Исключение

 – Я понятия не имела, что он придет! – сказала Лида.

 – Для этого и нужны заготовки. И даже если некогда готовить, можешь показать, что ты хорошая хозяйка. Ты бабушкину тетрадь с рецептами не теряй, и мою записную книжку. Вот я помру, ты хоть мужа без наливок не оставишь.

 – Он мне не муж.

 – Я старый, а не слепой. И отлично вижу, что никакие вы не «просто коллеги».

 – Но…

 – Давай, накрывай все. Неси, неси. О! – дед увидел один из снимков в альбоме. – А это они заняли первое место в Нижнем Новгороде.

 Лида перевела реплику про фотографию, украдкой взглянула на Андерса и вздохнула. Если бы только можно было завоевать голливудского актера солеными грибами и клюковкой!

 – За встречу,  – сказал дед, поднимая рюмку с ярким ароматным напитком, когда Лида накрыла на стол.

 – На здоровиэ, – по-русски ответил Андерс, и они чокнулись.

 – Никогда не понимала, почему иностранцы говорят «На здоровье» и думают, что это русский тост, – сказала Лида Норбергу. – Ни разу не видела человека, который бы так говорил.

 – А как правильно? – хриплым после настойки голосом спросил Андерс.

 – Самое простое – «будем».

 – Бу-дим? – по слогам повторил Андерс.

 – Да.

 Норберг ел с аппетитом. Не понравились ему только маринованные грибы. Зато селедка вызвала волну ностальгии.

 – На флоте мы солили рыбу сами, – рассказывал он, откинувшись на спинку стула. – Лидия, переведи. Я вообще готовлю рыбу лучше всех. Отец любит готовить, и я тоже люблю. Я делаю семгу с таким соусом, – он потер пальцами, подбирая слова, – очень вкусно! А моя бабушка маринует селедку в вине. В Америке селедка продается только в Икее. Совсем не то. Лидия, переведи.

Лида перевела, и дед закивал. Клюковка сделала обстановку душевной.

 – Настоящий мужчина должен уметь готовить, – сказал дед. – Ты лучше скажи, что ты собираешься делать с ребенком моей внучки.

 – Дед! – Лида поперхнулась. – Причем здесь он!

 – Что? – растерялся Андерс.

 – Подожди,  – она снова повернулась к дедушке. – Ты о чем?

 – Он видит, что ты не пьешь, но даже не предложил тебе. И не удивился. Значит, он знает о беременности. Ты не собиралась сообщать на работе и уж тем более не стала бы говорить случайному коллеге. А значит, ты соврала, и он не с работы. Просто так ты врать не будешь. К тому же, ему было интересно смотреть твой детский альбом. То есть между вами что-то было, но он не принял решение, и поэтому ты не хочешь его выдавать, – Александр Борисович улыбался с видом Эркюля Пуаро, который собрал всех действующих лиц и объявил, что убийца – садовник. – А ты думала, я не пойму? Бросаешь Виталика, потом вдруг беременность, окутанная тайной и красавчик-актер? Так что давай, переводи ему:  что ты будешь делать с ребенком?

 – Я не думаю, что он станет отвечать. И вопрос неуместный.

 – Я не в том возрасте, чтобы разводить китайские церемонии. Пусть отвечает.

Лида взглянула на Андерса, который удивленно наблюдал за эмоциональным выпадом Александра Борисовича.

 – Дедушка просит меня задать тебе вопрос, – она перешла на английский. – Но я предупреждаю, что ничего ему не говорила. Честно! Он спрашивает, что ты собираешься делать с ребенком.

 – Откуда он знает? – с лица Андерса исчез всякий намек на улыбку.

 – Догадался! Я не вожу домой толпы мужчин, если хочешь знать!

 – Ты решила пустить в ход тяжелое оружие? – холодно спросил Норберг.

 – Ты о чем?

 – Используешь пожилого человека, чтобы надавить на меня?

От возмущения у Лиды перехватило дыхание.

  – Вчера я и понятия не имела, что еще хоть раз увижу тебя снова, – медленно и с расстановкой сказала она, – а теперь ты думаешь, что я разработала коварный план? И когда я, по-твоему, все успеваю? Это ты решил прийти ко мне домой, я тебя не звала! И зачем ты вообще пришел? Чтобы обвинять меня? Или чтобы проверить, нет ли у меня тут детей от других звезд? Хотел посмотреть, не мошенница ли я?

Андерс промолчал, но по выражению его лица Лида поняла, что попала в точку.

 – А я-то подумала, что ты хочешь лучше узнать меня или посмотреть, в каких условиях будет расти твой ребенок!

 – Я совсем тебя не знаю, – оправдываясь, сказал Норберг.

 – Я дала тебе шанс все решить по-человечески. Ты не должен мне верить, хотя это очень неприятно, когда тебя считают проституткой или обманщицей. Но ты продолжаешь обвинять меня!  – Лида встала. – Это все, Андерс. Мне от тебя ничего не нужно. Если ты хочешь, мы проведем анализ, решай все с юристами. Ты оскорбил меня, но моего деда я оскорблять не позволю. А теперь уходи.