Высокие небеса Тулузы

Ар­ман пре­бывал в край­ней рас­те­рян­ности. Вмес­то то­го, что­бы ша­гать че­рез весь го­род на ре­пети­цию, жуя де­шевый пи­рожок с тре­бухой, он по­лучил обиль­ный зав­трак, пос­ле че­го ему бы­ло ве­лено за­нять­ся при­веде­ни­ем в по­рядок чу­жого гар­де­роба. Месье про­курор, нас­ко­ро пе­реку­сив, ушел по сво­им де­лам, ми­мохо­дом бур­кнув, что­бы Ар­ман не смел по­кидать двор­ца, Ли­лия то­же боль­ше на гла­за не по­казы­вал­ся. Ар­ма­ну по­дума­лось, что не­посед­ли­вый Фран­суа до­бивал­ся имен­но это­го, ус­тра­нения кон­ку­рен­та со сце­ны. Впро­чем, Ар­ман был не в оби­де, по­нимая, что как ак­тер Ли­лия не в при­мер луч­ше не­го са­мого.

Но­во­ис­пе­чен­ный ка­мер­ди­нер во­зил­ся с со­роч­ка­ми Ла Кар­ва­ля, ког­да пос­ту­чав­ший­ся в дверь лив­рей­ный пот­ре­бовал от не­го не­мед­ля явить­ся к за­кон­но­му хо­зя­ину двор­ца, его пре­подо­бию де Лан­саль­яку. Ус­лы­шав имя, Ар­ман зат­ре­петал. Приг­ла­шение бы­ло не из тех, ко­торы­ми мож­но пре­неб­речь, а по­тому он за­шагал, ку­да ве­ли - за­мерев в кон­це пу­ти под изу­ча­ющим взгля­дом пре­подоб­но­го.

Мон­сень­ор де Лан­саль­як ре­шил, что Фран­суа на ред­кость точ­но опи­сал сво­его те­ат­раль­но­го зна­ком­ца. Тре­пет­ный и не­вин­ный цве­точек, с ко­торо­го еще не стрях­ну­ли кап­ли ут­ренней ро­сы. Ма­лень­кий, ис­пу­ган­ный, тронь паль­цем - об­мо­рок, на­до учить все­му, на­чиная с по­целу­ев. Гла­зищи на пол-ли­ца, в них ожи­дание, воп­рос и моль­ба - да, маль­чик, да, это имен­но то, что ты ду­ма­ешь.

- Итак, - пре­подоб­ный от­ло­жил в сто­рону сал­фетку, - вы нуж­да­етесь в пок­ро­вите­ле.

Это был не воп­рос - кон­ста­тация фак­та.

- Да, ва­ше вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тво, - об­ре­чен­но приз­нал свое не­завид­ное сос­то­яние Ар­ман. Он то­же ис­подтиш­ка та­ращил­ся на да­веш­не­го ста­рика - си­дев­ше­го сей­час за ко­фей­ным сто­ликом в не­во­об­ра­зимо рос­кошном ха­лате и сма­хивав­ше­го не на пер­восвя­щен­ни­ка, зап­равляв­ше­го всей ду­хов­ной и от­части свет­ской жизнью про­вин­ции, но на ста­ре­юще­го дель­ца, у ко­торо­го уже нет не­об­хо­димос­ти под­счи­тывать свои до­ходы и ог­ра­ничи­вать рас­хо­ды. Да, пе­ред ним был ста­рик - но ста­рик влас­тный, при­вык­ший к то­му, что его рас­по­ряже­ния вы­пол­ня­ют­ся бес­пре­кос­ловно и быс­тро, без ма­лей­ших воз­ра­жений, и спо­соб­ный удов­летво­рить лю­бой свой кап­риз. - Прос­ти­те ме­ня за втор­же­ние и за то, что я зло­упот­ре­бил ва­шим гос­тепри­имс­твом. Ес­ли бы я знал, где жи­вет Ли­лия, прос­ти­те, Фран­суа... я бы ни за что не от­ва­жил­ся явить­ся нез­ва­ным гос­тем в ваш дом. Прос­ти­те, - он опус­тил гла­за, пе­чаль­но по­думав, сколь уди­витель­но и при­хот­ли­во вь­ет­ся нить че­лове­чес­кой жиз­ни. Еще вче­ра ни­кому не бы­ло де­ла до на­чина­юще­го ак­те­ра Ар­ма­на Шап­ри, а се­год­ня мо­гущес­твен­ный че­ловек на­мерен при­нять учас­тие в его судь­бе. И еще не­из­вес­тно, что ху­же.

В от­ли­чие от про­куро­ра Ла Кар­ва­ля, рас­се­ян­но вни­мав­ше­го впо­луха ис­то­рии злок­лю­чений Ар­ма­на Шап­ри, мон­сень­ор Ту­луз­ский ока­зал­ся слу­шате­лем вни­матель­ным и до­тош­ным. Он вы­яс­нял и пе­рес­пра­шивал, уточ­няя и сыз­но­ва воз­вра­ща­ясь к уже ска­зан­но­му. Зас­тавляя Ар­ма­на при­поми­нать труп­пы, в ко­торых ему до­велось сыг­рать, и го­рода, ку­да мо­лодо­го ак­те­ра заб­ра­сыва­ла судь­ба. При­ходя к не­уте­шитель­но­му вы­воду: по­камест Ар­ман Шап­ри мо­жет пох­ва­лить­ся толь­ко хо­рошень­ким ли­цом и фи­гурой, изящ­ной бо­лее от пос­то­ян­но­го не­до­еда­ния, чем из врож­денной гра­ции. У не­го не бы­ло ни бой­ко­го язы­ка, ни бь­юще­го че­рез край та­лан­та, ни ду­шев­но­го оча­рова­ния, ни хо­тя бы внут­ренней си­лы. Ес­ли Фран­суа был си­яющей дра­гоцен­ностью, не­сом­ненной, пусть и не знав­шей рез­ца мас­те­ра, то маль­чиш­ку Шап­ри мож­но бы­ло сме­ло упо­добить кам­ню, не от­де­лен­но­му от по­роды. Имей­ся у не­го вре­мя, де Лан­саль­як, воз­можно, за­нял­ся бы ду­хов­ным и те­лес­ным вос­пи­тани­ем юно­ши, прев­ра­щая его в од­но­го из сво­их зем­ных ан­ге­лов. Но увы, имен­но вре­мени мон­сень­ору Ту­луз­ско­му те­перь от­ча­ян­но не хва­тало - а то, что име­лось, тре­бова­лось пос­вя­тить иным пред­ме­там, не­жели собс­твен­ное удо­воль­ствие.

«Этот кра­сивый с ви­ду со­суд по­ка на­пол­нен толь­ко бо­язнью зав­траш­не­го дня и опа­сени­ями быть раз­би­тым, - вы­нес при­говор мон­сень­ор де Лан­саль­як. - Мне не­ког­да с ним во­зить­ся».

- Вы ска­зали, месье про­курор вре­мен­но взял вас в ус­лу­жение? - с под­чер­кну­той веж­ли­востью об­ра­тил­ся пре­подоб­ный к юн­цу, сми­рен­но за­мер­ше­му под­ле сто­ла с ви­дом ис­пу­ган­ной га­зели, го­товой вот-вот бро­сить­ся на­утек. - Что ж, прек­расно. Гос­по­дин про­курор про­будет у нас еще не­дели три. По его от­бы­тию я зай­мусь ва­шей участью - ес­ли, ко­неч­но, моя собс­твен­ная звез­да не скло­нит­ся к за­кату. Сту­пай­те, месье Ар­ман.

Не чуя под со­бой под­ги­ба­ющих­ся ног, месье Шап­ри вы­шел из гос­ти­ной. Ис­пы­тывая силь­ней­шее же­лание сбе­жать из всей этой бь­ющей в гла­за рос­ко­ши. Не­мед­ля, вот пря­мо сей­час. Вер­нуть­ся в зах­ламлен­ную съ­ем­ную квар­тирку под са­мой кры­шей, где жар­ко пах­нет рас­ка­лен­ной че­репи­цей и го­луби­ным по­метом. Спря­тать­ся и за­та­ить­ся, что­бы ник­то боль­ше не об­ра­щал на не­го вни­мания. По­чему бы всем этим важ­ным и бо­гатым лю­дям не ос­та­вить его в по­кое? Он ник­то, он мень­ше чем ник­то. Гос­подь не на­делил его осо­быми та­лан­та­ми. У не­го да­же не дос­та­нет на­халь­ства пре­под­нести се­бя по­доро­же. Все, че­го бы он хо­тел - иметь воз­можность за­раба­тывать столь­ко, что­бы дос­та­ло на жизнь. Он не меч­тал о шум­ном ус­пе­хе и из­вес­тнос­ти лю­бой це­ной, с го­тов­ностью приз­на­вая свое скром­ное мес­то на сце­не.

Но его под­хва­тило и зак­ру­жило пес­трой кру­говертью жиз­ни, ув­ле­кая не­весть ку­да. Ник­то в це­лом ми­ре не ин­те­ресо­вал­ся мне­ни­ями и роб­ки­ми же­лани­ями Ар­ма­на Шап­ри.

Он тиш­ком вер­нулся в апар­та­мен­ты гос­по­дина про­куро­ра - об­на­ружив, что месье Ла Кар­валь вер­нулся. Сто­лич­ный гость был не один: на ди­ване си­дел нез­на­комый Ар­ма­ну мо­лодой муж­чи­на в чер­ной шел­ко­вой су­тане свя­щен­ни­ка. Вы­сокий, креп­ко­го сло­жения, с гус­той ше­велю­рой мед­но-ры­жего цве­та, с хо­лод­ным и хо­леным ли­цом при­рож­денно­го арис­токра­та. Про­курор что-то го­рячо втол­ко­вывал ви­зите­ру, тот сдер­жанно ки­вал - и оба раз­дра­жен­но ог­ля­нулись, ког­да Ар­ман роб­ко, как-то ви­нова­то су­нул­ся в дверь. Впро­чем, ощу­щение пос­то­ян­ной ви­ны не­весть за что прес­ле­дова­ло Ар­ма­на Шап­ри всю его ко­рот­кую жизнь.

- Ага, вот и месье Шап­ри, - от­ры­вис­то бро­сил Ла Кар­валь. - Со­бери­те мне ба­гаж на па­ру дней, пусть Мар­сель вам по­может. Мы со­вер­шим не­боль­шую вы­лаз­ку в ок­рес­тнос­ти… и вы от­прав­ля­етесь с на­ми, - эта мысль приш­ла в го­лову про­куро­ру толь­ко что. Маль­чиш­ка не зай­мет мно­го мес­та и бу­дет на гла­зах, а то ма­ло ли что. Тут же выб­ро­сив Ар­ма­на из го­ловы, про­курор об­ра­тил­ся к со­бесед­ни­ку: - Так что ска­жете, отец д'Арнье? На слу­чай неп­редви­ден­ных об­сто­ятель­ств мне не­об­хо­дим пред­ста­витель цер­ковной влас­ти. У его пре­подо­бия с этим че­лове­ком свя­заны луч­шие вспо­мина­ния, мне не хо­телось бы бес­по­ко­ить его та­кой прось­бой.

- Мон­сень­ору луч­ше во­об­ще не знать об этой по­ез­дке, - под­твер­дил мне­ние про­куро­ра Шарль. - Хо­рошо, я сог­ла­сен. По­лагаю, бу­дет не­лиш­ним сос­та­вить офи­ци­аль­ную бу­магу от име­ни его пре­ос­вя­щенс­тва и за­верен­ную его пе­чатью. Ког­да вы пред­по­лага­ете от­пра­вить­ся?

- Как толь­ко месье Шап­ри со­берет мой сак­во­яж, - про­курор ук­радкой пе­ревел дух. В глу­бине ду­ши Ла Кар­валь по­чему-то ожи­дал, что отец д'Арнье на­от­рез от­ка­жет­ся от рис­ко­ван­но­го пред­ло­жения - но свя­той отец про­явил свой­ствен­ную ему хо­лод­ную рас­су­дитель­ность, сог­ла­сив­шись. Про­куро­ру хо­телось прих­ва­тить с со­бой месье Мо­рана. Вдруг он уз­рит сво­им за­гадоч­ным внут­ренним оком неч­то лю­бопыт­ное? Од­на­ко Кан­тен не ус­пел пе­рех­ва­тить ак­те­ра пос­ле ут­ренне­го се­ан­са по­зиро­вания, тот уд­рал в свой не­наг­лядный ба­лаган.

В путь от­пра­вились не вер­ха­ми, но в эки­паже, по­за­имс­тво­ван­ном в ар­хи­епис­коп­ской ка­рет­ной, выб­рав на­ибо­лее скром­ный и неп­ри­мет­ный, без гер­бов на двер­цах. Ар­ма­ну бы­ло ве­лено за­лезть на кры­шу, сос­та­вив ком­па­нию ор­ди­нар­цу гос­по­дина про­куро­ра, че­му мо­лодой че­ловек толь­ко по­радо­вал­ся. Сле­дом за ка­ретой ска­кали шес­те­ро жан­дармов ус­тра­ша­юще­го ви­да, и с точ­ки зре­ния Ар­ма­на все это бы­ло до­нель­зя ин­те­рес­но и зах­ва­тыва­юще - толь­ко ос­та­валось не­понят­ным, ку­да же это они соб­ра­лись. Месье Шап­ри бол­тался на кры­ше эки­пажа, мер­твой хват­кой вце­пив­шись в мед­ные по­руч­ни, вос­хи­щен­но та­ращась по сто­ронам. Эки­паж и жан­дарм­ский кор­теж ми­нова­ли го­род, вы­еха­ли в пред­местья, дер­жа путь, как оп­ре­делил Мар­сель, в юж­ном нап­равле­нии. Пыль­ная до­рога ви­лась меж­ду хол­мов, рас­черчен­ных гря­дами ви­ног­радни­ков. Мель­ка­ли де­ревуш­ки и мель­ни­цы, уб­ранные по­ля и ле­са в по­рыже­лой осен­ней лис­тве. Иног­да за­дувал силь­ный хо­лод­ный ве­тер, на­поми­ная о том, что на дво­ре уже ок­тябрь. Ло­шади мо­тали гри­вами, фыр­ка­ли, сла­жен­но мо­лоти­ли ко­пыта­ми, ус­трем­ля­ясь все впе­ред и впе­ред. По­рой в от­да­лении проп­лы­вали смут­ные очер­та­ния зам­ков, осед­лавших ска­лы - быв­ших гроз­ных кре­пос­тей, прев­ра­щен­ных те­перь в за­город­ные ре­зиден­ции ту­луз­ской арис­токра­тии. На пе­рек­рес­тке в без­вес­тном го­род­ке воз­ни­ца при­дер­жал ко­ней, уточ­няя до­рогу - и Ар­ман рас­слы­шал, что они нап­равля­ют­ся в мес­течко под наз­ва­ни­ем Вилль-де-Брев.

Впро­чем, ис­тинной це­ли пу­тешес­твия Ар­ман не уви­дел. Эки­паж вка­тил в де­ревуш­ку с од­но­имен­ным наз­ва­ни­ем - Ар­ман про­читал его на ука­зате­ле при въ­ез­де - ос­та­новив­шись под­ле пос­то­яло­го дво­ра «Зо­лотая под­ко­ва». Здесь мсье Шап­ри вмес­те с ба­гажом вы­сади­ли, ве­лев снять в гос­ти­нице па­ру ну­меров по­луч­ше и по­чище, за­казать ужин и ждать воз­вра­щения про­куро­ра и его спут­ни­ка. Ког­да месье про­курор вер­нется? А черт его зна­ет, за­дум­чи­во отоз­вался Ла Кар­валь, зах­ло­пывая двер­цу.

Ка­рета ука­тила, а рас­те­рян­ный Ар­ман Шап­ри ос­тался в нез­на­комом го­роде в об­щес­тве од­но­го из жан­дармов, прис­тавлен­ных к юно­ше. Уте­шало од­но - хо­зя­ин гос­ти­ницы, по­хоже, из­рядно струх­нул при ви­де важ­ных гос­под, а по­тому роб­кие по­жела­ния Ар­ма­на бы­ли не­мед­ля вы­пол­не­ны. Убе­див­шись, что две со­сед­ние ком­на­ты при­готов­ле­ны, в оча­гах раз­ве­ден огонь, а белье на пос­те­лях от­но­ситель­но све­жее, мо­лодой че­ловек за­казал ужин и съ­ел его, не по­чувс­тво­вав вку­са. Тщет­но пы­та­ясь со­об­ра­зить, ка­кое за­гадоч­ное де­ло при­вело месье про­куро­ра в у­еди­нен­ный го­родок - и ско­ро ли тот воз­вра­тит­ся. Ни­чего не ре­шив, заб­рался с но­гами на уз­кий ди­ван­чик и зад­ре­мал впол­гла­за, ус­тав от тряс­ки в до­роге и оби­лия впе­чат­ле­ний.

Вилль-де-Брев, вла­дение мар­ки­зов де Му­ши, пе­решед­ший пос­ле за­мужес­тва к суп­ру­ге по­кой­но­го гра­фа де Вержь­ена, ока­зал­ся еди­ным в двух ли­цах. Пер­во­началь­но это имя но­сил мрач­ный сред­не­веко­вый за­мок, от ко­торо­го сей­час ос­та­лись толь­ко жи­вопис­ные ру­ины да нес­коль­ко жи­лых стро­ений, по­том оно пе­реш­ло к оча­рова­тель­но-вы­чур­но­му особ­ня­ку, выс­тро­ен­но­му в на­чале ве­ка на бе­регу жи­вопис­но­го озе­ра. По смер­ти всех пред­ста­вите­лей се­мей­ства де Вержь­ен и пос­ле тяжб с ко­ролев­ской каз­ной по­местье отош­ло даль­не­му родс­твен­ни­ку се­мей­ства де Му­ши. До­нель­зя удив­ленно­му, ког­да на по­роге его до­ма вне­зап­но объ­яви­лись ко­ролев­ский про­курор Шат­ле и ви­карий его пре­ос­вя­щенс­тва мон­сень­ора Ту­луз­ско­го. Не имея при­выч­ки дол­го хо­дить вок­руг да око­ло, про­курор нап­ря­мую из­ло­жил свою прось­бу, боль­ше на­поми­нав­шую при­каз: им не­об­хо­димо уви­деть мес­то пос­ледне­го упо­ко­ения гра­фа Амо­ри де Вержь­ена. Воз­можно… тут Ла Кар­валь чуть зап­нулся, од­на­ко про­дол­жил: воз­можно, им пот­ре­бу­ет­ся ос­мотреть мо­гилу не толь­ко сна­ружи, но и внут­ри. Да, вы со­вер­шенно вер­но по­няли. Рас­ко­пать гроб и пот­ре­вожить его оби­тате­ля. Свя­той отец прос­ле­дит за тем, что­бы про­цеду­ра бы­ла со­вер­ше­на с над­ле­жащим бла­гого­вени­ем. Да, его вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тво не воз­ра­жа­ет. Вот его доз­во­ление. Нет, по­мощь не нуж­на, жан­дармы спра­вят­ся - толь­ко пот­ру­дитесь одол­жить им ло­паты, дос­ки, фо­нари и ве­рев­ки. Вы же­ла­ете при­сутс­тво­вать, месье де Му­ши? Прек­расно, толь­ко пом­ни­те - все уви­ден­ное дол­жно уме­реть вмес­те с ва­ми. Что, не пой­де­те? Я вас по­нимаю. Так где за­хоро­нение?

Амо­ри де Вержь­ен, бы­лой Яб­лочный Ан­гел, об­рел пос­леднее прис­та­нище в са­ду по­местья, на бе­регу пру­да. Под сенью ив, а не яб­лонь. Ла Кар­валь опа­сал­ся, что гос­по­жа гра­финя в стрем­ле­нии уве­кове­чить па­мять суп­ру­га воз­ве­ла над мо­гилой здо­ровен­ный мо­нумент, ко­торый уж точ­но не сдви­нуть си­лами блюс­ти­телей за­кона - и тог­да все его пла­ны ле­тят к чер­ту. Но мо­гила гра­фа де Вержь­ена ока­залась ук­ра­шена обыч­ной мра­мор­ной пли­той с зо­лоты­ми бук­ва­ми и рель­еф­ным изоб­ра­жени­ем пе­ревер­ну­того фа­кела. С крях­те­ни­ем и сдав­ленной ру­ганью ее отод­ви­нули в сто­рону, при­нялись рас­ка­пывать сле­жав­шу­юся и про­кален­ную сол­нцем ны­неш­не­го жар­ко­го ле­та зем­лю.

Ла Кар­валь и Шарль д'Арнье, не сго­вари­ва­ясь, отош­ли к бе­регу пру­да. Ве­чере­ло, во­да ка­залась тем­ной и без­донной - хо­тя пруд из­рядно об­ме­лел за ле­то. Ла Кар­валь вол­но­вал­ся. Стра­ха пе­ред мер­тве­цами он не ис­пы­тывал, пи­ете­та и тре­пета пе­ред раз­ры­той мо­гилой - то­же. Его боль­ше тре­вожи­ло, не ошиб­ся ли он в сво­их пред­по­ложе­ни­ях. Смо­жет ли он оп­равдать­ся в сто­лице, ес­ли ос­квер­не­ние мо­гилы ока­жет­ся нап­расным? Ес­ли он прос­чи­тал­ся, пог­навшись за дав­но умер­шим приз­ра­ком? Хо­рошо, что отец д'Арнье хра­нит мол­ча­ние - Ла Кар­валь не вы­дер­жал бы расс­про­сов, сор­вавшись и на­гово­рив то­го, че­го го­ворить бы не сто­ило. Кан­тен ис­ко­са взгля­нул на про­филь спут­ни­ка - чет­кий, слов­но са­мой при­родой пред­назна­чен­ный для то­го, что­бы кра­совать­ся на мо­нете, дра­гоцен­ной ка­мее или кар­ти­не. Ах да, кар­ти­на. Еще нем­но­го, и она бу­дет за­вер­ше­на. Еще нем­но­го - и лу­на ум­рет, что­бы бес­счет­ный раз воз­ро­дить­ся, раз­ре­зав не­бо тон­ким зо­лотым сер­пом. Ин­те­рес­но все же бы­ло бы знать, о чем сей­час ду­ма­ет отец д'Арнье. И вновь ока­зать­ся с ним в од­ной пос­те­ли то­же бы­ло бы неп­ло­хо - но сей­час это ни к че­му, не до то­го, не­зачем по­нап­расну бе­редить ду­шу. У не­го есть мис­сия, ко­торую он дол­жен вы­пол­нить.

Ивы пе­чаль­но шеп­та­лись под вет­ром. Лез­вие чь­ей-то ло­паты глу­хо уда­рилось о дос­ки. Шарль д'Арнье пе­рек­рестил­ся - ма­шиналь­ным, при­выч­ным дви­жени­ем, ок­ликнув Ла Кар­ва­ля:

- Пой­дем­те, взгля­нем.

Жан­дармам приш­лось за­жечь фо­нари. Два сто­яли пря­мо на ку­чах вы­вер­ну­той зем­ли, один по­качи­вал­ся на вет­ке де­рева. В этом ка­ча­ющем­ся све­те Ла Кар­валь не­тер­пе­ливо заг­ля­нул в от­ры­тую яму с тор­ча­щими из пес­ча­ных стен об­рубка­ми кор­ней, уви­дев сто­ящий на дне гроб - боль­шой, крас­но­го де­рева с брон­зо­выми нак­ладка­ми и изоб­ра­жени­ем крес­та на крыш­ке. Мес­та ря­дом с гро­бом как раз хва­тало, что­бы встать че­лове­ку - и, ух­ва­тив­шись за ве­рев­ку, Ла Кар­валь прыг­нул вниз, соп­ро­вож­да­емый приг­лу­шен­ным вос­кли­цани­ем д'Арнье: «Ос­то­рож­нее».

Про­куро­ру спус­ти­ли при­вязан­ный на ве­рев­ку фо­нарь, тре­щав­ший и рас­простра­няв­ший вок­руг се­бя про­гор­клый за­пах сго­ра­юще­го мас­ла. При его све­те Ла Кар­валь то­роп­ли­во под­ко­выр­нул но­жом зам­ки на крыш­ке гро­ба де Вержь­ена, при­вязав к вы­чур­ным мас­сивным руч­кам сбро­шен­ные вниз ве­рев­ки. Убе­дил­ся в проч­ности уз­лов, мах­нул ру­кой - тя­ните.

Од­на из ве­ревок звон­ко лоп­ну­ла, ос­таль­ные вы­дер­жа­ли. Про­вер­нувшись на пок­рывших­ся па­тиной шар­ни­рах, крыш­ка слег­ка при­под­ня­лась. Ла Кар­валь за­ранее прик­рыл нос и рот шар­фом - но зло­вония вро­де не ощу­щалось. Он в не­тер­пе­нии под­тол­кнул тя­желую крыш­ку, спе­ша заг­ля­нуть внутрь, по­лучить от­вет на воп­рос, жег­ший его, слов­но ог­нем.

В нед­рах гро­ба, оби­того из­нутри ат­ла­сом - то ли блед­но-ли­ловым, то ли бе­лым, в не­вер­ном све­те фо­наря бы­ло труд­но точ­но оп­ре­делить свет - ни­кого не бы­ло. Не до­веряя гла­зами, Ла Кар­валь по­шарил внут­ри ру­кой - плот­ная ткань вы­сох­ла и трес­ка­лась при при­кос­но­вении, неп­ри­ят­но цеп­ля­ясь за паль­цы. Нет, ни­кого. Ни ма­лей­ше­го сле­да усоп­ше­го.

Граф Амо­ри де Вержь­ен, скон­чавший­ся де­сять лет то­му от ос­пы, бла­гопо­луч­но от­сутс­тво­вал.

Сто­яв­ший на краю рас­ко­па д'Арнье нак­ло­нил­ся впе­ред и слег­ка прис­вис­тнул, впол­го­лоса за­метив:

- По-мо­ему, Ла Кар­валь, вы ни­чуть не удив­ле­ны. Те­перь, вдо­бавок к мер­твым жен­щи­нам, у вас име­ет­ся еще и бег­лый по­кой­ник. Вы­бирай­тесь-ка от­ту­да, - он про­тянул ру­ку, за ко­торую и уце­пил­ся Ла Кар­валь. Су­хая зем­ля под каб­лу­ками его са­пог с шо­рохом осы­палась, сту­чась о стен­ки пус­то­го гро­ба. - Гос­по­да, за­сыпай­те мо­гилу. От име­ни его пре­ос­вя­щенс­тва все по­лучат по де­сять лив­ров, - по­сулил жан­дармам Шарль, на­де­ясь, что так ра­бота пой­дет быс­трее.

- Ан­гел воз­несся пря­миком на не­беса, ми­нуя брен­ное сос­то­яние тру­па, - кон­ста­тиро­вал сто­лич­ный про­курор, от­ря­хивая одеж­ду от прис­тавшей су­хой тра­вы и ко­моч­ков зем­ли. Мель­ка­ли ло­паты, комь­ями ле­тела вниз зем­ля, на­сыщая раз­вер­стую в без­мол­вном кри­ке пасть пус­той мо­гилы.

- Воз­можно, он ни­ког­да не уми­рал, - по­дал пле­чами д'Арнье. - Ли­бо вос­крес в тре­тий день и те­перь ша­та­ет­ся по ми­ру в по­ис­ках прис­та­нища. Не стра­шитесь, что од­нажды ночью Амо­ри пос­ту­чит в ва­шу дверь, воз­му­щен­ный тем, что вы об­ша­рили его гроб?

- Ть­фу на вас, свя­той отец, - с ду­шой про­из­нес Ла Кар­валь. По­думал и твер­до до­бавил: - Мне нуж­но вы­пить. Едем­те об­ратно. На­де­юсь, месье Шап­ри спра­вил­ся с по­руче­ни­ем.

- Кто он та­кой, этот Шап­ри, и на кой пред­мет вы его по­доб­ра­ли? - рас­се­ян­но ос­ве­домил­ся Шарль, пы­та­ясь от­влечь­ся от мрач­ных раз­мышле­ний.

- Бро­дячий ак­тер. Выс­ту­па­ет в од­ном де­шевом и по­доз­ри­тель­ном ба­лага­не, - от­махнул­ся про­курор, ша­гая по тем­ной ал­лее к вид­невше­муся вда­ли особ­ня­ку. - Сам по се­бе он ни­чего не пред­став­ля­ет, но…

- Мо­лод, хо­рош со­бой, на­вер­ня­ка оди­нок… и со­вер­шенно без­за­щитен, - уга­дал не­дос­ка­зан­ное Шарль д'Арнье. - Ес­ли ва­ши рас­сужде­ния ка­сатель­но сущ­ности скры­ва­ющей­ся в го­роде сек­ты ис­тинны, мо­лодой че­ловек на­подо­бие ва­шего по­допеч­но­го иде­аль­но под­хо­дит на роль ве­ро­ят­ной жер­твы. А ес­ли вдо­бавок ко все­му он еще и не­винен…

- Я не про­верял, - бур­кнул Ла Кар­валь, неп­ри­ят­но у­яз­влен­ный тем, что свя­той отец так быс­тро рас­ку­сил ис­тинную по­доп­ле­ку его за­бот об Ар­ма­не Шап­ри. Он зап­рыгнул в эки­паж, кач­нувший­ся под его ве­сом, раз­дра­жен­но крик­нув ку­черу: - В го­род!

Зас­лы­шав ша­ги и хло­панье две­рей, Ар­ман шус­трой бе­лоч­кой спрыг­нул с ди­вана. Пы­та­ясь до­гадать­ся по вы­раже­ни­ям лиц и об­рывкам фраз, чем за­вер­ши­лась по­ез­дка гос­по­дина про­куро­ра и его спут­ни­ка: ус­пе­хом или не­уда­чей. Месье Шап­ри не­мед­ля пог­на­ли за ужи­ном и ви­ном, а пос­ле выс­та­вили из ком­на­ты, ве­лев от­прав­лять­ся спать. Зе­вая в ла­донь, Ар­ман вер­нулся на об­лю­бован­ный ди­ван­чик - от­ме­тив, что сквозь тон­кую ще­ляс­тую сте­ну до не­го не­раз­борчи­во до­носят­ся го­лоса из со­сед­ней ком­на­ты. До­воль­но гром­кие, но вро­де бы не пред­ве­щав­шие ссо­ры.

По­дан­ная на стол ку­рица в бе­лом со­усе с кис­лы­ми сли­вами ока­залась весь­ма не­дур­на, но Кан­тен уде­лял боль­ше вни­мания вин­ным бу­тыл­кам. Нап­ря­жение пос­ледних ча­сов ос­та­вило его, сме­нив­шись вя­лостью и раз­дра­жени­ем. Его быс­трый и цеп­кий ум вро­де бы су­мел ух­ва­тить кар­ти­ну про­ис­хо­дяще­го в Ту­лузе, но в скла­дыва­емой им мо­за­ике по-преж­не­му не­дос­та­вало нес­коль­ких ку­соч­ков. Тех жиз­ненно важ­ных ку­соч­ков, без ко­торых кар­ти­на бы­ла не кар­ти­на, а ме­шани­на пес­трых пя­тен с чер­ны­ми си­лу­эта­ми за­гадоч­ных фи­гур.

«Сно­ва кар­ти­на, - по­дума­лось Ла Кар­ва­лю. - В этом го­роде все соз­да­ют кар­ти­ны. На хол­сте или из сво­ей собс­твен­ной жиз­ни. Отец Ан­ту­ан же­ла­ет быть ар­ханге­лом, бесс­трас­тно взи­ра­ющим на ко­лов­ра­щение ми­ра, месье Мо­ран - ус­пешным ак­те­ром. Мо­гила де Вержь­ена, убий­цы и ере­тика - пус­та. Чер­ный ан­гел рас­пра­вил крылья и уле­тел не­весть ку­да. Зна­ет ли об этом пре­подоб­ный? Зна­ет ли он, что в дей­стви­тель­нос­ти про­ис­хо­дило в Ту­лузе де­сять лет на­зад?» - он оп­ро­кинул бо­кал, поч­ти не рас­про­бовав вин­но­го бу­кета.

Шарль д'Арнье прис­таль­но смот­рел на не­го сквозь пла­мя сто­ящей на сто­ле оло­вян­ной жи­ран­до­ли, бе­зус­пешно пы­та­ющей­ся сой­ти за се­реб­ря­ную. Си­ние гла­за греш­но­го свя­щен­нослу­жите­ля бы­ли спо­кой­ны­ми и чуть при­щурен­ны­ми, слов­но он це­лил­ся в да­лекую и ма­лень­кую цель.

- Я по­доз­ре­вал, что ра­но или поз­дно вы оты­щете эту мо­гилу, - Шарль не пил, дер­жал бо­кал пе­ред со­бой, мед­ленно вра­щая и сле­дя за ко­леба­ни­ями блед­но-ру­бино­вой жид­кости. - Но я хо­тел собс­твен­ны­ми гла­зами убе­дить­ся, дос­та­нет ли у вас ре­шимос­ти от­ки­нуть крыш­ку гро­ба и заг­ля­нуть внутрь.

- То есть вы с са­мого на­чала зна­ли, что Амо­ри де Вержь­ен жив? Зна­ли - и мол­ча­ли?! - Ла Кар­валь ух­ва­тил­ся за край сто­ла и на­чал мед­ленно под­ни­мать­ся, на­лива­ясь дур­ной кровью.

- Ус­по­кой­тесь, Ла Кар­валь, - д'Арнье при­миря­юще вски­нул круп­ную, поч­ти бе­зуп­речных очер­та­ний кисть. - До ны­неш­не­го дня я по­нятия не имел, что вы иде­те по сле­ду по­кой­но­го лю­бим­ца мон­сень­ора. Я да­же име­ни его не знал. Но до­гады­вал­ся, что со смертью это­го че­лове­ка что-то не­чис­то - но и толь­ко. Ни к ко­му из сво­их ан­ге­лов его эми­нен­ция не был при­вязан так, как к не­му. И по­кой­ный Ла­ну… - Шарль за­мол­чал, кос­нувшись гу­бами обод­ка бо­кала.

- До­гова­ривай­те, - пот­ре­бовал Ла Кар­валь, па­дая на жа­лоб­но хрус­тнув­ший под ним стул. - Что не так с Ла­ну? Я бе­седо­вал с его до­маш­ни­ми и друзь­ями, его жизнь бы­ла у всех на ви­ду. Об­разцо­вый семь­янин, чес­тней­ший че­ловек, пре­дан­ный сво­ему гос­по­дину, но…

- Вот имен­но, «но», - от­чер­кнул в воз­ду­хе паль­цем д'Арнье. - Но. Ва­ши же собс­твен­ные уве­рения пе­речер­ки­ва­ют­ся этим кро­хот­ным «но». Чес­тней­ший и пре­дан­ный че­ловек вне­зап­но пы­та­ет­ся обор­вать жизнь то­го, ко­му обя­зан сво­ей карь­ерой и сос­то­яни­ем. Ос­тавляя при этом пре­весь­ма, я бы ска­зал, стран­ную пред­смертную за­пис­ку.

- Смерть до­чери све­ла его с ума, - не слиш­ком уве­рен­но про­бор­мо­тал про­курор.

- Я так не ду­маю, - от­ри­цатель­но кач­нул го­ловой Шарль. - Ка­кую дол­жность за­нимал в шта­те пре­ос­вя­щен­но­го мэтр Ла­ну?

- Каз­на­чея, - не за­мед­лил с от­ве­том Кан­тен. - К со­жале­нию, да­же при­каз его ве­личес­тва не поз­во­лит мне при­кос­нуть­ся к тай­нам фи­нан­сов его пре­подо­бия мон­сень­ора де Лан­саль­яка. Я знаю, что мэтр Ла­ну от­лично справ­лялся со сво­ими обя­зан­ностя­ми - и, как цеп­ной пес, хра­нил сек­ре­ты пре­ос­вя­щен­но­го. Ка­кие - те­перь уже не выс­про­сишь. К че­му вы кло­ните, отец Шарль?

- Дво­рец мон­сень­ора от­нюдь не был ра­ем еди­номыш­ленни­ков, а его слу­жащие - не ан­ге­лы, - мед­ленно вы­гово­рил д'Арнье. - Сре­ди мно­жес­тва де­неж­ных по­токов, ко­торы­ми уп­равлял мэтр Ла­ну от име­ни мон­сень­ора, имел­ся один… один ру­че­ек. До­воль­но вну­шитель­ный та­кой ру­че­ек, не­боль­шая ре­ка. Не пе­ресы­ха­ющая по мень­шей ме­ре вот уже лет пят­надцать и пи­та­ющая не­кий по­тай­ной сад. Из врож­денно­го лю­бопытс­тва я ре­шил прос­ле­дить, ку­да те­чет эта зо­лото­нос­ная ре­ка.

- И? - Ла Кар­валь от­хлеб­нул пря­мо из бу­тылоч­но­го гор­лышка, клац­нув зу­бами по тол­сто­му стек­лу.

- Не об­ла­дая та­лан­том доз­на­вате­ля, я на­делал мно­жес­тво оши­бок, - приз­нал свое не­совер­шенс­тво Шарль. - Од­на­ко кое-что ра­зуз­нать мне уда­лось: один ру­кав этой ре­ки на­ходил­ся в Ту­лузе, дру­гой ус­трем­лялся в Ита­лию. А го­да два на­зад по­ложе­ние дел из­ме­нилось - быв­ший италь­ян­ский ру­кав пе­реме­ща­ет­ся по Фран­ции. Мар­сель, Ним, Фуа, Ту­луза. Всег­да и пос­то­ян­но - Ту­луза.

- «Зо­лото из рук его», - как за­воро­жен­ный, пов­то­рил Ла Кар­валь фра­зу за­пис­ки из кар­ма­на по­кой­но­го Пь­ера Ла­ну. - «Зо­лото да па­дет на го­ловы их, обо­ротясь рас­ка­лен­ным свин­цом. Да не бу­дет им ниг­де ук­ры­тия…» Ко­го ссу­жал день­га­ми ваш пат­рон? Ко­го?! - ему хо­телось сгрес­ти д'Арнье за от­во­роты ще­голь­ско­го до­рож­но­го кам­зо­ла и тряс­ти, по­ка ви­карий не даст прав­ди­вый от­вет.

- Я не знаю, - д'Арнье встал, про­шел по ком­на­те от ок­на к две­ри, че­тыре ша­га по вы­тер­то­му пес­тро­му ков­ру. - Но мож­но до­гадать­ся, что эти лю­ди или че­ловек час­то пе­ре­ез­жа­ли, - он ос­та­новил­ся за спи­ной Ла Кар­ва­ля, те­перь его ды­хание чуть еро­шило во­лосы про­куро­ра. - Я не лез в де­ла его пре­ос­вя­щенс­тва, все­цело до­веряя ему и ис­полняя то, что он счи­тал нуж­ным по­ручить мне. Я прек­расно знал, что не все его де­ла бе­зуп­речны и чес­тны, но та­ков весь мир. Кто я та­ков, что­бы во­евать с об­щепри­нятым по­ряд­ком? Мон­сень­ор сде­лал ме­ня тем, кто я есть те­перь. Мне не хо­телось прос­лыть неб­ла­годар­ным, - ла­дони, слов­но нев­зна­чай опус­тивши­еся на пле­чи Ла Кар­ва­ля, бы­ли вес­ки­ми и спо­кой­ны­ми, ру­ками уве­рен­но­го в се­бе че­лове­ка. - Но те­перь… Я в сом­не­нии. В сом­не­нии и смя­тении. Я ду­мал, в гро­бу де Вержь­ена бу­дет ле­жать те­ло дав­но умер­ше­го че­лове­ка. Но те­ла нет. Нет и ни­ког­да не бы­ло. А мон­сень­ор и его вер­ный каз­на­чей пе­ресы­ла­ют не­малые день­ги не­ведо­мо ко­му. Год за го­дом. Что они оп­ла­чива­ют, мол­ча­ние? Воз­можность сох­ра­нить в неп­ри­кос­но­вен­ности свои тай­ны - к при­меру, о том, что на са­мом де­ле про­изош­ло де­сять лет на­зад в Ту­лузе и, воз­можно, тво­рилось в дру­гих го­родах? Я свя­щен­ник, пусть и не слиш­ком рев­нос­тный в сво­ем слу­жении, но я - не слу­га за­кона. За­то вы, Кан­тен де Ла Кар­валь - ко­ролев­ский сле­дова­тель.

- Мне нуж­но имя. Хо­тя од­но имя, - про­тив во­ли Ла Кар­валь под­дался убеж­да­ющей си­ле вкрад­чи­вого, ис­полнен­но­го внут­ренней си­лы го­лоса. - Я ус­тал го­нять­ся за приз­ра­ками.

- Шос­се­лен, - ше­пот, ко­торым бы­ло вы­дох­ну­то над ухом имя, боль­ше на­поми­нал лю­бов­ное приз­на­ние. - Аль­фонс Шос­се­лен. Я не знаю, нас­то­ящее это имя или под­дель­ное. Не знаю, кто этот че­ловек, но пос­ледние два го­да по­луча­телем де­нег яв­ля­ет­ся имен­но он. И сей­час я от­ва­жусь пред­по­ложить: он ка­ким-то об­ра­зом свя­зан с бес­по­кой­ным мер­тве­цом де Вержь­еном, уле­тев­шим Яб­лочным Ан­ге­лом. Ес­ли не яв­ля­ет­ся им - в ином об­личье.

- Это­го не мо­жет быть, - с пь­яной уве­рен­ностью за­явил Кан­тен.

- По­чему? - паль­цы Шар­ля бе­реж­но и уме­ло раз­ми­нали пле­чи Ла Кар­ва­ля, про­гоняя ус­та­лость из нап­ря­жен­ных мышц, и в его го­лосе поч­ти не слы­шалось тре­воги. - Вы стал­ки­вались с Амо­ри де Вержь­еном ли­цом к ли­цу?

- Я знал его сы­на… - Кан­тен при­кусил кон­чик язы­ка. Пе­ред гла­зами вспых­ну­ли бе­лые ис­кры, рот на­пол­нился со­лоно­ватой слю­ной, из­гнав­шей хмель­ной дур­ман. - Это дав­няя ис­то­рия. Ах, свя­той отец, что бы вам не за­гово­рить нем­но­го рань­ше! - он при­нудил се­бя рас­сме­ять­ся, нет­резвым и злым сме­хом, по­тянул­ся к бо­калу, но не су­мел ух­ва­тить его тря­сущей­ся ру­кой. - До­воль­но с ме­ня на се­год­ня. Пос­лу­шай­те, Шарль, я дол­жен по­думать. Над всем, что вы ска­зали. Хо­рошо по­раз­мыслить. На трез­вую го­лову. Спа­сибо вам, но… - ру­ки ис­чезли, Ла Кар­валь под­нялся, не слиш­ком твер­до дер­жась на но­гах и чес­тно приз­нав: - Сей­час от ме­ня ни­како­го тол­ку. Приз­нать­ся, в мо­ей прак­ти­ке это пер­вое вскры­тие мо­гилы. К то­му же не­закон­ное. Вы же ме­ня не вы­дади­те?

Шарль д'Арнье от­сту­пил в тень даль­не­го уг­ла ком­на­ты, об­хва­тив ла­доня­ми лок­ти. Кив­нул, длин­ные пря­мые ло­коны упа­ли впе­ред, скрыв часть ли­ца.

- Ра­зуме­ет­ся. Все ска­зан­ное и сде­лан­ное ос­та­нет­ся ис­клю­читель­но меж­ду на­ми, - за­верил он, из-под прис­пу­щен­ных рес­ниц наб­лю­дая за тем, как про­курор не слиш­ком твер­дой ру­кой по­вора­чива­ет ключ в зам­ке. Как он ухо­дит, лок­тем при­дер­жи­вая зах­ва­чен­ную с со­бой бу­тыль, и как за ним зак­ры­ва­ет­ся дверь.

Ока­зав­шись у се­бя в ком­на­те, Ла Кар­валь су­нул бу­тыл­ку в кар­ман и вып­ря­мил­ся, тя­жело при­валив­шись спи­ной к две­ри гос­ти­нич­но­го ну­мера. Ему хо­телось кри­чать. Хо­телось выть от от­ча­яния и бес­си­лия. Зверь, с рож­де­ния оби­тав­ший в тем­ных глу­бинах его ду­ши, чу­ял близ­кую до­бычу - но че­ловек се­год­ня не под­дался жаж­ду­щему ры­ку. И те­перь разъ­ярен­ная тварь кла­цала ок­ро­вав­ленной пастью, по­лосо­вала ког­тя­ми сер­дце, тре­буя схват­ки, бли­зость ко­торой она чу­яла рас­ши­рен­ны­ми, дро­жащи­ми в пред­вку­шении ноз­дря­ми. Кан­те­ну на­до бы­ло сде­лать единс­твен­ный шаг навс­тре­чу - и он по­лучил бы же­ла­емое, ве­лико­леп­ное те­ло с пе­река­тыва­ющи­мися под свет­лой ко­жей мус­ку­лами, дос­той­но­го со­пер­ни­ка и лю­бов­ни­ка. Он за­полу­чил бы Шар­ля д'Арнье - и ку­чу неп­ри­ят­ностей. Шарль ни­чуть не же­лал его - но свя­тому от­цу за­чем-то тре­бова­лась эта ночь бли­зос­ти. Как про­дол­же­ние его вне­зап­ной от­кро­вен­ности. Его ру­ки бы­ли по­доб­ны кап­ка­ну, Ла Кар­валь да­же ощу­тил хо­лодок зах­лопнув­шихся че­люс­тей, чу­дом не сом­кнув­шимся на жи­вой пло­ти.

Он при­кинул­ся зах­ме­лев­шим и улиз­нул. Но Гос­подь сви­детель, как же ему сей­час хо­телось об­ла­дать Шар­лем. Пасть в про­пасть и сго­реть в ог­не, что бу­шу­ет внут­ри бесс­трас­тной мра­мор­ной ста­туи с си­ними гла­зами. Уто­лить свою бе­зум­ную жаж­ду, не ду­мая о пос­ледс­тви­ях. Но - нель­зя. Цепь, ло­вуш­ка, клет­ка. Ис­ку­шение, ма­нящее к се­бе. Лип­кая па­ути­на. Од­но не­ос­то­рож­ное, не­об­ду­ман­ное дви­жение - и его с го­ловой за­мота­ют в плот­ный ко­кон не­выс­ка­зан­ных обе­щаний, вза­им­ных одол­же­ний, мо­раль­ных дол­гов и мол­ча­ливых сог­ла­шений. Сеть, из ко­торой не выр­вать­ся.

- Месье про­курор? - раз­бу­жен­ный и встре­вожен­ный Ар­ман за­шеве­лил­ся на ди­ван­чи­ке, за­теп­лил све­чу. При­жал ла­донь к гу­бам, рас­ши­рен­ны­ми от ис­пу­га гла­зами гля­дя на рас­тре­пан­но­го, тер­за­емо­го не­удов­летво­рен­ным же­лани­ем и страстью сто­лич­но­го про­куро­ра, еле слыш­но про­лепе­тав: - Что слу­чилось?

- Ни­чего, - Ла Кар­валь сод­рал кам­зол, швыр­нув его пря­мо на пол. За кам­зо­лом пос­ле­дова­ли жи­лет и ру­баха в рас­плы­ва­ющих­ся вин­ных пят­нах. Из­ба­вив­шись от одеж­ды, мо­лодой про­курор, зло от­фырки­ва­ясь, при­нял­ся умы­вать­ся в боль­шом жес­тя­ном та­зу, раз­брыз­ги­вая во­ду и чер­ты­ха­ясь про се­бя. Он со­вер­шенно по­забыл об этой хо­дячей до­куке, без­мол­вном месье Шап­ри, да­же не соз­на­ющим, ка­ких опас­ностей ему уда­лось из­бе­жать. Бо­же, по­чему он не ос­та­вил маль­чиш­ку под на­деж­ным прис­мотром Мар­се­ля и не поз­вал с со­бой Фран­суа? Но мо­жет ли он те­перь до­верять ак­те­ру? Есть ли в этом дву­ликом го­роде хоть один че­ловек, на ко­торо­го мож­но по­ложить­ся? Фран­суа свя­зан с д'Арнье - хо­тя черт их раз­бе­рет, нас­коль­ко проч­на эта связь, ведь Мо­ран вро­де бы яв­ля­ет­ся жи­вой собс­твен­ностью пре­подоб­но­го… Ко­торо­го ак­тер то­же не ба­лу­ет вни­мани­ем… А маль­чиш­ка так ди­кова­то и опас­ли­во ко­сит­ся из­да­лека. Где слу­чай­ные про­хожие нат­кну­лись бы на его труп с по­лу­отор­ванной го­ловой - у бе­рега Га­рон­ны или в ка­кой-ни­будь сточ­ной ка­наве? - Ров­ным сче­том ни­чего, Ар­ман.

- Но вы… С ва­ми все в по­ряд­ке? - мень­ше все­го Ар­ма­ну хо­телось ло­жить­ся спать в об­щес­тве про­куро­ра, пре­бывав­ше­го в столь не­урав­но­вешен­ном сос­то­янии ду­ха. Сжав­шись в ко­мочек, он сле­дил за тем, как тот зат­равлен­ным зве­рем ме­чет­ся по ком­на­те, ши­пя сквозь зу­бы об­рывки слов и ру­гатель­ств, прок­ли­ная не­весть ко­го - мо­жет быть, са­мого се­бя. По доб­ро­сер­де­чию Ар­ман ис­пы­тывал со­чувс­твие к чу­жим стра­дани­ям - но пред­по­чел бы, что­бы месье Ла Кар­валь ис­хо­дил яростью в дру­гом мес­те. По­даль­ше от Ар­ма­на Шап­ри. Же­латель­но за креп­кой дверью с на­деж­ны­ми зам­ка­ми.

Окон­ча­тель­но спя­тив­ший зверь ре­вел, за­дирая мор­ду к ок­ро­вав­ленной лу­не. Пусть его ли­шили дос­той­ной до­бычи, но в тем­ном уг­лу ис­то­чала соб­лазни­тель­ный аро­мат са­хар­ная кос­точка, дос­тупная и без­за­щит­ная. Нуж­но все­го лишь про­тянуть ру­ку и взять ее. Кос­точки не спо­соб­ны за­щищать­ся, они рож­де­ны, что­бы жал­ко хрус­тнуть в клы­ках хищ­ни­ка, на­пол­нив его пасть сла­достью и кровью.

«Но я не зверь, я - ра­зум­ный че­ловек!»

- Нет, - Ла Кар­валь ос­та­новил­ся пос­ре­ди ком­на­ты, нес­коль­ко раз глу­боко, со свис­том, втя­нув воз­дух сквозь зу­бы. - Со мной не все в по­ряд­ке. Мне очень жаль, месье Шап­ри, но для ва­шего же бла­га - про­веди­те ночь в дру­гом мес­те. Отец д'Арнье! - про­курор кач­нулся в сто­рону, уда­рив ку­лаком по тон­кой стен­ке. От сот­ря­сения с гвоз­дя сор­вался и грох­нулся на пол дрян­ной пей­за­жик.

- Что та­кое? - приг­лу­шен­но отоз­вался из-за сте­ны Шарль.

- Сде­лай­те одол­же­ние, при­юти­те месье Шап­ри на ночь! - ряв­кнул Кан­тен. - Сту­пай­те, месье Ар­ман. Сту­пай­те, ко­му го­ворят!

Ни­чего не по­нима­ющий, до­нель­зя пе­репу­ган­ный Ар­ман вце­пил­ся в тон­кое гос­ти­нич­ное оде­яло, за­кутав­шись в не­го на­подо­бие пла­ща, и шмыг­нул в ко­ридор. Всей шку­рой чуя: толь­ко что он чу­дом из­бе­жал весь­ма жут­ко­ватых неп­ри­ят­ностей.

Ког­да за маль­чиш­кой зах­лопну­лась дверь, Ла Кар­валь нич­ком рух­нул на уз­кую гос­ти­нич­ную кро­вать, вжав­шись всем те­лом в кол­кую уп­ру­гость на­бито­го се­ном мат­ра­ца. Вгрыз­ся зу­бами в мяг­кую по­душ­ку, рас­ши­тую аля­пова­тыми цве­тами, заг­лу­шив рву­щий­ся на­ружу крик. При­казы­вая се­бе ус­по­ко­ить­ся. Ус­по­ко­ить­ся и взять се­бя в ру­ки. Об­ду­мать то, что он уз­нал се­год­ня. Ре­шить, ка­ким об­ра­зом это мо­жет быть ис­поль­зо­вано в иг­ре, ко­торую он ве­дет.