Страница 21 из 168
- Андрей Юрьевич, что-то я вас не совсем понимаю: сначала вы предостерегаете меня, чтобы я держался подальше от mademoiselle Забелиной, однако сами, как я видел, позволяете себе некоторые вольности в её отношении?
Андрей поднял голову и посмотрел в глаза приятеля.
- Мои намерения - в отличие от ваших, mon ami, - вполне серьёзны, - ровным тоном ответил он.
- Боже! Что я слышу! – ухмыльнулся Николай. – Ты, никак, ей предложение сделать собрался?
- А что, ежели и так?! – вспыхнул Андрей. – Это моя жизнь, Ник. Я вправе сам ей распоряжаться.
- И когда ожидать счастливого события? – не скрывая сарказма, поинтересовался Елецкий.
- Думаю, на Масленицу, - ответил Волошин, - а венчание - на Красную горку.
Когда подвыпившие гвардейцы разошлись, и Николай остался один, он тяжело опустился в кресло, взял в руки фужер с шампанским и долго смотрел сквозь него на пламя свечи. Он не может, не должен вставать на пути у своего друга. Законы чести обязывают его отступить. Но как же найти в себе силы, дабы отойти в сторону и уступить её другому? Когда желание отомстить зарвавшейся девице успело вырасти в нечто большее? Когда её улыбка и смех стали так много значить для него? Его не было в Петербурге больше месяца. Ник думал, что забудет о ней, едва приедет в Отрадное, но, даже не смотря на печальное событие, постигшие его семью, он не смог выкинуть мысли о ней из головы. Он покинул имение, едва это стало возможно, потому, что спешил увидеться с ней. И что он нашёл по своему возвращению? Его лучший друг открыто ухаживает за девушкой, которая почему-то снится ему ночами. Опрокинув в себя шампанское, Ник швырнул хрустальный бокал о стену, и он разлетелся мелкими осколками по всей комнате. На шум вбежал его денщик Никифор:
- Ваше сиятельство, случилось что?
- Ничего. Ступай спать! - ответил князь, гибким движением поднимаясь с кресла.
Единственный выход - поговорить с Катрин. Если она откажет ему, что ж, тогда он отступится. Чёрт! Когда же он в последний раз признавался в любви?! Помнится, ему было тогда около двадцати, и это была княжна Волконская, которая предпочла ему графа Толстого - ввиду молодости самого Николая и его ветрености, как она написала ему в своём последнем письме.
Ник прошёл в спальню, сбросил на пол мундир и, не раздеваясь, рухнул в постель. Заложив руки за голову, он уставился в потолок. Что с того, что он признается Катерине, что не равнодушен к ней? Разве ей нужна его любовь? Нет! Ей нужны титул и состояние. А готов ли он к тому, чтобы пожертвовать свободой и назвать её княгиней Елецкой перед Богом и людьми? Даже если он всё же решится сделать ей предложение, отец весьма недвусмысленно дал ему понять, что она в качестве невестки его не устраивает. С него станется лишить его содержания и обратиться к Исленьеву с просьбой не давать разрешения на брак. И куда он тогда её приведёт? На эту квартиру, где побывал не один десяток потаскух от дешёвых шлюх до весьма дорогих кокоток из числа дам полусвета? Да и жизнь на жалование поручика мёдом ей не покажется. Не лучше ли попытаться забыть её и предоставить Катерине жить своей жизнью, никоим образом с его жизнью не связанной? Так ничего и не решив, Ник лишь под утро забылся тяжёлым сном.
На Крещение Ольга пригласила Катерину к себе. Едва она вошла, Оленька выбежала в вестибюль и, насилу дождавшись, когда подруга разденется, схватила её за руку и потянула за собой в гостиную.
- Идём, Катюша, идём, - торопила она подругу.
- Да что же ты затеяла? - улыбалась Катя, уже догадываясь, зачем Ольга позвала её, на ночь глядя. – Никак, гадать надумала!
- Ну и что с того? Тебе разве не любопытно?
- Олюшка, да что гадать? От судьбы-то не уйдёшь, - вздохнула Катя.
- Это когда же ты такой фаталисткой стать успела? – рассмеялась Ольга. – Вот сейчас и узнаем, кто твоя судьба.
Девушки вошли в полутёмную комнату, освещённую двумя свечами, стоящими в подсвечниках по обе стороны от большого зеркала на туалетном столике.
- Садись, - указала на стул, стоящий около стола Ольга.
Оля вложила в руки Катерины ещё одно зеркало поменьше.
- Что-то я ничего не вижу там, - задумчиво произнесла девушка до рези в глазах вглядываясь в тёмный коридор, образованный отражением одного зеркала в другом.
- Слова забыла сказать, - прошептала Ольга, отходя в сторону, чтобы не мешать.
- Суженый, ряженый! Покажись мне в зеркале! - тихо прошептала Катерина.
Тихо потрескивали свечи, пламя колебалось от малейшего дуновения, и Кате показалось, что её затягивает в этот жуткий коридор, словно что-то манит её туда, откуда нет возврата. По коже побежали мурашки, тонкие волоски на шее встали дыбом, будто холодом повеяло на неё.
- Как в могиле, - прошептала она, не в силах оторвать взора от жуткого пространства.
Пространство в зеркале вдруг затянулось каким-то туманом, сквозь который проступили чьи-то черты. Тёмные брови, тёмная прядь, упавшая на высокий лоб.
- Вижу! Господи, помилуй, - побелевшими губами выговорила Катя, - рубаха-то, рубаха в крови вся.