Высокие небеса Тулузы

Изоль­да де Рам­си вхо­дила в чис­ло тех ред­ко встре­ча­ющих­ся жен­щин, что об­ла­да­ют та­лан­том сох­ра­нять при­род­ное оча­рова­ние да­же с ут­ра - в до­маш­нем ка­поте, без кос­ме­тики и с во­лоса­ми, уло­жен­ны­ми гор­ничной в не­затей­ли­вую при­чес­ку. Од­на­ко по ме­ре то­го, как она выс­лу­шива­ла го­рячую речь Фран­суа, вы­раже­ние ли­ца прек­расной Да­мы Ту­лузы ста­нови­лось все дур­нее и дур­нее. Тон­кие бро­ви сош­лись к пе­рено­сице, гла­за цве­та фи­алок на­пол­ни­лись тре­вож­ным ис­пу­гом. Иног­да ба­ронес­са бо­яз­ли­во при­каса­лась ос­трым но­гот­ком к ле­жав­шей на ко­фей­ном сто­лике ра­зор­ванной зо­лотой це­поч­ке, на звень­ях ко­торой бы­ли вы­кова­ны листья оме­лы и ду­ба.

- Он сам ее ра­зор­вал, - в тре­тий раз пов­то­рял месье Мо­ран. - Ска­зал, что боль­ше не же­ла­ет иметь с этим ни­чего об­ще­го. Что прок­ли­на­ет тот день, ког­да по­шел на по­воду у сво­его по­роч­но­го лю­бопытс­тва. Что под­вер­гнет пыт­ке лю­бого, на ко­го ука­жет его пре­ос­вя­щенс­тво, нев­зи­рая на ти­тул и по­ложе­ние в об­щес­тве, лишь бы вы­бить нуж­ные по­каза­ния. Что, ес­ли воз­никнет та­кая не­об­хо­димость, он, не ко­леб­лясь, упо­добит­ся Си­мону де Мон­фо­ру и выж­жет Ту­лузу от края до края, не раз­ли­чая пра­вых и ви­нов­ных. Он су­мас­шедший, гос­по­жа ба­ронес­са. Да, я ув­лекся им, приз­наю, но это бы­ло ошиб­кой! - ак­тер пос­та­рал­ся при­дать сво­им ин­то­наци­ям всю воз­можную убе­дитель­ность и тро­гатель­ность. - Я не знал, к ко­му об­ра­тить­ся за по­мощью. Вы по­каза­лись мне зна­ющей и ра­зум­ной жен­щи­ной, спо­соб­ной ос­та­новить это­го зве­ря в че­лове­чес­ком об­личье. Сде­лай­те же что-ни­будь, по­ка на го­род и всех нас не сни­зошел кош­мар!

- Но что я мо­гу? - ри­тори­чес­ки воп­ро­сила ба­ронес­са де Рам­си.

- Все! - убеж­денно за­явил Фран­суа, пре­дан­но взи­рая на прек­расную да­му Изоль­ду. - По­доб­но той бесс­траш­ной жен­щи­не, имя ко­торой вы но­сите, вы спо­соб­ны по­веле­вать вет­ра­ми и людь­ми. Вы мо­жете сде­лать так, что­бы этот бе­зумец по­лучил по зас­лу­гам. Пав от рук тех, ко­го он без­на­деж­но пы­тал­ся нас­тигнуть, рас­пла­тив­шись кровью за свое пре­датель­ство и от­ступ­ни­чес­тво. Ма­дам Изоль­да, я знаю, вы не до­веря­ете мне, у вас есть на это все ос­но­вания, но…

- Вы один из нас, месье Мо­ран, а он - приш­лый чу­жак, - пре­сек­ла его воз­ра­жения ма­дам де Рам­си. Су­дя по све­ден­ным в нит­ку яр­ким гу­бам, жен­щи­на что-то нап­ря­жен­но об­ду­мыва­ла, ре­шая. - Пос­лу­шай­те, а вы не хо­тели бы… ис­чезнуть на нес­коль­ко дней?

- И рад бы, да не мо­гу, - от­ри­цатель­но кач­нул го­ловой Фран­суа. - У ме­ня премь­ера. Сто­ит мне на­дол­го сги­нуть с его глаз, как месье про­курор не­мед­ля бро­сит­ся ме­ня ра­зыс­ки­вать. Не най­дя, при­мет­ся ка­рать. И нач­нет с вас, гос­по­жа.

- По­чему имен­но с ме­ня? - ба­ронес­са вновь неп­ро­из­воль­но дот­ро­нулась до зо­лотой змей­ки.

- Вы бы­ли край­не не­ос­то­рож­ны, ре­шив­шись явить­ся на ве­чер в по­дар­ке ва­шего дру­га, - объ­яс­нил Фран­суа. - В на­ряде, ко­торый вам дос­та­вили из Па­рижа. Ла Кар­валь, ока­зыва­ет­ся, во­дит тес­ную друж­бу с кня­гиней де Сом­брей. Он уз­нал платье. Са­мо по се­бе оно ни­чего не до­казы­ва­ет. Прос­то бар­хат, шелк и кру­жево. Но сле­ды, ко­торое оно ос­та­вило за со­бой…

- Я по­няла, - Изоль­да быс­трым дви­жени­ем при­жала ла­донь к гу­бам. Жест вы­шел ма­нер­но-от­то­чен­ным, по­нево­ле на­пом­нив Фран­суа поч­ти та­кое же дви­жение тон­кой ру­ки приз­рачной да­мы из про­пах­ше­го кровью и стра­хом до­ма Ама­лии Ла­ну. Те­перь он окон­ча­тель­но уве­рил­ся в том, что ви­дел на мес­те убий­ства имен­но Изоль­ду де Рам­си. И коль­цо с сап­фи­ром на­вер­ня­ка при­над­ле­жало ей - и к ней же вер­ну­лось. - Бо­же, мне прос­то не при­ходи­ло в го­лову, что у де Сом­брей нас­толь­ко дур­ной вкус, что она спо­соб­на за­вес­ти ин­триж­ку с су­дей­ской ищей­кой! Я унич­то­жу платье, - то­роп­ли­во ре­шила она. - Нет ули­ки, нет и по­доз­ре­ва­емо­го, пра­виль­но?

- А как же ваш друг? - мыс­ленно Фран­суа умо­лял Изоль­ду про­гово­рить­ся, бро­сить хоть один на­мек на лич­ность та­инс­твен­но­го да­рите­ля.

- Он в бе­зопас­ности, - твер­до за­яви­ла ма­дам ба­ронес­са. - Про­курор не до­гада­ет­ся, а в Ту­лузе ник­то не зна­ет, что он по­сещал сто­лицу. Вы ведь уви­дите его се­год­ня? - жен­щи­на по-зме­ино­му по­далась впе­ред, прис­таль­но гля­дя чуть рас­ши­рив­ши­мися от вол­не­ния фи­ал­ко­выми оча­ми пря­мо в ду­шу Фран­суа. - По­жалуй­ста, пе­редай­те ему, что я сде­лаю все, что­бы наш за­мысел удал­ся. Что я вер­на ему и я бу­ду очень ос­то­рож­на. И вы - по­обе­щай­те мне, что бу­дете ос­то­рож­ны, месье Мо­ран… Фран­суа!

Она дот­ро­нулась тон­ки­ми, прох­ладны­ми паль­ца­ми до ру­ки Фран­суа. В дру­гое вре­мя ак­тер умер бы ра­ди та­кой ми­лос­ти, сей­час же поч­ти не об­ра­тил вни­мания, до­нель­зя оза­дачен­ный воп­ро­сом - ко­го же под­ра­зуме­вала прек­расная Изоль­да? Ко­му она пре­дан­но хра­нит вер­ность - ведь Фран­суа, как она по­лага­ет, час­то встре­ча­ет это­го че­лове­ка и зна­ком с ним? Не­домол­вки, пов­сю­ду од­ни толь­ко сплош­ные не­домол­вки и сек­ре­ты!

- Сту­пай­те же! Ваш столь ран­ний ви­зит ко мне мо­жет выз­вать не­нуж­ные по­доз­ре­ния, - за­торо­пилась Изоль­да де Рам­си, под­ни­ма­ясь. Шел­ко­вые склад­ки ка­пота об­ла­ком оку­тали ее, плот­ная ткань бы­ла па­лево­го и сли­вово­го от­тенков, но Фран­суа она ка­залась чер­ной. Чер­ной и проз­рачной, как об­ла­ко. Как тон­кая га­зовая ву­аль во сне на­яву. Че­го не­дос­та­вало этой бо­гатой, знат­ной и прек­расной жен­щи­не, ок­ру­жен­ной сон­мом пок­лонни­ков? Что вы­нуди­ло ее пре­неб­речь спо­кой­стви­ем и дос­татком, ри­нув­шись в опас­ные те­нета ин­триг? Или воп­рос был не­вер­но за­дан: не «что», а «кто»?

«Она сле­ду­ет за кем-то, ко­го лю­бит, - рас­су­дил Фран­суа, вый­дя из особ­ня­ка де Рам­си на ут­ренний улич­ный хо­лодок. Под но­гами шур­ша­ли опав­шие листья, Фран­суа под­дел нос­ком туф­ли ко­лючий плод каш­та­на, по­катив­ший­ся вдоль мос­то­вой. - Гос­по­жа Изоль­да влюб­ле­на в тем­но­го ан­ге­ла? Про­курор счи­та­ет, Ан­гел - это Шос­се­лен. Хоть убей­те ме­ня - не ве­рю! Не ве­рю, что­бы та­кая тре­бова­тель­ная да­ма, как де Рам­си, мог­ла най­ти в нем что-то! Да, на са­мом де­ле он граф де Вержь­ен, но все это ос­та­лось в прош­лом. Сей­час он - ник­то. Ему ни­ког­да не вер­нуть ут­ра­чен­но­го ти­тула. Изоль­де ну­жен Трис­тан, рав­ный ей во всем, а то и пре­вос­хо­дящий. Но, ес­ли это не Шос­се­лен, кто тог­да? Кто? Кто?»

…По­нача­лу его дол­го не хо­тели пус­кать пред очи сто­лич­но­го про­куро­ра, но нас­той­чи­вость и нес­коль­ко лив­ров, ук­радкой пе­решед­ших из рук про­сите­ля в ру­ки слу­жите­лей Ра­туши, сде­лали свое де­ло. Мэтр Рий­оль, он же Гий­ом Ля Миш­лен и неп­ризнан­ный нас­ледник гра­фа де Вержь­ен, по­лучил воз­можность по­пасть на при­ем к гос­по­дину Кан­те­ну де Ла Кар­ва­лю, ко­ролев­ско­му про­куро­ру Шат­ле.

Ны­неш­ней ночью Рий­оль прос­пал от си­лы два-три ча­са, раз­мышляя над уз­нанным и ус­лы­шан­ным, до­думы­вая не­дос­ка­зан­ное и сос­тавляя пла­ны, в ко­тором каж­до­му из учас­тни­ков от­во­дилось свое мес­то - как в ми­зан­сце­не бу­дуще­го спек­такля, в со­от­ветс­твии с его ам­плуа, та­лан­том и воз­можнос­тя­ми. Мэтр Рий­оль скром­но гор­дился сво­им та­лан­том бе­зоши­боч­но оп­ре­делять, че­го ожи­дать от че­лове­ка. Он мог с уве­рен­ностью пред­ска­зать, как он пос­ту­пит в зат­рудни­тель­ной си­ту­ации и ка­кой вы­бор сде­ла­ет - и поч­ти всег­да ока­зывал­ся прав. Для не­го да­же не ста­ло не­ожи­дан­ностью по­яв­ле­ние ма­лень­ко­го месье Мо­рана с его пре­любо­пыт­ны­ми от­кро­вени­ями, мэтр ожи­дал вы­хода на сце­ну жиз­ни по­доб­но­го пер­со­нажа. Воль­но или не­воль­но юнец бро­сил тот ка­мешек, что сдви­нул с мес­та ог­ромную ла­вину, гро­зив­шую вот-вот сой­ти на без­за­щит­ные по­селе­ния. Мэтр Рий­оль дал се­бе сло­во, что по окон­ча­нии ту­луз­ской свис­топляс­ки возь­мет маль­чиш­ку под свою ру­ку. При над­ле­жащем обу­чении из Фран­суа вый­дет толк.

Мэт­ру до­води­лось не­мало слы­шать о ко­ролев­ском про­куро­ре, и, стол­кнув­шись с ним ли­цом к ли­цу, он одоб­рил вы­бор млад­ше­го бра­та. Имен­но та­кой че­ловек мог прив­лечь Ра­уля и зас­лу­жить его при­вязан­ность. Жаль, что Ла Кар­ва­лю не уда­лось спас­ти эту смя­тен­ную ду­шу. Но сей­час гос­по­дин про­курор же­ла­ют за­полу­чить го­лову Гий­ома Рий­оля. Мож­но да­же не на се­реб­ря­ном блю­де. А мэтр Рий­оль был по­лон ре­шимос­ти сох­ра­нить свою го­лову на пле­чах, и по­тому су­мел сох­ра­нить по­каз­ное рав­но­душие под ус­трем­ленным на не­го гроз­ным взгля­дом. Да­же слег­ка пок­ло­нил­ся.

- Месье Ла Кар­валь. По­лагаю, вы не очень ра­ды мо­ему по­яв­ле­нию. Од­на­ко в си­лу не­кото­рых об­сто­ятель­ств я ре­шил сам при­ис­кать встре­чи с ва­ми, - не до­жида­ясь приг­ла­шения, он сде­лал па­ру ша­гов, усев­шись на мас­сивный стул с ви­тыми нож­ка­ми. - До­гады­ва­юсь, что не вну­шаю вам при­яз­ненных чувств - но не мог­ли бы вы сде­лать мне кро­хот­ное одол­же­ние и пе­рес­тать так гнев­но свер­лить ме­ня взгля­дом? Мы мог­ли быть по­лез­ны друг дру­гу. До­бив­шись сво­их це­лей, мы мир­но ра­зой­дем­ся - и бо­лее вы обо мне не ус­лы­шите.

- Вер­но ли я по­нял: вам на­нес­ла ви­зит до­нель­зя встре­вожен­ная ма­дам де Рам­си? - на­конец из­во­лил за­гово­рить про­курор. - Кто-то бро­сил ка­мень в бо­лото, и ля­гуш­ки зап­ры­гали во все сто­роны… Что вам нуж­но, Рий­оль?

- Ма­дам пред­почла на­писать мне пись­мо, пол­ное вос­кли­цатель­ных зна­ков и прок­ля­тий ва­шей пер­со­не, - приз­нал рас­по­ряди­тель ма­лень­ко­го те­ат­ра и прит­ворно уди­вил­ся: - Мне? Я нуж­да­юсь в тех же ве­щах, что и боль­шинс­тво жи­вущих. В спо­кой­ствии, бе­зопас­ности и воз­можнос­ти по­лучать свой скром­ный до­ход. Воп­рос в дру­гом. Что нуж­но вам, месье Ла Кар­валь? Вы и впрямь меч­та­ете вос­ста­новить спра­вед­ли­вость, нев­зи­рая на ли­ца, чи­ны и об­сто­ятель­ства?

- Вы мно­го се­бе поз­во­ля­ете, месье бег­лый ка­тор­жник, - още­рил­ся Кан­тен. - В сво­ем стрем­ле­нии вос­ста­новить спра­вед­ли­вость я мо­гу клик­нуть стра­жу и арес­то­вать вас пря­мо сей­час. А по­том - и всех ос­таль­ных учас­тни­ков ва­ших свет­ских раз­вле­чений, так осуж­да­емых на­шей ма­терью ка­толи­чес­кой Цер­ковью.

- Бе­зус­ловно, мо­жете, - доб­ро­жела­тель­но сог­ла­сил­ся мэтр Рий­оль. - Од­на­ко в точ­ности вы ни­чего не зна­ете. Вы по­доз­ре­ва­ете. Вы до­гады­ва­етесь. Вы де­ла­ете вер­ные вы­воды. Но у вас нет ок­ро­вав­ленной тряп­ки, ко­торую мож­но су­нуть под нос гон­чим и крик­нуть «Ату их!» Пред­по­ложим, вы ис­полни­те свою уг­ро­зу, арес­ту­ете ме­ня. Мои до­кумен­ты в пол­ном по­ряд­ке, вам не в чем ме­ня об­ви­нить. Пред­по­ложим, - он брез­гли­во скри­вил­ся, - вы при­мени­те ко мне те ме­тоды доз­на­ния, ко­торы­ми сла­вит­ся па­риж­ское Шат­ле. Бо­юсь, что в этом слу­чае вы добь­етесь толь­ко од­но­го - мо­ей смер­ти. Кай­ен­на, как по­нима­ете, не луч­шее мес­то для ук­репле­ния здо­ровья, - он мно­гоз­на­читель­но от­кашлял­ся. - Труп не смо­жет да­вать по­каза­ния, в от­ли­чие от жи­вого че­лове­ка. Так не про­ще ли нам до­гово­рить­ся?

- Вы пре­дос­тавля­ете мне ули­ки и со­об­щни­ков, вза­мен же тре­бу­ете сво­боды и неп­ри­кос­но­вен­ности? - Ла Кар­валь встал за сту­лом, за­нятым Рий­олем, опер­ся о спин­ку лок­тя­ми, на­вис­нув грудью над сво­им гос­тем. Что­бы не за­путать­ся па­риком в брон­зо­вых пу­гови­цах про­курор­ско­го мун­ди­ра, мэт­ру приш­лось скло­нить­ся впе­ред и за­мереть в та­ком не­лов­ком по­ложе­нии. - Что ж, я обе­щаю вам сво­боду, мэтр. Сво­боду выб­рать, на ка­кой ве­рев­ке вас по­весят, на тон­кой или тол­стой, ко­ноп­ля­ной или пень­ко­вой. Ну раз­ве я не ми­лосер­ден к вра­гами ко­роны и Цер­кви? Да я поп­росту свя­той!

- Вы рис­ку­ете ока­зать­ся в по­ложе­нии раз­венчан­но­го свя­того, - в на­рочи­том сок­ру­шении вздох­нул Рий­оль. - Про­яв­ляя та­кое не­разум­ное нед­ру­желю­бие, вы рис­ку­ете впус­тую про­бегать по Ту­лузе, вся­кий раз опаз­ды­вая... ло­вя пус­то­ту. Впро­чем, вам не впер­вой опаз­ды­вать ту­да, где вас по­нап­расну ожи­дали, - он го­ворил, не ог­ля­дыва­ясь и не наб­лю­дая за вы­раже­ни­ем ли­ца Ла Кар­ва­ля. - Мож­но ска­зать, в этом за­нятии вы пре­ус­пе­ва­ете. А ведь мог­ли бы по­лучить то, за чем дав­но охо­титесь... Ви­нов­ни­ка ва­ших бед и дур­ных слов. Вам ведь час­тень­ко снят­ся сквер­ные сны, гос­по­дин ко­ролев­ский про­курор? И как вы спа­са­етесь от них?

Ла Кар­валь неп­ро­из­воль­но дер­нулся.

- Ин­те­рес­но, ка­кие сны снят­ся вам, Рий­оль! - рык­нул он. - Как бы вы ни юли­ли, прик­ры­ва­ясь фаль­ши­вым име­нем, и я, и вы зна­ем - вы убий­ца! Вы по­вин­ны в том, что тво­рилось в Ту­лузе де­сять лет на­зад!

- Я знаю, - мэтр Рий­оль с ви­дом пол­ной по­кор­ности судь­бе изящ­но раз­вел ру­ками. - Ког­да-ни­будь я от­ве­чу за это, но толь­ко не пе­ред ва­ми и ва­шим су­дили­щем. Тог­да я со­вер­шил ошиб­ку, до­верив­шись че­лове­ку, обе­щав­ше­му вер­нуть мне мое за­кон­ное мес­то. Вы - приз­нанное ди­тя сво­его от­ца, месье де Ла Кар­валь, нас­ледник фа­милии, ко­торую ник­то не в си­лах у вас отоб­рать. К со­жале­нию, не мо­гу ска­зать то­го же о се­бе. Нам труд­но по­нять друг дру­га, но пом­ни­те - вре­мя иг­ра­ет про­тив вас. Каж­дый ухо­дящий час и день приб­ли­жа­ет ваш про­иг­рыш. Упо­вай­те на по­мощь Все­выш­не­го, ко­торо­му нет до вас и ва­ших хло­пот ни­како­го де­ла. По­зируй­те в сво­бод­ное вре­мя для кол­лекции мон­сень­ора - да по­заботь­тесь, что­бы его вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тво тща­тель­но прип­ря­тал сей ше­девр от пос­то­рон­них глаз. Рой­те но­сом ули­цы, зная, что ник­то вам не по­может, а вы са­ми еже­час­но рис­ку­ете жиз­ня­ми ва­ших зна­комых.

Ла Кар­валь мед­ленно обо­шел стол и усел­ся в свое вы­сокое крес­ло - пря­мо нап­ро­тив Рий­оля.

- Вы что-то ска­зали о кар­ти­не и мо­их зна­комых? Рий­оль, за пер­вое - я от­ре­жу вам язык, а за вто­рое - го­лову. Вы от­да­ете се­бе от­чет в том, что де­ла­ете? И не на­до ки­вать на ко­го-то не­из­вес­тно­го! Я знаю, что гла­варь шай­ки дру­идов - имен­но вы!

- Ес­ли вы все так хо­рошо зна­ете, от­че­го же вы до сих си­дите здесь, а не ве­зете свою до­бычу в Па­риж, праз­днуя три­умф? - впер­вые за вре­мя раз­го­вора ед­ва за­мет­но улыб­нулся мэтр Рий­оль. - Са­мо­уве­рен­ность вас по­губит, месье Ла Кар­валь. Вы рас­пре­дели­ли ро­ли, наз­на­чили ге­ро­ев и зло­де­ев - но вам да­же не приш­ло в го­лову, что вы мо­жете оши­бать­ся или заб­луждать­ся. Да, в от­ли­чие от вас, я прек­расно знаю, что де­лаю. Ина­че я бы не при­шел сю­да, не под­дался на ва­ши не­ук­лю­жие улов­ки с при­ман­кой. Кста­ти, спа­сибо за при­ман­ку. Ва­ша Ли­лия мне при­годит­ся - в бу­дущем. Итак, бу­дем и даль­ше хо­дить вок­руг да око­ло - или все же вы сде­ла­ете над со­бой уси­лие и по­пыта­етесь рас­суждать как ра­зум­ный че­ловек? Я слы­шал, по­рой вы спо­соб­ны на та­кие под­ви­ги.

- Вы так не лю­бите су­еты, Рий­оль, и так до­рожи­те сво­им ба­лага­ном, - по­жал пле­чами Кан­тен, - не хо­тите по­кидать Ту­лузу, не хо­тите у­ез­жать в Па­риж в це­пях. На­вер­ня­ка не же­ла­ете, что­бы вас слу­чай­но прис­тре­лили ре­тивые по­лицей­ские во вре­мя, ска­жем так, соп­ро­тив­ле­ния при арес­те. Что­бы из­бе­жать все­го это­го, нуж­но уп­ла­тить не­малую це­ну. Вы дол­жны быть уве­рены в под­линнос­ти сво­их се­реб­ря­ников. Что же та­кого вы на­мере­ны со­об­щить, от­че­го я, вос­пы­лав бла­годар­ностью, от­пу­щу вас на все че­тыре сто­роны? Да­вай­те, вык­ла­дывай­те, пог­ля­дим, что там у вас прип­ря­тано в ко­шеле.

- Та­кой раз­го­вор мне нра­вит­ся ку­да боль­ше, - Рий­оль по­косил­ся на за­пер­тую дверь. Слег­ка при­под­нял бровь в без­мол­вном воп­ро­се, мол, вы уве­рены, что наш раз­го­вор бо­лее ник­то не слу­ша­ет? - За од­ним толь­ко ма­лень­ким ис­клю­чени­ем. У ме­ня нет ни­каких ос­но­ваний до­верять ко­ролев­ско­му пра­восу­дию. Ес­ли я сей­час вы­ложу вам все, как на ис­по­веди, вы вряд ли за­хоти­те по­радо­вать ме­ня сво­им об­щес­твом еще ра­зок. По­сему я, как ра­зум­ный тор­го­вец и че­ловек, в са­мом де­ле не тер­пя­щий су­еты, пре­под­не­су вам неч­то вро­де за­лога, - он под­нял на Ла Кар­ва­ля гла­за тем­но-зе­лено­го цве­та, об­манчи­во ка­зав­ши­еся без­жизнен­ны­ми и рав­но­душ­ны­ми. - Вот он, мой за­лог: ва­ши вос­по­мина­ния о прош­лом - фаль­ши­вы. Че­ловек, ко­торо­го не­ког­да зва­ли Яб­лочным Ан­ге­лом, жив и ны­не пре­быва­ет здесь, в Ту­лузе. У не­го есть друзья и сто­рон­ни­ки, ко­торые мне прос­то-нап­росто на­до­ели. Сво­ими рас­сужде­ни­ями о том, в чем они не смыс­лят ни уха, ни ры­ла. Сво­ими по­туга­ми на зна­ние тайн, в ко­торых они ни чер­та не смыс­лят. Сво­ей бес­толко­вой кро­вожад­ностью и ску­до­уми­ем.

- Пред­став­ляю, - мед­ленно про­тянул Ла Кар­валь, ста­ра­ясь не дрог­нуть го­лосом - что, впро­чем, у не­го не слиш­ком по­лучи­лось, - ка­кой фу­рор про­из­ве­дет суд над вне­зап­но вос­крес­шим гра­фом де Вержь­ен. Его доп­ро­сы бу­дут со­бирать тол­пы пуб­ли­ки, ка­кие и не сни­лись ус­пешным сто­лич­ным те­ат­рам. И ва­ше имя то­же проз­ву­чит, не бо­итесь это­го?

- Ни­чуть, - не­воз­му­тимо по­качал го­ловой Рий­оль. - То, что про­ис­хо­дит меж­ду мной и мо­им от­цом, на­ша зас­та­релая не­нависть и вы­нуж­денный со­юз - это толь­ко на­ше де­ло. Мне су­дить, ка­кой ка­ры он зас­лу­жива­ет, ибо я знаю о нем и его де­лах боль­ше, чем кто-ли­бо из жи­вущих. Вы не до­везе­те его до Па­рижа, но не вол­нуй­тесь - вам хва­тит учас­тни­ков для спек­такля в честь Фе­миды и спа­сения гиб­ну­щей ре­пута­ции пре­подоб­но­го де Лан­саль­яка. А я… я скром­но пос­тою в те­ни ку­лис, ибо там мое мес­то. Мо­гу да­же по­ап­ло­диро­вать вам - из­да­лека.

«Пос­то­ишь, а как же, - улыб­нулся Ла Кар­валь, - в те­ни ви­сели­цы...Вот уж имен­но там твое под­линное мес­то!»

Охот­ни­чий азарт зах­ва­тил все его су­щес­тво - Кан­тен ед­ва си­дел, сжи­мая и раз­жи­мая ку­лаки, го­товый пря­мо из это­го ка­бине­та бро­сить­ся арес­то­вывать убийц, выс­ле­живать и унич­то­жать, от­швы­ривая со сво­его пу­ти лю­бого, кто по­пыта­ет­ся встать меж­ду ним и его дичью. Ис­ти­на вос­торжес­тву­ет, убий­ства прек­ра­тят­ся, он в ко­торый раз до­кажет ми­ру и са­мому се­бе, что нет ни­чего под этим не­бом, че­го бы он не смог со­вер­шить!

- Так ка­кие же ули­ки вы мне пред­ста­вите, Рий­оль? Кста­ти, не за­бывай­те, мне нуж­ны все ос­таль­ные чле­ны ва­шей ми­лой ком­па­нии! Слы­шите? Все! На­чиная с Эша­велей и Изоль­ды. И пись­ма кня­зя, ко­неч­но. На­де­юсь, Рий­оль, вы по­нима­ете, о ком я го­ворю?

- Ва­ша жад­ность столь же не­помер­на, как и ва­ши ам­би­ции. Как ва­ше стрем­ле­ние до­казать всем и каж­до­му тот факт, что толь­ко вы и ис­клю­читель­но вы яв­ля­етесь по­беди­телем, - мэтр еле слыш­но хмык­нул. - Нет-нет, ули­ки и все про­чее со­бирай­те са­ми. Я ука­жу вам мес­то, где вы смо­жете все это най­ти, и час, ког­да вы дол­жны при­быть ту­да. Даль­ней­шее бу­дет за­висеть толь­ко и ис­клю­читель­но от вас. Кста­ти, на па­мят­ной кар­ти­не я за­метил изоб­ра­жение не­ко­его чу­додей­ствен­но­го та­лис­ма­на, при­над­ле­жаще­го вам. Не одол­жи­те ли мне его на вре­мя? Для пу­щей убе­дитель­нос­ти.

- Э, мэтр, - по­качал го­ловой Кан­тен, - вы тре­бу­ете от ме­ня слиш­ком мно­гое... Я вам - вещь, ко­торую не по­ложе­но иметь про­куро­ру ко­роля, а вы мне - ту­ман­ные обе­щания? Да­вай­те так: вы от­ве­дете ме­ня на ва­ше сбо­рище - ведь речь идет о свя­щен­ной служ­бе, не так ли? - и я сам по­кажу по­яс Та­рани­са жре­цам.

Пос­ле­дова­ла дол­гая па­уза - Гий­ом Рий­оль взве­шивал все за и про­тив, при­киды­вая си­лы на­тяже­ния ни­тей в сво­ей нез­ри­мой па­ути­не. Пе­ред­ви­гая фи­гур­ки по дос­ке в той пар­тии, ко­торую он всю жизнь вел с неп­ред­ска­зу­емой Судь­бой, то от­да­вая ей фи­гуры, то отыг­ры­вая их об­ратно.

- Зав­тра у нас премь­ера, - на­конец про­из­нес он. - При­ходи­те. Мы на­чина­ем око­ло пя­ти ве­чера. Воз­можно, вы да­же по­лучи­те оп­ре­делен­ное удо­воль­ствие - на сей раз моя труп­па не столь бес­та­лан­на, как обыч­но. Пос­ле спек­такля для ак­те­ров бу­дет ус­тро­ена не­боль­шая ве­черин­ка, а по­том... по­том бу­дет то, что бу­дет, и че­му суж­де­но слу­чить­ся. Все, что вы сде­ла­ете или ска­жете, бу­дет за­висеть толь­ко от вас и боль­ше ни от ко­го. Ви­дите, мне то­же при­ходит­ся по­лагать­ся на ва­ши обе­щания и на ва­ше чес­тное сло­во, - в глу­бине свет­ло-зе­леных глаз на миг свер­кну­ла и про­пала яр­кая ис­корка. - И не сто­ит так то­чить на ме­ня зуб, месье Ла Кар­валь. Я знаю, вы меч­та­ете уви­деть ме­ня на ви­сели­це. Мо­жет быть, я впол­не ее зас­лу­живаю, но… - он хмык­нул, скри­вив тон­кие гу­бы, под­нялся. - Есть од­на вещь, ко­торая ус­коль­за­ет от ва­шего вни­мания и над ко­торой вы не за­думы­вались. По­думай­те вот над чем: нес­мотря ни на что, я лю­бил Ра­уля. Да, он знал о мо­ем су­щес­тво­вании и о мо­ей судь­бе - знал прав­ду. Мы пе­репи­сыва­лись, но ни­ког­да не ви­делись. Он не мог ни­чего для ме­ня сде­лать, но я бла­года­рен ему за то, что он не пы­тал­ся взять на се­бя роль ка­ра­юще­го су­дии. Отец по­се­ял в его ду­ше ядо­витые се­мена, в свой срок они да­ли всхо­ды - и уби­ли его. Я не­нави­жу его за это. А вас - за то, что не вме­шались и не спас­ли то­го, ко­го яко­бы лю­били.

Мэт­ру уда­лось ос­та­вить пос­леднее сло­во за со­бой. Оше­лом­ленный Кан­тен толь­ко про­водил взгля­дом бес­шумно зак­рывшу­юся дверь.