Высокие небеса Тулузы

- Шарль, - не­весть в ко­торый раз жа­лоб­но ок­ликнул Фран­суа. - Ну Шарль же. Вста­вай.

Д'Арнье мол­ча при­жимал его к се­бе, не в си­лах вы­гово­рить ни сло­ва, ут­ра­тив и крас­но­речие, и уве­рен­ность - все вы­годы их рас­ста­вания, ко­торые они об­сужда­ли с Лан­саль­яком, вне­зап­но по­каза­лись пус­ты­ми и со­вер­шенно не обя­затель­ны­ми. Все его пла­ны бы­ли го­товы вот-вот раз­ру­шить­ся, пог­ре­бая д'Арнье под об­ломка­ми. Пусть с пус­тым же­луд­ком, в об­носках и под ды­рявой кры­шей, лишь бы с ним. Пусть - пря­чась от влас­тей, от­рекшись от име­ни и са­на, спря­тав­шись под со­бачь­ей клич­кой, лишь бы слы­шать это «Ша­арль», ко­торое ка­та­ет­ся на язы­ке у Фран­суа, как ка­рамель­ка.

Шарль тя­жело уро­нил буд­то на­лив­ши­еся свин­цом ру­ки, отс­тра­нил­ся, зап­ро­киды­вая го­лову и заг­ля­дывая в гла­за Фран­суа, од­на­ко под­нять­ся не пы­тал­ся.

- Я те­бя люб­лю, - ярос­тно, тре­бова­тель­но про­гово­рил он, слов­но кто-то с ним спо­рил.

- Зна­ешь, этот не­ос­по­римый факт как-то пос­те­пен­но до­шел да­же до очень бес­толко­вого ме­ня, - Фран­суа спи­ной съ­ехал по сте­не, ми­молет­но ощу­тив зер­каль­ную глад­кость по­лиро­ван­но­го де­рева, и усел­ся ря­дом со сто­ящим на ко­ленях Шар­лем, про­бор­мо­тав: - Ес­ли ты не же­ла­ешь вста­вать, то я то­же ся­ду, а то но­ги не дер­жат... Шарль, зо­лото мое ле­дяное, еще нем­но­го - и я жить без те­бя не смо­гу... Нач­ну бро­сать­ся на стен­ки и выть но­чами от от­ча­яния, но по­делать ни­чего не су­мею... Я не мо­гу ос­тать­ся с то­бой, я за­чах­ну здесь, а ты не мо­жешь уй­ти со мной... Ты при­над­ле­жишь не мне и не се­бе са­мому, а вот это­му все­му, - он мах­нул ру­кой, пы­та­ясь все­объ­ем­лю­щим жес­том обоз­на­чить ре­зиден­цию и под­ра­зуме­вая Цер­ковь, ко­торой фор­маль­но при­над­ле­жало все это бо­гатс­тво, вку­пе с ду­шой и те­лом от­ца Шар­ля-Ан­ту­ана д’Арнье. - Я не в си­лах одо­леть то, к че­му ты нав­сегда при­вязан. Я прос­то люб­лю те­бя. Боль­ше жиз­ни, боль­ше все­го на све­те, - он про­тянул ру­ки, об­ни­мая Шар­ля за шею, при­жима­ясь ли­цом к его пле­чу.

Шарль об­хва­тил его обе­ими ру­ками, при­жал к се­бе чуть ли не тес­нее, чем пе­ред тем, пре­рывис­то вздох­нул, пря­ча ли­цо в его каш­та­новой грив­ке.

- Я не знаю, как бу­ду без те­бя. То есть, со вре­менем, на­вер­ное, на­учусь... но пред­став­лять жут­ко.

- У ме­ня есть мысль, - пос­ле дол­гой па­узы не­реши­тель­но вы­гово­рил Фран­суа. - Бе­зум­ная, как обыч­но. Ты толь­ко сра­зу ме­ня не ру­гай, ты спер­ва выс­лу­шай, лад­но? Ес­ли... ес­ли ты вправ­ду го­воришь, что хо­чешь и даль­ше ос­та­вать­ся со мной... Ты ведь вправ­ду это­го хо­чешь? Бу­дешь слу­шать?

Шарль чуть нах­му­рил бро­ви, сос­ре­дото­чен­но кив­нул:

- Бу­ду. Ес­ли, ко­неч­но, ты сам го­тов плю­нуть на Рий­оля и его на­уку.

- Ни за что на све­те! - уп­ря­мо за­мотал го­ловой Фран­суа. - Это не об­сужда­ет­ся, это с со­жале­ни­ем при­нима­ет­ся, как дан­ность. Мне нуж­но на что-то жить и чем-то жить. Так вот, мы изоб­ра­зим, что сми­рились с участью, ко­торую нам уго­тови­ли. Ты пос­та­ра­ешь­ся до­вес­ти до све­дения Ла Кар­ва­ля, что не же­ла­ешь иметь ни­чего об­ще­го ни со мной, ни с ним. А я, нап­ро­тив, бу­ду на не­го ве­шать­ся и рас­ска­зывать, что ты раз­бил мне сер­дце, - Фран­суа уд­ру­чен­но хи­хик­нул. - Мы сыг­ра­ем наш спек­такль до кон­ца, а по­том, ког­да все уля­жет­ся... по­том я дам те­бе знать, где я, и ты при­едешь ко мне.

- В са­мом край­нем слу­чае, один из нас смо­жет сде­лать вид, что пись­мо с приг­ла­шени­ем за­теря­лось меж­ду Нан­том и Со­мюром, - хмык­нул д'Арнье, - и ос­та­вить все, как есть, по здра­вом раз­мышле­нии. Что же, Фран­суа, это не так глу­по. Нам в лю­бом слу­чае нуж­но за­кон­чить все де­ла в Ту­лузе...

Он нем­но­го по­мол­чал.

- Ты бу­дешь иг­рать в те­ат­ре, а чем ста­ну за­нимать­ся я?

- В смыс­ле, ког­да у­едешь от­сю­да и при­едешь ко мне? - Фран­суа нак­ру­тил на па­лец пряд­ку све­тящих­ся осен­ним ржа­вым зо­лотом во­лос Шар­ля. - Бу­дешь прис­матри­вать за мной, что­бы я не вля­пал­ся в но­вые неп­ри­ят­ности. Мо­жет, то­же на­учишь­ся иг­рать.... В те­ат­ре, осо­бен­но странс­тву­ющем, хва­та­ет раз­ных дел. У те­бя вро­де есть го­лова на пле­чах, не­уже­ли ты не най­дешь ре­мес­ла се­бе по вку­су? - Фран­суа за­поз­да­ло по­думал о том, что д’Арнье, как это ни стран­но зву­чит, зна­ет пов­седнев­ную жизнь ку­да ху­же его са­мого. Ну что он ви­дел за про­житые го­ды? Что де­лал са­мос­то­ятель­но? Да ров­ным сче­том ни­чего. Мать-Цер­ковь пре­дос­тавля­ла ему все по­лага­ющи­еся бла­га, еще и щед­ро прип­ла­чивая за ис­прав­ле­ние обя­зан­ностей. - Мы что-ни­будь при­дума­ем, Шарль, прав­да, мы обя­затель­но при­дума­ем!

Шарль за­дум­чи­во ус­мехнул­ся.

- На ка­кое-то вре­мя я ста­ну иж­ди­вен­цем, и ста­ну про­едать все, что ты за­рабо­та­ешь ка­тор­жным тру­дом.

- Еще ка­кую-то до­лю ста­нет за­бирать мэтр Рий­оль - за свою на­уку и в об­щий ко­тел, - бес­печно от­махнул­ся Фран­суа. - Ка­кая ка­тор­га, мне нра­вит­ся мое ре­мес­ло... А ес­ли ты бу­дешь ря­дом со мной, мне не при­дет­ся ду­мать о вся­ких пов­седнев­ных ме­лочах. Мы спра­вим­ся, прав­да? - он из­вернул­ся, заг­ля­нул в гла­за Шар­ля. - Ну прав­да же? - Фран­суа убеж­дал то ли со­бесед­ни­ка, то ли са­мого се­бя. - Все бу­дет хо­рошо... Нам бы толь­ко вык­ру­тить­ся из всей этой ис­то­рии так, что­бы ник­то ни­чего не за­подоз­рил, и по­том все на­ладит­ся... - он по­тянул­ся к Шар­лю, об­ни­мая его за шею, смеш­ли­во фыр­кнул в ухо: - Что, так и бу­дем си­деть на по­лу?

- Это ге­нераль­ная ре­пети­ция на­шей сов­мес­тной жиз­ни в ман­сардах, - ух­мыль­нул­ся Шарль, по­дыма­ясь и под­ни­мая од­новре­мен­но лю­бимо­го, при­об­няв его за та­лию,- тех вре­мен, ког­да не­чем бу­дет пла­тить за ме­бель... Зна­чит, ты бу­дешь слу­жить Мель­по­мене, а мне пред­сто­ит обес­пе­чивать до­маш­ние ты­лы? Ой-ой, Фран­суа.

- Ес­ли я сей­час ска­жу, что у те­бя есть не­малый опыт в об­слу­жива­нии... то есть ой, в обес­пе­чении ты­лов, ты силь­но раз­гне­ва­ешь­ся? - ехид­но ух­мыль­нул­ся Фран­суа, по­нево­ле креп­че при­никая к Шар­лю. - Мне ка­жет­ся, жить с то­бой ку­да вы­год­нее и ин­те­рес­нее, чем с под­ружкой. Сог­ла­сись, под­ружку в трак­тир не приг­ла­сишь. И воз­вра­щать­ся поз­дно ве­чером до­мой в тво­ей ком­па­нии нам­но­го бе­зопас­нее, да-да!

- За­пуги­вать мной квар­тирных хо­зя­ев то­же удоб­нее. В лом­бард по­сылать, по­жалуй, то­же луч­ше ме­ня. А на премь­ерах ме­ня на­до пря­тать под сце­ну, что­бы каж­дая де­вица в за­ле ду­мала, что Фран­суа Мо­ран улы­ба­ет­ся толь­ко и лич­но ей, а их ма­маши и по­мыс­лить не мог­ли, что эта пре­лесть - гнус­ный со­домит, - сог­ла­сил­ся д'Арнье.

- Ни­какой я не со­домит, тем бо­лее гнус­ный, - с не­ожи­дан­ным уп­рямс­твом в го­лосе за­явил Фран­суа, яв­но пы­та­ясь от­ри­цать оче­вид­ное. - Мне ку­да боль­ше нра­вят­ся де­вуш­ки. Ты - прос­то ис­клю­чение из пра­вил. Так что ес­ли не бу­дешь со мной ми­лым, я быс­трень­ко же­нюсь и выс­тавлю те­бя за дверь, - он ти­хонь­ко рас­сме­ял­ся, поб­лески­вая мел­ки­ми зуб­ка­ми, прив­стал на цы­поч­ки, це­луя Шар­ля. - Не пе­режи­вай и не верь, я те­бя ни за что не бро­шу.

- Со­доми­ту по­ложе­но быть гнус­ным, - серь­ез­но по­яс­нил д'Арнье, - это стой­кий эпи­тет, си­речь ху­дожес­твен­ное оп­ре­деле­ние. Не­бо - ла­зур­ное, царс­твие - не­бес­ное, а со­домит - гнус­ный.

Он взял ли­цо Фран­суа в ла­дони, кон­чи­ками паль­цев про­вел по бро­вям:

- И к жен­щи­нам я те­бя рев­но­вать не со­бира­юсь. Я не ве­рю в их пре­лесть.

- Как те­бе угод­но. Толь­ко не при­зывай ме­ня раз­де­лять твою ве­ру в ко­варс­тво, вет­ре­ность и не­разум­ность жен­ско­го по­ла, - Фран­суа чуть по­жал пле­чами, за­мер, зап­ро­кинув го­лову, нас­лажда­ясь при­кос­но­вени­ями паль­цев Шар­ля. - Все-та­ки мир от­ро­дясь не прос­то так раз­де­лен на два по­ла... Но ты мне нра­вишь­ся, при всей сво­ей яко­бы гнус­ности, уж не знаю, по­чему, - он об­вил ру­ками та­лию д’Арнье, по­думав, ка­ким при­чуд­ли­вым кон­трас­том они сей­час смот­рятся: чер­ный шелк су­таны Шар­ля и он сам, с его лю­бовью к кам­зо­лам мод­ных па­левых от­тенков. - Ну вот, мы все ре­шили и да­же рас­пре­дели­ли обя­зан­ности по до­му. Ос­та­лось толь­ко уд­рать. Мон­сень­ора жаль... - со вздо­хом до­бавил он. - Месье Ро­же до­рожил на­ми, вот ему без нас при­дет­ся тя­жело­вато. Ну да ни­чего, най­дет еще ко­го-ни­будь... Или не най­дет.

Шарль не без со­жале­ния об­вел взгля­дом рос­кошную об­ста­нов­ку за­лы:

- Вы­нуж­ден приз­нать, мно­гих при­ят­ных без­де­лушек мне бу­дет не­дос­та­вать. То­щие тю­фяки с кло­пами, над­трес­ну­тая чаш­ка, баш­ма­ки на бу­маж­ной по­дош­ве, со­роч­ки - про­шу про­щения од­на со­роч­ка - сти­ран­ная не ча­ще ра­за в ме­сяц.

- Ну-у, зря ты так, - уко­риз­ненно про­тянул Фран­суа. - Бу­дут хо­рошие сбо­ры - и мы не ста­нем бедс­тво­вать. В край­нем слу­чае, - он мно­гоз­на­читель­но хмык­нул, - в край­нем слу­чае у нас всег­да есть оп­ро­бован­ный и бе­зот­казный вы­ход - да­мы и гос­по­да, го­товые рас­пахнуть нам свои ду­ши и ко­шель­ки в об­мен на ка­пель­ку за­боты и вни­мания. А еще пе­ред ухо­дом на­до бу­дет прих­ва­тить все, что мож­но за­пих­нуть в сун­дук и по­шарить в шка­тул­ке мон­сень­ора... Па­ры-трой­ки без­де­лушек нам впол­не хва­тит, что­бы про­тянуть осень и зи­му, не стра­дая от хо­лодов.

- Ка­кая блис­та­тель­ная карь­ера пе­ред на­ми от­кры­ва­ет­ся! - под­хва­тил д'Арнье. - От пос­те­ли мон­сень­ора Ту­луз­ско­го - к де­сяти лив­рам в час, квар­ти­ра ва­ша, су­дарь... не за­будь­те пе­рес­чи­тать сто­ловое се­реб­ро... ах, что вы, ка­кой си­филис, это прос­то нас­морк! - иро­низи­руя и сме­ясь вмес­те с Фран­суа, Шарль соз­на­вал - их меч­там суж­де­но ос­тать­ся меч­та­ми. Он не ос­та­вит Ту­лузу и дво­рец - да­же ра­ди вне­зап­но вспых­нувшей люб­ви. Слиш­ком мно­го сил и средств он вло­жил в осу­щест­вле­ние сво­их пла­нов, что­бы по­ходя бро­сить их к но­гам Фран­суа Мо­рана. Ак­тер дос­та­точ­но юн и не­ис­ку­шен, что­бы ве­рить обе­щани­ям воз­люблен­но­го, но вот он, Шарль д'Арнье, он не со­вер­шит этой ошиб­ки. Не пой­дет на по­воду у собс­твен­ных чувств, па­мятуя о сде­лан­ной од­нажды ошиб­ке и пос­ледс­тви­ях, ко­торые до сих прес­ле­ду­ют его дур­ным кош­ма­ром. Да, тог­да ему бы­ло хо­рошо. Нес­коль­ко ме­сяцев он был счас­тлив - а пла­та за счастье ока­залась слиш­ком ве­лика. Пусть Фран­суа уте­ша­ет­ся на­деж­да­ми на сов­мес­тный по­бег. На­вер­ное, в глу­бине ду­ши он то­же по­нима­ет всю хи­мерич­ность их за­мыс­лов.

Д'Арнье при­тянул ак­те­ра к се­бе, нак­рыв его гу­бы дол­гим, ку­са­ющим по­целу­ем. Зап­ре­щая се­бе ду­мать о бу­дущем.