Высокие небеса Тулузы

Но сей­час Фран­суа Мо­рану бы­ло хо­рошо. Он гнал от се­бя мыс­ли о том, нас­коль­ко пре­досу­дитель­но и неп­ристой­но то, к че­му его скло­ня­ют все­го за двес­ти лу­идо­ров, его це­лова­ли, лас­ка­ли и ва­ляли по не­широ­кой пос­те­ли, ог­ла­живая и ще­коча. Воз­бужде­ние на­рас­та­ло, тре­буя вы­хода, же­лая бОль­ше­го, не­жели объ­ятия и по­целуи, и в ка­кой-то миг, из­ловчив­шись, Фран­суа при­жал ла­донь к дос­то­инс­тву д’Арнье, все еще скры­тому тканью пан­та­лон. По­та­ен­ное сок­ро­вище на удив­ле­ние лов­ко улег­лось в его ла­дони, и Фран­суа с на­ив­но-не­вин­ным ви­дом по­ин­те­ресо­вал­ся:

- Ну те­перь-то мож­но? Хо­тя бы взгля­нуть?

Вмес­то от­ве­та Шарль рас­пустил за­вяз­ки, с ог­ромным не­жела­ни­ем отс­тра­нив рву­щего­ся про­явить ини­ци­ати­ву Фран­суа, под­нялся с пос­те­ли и быс­тро сдер­нул с се­бя ос­тавшу­юся одеж­ду. У не­го бе­шено ко­лоти­лось сер­дце, ког­да он сно­ва заб­рался на кро­вать и лег на спи­ну, за­ложив ру­ки за го­лову, как до это­го сам Мо­ран:

- Са­мое вре­мя поз­на­комить ме­ня с ва­шей те­ори­ей… Фран­суа.

- Уй-ей... - не­воль­но выр­ва­лось у мо­лодо­го ак­те­ра. До­рез­вился и доп­ры­гал­ся. Хо­тя на­до от­дать дол­жное д’Арнье, тот не сде­лал по­пыт­ки не­мед­ленно за­валить его на спи­ну, на­обо­рот - пе­редал ини­ци­ати­ву Фран­суа. И да­же из­во­лил оз­на­комить не­опыт­но­го на прак­ти­ке с не­кото­рыми под­робнос­тя­ми, о ко­торых месье Мо­ран преж­де не по­доз­ре­вал. С тем, че­го он ра­нее не знал о се­бе.

«Да что тут страш­но­го, ров­ным сче­том ни­чего», - под­бодрил он се­бя, пе­рево­дя дух и пы­та­ясь ста­ратель­но под­ра­жать дей­стви­ям Шар­ля. Ощу­щая гу­бами чу­жое сер­дце, час­то бь­юще­еся под реб­ра­ми, во­дя паль­ца­ми и гу­бами по глад­кой ко­же, вновь и вновь при­ходя к вы­воду, что При­рода не пос­ку­пилась, соз­да­вая это­го че­лове­ка. Осо­бен­но в об­ласти по­ниже та­лии. Без за­щит­ных пок­ро­вов шту­кови­на выг­ля­дела нес­коль­ко ус­тра­ша­юще. Вся­кий раз, сто­ило Фран­суа по­думать о том, что вот это в ско­ром вре­мени по­пыта­ют­ся за­тол­кать в не­го, ему ста­нови­лось слег­ка дур­но.

На­илуч­ший спо­соб бо­роть­ся со сво­ими стра­хами, как уве­ряли - шаг­нуть им навс­тре­чу. Заж­му­рив­шись, Фран­суа про­тянул ру­ку, на ощупь отыс­кав сто­ящее гор­дым мо­нумен­том дос­то­инс­тво Шар­ля, и об­хва­тив его паль­ца­ми. Ни­чего страш­но­го и ужас­но­го вро­де не слу­чилось. Раз­ве что вспом­ни­лось о не­об­хо­димос­ти ды­шать. Д’Арнье ед­ва слыш­но прыс­нул - дол­жно быть, его без­мерно по­заба­вила по­явив­ша­яся на ли­це Фран­суа гри­мас­ка сос­ре­дото­чен­ной серь­ез­ности. Юнец от­крыл для се­бя воз­бужден­ную муж­скую плоть и сма­хивал на кла­до­ис­ка­теля, от­ко­пав­ше­го в зем­ных глу­бинах неч­то за­нима­тель­ное, но смер­тель­но бо­яв­ше­гося ра­зоча­ровать­ся, за­полу­чив вмес­то зо­лотой ста­ту­эт­ки ба­наль­ное кор­не­вище. Месье Мо­ран так тро­гатель­но сму­щал­ся и со­пел... и хо­тя вслух не бы­ло про­из­не­сено ни сло­ва, рас­пахну­тые на пол-ли­ца ка­рие гла­зищи бы­ли весь­ма крас­но­речи­вы. Он яв­но во­об­ра­жал, как его на­садят на этот вер­тел, ка­ким бес­по­щад­ным бу­дет рас­па­лен­ный его не­вин­ностью и без­за­щит­ностью лю­бов­ник. Что же, еще нем­но­го Шарль мог по­тер­петь, и это вре­мя пой­дет на то, что­бы Фран­суа свык­ся с мыслью о пос­ледней сте­пени их бли­зос­ти.

- Очень смеш­но, да? - оби­жен­но по­ин­те­ресо­вал­ся Фран­суа, за­метив сос­ре­дото­чен­но-от­сутс­тву­ющее вы­раже­ние ли­ца д’Арнье. Имен­но так лю­ди пы­та­ют­ся скрыть ду­шащий их бе­зудер­жный смех. Ну да, со сто­роны это на­вер­ня­ка до край­нос­ти за­бав­но: не­опыт­ное соз­да­ние, на­ощупь поз­на­ющее сек­ре­ты ми­ра. Он хо­тел уб­рать ру­ку и кап­ризно на­дуть­ся... но не смог. Сжав­ши­еся паль­цы са­ми со­бой дви­гались вверх-вниз, плоть под ру­кой ста­нови­лась го­рячей и чу­точ­ку влаж­ной, так удоб­но и лег­ко сколь­зя в ла­дони... - Меж­ду про­чим, вы вро­де сов­сем ни­чего не име­ете про­тив. Хо­тя вы на­вер­ня­ка преж­де име­ли де­ло с те­ми, кто по­опыт­нее ме­ня. Или... - он про­вел язы­ком по пе­ресох­шим гу­бам, огор­ченно спро­сив: - Или... очень пло­хо, да? У ме­ня сквер­но по­луча­ет­ся?

- Дол­жен приз­нать­ся, вы пер­вый девс­твен­ник в мо­ей пос­те­ли, - хрип­ло­вато отоз­вался д’Арнье, ко­торо­му ста­нови­лось уже не до сме­ха. - Я без­мерно удив­лен тем, что вы до сих пор умуд­ря­лись ос­тать­ся та­ковым - у вас, оп­ре­делен­но, при­род­ный та­лант. И ес­ли вы лас­ка­ете ме­ня сей­час так, как ка­сались бы са­мого се­бя, то у нас весь­ма сход­ные вку­сы. Я… я не ожи­дал, что с ва­ми бу­дет так хо­рошо, - он за­кусил гу­бу, пе­режи­дая го­рячую вол­ну воз­бужде­ния, тре­бу­юще­го не­мед­ленно­го вы­хода.

- О, обыч­но... обыч­но де­ло не за­ходи­ло столь да­леко. Я шус­тро бе­гаю и ус­пе­вал смыть­ся рань­ше, чем речь за­ходи­ла о про­гул­ке в тем­ной ал­лее или пред­ло­жении по­сетить ти­хое мес­течко, где не за­да­ют лиш­них воп­ро­сов, - приз­нался Фран­суа. - А вы... вы…

Он при­под­нялся, не пре­рывая сво­их тру­дов, и прис­таль­но вгля­дыва­ясь в зап­ро­кину­тое ли­цо д’Арнье. Ка­кое не­обыч­ное вы­раже­ние, преж­де ему ни­ког­да не до­води­лось ви­деть та­кого - что, так и выг­ля­дит ед­ва обуз­ды­ва­емое же­лание? Све­ден­ные бро­ви, при­кушен­ная гу­ба, нап­ря­жен­но пуль­си­ру­ющие жил­ки на шее... Ему за­хоте­лось ус­по­ко­ить это­го че­лове­ка, ска­зать, что ему боль­ше не страш­но, он не ста­нет от­би­вать­ся и соп­ро­тив­лять­ся, на­обо­рот, пос­та­ра­ет­ся вся­чес­ки пой­ти ему навс­тре­чу.

- Ес­ли у ме­ня и име­ет­ся та­лант, то нуж­да­ющий­ся в вос­пи­тании и шли­фов­ке, - он нак­ло­нил­ся, про­ведя гу­бами по шее Шар­ля, ощу­тив выс­ту­пив­шую на свет­лой ко­же со­лоно­ватую вла­гу. Не вы­дер­жав, д’Арнье сгреб ак­те­ра за заг­ри­вок, точ­но щен­ка или ко­тен­ка, дер­нул к се­бе, жад­но при­никая к его гу­бам, буд­то пы­та­ясь в по­целуе хоть нем­но­го ос­во­бодить­ся от на­важ­де­ния, от пе­репол­ня­юще­го его жид­ко­го пла­мени. Его ру­ки жад­но сколь­зи­ли по уз­кой смуг­лой спи­не, по­ка не сжа­ли яго­дицы Фран­суа, пред­ве­щая тот мо­мент, ког­да они ста­нут еди­ным це­лым и паль­цы Шар­ля вопь­ют­ся в них ед­ва не до си­няков, что­бы при­тис­нуть еще на пядь бли­же, вдви­нуть­ся еще на пядь глуб­же. Фран­суа уто­нул в ку­са­ющем жес­то­ком по­целуе, вздра­гивая и убеж­дая се­бя в том, что д’Арнье не по­забу­дет о дан­ном обе­щании не оби­жать его. Паль­цы, до­селе так лас­ко­во ка­сав­ши­еся его, ста­ли жес­тки­ми, креп­ко впив­шись в жи­вую ис­пу­ган­ную плоть, и Фран­суа ис­пу­ган­но упер­ся ла­доня­ми в грудь д’Арнье, без­мол­вно умо­ляя об ос­то­рож­ности и снис­хожде­нии. Тот не­хотя от­сту­пил, ос­ла­бив на­тиск, ос­та­вив в по­кое ма­нящий рот и крот­ко, ос­то­рож­но це­луя пле­чи ак­те­ра.

- Не бой­тесь, - про­гово­рил д’Арнье, сколь­знув ла­донью к вздыб­ленно­му чле­ну Фран­суа - ему по­каза­лось, что это бу­дет неп­ло­хим средс­твом от стра­ха. Ког­да юнец ста­нет поч­ти нев­ме­ня­емым от чувс­твен­ных вос­торгов, при­дет оче­редь Шар­ля нас­лаждать­ся. - И мо­жете го­ворить пря­мо, ес­ли что-то вас не ус­тра­ива­ет.

- Еще бы мне на­учить­ся по­нимать, что ме­ня ус­тра­ива­ет, а что - нет… Ой! Нет, нет, не на­аадо… - все слу­чилось так быс­тро, поч­ти мгно­вен­но. Ла­донь, неж­но кос­нувша­яся дос­то­инс­тва Фран­суа, об­ни­ма­ющая и гла­дящая… ос­ле­питель­ная ис­кра, бе­гущая по су­хос­тою, вос­пла­меняя все вок­руг, нап­рягши­еся мус­ку­лы, зас­та­вив­шие Фран­суа выг­нуть­ся ду­гой, бес­по­мощ­но ком­кая паль­ца­ми прос­ты­ни. Бо­лез­ненное жже­ние, стру­яще­еся от сер­дца к са­мому кон­чи­ку его дос­то­инс­тва - и всплеск, го­рячи­ми лип­ки­ми кап­ля­ми сте­ка­ющий с бед­ра. Фран­суа от­вернул­ся, ткнув­шись ли­цом в угол по­душ­ки и чувс­твуя, как не­удер­жи­мо, му­читель­но крас­не­ет. Он умел сдер­жи­вать­ся с жен­щи­нами, зная, что им не нра­вит­ся быс­трая лю­бовь, но сей­час - Гос­по­ди, об­ла­жал­ся, как не­опыт­ный де­ревен­ский юнец со сво­ей пер­вой дев­чонкой, спус­тив еще до то­го, как ему уда­лось зад­рать де­вице юб­ки. - Прос­ти­те. По­жалуй­ста, прос­ти­те ме­ня…