицами и связками сухих трав.

- А ну-ка, дай–ка  я, – мягко отстранил ее Серафим.