Высокие небеса Тулузы

Сна­ружи опять за­вели преж­нюю тос­кли­вую ме­лодию, соп­ро­вож­да­емую сту­ком ба­раба­на и пе­рез­во­ном ко­локоль­цев. Дверь в ком­на­туш­ке ока­залась не­ожи­дан­но креп­кой, Фран­суа пер­вым де­лом по­дер­гал ее - и створ­ка вне­зап­но рас­пахну­лась.

В ма­лень­кое прос­транс­тво вор­вался Мар­тин Эша­вель - по­лови­на его ли­ца бы­ла за­лита за­пек­шей­ся кровью из ра­зошед­шей­ся ра­ны. Сто­яв­ший на его пу­ти Фран­суа был без­жа­лос­тно от­швыр­нут в сто­рону, упав на гру­ду прог­нивших де­ревян­ных об­ломков и уда­рив­шись за­тыл­ком по сте­ну. Эша­вель сгреб жа­лоб­но вяк­нувше­го Ар­ма­на, оп­ро­кинув его спи­ной впе­ред на стол и за­ломив ему но­ги к го­лове. Из нев­нятной, но экс­прес­сивной ре­чи от­прыс­ка жи­вопис­ца сле­дова­ло, что сей­час он вста­вит жер­твен­но­му аг­нцу так, что то­му ма­ло не по­кажет­ся - и в рот, и зад, и ку­да угод­но - спер­ва од­но­му, а по­том дру­гому. А по­том собс­твен­но­руч­но свер­нет обо­им шеи, и нап­ле­вать, что ска­жет по это­му по­воду ве­ликий Мас­тер.

Мар­тин был ку­да силь­нее и тя­желее, но Ар­ма­на, по­хоже, зах­ва­тило все­об­щее бе­зумие - он виз­жал, от­би­ва­ясь ру­ками и но­гами, как су­мас­шедший. Те­перь, ког­да уг­ро­за по­гиб­нуть от рук бе­зум­цев на ал­та­ре вро­де бы отод­ви­нулась на не­оп­ре­делен­ный срок, месье Шап­ри со­вер­шенно не улы­балось стать жер­твой на­силия. Он соп­ро­тив­лялся изо всех си­ленок - ко­торых хва­тило не­надол­го. Боль прон­зи­ла все те­ло - Ар­ман ис­тошно за­вере­щал, от­пле­выва­ясь и нап­расно пы­та­ясь от­би­вать­ся. Си­лы ос­тавля­ли его, пос­ле еще од­ной по­пыт­ки сор­вать­ся с го­ряче­го вер­те­ла, на ко­торый бы­ло на­саже­но его бес­по­мощ­ное те­ло, Ар­ман за­тих. Сов­сем за­тих, рас­плас­тавшись на сто­ле дох­лым зверь­ком, зад­равшим лап­ки к по­тол­ку, и лишь вздра­гивал в такт тол­чкам по­лыха­ющей бо­ли, раз­ры­ва­ющей его над­вое.

Что-то хрус­тну­ло, слов­но на обер­ну­тый в по­лотен­це ста­кан с раз­ма­ху опус­ти­ли тя­желый ка­мень. Вко­лачи­вав­ший в по­дат­ли­вое те­ло обес­па­мятев­ше­го маль­чиш­ки свой вну­шитель­ный кол Эша­вель об­мяк, при­давив Ар­ма­на к сто­лу. Не­ук­лю­жим меш­ком он сполз вниз, на гряз­ный пол, ос­тавшись ле­жать не­под­вижно. Фран­суа под­нял ру­ку, не­до­умен­но гля­дя на ши­рокий и тя­желый брас­лет с мно­гочис­ленны­ми кам­ня­ми. Зо­лото ис­пятна­ли гряз­но-алые сле­ды и нес­коль­ко при­лип­ших во­лос­ков.

Ар­ман сглот­нул. Всхлип­нул, по­няв, что не ощу­ща­ет сво­его те­ла ни­же по­яса.

- Встать мо­жешь? - Фран­суа про­тянул ему ру­ку, по­могая сесть.

- Ты его убил? - об­рел дар ре­чи Ар­ман.

- На­де­юсь, что да, - Фран­суа пот­ряс го­ловой, ис­те­ричес­ки хи­хик­нул. Рас­плас­тавший­ся на по­лу че­ловек не ше­велил­ся, из ра­зод­ранно­го вис­ка тек­ла гус­тая, мед­ленная кровь. - Как ду­ма­ешь, его са­поги мне по­дой­дут?

От не­ожи­дан­ности и не­умес­тнос­ти воп­ро­са Ар­ман толь­ко рот ра­зинул.

- Там кам­ни ос­трые, - об­манчи­во спо­кой­но по­яс­нил Фран­суа. - Вон твои туф­ли, а я не мо­гу бо­сиком.

Он при­сел и по­пытал­ся стя­нуть с но­ги Эша­веля не­высо­кий са­пожок. Тот за­дер­гался. Ли­лия под­нялся на но­ги, за­дум­чи­во нах­му­рил­ся... и еще ра­зок с раз­ма­ху при­ложил его тя­желым брас­ле­том по вис­ку. Ар­ман ти­хо ой­кнул. Мар­тин боль­ше не дви­гал­ся. Ка­жет­ся, он и не ды­шал. Фран­суа ста­щил с адеп­та оба са­пога, кам­зол и чер­ный плащ, за­кутав­шись в не­го с го­ловой, и ряв­кнул на Ар­ма­на:

- Что рас­селся? По­том бу­дешь стра­дать, а сей­час на­до сма­тывать­ся! Оде­вай­ся шус­трее, мать твою!

- Но как мы сбе­жим? - Ар­ман по­доб­рал свою ском­канную ру­баш­ку, вы­тер­ся ею, рав­но­душ­но взгля­нув на раз­мы­тые пят­на кро­ви. Как он ни до­рожил сво­ей не­вин­ностью, ли­шил­ся ее он не­замыс­ло­вато и ба­наль­но - на гряз­ном за­мыз­ганном сто­ле. К но­гам вро­де воз­вра­щалась чувс­тви­тель­ность, Ар­ман сполз на пол и при­нял­ся не­лов­ко на­тяги­вать на се­бя одеж­ду. Фран­суа на­шел поч­ти це­лый стул и под­пер им руч­ку две­ри.

- Вон в по­тол­ке ды­ра, - зад­рал го­лову месье Мо­ран. - Под­та­щим под нее стол и поп­ро­бу­ем вы­лез­ти.

Стол был доб­ротной ра­боты, тя­желый и от­ча­ян­но скри­пел нож­ка­ми по об­лу­пив­шимся дос­кам по­ла. Ар­ман, крях­тя, взгро­моз­дил на сто­леш­ни­цу та­бурет, по­дож­дал, по­ка Фран­суа под­тя­нет­ся на ру­ках и втис­нется в про­лом.

- Что там? - крик­нул ему сни­зу Ар­ман. Не­весть по­чему ему хо­телось, что­бы Фран­суа на­чал рас­пи­сывать, как жан­дармы во гла­ве с месье Ла Кар­ва­лем раз­бра­сыва­ют всех этих страш­ных лю­дей и бе­гут спа­сать его, ма­лень­ко­го нес­час­тно­го Ар­ма­на. Но Ли­лия про­мол­чал. Ар­ман, скри­пя зу­бами и дро­жа, то­же вска­раб­кался на стул и су­нул го­лову в ще­рив­ше­еся за­зуб­ри­нами ще­пок от­вер­стие. Сил пе­реб­рать­ся на гни­лые дос­ки чер­да­ка у не­го не дос­та­вало, да еще в до­вер­ше­ние всех бед с но­ги сва­лилась на­ряд­ная туф­ля с бан­том. Ар­ман хо­тел бы­ло вер­нуть­ся за ней, но Фран­суа злоб­но за­шипел, ух­ва­тил его за ши­ворот и вта­щил на­верх.

Из их убе­жища вид­но бы­ло ма­ло - скоп­ле­ние чер­ных фи­гур в от­блес­ках фа­келов, и боль­ше ни­чего тол­ком не раз­гля­деть. Кри­ков слыш­но не бы­ло, зна­чит, ос­та­валась на­деж­да, что ко­ролев­ский про­курор и отец д’Арнье жи­вы. Фран­суа при­щурил­ся, всмат­ри­ва­ясь до со­лоно­ватой ре­зи в гла­зах - но раз­гля­дел толь­ко мель­кнув­ший меж­ду чер­ны­ми пла­щами край си­нева­то-бе­лого кам­ня и боль­ше ни­чего. Скор­бно взды­ха­ющий Ар­ман вер­телся ря­дом, пе­рес­ту­пая по зло­веще хрус­тя­щим дос­кам, гро­зив­шим в лю­бой миг сло­мать­ся - и тог­да ле­теть им с гро­хотом вниз, счи­тая пе­рело­ман­ные кос­ти.

- Стоя здесь, гла­зея и стра­дая, мы ни­чего не добь­ем­ся, - Фран­суа по­пытал­ся вспом­нить, ка­ким пу­тем он во­шел в ста­рый за­мок и где до­жида­ет­ся его воз­вра­щения эки­паж, на ко­тором он при­ехал. Впер­вые в жиз­ни месье Мо­ран ощу­тил от­ветс­твен­ность за ко­го-то. Юн­ца на­до бы­ло вы­тащить из это­го кош­ма­ра. - Пой­дем.

- Ку­да? - не­реши­тель­но вяк­нул Ар­ман.

- Ту­да. Ку­да-ни­будь. На­верх.

С из­рядны­ми му­чени­ями, ста­ра­ясь сту­пать как мож­но ти­ше и прис­лу­шива­ясь к зву­кам це­ремо­нии, они выб­ра­лись на кры­шу низ­кой прис­трой­ки. Ста­рая че­репи­ца хрус­те­ла и ло­малась под но­гами. С кры­ши они пе­реб­ра­лись на га­лерею - по­теряв­ший туф­лю Ар­ман на­чал прих­ра­мывать, нас­ту­пив на ос­трый край, но по­ка не жа­ловал­ся и ге­ро­ичес­ки тер­пел. На га­лерее Фран­суа вздох­нул с не­кото­рым об­легче­ни­ем: их бегс­тва по­ка не за­мети­ли. Пес­но­пения, ле­тев­шие над ал­та­рем, ста­ли гром­че, ярос­тнее и тре­бова­тель­нее, от них хо­телось зат­кнуть уши и бе­жать по­даль­ше. Ар­ман обер­нулся, его мор­дочку пе­реко­сила стра­даль­чес­кая гри­мас­ка.

- Мы вы­берем­ся, - уп­ря­мо пов­то­рил Фран­суа. - И их то­же вы­тащим, толь­ко ше­велись, ра­ди Бо­га...

Про­беж­ка по га­лерее вы­вела их к за­пер­той ре­шет­ке, но за­мок нас­толь­ко прор­жа­вел, что Фран­суа уда­лось сбить его по­доб­ранным об­ломком кир­пи­ча. У ал­та­ря кто-то вскрик­нул - единс­твен­ный раз, звон­ко и прон­зи­тель­но. Ар­ман ос­та­новил­ся, как вко­пан­ный, и зат­рясся, при­жимая стис­ну­тые ку­лач­ки к гу­бам.

- Я те­бя сей­час стук­ну, - с до­садой по­обе­щал Ли­лия. - Че­ловек пе­ред смертью так не кри­чит, по­верь мне. Все ос­та­нут­ся жи­вы, ес­ли ты бу­дешь по­шеве­ливать­ся. Ес­ли нет - я те­бя тут бро­шу. Чес­тное сло­во, бро­шу.

- Нет, не бро­сай ме­ня! - ис­пу­ган­но за­лепе­тал Ар­ман и вце­пил­ся скрю­чен­ны­ми паль­ца­ми в ло­коть Фран­суа. - Это все из-за вас! - вдруг в го­лос раз­ре­вел­ся нас­мерть пе­репу­ган­ный маль­чиш­ка. - Ес­ли бы я не по­шел за ку­лисы, то ни­чего бы не бы­ло! Все из-за вас!

- Ар­ман, - очень мяг­ко ок­ликнул Фран­суа. - Я счи­таю до трех, и, ес­ли ты не прек­ра­тишь ры­дать, по­лучишь зат­ре­щину. Ес­ли твой рев ус­лы­шат, я те­бя сам при­душу. Лич­но. И пусть по­том Кан­тен из ме­ня рем­ней на­режет. Ес­ли бы да ка­бы... Ес­ли бы у мон­сень­ора не бы­ло за­вис­тли­вого родс­твен­ни­ка, ес­ли бы месье Ла Кар­валь лет пять то­му не втю­рил­ся по уши, ес­ли бы не то, ес­ли бы не это... Ес­ли бы ты не по­шел за ку­лисы, они схва­тили бы ко­го-ни­будь дру­гого. Идем, - он сил­ком по­волок спо­тыка­юще­гося Ар­ма­на за со­бой, вниз по по­лу­об­ру­шен­ной лес­тни­це, не­ожи­дан­но сво­рачи­ва­ющей то вле­во, то впра­во, спо­тыка­ясь в тем­но­те о кам­не и мо­нотон­но чер­ты­ха­ясь. Ар­ман вро­де су­мел взять се­бя в ру­ки и не от­ста­вал, пусть и хро­мал все силь­нее.

Лес­тни­ца не­ожи­дан­но за­кон­чи­лась, они прош­мыгну­ли сквозь двер­ной про­ем - и ока­зались на пус­ты­ре под тем­ным не­бом. Лун­ный по­луме­сяц кло­нил­ся к го­ризон­ту, вда­леке мель­ка­ли зо­лотис­тые квад­ра­ты окон дрем­лю­щей Ту­лузы. Не ве­рилось, что все­го в сот­не ша­гов от спя­щих лю­дей куч­ка по­ло­ум­ных пок­лонни­ков ста­рой ре­лигии пы­та­ет­ся приз­вать на зем­лю свое бо­жес­тво. Фран­суа ог­ля­дел­ся, ед­ва не за­виз­жав от ра­дос­ти - все­го в нес­коль­ких де­сят­ках ша­гов от не­го по­качи­вал­ся фо­нарь на фи­ак­ре и смут­но вид­не­лись очер­та­ния опус­тившей мор­ду ло­шади.

- Ар­ман, бе­жим! - он по­тащил маль­чиш­ку за со­бой, тот за­путал­ся в бурь­яне и грох­нулся на зем­лю. - О-о, вот на­каза­ние на мою го­лову!

Ког­да Ар­ман под­нялся на но­ги, вы­яс­ни­лось, что он по­терял и вто­рую туф­лю, вдо­бавок, пор­вал кю­лоты, оца­рапал­ся и во­об­ще яв­ля­ет со­бой воп­ло­щен­ное стра­дание. Фран­суа до­волок его до эки­пажа и ткнул мор­дашкой в ла­киро­ван­ную двер­цу. Ку­чер, ка­жет­ся, вов­се не уди­вил­ся их по­яв­ле­нию в столь рас­терзан­ном и не­пот­ребном ви­де, толь­ко спро­сил:

- У­ез­жа­ем?

- Да, - бряк­нул Фран­суа то, что хо­телось ему боль­ше все­го на све­те. У­ехать, спря­тать­ся и за­та­ить­ся в бе­зопас­ности.

Но там, во дво­ре об­ветшав­ше­го двор­ца Мон­фо­ров, ос­та­вались Кан­тен и Шарль.

Фран­суа ог­ля­дел­ся: ти­шина, за­пус­те­ние, ок­ра­ины го­рода.

«Все за­висит от то­го, по­везет мне или нет... Фор­ту­на, ты лю­бишь ме­ня?»

По­пыт­ка свис­тнуть в два паль­ца ока­залась не­удач­ной, и Фран­суа прос­то за­орал во все гор­ло:

- Эй, есть тут кто-ни­будь?! Мар­се­ееель! Мар­сель, ко­торый слу­жит у про­куро­ра Ла Кар­валь! Ва­шего на­чаль­ни­ка сей­час за­режу­уут!

Кус­ты вы­сох­ше­го бурь­яна не­пода­леку за­колы­хались, слов­но меж ни­ми про­дира­лось неч­то тя­желое и стре­митель­ное.

- Ты от­ку­да?! - Мар­сель, здо­ровен­ная тем­ная тень в осен­них су­мер­ках, на­конец выд­рался из бурь­ян­ных ко­лючек и сгреб Фран­суа за пле­чо. - Вы оба - от­ку­да вас не­лег­кая при­нес­ла? Что там? Где месье Ла Кар­валь? - в такт вся­кому воп­ро­су он встря­хивал Фран­суа, как терь­ер тря­сет пой­ман­ную кры­су.

- Пус­ти­те, а то я сей­час язык при­кушу! - на­конец воз­му­тил­ся мо­лодой ак­тер. - И ни­чего не смо­гу тол­ком ска­зать!

Его от­пусти­ли. Со сто­роны пус­ты­ря под­тя­гива­лись дру­гие те­ни, по­лук­ру­гом ок­ру­жав­шие эки­паж.

- Ва­шего Ла Кар­ва­ля пой­ма­ли. Он не мо­жет по­дать вам ни­како­го сиг­на­ла, по­тому что в пле­ну. Там где-то че­ловек трид­цать... гм... глуп­цов-чер­нокниж­ни­ков в чер­ных пла­щах, но у них есть ох­ра­на. Не знаю, сколь­ко их. Во­ору­жен­ные. Соб­ра­лись во внут­реннем дво­ре, смот­рят це­ремо­нию. Вы бы по­торо­пились, а то в фи­нале этой мис­те­рии точ­но ко­го-ни­будь при­режут... - Фран­суа пе­ревел дух и жа­лоб­но спро­сил: - Вы­пить у вас, ко­неч­но, не най­дет­ся?

Ему су­нули глу­хо буль­кнув­шую фляж­ку в ко­жаной оп­летке. Ар­ман заб­рался в фи­акр, си­дел, съ­ежив­шись в ис­пу­ган­ный ко­мочек и выг­ля­дывая в рас­пахну­тую дверь. Во фляж­ке ока­зал­ся дрян­ной конь­як, Фран­суа рас­кашлял­ся пос­ле двух глот­ков. Ар­ман от пред­ло­жения хлеб­нуть от­ка­зал­ся, не­от­рывно смот­рел в сто­рону тем­ной гро­мады особ­ня­ка. Жан­дармы со­веща­лись - по­хоже, они не очень до­веря­ли сло­вам Фран­суа. В ито­ге мо­лодым лю­дям при­каза­ли не дви­гать­ся с мес­та, а це­поч­ка блюс­ти­телей по­тяну­лась че­рез пус­тырь к сте­нам об­ветшав­ше­го двор­ца.

- Ви­дишь, все обош­лось, - Фран­суа при­сел на уз­кую сту­пень­ку эки­пажа. - Всех спа­сут, и все бу­дет хо­рошо. Ты не оби­жай­ся, я не со зла на те­бя кри­чал, прос­то бо­юсь очень... за них.

Месье Мо­ран бод­рился, но на са­мом де­ле ему бы­ло сов­сем не ве­село. Он за­мерз, ус­тал, пе­репу­гал­ся. У не­го на гла­зах из­на­сило­вали че­лове­ка, он толь­ко что впер­вые в жиз­ни ко­го-то убил - или по край­ней ме­ре, уда­рил до по­тери соз­на­ния. От конь­яка Фран­суа под­ташни­вало, ук­ра­ден­ный шел­ко­вый плащ не грел, ук­ра­шения ка­зались слиш­ком хо­лод­ны­ми и тя­желы­ми. Фран­суа вя­ло по­думал, что на­до бы их снять, но бо­ял­ся по­терять, твер­до ре­шив приб­рать дру­иди­чес­кие сок­ро­вища в свою поль­зу.