Исключение

Ничто не могло испортить настроение в такой день. В такой настоящий солнечный весенний день, когда на асфальте уже нет и следа от кучек закопченного снега. Улицы Москвы походили на комнату во время ремонта: уже содраны старые обои, но беспорядок ликвидирован, а ровные и гладкие серые стены выглядят многообещающе.

Лида Стрельникова шагала на работу в твердой уверенности: сегодня случится что-то хорошее. Почки еще не распустились, и на душе была такая легкость, которая бывает только в апреле. Печенье собственного производства настраивало на чайные посиделки с девочками.

Редакция журнала «Богема», в котором работала Лида, недавно переехала в модный офис в Москва-Сити. Смысл этого перемещения могли оправдать только завышенные амбиции главного редактора. Зато войти в высотку можно было прямо из метро. Все складывалось как нельзя лучше: нежное рассыпчатое курабье с цукатами стойко пережило  поездку в утренней давке. Лида торопливо прошла через зону бутиков и в офисную башню. Там, как и всегда, царила истинная ярмарка тщеславия. Отовсюду шагали деловые костюмы, куда ни глянь – сплошные Бриони. Среди всего этого великолепия Лида чувствовала себя голью перекатной, хотя и потратила на плащ половину зарплаты. Самое интересное, что большинство из дорого одетых клерков покупали имиджевые наряды в рассорчку, чтобы пустить пыль в глаза. Обычные парни из провинции, живущие на съемной квартире, готовы были платить бешеные деньги каждый месяц, оплачивать кредит на новенький BMW, часы и прочую атрибутику представительского класса, питаясь дешевой лапшой.

Лиде это было чуждо, но так получилось, что после иняза она смогла по знакомству устроиться только в журнал «Богема», а для того, чтобы там работать, ей следовало соответствовать названию. Лиде приходилось посещать места, пропитанные пафосом от плинтуса до дверной ручки, общаться с людьми, готовыми лопнуть от завышенной самооценки. Все эти клубы, показы и презентации она тихо ненавидела, но больше нигде ей не могли предложить подобную зарплату. По долгу службы пришлось обогатить гардероб несколькими дизайнерскими вещами на выход.

Лида зашла в комнату, которую делила с двумя коллегами, скинула плащ и поспешила в конференц-зал на планерку. К счастью, шеф опаздывала, и Стрельникова незаметно просочилась в дальний конец стола.

 – Привет, – шепнула она Кате Родионовой, ответственной за колонку красоты.

Та кивнула, но ответить не успела, потому что в зал влетела Элла Дмитриевна, главный редактор.

Стремительность была едва ли не главной чертой Эллы Дмитриевны Казаковой. Стремительность вкупе с роскошью, язвительностью и легкой надменностью.

 – С понедельником, – сухо бросила Элла Дмитриевна и улыбнулась самой далекой от доброжелательности улыбкой. На стол звонко шлепнулась стопка папок.

 – Итак, что у нас по этому выпуску,  – шеф пробежалась взглядом поверх очков по сотрудникам. – Все здесь? Прекрасно. Обзор театральных премьер есть, светская колонка есть… Так, по светской колонке у меня вопросы. Кузнецова?

 – Да, – Олеся вяло подняла руку, предчувствуя публичную порку.

 – По тексту интервью у меня вопросов нет. Но мне звонил менеджер Зимицкого. Знаешь, что мне сказали?

 Олеся покачала головой.

 – Что это было последнее интервью нашему изданию, если мы не сменим корреспондента. И знаешь, почему? Потому что ты попросила автограф. Молчи! – предупредительно процедила Казакова, увидев, что Олеся собирается что-то сказать. – Лучше молчи. Я не один раз объясняла всем сотрудникам, что мы – солидное издание. Не какая-нибудь желтая газетенка. У нас должны работать профессионалы, которые могут держать себя в руках. Я понимаю, что Зимицкий  – роскошный мужчина, и каждой в этом зале хочется повизжать от восторга при его виде. Автограф просят фанатки. Девочки на улице за ограждениями. Подростки. Но, друзья мои, Кузнецова не думала о том, сколько ей лет и где она работает. Она предложила Зимицкому расписаться где?... Ну-ну, смелее, ваши версии, господа! Нет вариантов? Я скажу вам. В зоне декольте.

Кто-то фыркнул, с трудом сдерживая смех. Олеся Кузнецова опустила глаза.

 – Смешно, да? Прекрасно, – протянула Элла Дмитриевна. – В ближайшие полгода Кузнецова будет писать обзоры книжных новинок. В связи с этим у нас вопрос по следующему выпуску: кто будет брать интервью для светской колонки. Работа ответственная, потому что в Москву с премьерным показом фильма приезжает Андерс Норберг.

В зале раздалось несколько восторженных вздохов. Вздыхала в том числе и Катя Родионова.

 – Кто это? – шепнула Кате Лида.

 – У Стрельниковой есть дела поважнее? – Элла Дмитриевна хищно прищурилась.

 – Нет, шеф.

 – Может, поделишься со всеми своими соображениями?

 – Лида спрашивала, кто такой Норберг, – выдала Родионова прежде, чем Лида успела открыть рот.

 – Кто такой? Прекрасно. Сразу видно работника светского издания. – Верхняя губа Казаковой дернулась вверх, словно кто-то потянул ее за невидимую ниточку. – А хотя… это то, что нужно. Стрельникова у нас из иняза, есть несколько хороших обзоров по Европе, выпускать не стыдно. А то, что ты не знаешь Норберга – к лучшему. Он твой. Передайте, –  Казакова выудила файл с распечатками и звонко отправила его на стол.