Высокие небеса Тулузы

Шарль д'Арнье смот­рел в су­ровые гла­за ар­ханге­ла Ми­ха­ила, собс­твен­но­го зер­каль­но­го от­ра­жения. Об­ла­чен­но­го, как в бро­ню, в соз­на­ние собс­твен­ной веч­ной не­пог­ре­шимос­ти и зна­ние веч­ной ис­ти­ны, и во­ору­жен­но­го, как ме­чом, пра­вом ка­рать неп­ра­вед­ных. Но­ги са­ми при­нес­ли его в ка­пел­лу, и те­перь он не­под­вижно си­дел на оби­той баг­ря­ным бар­ха­том скамье, ус­та­ло, по-кресть­ян­ски, на­валив­шись грудью на спин­ку пе­ред­ней лав­ки. Раз­мышляя, пе­реби­рая вос­по­мина­ния, как ску­пец пе­реби­ра­ет зо­лотые мо­неты. Ду­мая о Фран­суа Мо­ране - ак­те­ра опять но­сило где-то в го­роде. Месье Мо­ран все ча­ще пре­бывал в об­щес­тве про­куро­ра Ла Кар­ва­ля - но свя­зыва­ли их, по­хоже, ис­клю­читель­но де­ловые от­но­шения. Месье Мо­рану нра­вилось ра­зыг­ры­вать роль по­мощ­ни­ка доз­на­вате­ля, и Шарль д'Арнье ни­чего про­тив это­го не имел. Он го­товил свою ду­шу к это­му ис­пы­танию - а оно ока­залось слиш­ком тя­гос­тным.

В ре­зиден­ции ду­хов­но­го пас­ты­ря Ту­лузы ред­ко что мог­ло ук­рыть­ся от взо­ра его эми­нен­ции - или от взгля­дов нес­лышно сколь­зя­щей по ко­ридо­рам прис­лу­ги. В свой че­ред мон­сень­ору де Лан­саль­яку до­нес­ли о том, что отец д'Арнье пре­быва­ет в двор­цо­вой ка­пел­ле. Не мо­лит­ся, не встре­ча­ет­ся с кем-то - прос­то си­дит, ве­дя без­мол­вный ди­алог со Все­выш­ним. Что ве­ро­ят­нее все­го - спо­ря с са­мим со­бой.

«Он спра­вит­ся, - пов­то­рял се­бе де Лан­саль­як, неп­ло­хо изу­чив­ший ха­рак­тер сво­его пре­дан­но­го ви­кария. - Что бы ни то­мило его, чем бы ни бы­ла отяг­че­на его ду­ша, Ан­ту­ан спра­вит­ся».

Оче­ред­ной слу­га, от­прав­ленный в ка­пел­лу, вер­нулся с из­вести­ем о том, что отец д'Арнье, нес­мотря на поз­дний час, по-преж­не­му ос­та­ет­ся в цер­кви. Ро­же де Лан­саль­як не­доволь­но нах­му­рил­ся. Зак­ряхтел при мыс­ли о том, что при­дет­ся на ночь гля­дя та­щить­ся в ка­пел­лу. На пер­вый взгляд, бы­ло бы ку­да ра­зум­нее выт­ре­бовать Ан­ту­ана д'Арнье не­мед­ленно пред очи пок­ро­вите­ля.

Ра­зум­нее - да не слиш­ком…

Шарль так ушел в свои мыс­ли, что не за­метил по­яв­ле­ния мон­сень­ора. К сло­ву ска­зать, при же­лании и не­об­хо­димос­ти пре­подоб­ный мог хо­дить очень ти­хо и по­яв­лять­ся там, где его не жда­ли. Груз­но при­сев на со­сед­нее си­денье, де Лан­саль­як ог­ля­дел сво­его бы­лого фа­вори­та и ны­неш­не­го вер­ней­ше­го спод­вижни­ка. Ис­пы­тав по ре­зуль­та­там ос­мотра тя­гос­тное со­жале­ние, лишь под­твер­дившее выс­ка­зан­ное не­ког­да мон­сень­ором пред­по­ложе­ние. Вро­де бы все бы­ло, как преж­де - и уже не так. Зам­кну­тый Ан­ту­ан д'Арнье не­ос­то­рож­но поз­во­лил ми­молет­но­му ув­ле­чению пе­рерас­ти в ис­тинную страсть - а пред­мет его ув­ле­чений не об­ла­дал спо­соб­ностью по дос­то­инс­тву оце­нить сок­ро­вище, по­дарен­ное ему судь­бой. Мон­сень­ор де Лан­саль­як по­лагал, что раз­лу­ка ох­ла­дит чувс­тва мо­лодых лю­дей, и внеш­не все выг­ля­дело имен­но так, месье Мо­ран и д'Арнье ве­ли се­бя как друзья, а не лю­бов­ни­ки, но пре­ос­вя­щен­ный ни на миг не до­верял это­му впе­чат­ле­нию.

- Мне ка­залось, я по­ручал те­бе прис­матри­вать за месье Мо­раном, - об­ра­ща­ясь не к Шар­лю, а к не­ко­ей точ­ке за его пле­чом, ос­ве­домил­ся его пре­ос­вя­щенс­тво. - Его нет во двор­це. Где он?

Шарль мед­ленно по­вер­нул го­лову в сто­рону де Лан­саль­яка, буд­то не впол­не со­об­ра­жая, кто с ним го­ворит и где они во­об­ще на­ходят­ся. В све­те мер­ца­ющих све­чей пря­мые во­лосы д'Арнье вспых­ну­ли ры­жева­той брон­зой.

- Месье Мо­ран… где-то в го­роде. Гос­по­дин про­курор уве­рил ме­ня в том, что к не­му прис­тавле­но над­ле­жащее соп­ро­вож­де­ние, - мед­ленно про­гово­рил он. - По­лагаю, в дан­ный миг месье Мо­ран бо­лее за­нят сво­ей сце­ничес­кой карь­ерой, не­жели чь­ими-то чувс­тва­ми.

- Вы что, пов­здо­рили? - уди­вил­ся мон­сень­ор, не­доволь­но про­вор­чав: - Карь­ера у не­го… Ка­кую еще карь­еру вы­думал се­бе этот юный про­ходи­мец? По­чему ты во­об­ще слу­ша­ешь то, что он не­сет - у не­го же мель­ни­ца вмес­то язы­ка, и вся­кий день - оче­ред­ная ге­ни­аль­ная идея!

- Вре­мя от вре­мени месье Мо­ран из­ре­ка­ет дель­ные ве­щи, - уг­рю­мо приз­нал Шарль. - В чем-то я мо­гу его по­нять. Он ак­тер, и хо­чет за­нимать­ся сво­им ре­мес­лом - нес­мотря на ту по­кой­ную и обес­пе­чен­ную жизнь, ко­торую пред­ла­га­ете ему вы…

- Ан­ту­ан, маль­чик мой, - не дос­лу­шав, пе­ребил де Лан­саль­як, - сда­ет­ся мне, с то­бой в пос­леднее вре­мя что-то не в по­ряд­ке. Да, месье Мо­ран оча­рова­телен, ос­тро­умен и на удив­ле­ние сла­док в пос­те­ли… Но это еще не по­вод те­рять го­лову. Имен­но это с то­бой в дан­ный миг и про­ис­хо­дит. Ты слу­ша­ешь его, по­така­ешь его вы­дум­кам вмес­то то­го, что­бы удер­жать его от оши­бок, про­ща­ешь то, что спус­кать бы не сле­дова­ло. Что он там выт­во­ря­ет в сво­ем те­ат­ре, ты зна­ешь? Ты уве­рен, что он в те­ат­ре - а не в чь­ей-ли­бо пос­те­ли, то­го же Ла Кар­ва­ля, к при­меру? Что, да­же это не име­ет для те­бя ни ма­лей­ше­го зна­чения?

- Прос­ти­те мне мою дер­зость, отец мой, - скло­нил го­лову Шарль, - но… вы по­жела­ли уло­жить Фран­суа в свою пос­тель - раз­ве я дал вам ка­ким-то об­ра­зом по­нять, что ва­ше ре­шение за­дело мои чувс­тва? По­чему тот пред­по­лага­емый факт, что месье Мо­рану взбре­ло в го­лову раз­де­лить ло­же со сто­лич­ным про­куро­ром, дол­жен вол­но­вать ме­ня в бОль­шей сте­пени?

- По­тому что есть же раз­ни­ца меж­ду мною и этим сто­лич­ным выс­кочкой! - гро­мых­нул пре­подоб­ный, до­нель­зя удив­ленный пол­ным от­сутс­тви­ем соп­ро­тив­ле­ния и апа­ти­ей от­ца д'Арнье. - По­тому что по­рой та­ких, как твой не­наг­лядный Фран­суа Мо­ран, на­до брать за шкир­ку и про­тив во­ли удер­жи­вать от не­кото­рых пос­тупков! Ибо са­ми они не за­думы­ва­ют­ся над тем, что тво­рят! Он за­нима­ет­ся имен­но этим - ждет, ког­да ты ос­та­новишь его. Ког­да за­дашь ему треп­ку, до­казав, что он те­бе ва­жен и что ты не­рав­но­душен к то­му, что он тво­рит. Та­ких нель­зя от­пускать на сво­боду, по­лага­ясь на их здра­вомыс­лие и сдер­жанность - ибо они не­мед­ля пус­ка­ют­ся во все тяж­кие. Не по зло­бе или стрем­ле­нию до­садить, но по не­сус­ветной глу­пос­ти! Я рас­счи­тывал на те­бя, Ан­ту­ан, на то, что ты удер­жишь это не­разум­ное и рез­вое ди­тя под­ле се­бя, но он умуд­рился ок­ру­тить те­бя и - те­перь но­сит­ся не­весть где, а ты си­дишь здесь и изоб­ра­жа­ешь ал­ле­горию От­ча­яния. Ты имел не­сом­ненное вли­яние на не­го, но ут­ра­тил, по­такая его же­лани­ям и раз­ре­шив ему все, что угод­но.

Мон­сень­ор пе­ревел дух и с ка­ким-то приг­лу­шен­ным от­ча­яни­ем в го­лосе воп­ро­сил:

- Ну что мне при­каже­те де­лать с ва­ми? По­садить Фран­суа под за­мок, по­ка не оду­ма­ет­ся? Выс­лать те­бя ку­да-ни­будь в Се­вен­ны? Или су­нуть вам ко­шелек с ас­сигна­ци­ями и выг­нать обо­их за по­рог: гу­ляй­те, по­ка не пе­ребе­ситесь? Вып­ра­вим те­бе сви­детель­ство о дли­тель­ном от­пуске от тру­дов пра­вед­ных, бла­го ты не­час­то вспо­мина­ешь о Гос­по­де.

- Моя ви­на, моя ве­личай­шая ви­на, но, бо­юсь, я и рань­ше не ду­мал о Нем слиш­ком мно­го, - хмык­нул Шарль, - по­жалуй, что те­перь это слу­ча­ет­ся ку­да ча­ще. Как мне пос­ту­пить, мон­сень­ор? На­давать Фран­суа по­щечин, по­тому что я силь­нее? На­орать, по­тому что стар­ше, и я точ­но знаю, в ка­кой сто­роне сол­нышко вста­ет?

- Бо­юсь, вре­мя по­щечин и кри­ков уже без­на­деж­но ми­нова­ло, - яз­ви­тель­но хмык­нул пре­ос­вя­щен­ный. - Тво­ему друж­ку, как ты сам приз­нал, нель­зя от­ка­зать в со­об­ра­зитель­нос­ти... так­же как и в оп­ре­делен­ной юно­шес­кой на­ив­ности. И вы­пада­ет тут, заб­лудший сын мой, од­но из двух. Ли­бо ты про­иг­ра­ешь сос­тя­зание за чу­жое сер­дце, ли­бо те­бе при­дет­ся изыс­кать спо­соб внят­но и дос­тупно рас­толко­вать месье Мо­рану, где его мес­то. Ты пре­дос­та­вил ему сво­боду - он вов­сю поль­зу­ет­ся этой сво­бодой, и вско­ре по­забу­дет да­же о том, что­бы ог­ля­нуть­ся на те­бя. Нет, ко­ли в тво­ем сер­дце и вправ­ду все пе­рего­рело… - де Лан­саль­як по­вел в воз­ду­хе пух­лой ла­донью, слов­но от­ме­тая неч­то не­види­мое.

- Да­же ес­ли я вы­иг­раю это со­рев­но­вание, ва­ше пре­ос­вя­щенс­тво, что мне де­лать с тро­фе­ем? - не­весе­ло ус­мехнул­ся Шарль. - Что я мо­гу ему пред­ло­жить, кро­ме пос­тыдно­го, тай­но­го со­житель­ства, да еще за чу­жой счет? Не прок­ля­нет ли ме­ня Фран­суа за то, что я при­вяжу его к се­бе сер­дечны­ми уза­ми? Не сой­ду ли с ума от тре­воги за не­го я сам? Мо­жет быть, для не­го бу­дет луч­ше по­забыть это ле­то и все, что бы­ло меж­ду на­ми. Я хо­чу, что­бы он был счас­тлив.

- Что са­мое до­сад­ное, при вет­ре­ном ха­рак­те­ре это­го ди­тяти он и в са­мом де­ле бу­дет счас­тлив, - чуть нах­му­рил­ся де Лан­саль­як. - По­горю­ет ме­сяц-дру­гой, вспо­миная, как вам бы­ло хо­рошо вмес­те. Мо­жет, поп­ла­чет ук­радкой в по­душ­ку... и вско­ре уте­шит­ся с кем-ни­будь дру­гим или дру­гой. Ты от­крыл ему тай­ну то­го, что меж­ду муж­чи­нами и жен­щи­нами нет су­щес­твен­ной раз­ни­цы. Те­перь его жизнь ста­нет вдвое за­нима­тель­нее. Мо­жет, вам и в са­мом де­ле у­ехать? Ан­ту­ан, сы­нок, че­го бы хо­тел ты сам - по­мимо то­го, что­бы на­ше об­щее нес­частье и го­лов­ная боль бы­ла счас­тли­ва? - мон­сень­ор бро­сил на Шар­ля изу­ча­ющий взгляд, ко­рот­кий и цеп­кий.

- Об­рести по­кой, - поч­ти не за­думы­ва­ясь, от­ве­тил Шарль. - Преж­де я меч­тал о бо­гатс­тве и вли­ятель­нос­ти, о том, что­бы иметь воз­можность зат­кнуть пасть лю­бому, кто ос­ме­лит­ся тяв­кнуть в мою сто­рону. Но сей­час - сей­час я меч­таю о по­кое. Я при­вык быть бес­сердеч­ным и пре­дан­ным - и я хо­чу сно­ва стать им.

- Так мо­жет, бу­дет луч­ше дать месье Мо­рану по­нять, что все­му ра­но или поз­дно при­ходит ко­нец - и пло­хому, и хо­роше­му? - мон­сень­ор в за­дум­чи­вос­ти пок­ру­тил тол­сты­ми паль­ца­ми. - Он маль­чик ум­ный и со­об­ра­зитель­ный, пой­мет. Ко­неч­но, я сам про­сил его ос­тать­ся в Ту­лузе, но в све­те ны­неш­них со­бытий… Вдруг он и в са­мом де­ле су­ме­ет най­ти об­щий язык с Ла Кар­ва­лем, и тот по­жела­ет зах­ва­тить месье Мо­рана в сто­лицу? - пре­подоб­но­го яв­но ин­те­ресо­вала ре­ак­ция под­чи­нен­но­го на та­кое пред­по­ложе­ние.

- У месье про­куро­ра есть оча­рова­тель­ная ма­нера ду­мать за се­бя и за сво­его про­теже, - чуть по­жал пле­чами Шарль. - Но кто зна­ет, вдруг Фран­суа при­дет­ся по ду­ше та­кая опе­ка? В сущ­ности, он скло­нен под­чи­нять­ся - не од­но­му, так дру­гому.

- Ка­ких толь­ко глу­пос­тей и прес­тупле­ний не со­вер­ша­ют лю­ди ра­ди то­го, что они на­зыва­ют лю­бовью, - раз­дра­жен­но бур­кнул мон­сень­ор. - В лю­бом слу­чае, про­курор и его лю­ди про­будут здесь еще не мень­ше двух не­дель. Мы со всей оче­вид­ностью уз­рим, смо­гут ли две столь про­тиво­речи­вые на­туры по­ладить меж со­бой. Ес­ли нет - ну что ж, при­ищем для месье Мо­рана мес­течко в Ту­лузе, ко­торое при­дет­ся ему по ду­ше и где он не ста­нет под­вергать се­бя из­лишним опас­ностям и ис­ку­шени­ям. Ес­ли да - тут Гос­подь им судья, а мы ни­чего не смо­жем по­делать. Мо­жет, при­сутс­твие Фран­суа су­ме­ет от­части смяг­чить эту веч­но смя­тен­ную ду­шу и при­мирить ее с ми­ром.

- Быть по се­му, аминь, - под­няв гла­за к лег­ко­му, па­ряще­му по­тол­ку ка­пел­лы, Шарль д'Арнье об­рел уве­рен­ность в том, что пос­ту­па­ет пра­виль­но. Сей­час он ис­крен­не со­жалел о том, что не ве­ру­ет нас­толь­ко ис­крен­не и глу­боко, что­бы про­сить Гос­по­да о зна­ке или це­ликом по­ложить­ся на во­лю Про­виде­ния. - Бла­года­рю вас за все, мон­сень­ор.

- Бла­года­рить бу­дешь поз­же, - от­махнул­ся мон­сень­ор де Лан­саль­як. На паль­це свер­кну­ло тя­желым зо­лотом пас­тыр­ское коль­цо. - Ког­да мы изопь­ем до кон­ца эту горь­кую ча­шу и пос­мотрим, ос­та­нем­ся ли мы в жи­вых. Сту­пай спать, Ан­ту­ан. Знаю, мой со­вет бес­по­лезен, но все же пос­та­рай­ся не ду­мать о сво­ей вет­ре­ной Ли­лии. Я по­тол­кую с ним, - он чуть ух­мыль­нул­ся. - Сту­пай, мой маль­чик. Се­год­ня был тя­желый день, и я хо­чу по­быть один. Иди-иди, - он мяг­ко, но нас­той­чи­во вып­ро­водил Шар­ля из ка­пел­лы.

Вмес­то то­го, что­бы, как бы­ло ве­лено, вер­нуть­ся в свои апар­та­мен­ты, Шарль д'Арнье не­весть за­чем свер­нул к ком­на­там Фран­суа - зная, что об­на­ружит их пус­ты­ми, на­роч­но же­лая еще ра­зок у­яз­вить без то­го но­ющее сер­дце. Он и не до­гады­вал­ся преж­де, что оно спо­соб­но так бо­леть - и так ли­хора­доч­но ко­лотить­ся о реб­ра при ви­де по­лос­ки све­та из при­от­кры­той две­ри ван­ной ком­на­ты и ус­лы­шав зна­комый го­лос. Го­лос, без­мя­теж­но и по­лусон­но на­пева­ющий прос­то­народ­ную пе­сен­ку под гул­кий звон ль­ющей­ся во­ды - месье Мо­ран из­во­лили вер­нуть­ся и за­нимать­ся поз­дним ту­але­том. Кам­зол и жи­лет ак­те­ра ва­лялись на по­лу гос­ти­ной - Шарль по­доб­рал их, бро­сив на крес­ла. От­крыл двер­цу в ван­ную. За­мер на по­роге, гля­дя на мок­рые вь­ющи­еся во­лосы, при­лип­шие к гиб­кой спи­не, сле­дя за гра­ци­оз­ностью обы­ден­ных дви­жений - как Фран­суа нак­ло­ня­ет­ся за ле­жащим в лот­ке кус­ком мы­ла, до­рого­го и твер­до­го, пах­ну­щего мо­лоты­ми зер­на­ми ко­фе с при­месью ла­ван­ды, как под­ни­ма­ет тя­желый фар­фо­ровый кув­шин. Как, из­ви­ва­ясь, сбе­га­ют по длин­ным но­гам проз­рачные струй­ки во­ды, раз­би­ва­ясь о мед­ное дно ван­ны - сле­ды чь­их рук так ста­ратель­но смы­вал с се­бя вет­ре­ная Ли­лия, его ра­дость и го­речь?

Шарль дос­тал из ко­мода чис­тую прос­ты­ню, сза­ди наб­ро­сив ее на пле­чи Фран­суа. Ак­тер не вздрог­нул, ви­димо, он дав­но уже ощу­тил при­сутс­твие пос­то­рон­не­го - и знал, кто имен­но этот пос­то­рон­ний, так поз­дно заг­ля­нув­ший к не­му.

- Мы… прос­ти, я за­дер­жался, - Фран­суа пос­та­рал­ся, что­бы его го­лос зву­чал ви­нова­то. Ему хо­телось, что­бы Шарль по­высил на не­го го­лос, нак­ри­чал, вы­яс­няя, за ка­ким чер­том он ша­та­ет­ся по ноч­но­му го­роду и в чь­ей ком­па­нии - но д'Арнье лишь мол­ча при­жал его к се­бе, не об­ра­щая вни­мания на про­мок­шую ткань. Гор­ло Шар­ля пе­рех­ва­тило пет­лей не­выс­ка­зан­ных уп­ре­ков и опа­сений, ме­ша­ющей ды­шать и нас­лаждать­ся крат­ким мгно­вени­ем бли­зос­ти Фран­суа. - Ты сер­дишь­ся? - ак­тер обер­нулся, на удив­ле­нии лов­ко ткнув­шись гу­бами в вы­рез рас­пахну­той на гру­ди со­роч­ки. - Мы прос­то за­бол­та­лись, вот и все.

- Я так и ду­мал, - су­хо и спо­кой­но отоз­вался Шарль, без тру­да пе­рено­ся Фран­суа че­рез вы­сокий бор­тик ван­ны. - Я по­нимаю, у те­бя есть жизнь за пре­дела­ми двор­ца.

- Ну-ка от­пусти ме­ня, - не­ожи­дан­но рез­ко пот­ре­бовал Фран­суа. Ощу­тив опо­ру под но­гами, об­хва­тил ла­доня­ми ли­цо Шар­ля, чуть прив­став на цы­поч­ки и зас­та­вив бо­лее вы­соко­го д’Арнье нак­ло­нить­ся к се­бе. Вгля­дел­ся в си­ние гла­за, скор­бно и тра­гич­но вздох­нув: - Шарль, ты про­буж­да­ешь во мне ус­нувшую бы­ло со­весть. Что я с ней бу­ду де­лать, в ны­неш­ние-то рас­пу­щен­ные и без­нравс­твен­ные вре­мена, ког­да мож­но за­рабо­тать пол­сотни лив­ров за то, что­бы поз­во­лить всласть пох­ва­тать се­бя за зад­ни­цу? - он при­жал­ся всем те­лом, встрях­нувшись и сбра­сывая на­мок­шую прос­ты­ню на пол. - Ну прос­ти. Я сви­ненок. От­не­си ме­ня в спаль­ню, по­жалуй­ста. Или от­не­си ку­да хо­чешь. И де­лай со мной, что хо­чешь. Я иног­да за­бываю, что на са­мом де­ле я при­над­ле­жу те­бе - как и преж­де, - он улыб­нулся, лу­каво и чу­точ­ку сму­щен­но.

Шарль стис­нул в ла­донях его ру­ки и при­жал к сво­им гу­бам:

- Ка­кая со­весть, Фран­суа, у ме­ня у са­мого ее ни­ког­да не бы­ло. Ина­че я ни­ког­да бы не по­кусил­ся на твою не­вин­ность и не за­пуги­вал те­бя…

- Ах-ах, от­цом д’Арнье ов­ла­дело за­поз­да­лое рас­ка­яние в со­вер­шенных гре­хах, - без­злоб­но под­дел Фран­суа. - Нет-нет, ты до­бил­ся сво­его - я нас­толь­ко пе­репу­гал­ся, что мне не ос­та­валось ни­чего дру­гого, кро­ме как на­падать. Я всег­да так де­лаю, ког­да мне страш­но: ста­ра­юсь не ду­мать о пос­ледс­тви­ях и лом­люсь нап­ря­мик, в на­деж­де, что по­везет. И ах, как мне не­во­об­ра­зимо по­вез­ло, я ни­ког­да и не меч­тал о та­ком ве­зении... - он по­щеко­тал ос­трым ног­тем шею Шар­ля. - Ну ее к чер­ту, эту не­вин­ность. От нее од­ни хло­поты, без нее нам­но­го лег­че... Стой, зам­ри! - преж­де чем Шарль ус­пел ос­та­новить сво­его не­уем­но­го друж­ка, Фран­суа по-ко­шачьи мяг­ко прыг­нул на не­го, об­вив но­гами та­лию.

Шар­ля от это­го ма­нев­ра поч­ти не шат­ну­ло, он охот­но под­хва­тил Фран­суа под яго­дицы и, глу­боко, жад­но це­луя его, по­пятил­ся в спаль­ню, рух­нув спи­ной впе­ред на не­разоб­ранную пос­тель.

- Мое-мое-мое... - за­дыха­ясь, умуд­рялся бор­мо­тать Фран­суа в па­узах меж­ду по­целу­ями. Осед­лав бед­ра Шар­ля, он то­роп­ли­во стас­ки­вал с не­го одеж­ду, лас­тясь, за­цело­вывая, выг­ла­живая со­бой - паль­ца­ми и всем те­лом, слов­но пы­та­ясь про­ник­нуть под ко­жу. Слов­но про­ся про­щения за что-то не­выс­ка­зан­ное. - Мой. Боль­ше ни­чей, прав­да? Шарль, я так те­бя люб­лю... - смеш­ки, бес­ко­неч­ные по­целуи, дол­гие и страс­тные, от ко­торых так слад­ко бо­лят и но­ют рас­пухшие гу­бы...

- Вот за­люб­лю те­бя до пол­но­го бес­си­лия, и боль­ше не бу­дешь за­пол­ночь ша­тать­ся по го­роду, - сде­лал звер­ское ли­цо Шарль, пе­река­тыва­ясь на жи­вот и вми­ная Фран­суа в пыш­ные пе­рины пос­те­ли.

- Ха! - бог весть, ка­ким об­ра­зом Фран­суа умуд­рялся вкла­дывать в ко­рот­кое вос­кли­цание столь­ко през­ре­ния, не­дове­рия и яз­ви­тель­нос­ти сра­зу. - За­любит он ме­ня, как же! - Фран­суа за­вер­телся, из­ви­ва­ясь под на­валив­шимся на не­го тя­желым те­лом, пы­та­ясь об­рести сво­боду и обес­си­лен­но хи­хикая, зап­ро­киды­вая го­лову, под­став­ляя шею и пле­чи гу­бам д'Арнье. Каш­та­новые ло­коны рас­сы­пались по бе­лиз­не об­ши­тых кру­жевом по­душек, пе­рели­ва­ясь в от­све­тах мас­ля­ных ламп ры­жими ис­кра­ми.

- Не­уже­ли это был вы­зов? - Шарль при­под­нял го­лову, прис­лу­шива­ясь к во­об­ра­жа­емо­му эху слов Фран­суа. - И ты ду­ма­ешь, что пос­ле сом­не­ний в мо­ей муж­ской не­от­ра­зимос­ти я его не при­му?

- Ка­кой вы­зов, о чем ты? - Фран­суа в под­дель­ном изум­ле­нии рас­ши­рил бар­хатные гла­за. - Свя­то­оой отец, о чем это вы на­чали рас­суждать? Вы, ес­ли мне не из­ме­ня­ют зре­ние и слух, су­ет­но за­боти­тесь о впе­чат­ле­нии, ко­торое про­из­во­дите... да еще за­нима­етесь блу­додей­ством! При­чем доб­ро бы еще с пад­шей де­вицей, так нет, вы умуд­ри­лись меж­ду де­лом сов­ра­тить бес­толко­вого юн­ца! - он об­вил Шар­ля ру­ками и но­гами, скрес­тив ло­дыж­ки у не­го за спи­ной. - Нет-нет, ни­каких бро­шен­ных и при­нятых вы­зовов. Вам это прос­то нев­мес­тно.

- У ме­ня та­кое ощу­щение, буд­то ты нах­ва­тал­ся от нас с мон­сень­ором цер­ковной пре­муд­рости, а мы от те­бя - те­ат­раль­но­го рас­путс­тва, - ре­зюми­ровал д'Арнье, про­совы­вая ру­ку меж­ду их спле­тен­ны­ми те­лами, что­бы при­лас­кать Фран­суа, - с кем пе­рес­пишь, от то­го и на­берешь­ся....

- Спи с книж­кой, это нам­но­го бе­зопас­нее для ре­пута­ции и нравс­твен­ности, - по­сове­товал Фран­суа. - И не смей ви­нить ме­ня в рас­путс­тве! Я та­ким не был - это все из-за те­бя, толь­ко и ис­клю­читель­но из-за те­бя! Уммм... - он слег­ка при­кусил Шар­ля за пле­чо, вер­тя за­диком и по­тира­ясь о ла­донь, нас­той­чи­во ог­ла­живав­шую его про­меж ног.

- С «Де­каме­роном», нап­ри­мер, - пред­по­ложил Шарль, охот­но под­держи­вая пред­ло­жен­ный Фран­суа лег­ко­мыс­ленно-иг­ри­вый тон. Так бы­ло лег­че и про­ще, слов­но и в са­мом де­ле ни­чего не про­изош­ло. - Или с книж­кой Апу­лея, а то еще мож­но по­читать на сон гря­дущий это­го но­вомод­но­го... как бишь... мар­ки­за де Са­да. Весь­ма ус­по­ка­ива­ющее и ду­шепо­лез­ное чте­ние.

- Ну, ес­ли те­перь твоя рас­тре­вожен­ная ду­ша тре­бу­ет италь­ян­ских раз­ве­селых ска­зочек и ду­шераз­ди­ра­ющих ис­то­рий о пад­ших де­вицах, то кто я та­кой, что­бы ог­ра­ничи­вать твой круг чте­ния? - Фран­суа под­тя­нул­ся на лок­тях, за­рыв­шись ли­цом в рас­пу­щен­ные ло­коны Шар­ля и глу­боко вздох­нув: - Чем от те­бя пах­нет, а? По­хоже на осен­ние листья... или на увя­да­ющие цве­ты...

- От ме­ня пах­нет ли­ли­ями, - по­яс­нил Шарль д'Арнье, - чем же еще. То­бой, Фран­суа... Ро­зами и ко­рицей, им­би­рем и кар­да­моном, шо­кола­дом и ме­дом.

- Вы­ража­ясь не столь изящ­но, кое-кто в пос­леднее вре­мя жрет слиш­ком мно­го сла­дос­тей, а по­тому про­пах ими нас­квозь, - бес­печно рас­сме­ял­ся Фран­суа. - За­был еще упо­мянуть ду­хи, а я за них це­лый ливр вы­ложил, за кро­хот­ную бу­тылоч­ку, - он из­ги­бал­ся под ру­кой Шар­ля, без­мол­вно зо­вя его. Пред­ла­гая се­бя, как ред­кос­тное изыс­канное ла­комс­тво на свет­лом фар­фо­ре прос­ты­ней - и опас­ли­во вспо­миная об­манчи­во прос­то­душ­ную де­вуш­ку с тем­ны­ми оча­ми.

- Да, - вы­дох­нул Шарль, под­хва­тывая его раз­ве­ден­ные но­ги под ко­леня­ми и ук­ла­дывая их се­бе на пле­чи, - ко­неч­но же, и бе­зум­но до­рогие ду­хи то­же...

Он ле­гонь­ко, на про­бу, тол­кнул­ся внутрь, об­ми­рая от зна­комо­го и каж­дый раз ос­тро­го удо­воль­ствия.

- Силь­нее, - мяг­ко и вмес­те с тем тре­бова­тель­но поп­ро­сил Фран­суа. Ка­рие гла­зища не­от­рывно смот­ре­ли в тем­но-си­ние. Од­ной ру­кой Фран­суа уце­пил­ся за пе­реп­ле­тение де­ревян­ных вет­вей рез­но­го из­го­ловья пос­те­ли, дру­гой сжи­мал пле­чо Шар­ля, по­рой за­гоняя ос­трые но­гот­ки в жи­вую плоть. Те­перь он на­учил­ся вов­ре­мя рас­слаб­лять­ся, ус­ту­пая пар­тне­ру - и поч­ти свык­нувшись с не­удобс­тва­ми пер­вых мгно­вений. Все­го-то и хит­ростей: ле­жать спо­кой­но, поз­во­ляя Шар­лю рас­по­ряжать­ся со­бой. Гля­дя сни­зу вверх на зна­комое до ма­лей­ших чер­то­чек ли­цо в об­рамле­нии мед­но-ры­жих пря­дей, еле слыш­но под­бадри­вая лю­бов­ни­ка - не сло­вами, но ин­то­наци­ей не­раз­борчи­во-неж­ных зву­ков. Чуть по­дава­ясь навс­тре­чу в тот миг, ког­да Шарль пог­ру­жал­ся в не­го - и ус­коль­зал, под­драз­ни­вая и не да­вая обе­щан­но­го, по­ка Фран­суа не вы­дер­жал, пе­вуче прос­то­нав: - Ну Ша­аарль же...

Д'Арнье, спа­сибо ему за это во ве­ки ве­ков, на­конец пе­рес­тал из­мы­вать­ся над друж­ком, и Фран­суа не­воль­но вскрик­нул, за­метал­ся, пе­река­тывая го­лову по по­душ­кам. Ощу­щая, как его рас­кры­ва­ют - не то­ропясь, поз­во­ляя нас­ла­дить­ся вся­ким и каж­дым мгно­вени­ем люб­ви. Ему ка­залось, Шарль не­сет его на ру­ках над про­пастью, вос­хо­дя по не­види­мой, зве­нящей под но­гами лес­тни­це - и греш­ный мир ос­та­ет­ся да­леко вни­зу, а здесь толь­ко ли­жущее ко­жу, но не при­чиня­ющее бо­ли проз­рачно-алое пла­мя, ко­торое мож­но за­чер­пнуть ла­донью. От­дель­ные кап­ли сры­вались с ру­ки, свер­кая ис­кра­ми, как две кап­ли во­ды по­хожи­ми на ру­бин в по­дарен­ном коль­це.

Фран­суа бор­мо­тал что-то пе­ресох­ши­ми гу­бами, мо­лит­вой пов­то­ряя имя воз­люблен­но­го. Про­ся не ос­тавлять его - и по­казать, что там даль­ше, за без­дымным пла­менем и вы­соки­ми бе­лыми об­ла­ками. Тая под Шар­лем, еще, глуб­же, сно­ва, и еще раз, и так бес­ко­неч­но, ча­сами, ко­торы­ми прит­во­ря­ют­ся ми­нуты, от­пу­щен­ные смер­тным для бла­женс­тва.

«Я хо­чу, что­бы ты был со мной. Дол­го, так дол­го, всег­да. Ты не пой­мешь ме­ня, Фран­суа, но это не­важ­но. Толь­ко будь со мной. Не ухо­ди. За­бав­ляй­ся с кем хо­чешь, иг­рай в свой те­атр, но не ухо­ди, не ос­тавляй ме­ня, ина­че все, что я де­лаю, не име­ет смыс­ла…»

Юнос­ти не свой­ствен­но пом­нить о чу­жих тре­вогах, ибо и собс­твен­ная-то за­быва­ет­ся на ле­ту, прев­ра­ща­ясь в сон. По­тому месье Мо­ран был очень удив­лен тем, что его спо­заран­ку без­жа­лос­тно рас­толкал ка­мер­ди­нер его пре­ос­вя­щенс­тва. Ка­тего­рич­но и очень хо­лод­но пот­ре­бовав не­мед­ля встать и явить­ся к мон­сень­ору.

Фран­суа ох­нул. Схва­тил­ся за го­лову. Во­об­ра­зил те гро­мы и мол­нии, ко­торые сей­час об­ру­шат­ся на его по­вин­ную го­лову. Но де­лать бы­ло не­чего - приш­лось то­роп­ли­во оде­вать­ся и бе­жать.

В спаль­не пре­подоб­но­го до сих пор ца­рил по­лум­рак, бар­хатные што­ры бы­ли за­дер­ну­ты, слад­ко­вато пах­ло нас­то­ем ва­лерь­яны. Встав на по­роге, Фран­суа не­реши­тель­но пе­реми­нал­ся с но­ги на но­гу, ма­ясь осоз­на­ни­ем сво­ей ви­ны.

- На­гулял­ся? - уг­рю­мо воп­ро­сил его пре­ос­вя­щенс­тво, по­луле­жащий на рос­сы­пи по­душек, гнев­но хлоп­нув ла­донью по сте­гано­му ат­ласно­му оде­ялу. - Вы не же­ла­ете объ­яс­нить­ся, месье Мо­ран? Где вас но­сило и по­чему вы не на­ходи­те не­об­хо­димым пос­та­вить ме­ня в из­вес­тность о том, что бла­гопо­луч­но воз­вра­тились?

- Я боль­ше не бу­ду, - скор­бным го­лосом уве­рил пре­подоб­но­го Фран­са. Го­воря по прав­де, месье Мо­рану на­чала при­едать­ся роль кап­ризно­го и лег­ко­мыс­ленно­го юно­го соз­да­ния, в ко­торой его же­лал ви­деть де Лан­саль­як. Фран­суа по­лагал, что об­ла­да­ет пра­вом на свою собс­твен­ную жизнь и свои тай­ны. - Я прос­то за­дер­жался на ре­пети­ции - и ду­мал, вам неп­ре­мен­но до­ложат о мо­ем воз­вра­щении.

Он сло­жил ла­дони на гру­ди, при­дав го­лосу и ли­цу са­мое умо­ля­ющее вы­раже­ние из воз­можных:

- Прос­ти­те зас­ранца, месье Ро­же, а? По­жа­ааалуй­ста...

- На­де­юсь, ког­да ты до­живешь до мо­их лет, - вор­чли­во отоз­вался де Лан­саль­як, - ни­какой, прос­ти Гос­по­ди, зас­ра­нец, не зас­та­вит те­бя сво­ими вы­ход­ка­ми про­вес­ти та­кую ночь, ка­кая нын­че бы­ла у ме­ня... И я очень на­де­юсь, что к ве­черу у ме­ня в гос­ти­ной не по­селит­ся твой ба­лаган!

- Ес­ли это хоть нем­но­го вас раз­вле­чет и при­обод­рит, то я с удо­воль­стви­ем по­зову мо­их дру­зей, - с го­тов­ностью пред­ло­жил Фран­суа. Пе­ресек спаль­ню, гра­ци­оз­но опус­тившись на ко­лени ря­дом с пос­телью пре­подоб­но­го и обе­ими ла­доня­ми нак­рыв кисть де Лан­саль­яка. - Они бу­дут ра­ды вос­поль­зо­вать­ся ва­шим гос­тепри­имс­твом, а вы од­ним ма­нове­ни­ем ру­ки по­лучи­те лич­ный ма­лень­кий те­атр, го­товый сыг­рать для вас все, что угод­но. Месье Ро­же, я не хо­тел ни­чего пло­хого. Я не по­думал, что вы бу­дете пе­режи­вать из-за ме­ня.

- Я не по­ду­уумал, - пе­ред­разнил его ви­нова­тый го­лосок пре­ос­вя­щен­ный, - ка­кая оча­рова­тель­ная без­моз­глость! Я во­об­ра­жаю се­бе не­весть ка­кие ужа­сы, а он, ви­дите ли, прос­то за­дер­жался на ре­пети­ции сво­его ду­рац­ко­го спек­такля! Мо­жет, зап­ре­тить те­бе ша­тать­ся ту­да, огор­чая от­ца д'Арнье? Пусть Ла Кар­валь за­нима­ет­ся рас­сле­дова­ни­ем, - де Лан­саль­як за­пус­тил паль­цы в гус­тые пря­ди на за­тыл­ке Фран­суа, под­нял его ли­цо к сво­ему. - Я не же­лаю, что­бы ты про­падал не­весть где. Я хо­чу те­бя счас­тли­вого, здо­ровень­ко­го, чис­тень­ко­го, на­душен­но­го и кра­сиво оде­того.

- И бе­зум­но ску­ча­юще­го пос­ре­ди всей этой рос­ко­ши, - в тон его пре­ос­вя­щенс­тву под­хва­тил Фран­суа, кап­ризно вы­пятив ниж­нюю губ­ку. - Месье Ро­же, мне ров­ным сче­том ни­чего не уг­ро­жа­ет, и я хо­чу вер­нуть­ся ту­да, на сце­ну. Я счас­тлив толь­ко там, - он не­весе­ло улыб­нулся. - Уде­лите луч­ше часть сво­его вни­мания Ар­ма­ну. Не смот­ри­те, что он по­хож на улич­но­го обор­вы­ша. Он ку­да спо­кой­нее и пок­ла­дис­тее ме­ня, и ког­да ему го­ворят: «Си­ди здесь!» - он ни за что не рис­кнет встать со сту­ла, по­ка ему не раз­ре­шат.

Мон­сень­ор нем­но­го по­думал, по­жевал гу­бами, вы­нуж­денный приз­нать пра­воту лю­бим­ца. Сто­ило Фран­суа зас­ку­чать, как он де­лал­ся дер­зким и сво­еволь­ным, а ос­лаблен­ный по­водок воз­вра­щал пре­ос­вя­щен­но­му иг­ри­вое пре­лес­тное соз­да­ние, лас­тя­ще­еся к его ру­кам.

- Что он из се­бя пред­став­ля­ет, этот твой Ар­ман? - брюз­гли­во про­мол­вил он на­конец.

- Чис­тый лист, на ко­тором судь­ба вы­вела все­го нес­коль­ко стро­чек, - Фран­суа ре­шил, что дос­та­точ­но пос­то­ял на ко­ленях, удов­летво­ряя ра­зоби­жен­ное са­молю­бие его вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тва, и впол­не мо­жет при­сесть на край пос­те­ли, не спра­шивая раз­ре­шения. - Нет­ро­нутая, ди­кова­тая и пуг­ли­вая кра­сота. Осо­быми та­лан­та­ми по час­ти под­мос­тков не бле­щет - и, что уди­витель­но, сам это осоз­на­ет. В от­ли­чие от ва­шего по­кор­но­го, Ар­ман об­ла­да­ет на удив­ле­ние пок­ла­дис­тым нра­вом. Это ку­сок доб­ротной гли­ны, из ко­торой опыт­ный мас­тер мо­жет вы­лепить все, что угод­но, - сме­шок, быс­трый взмах от­бро­шен­ной на­зад чел­ки и блеск рас­ка­чива­ющих­ся жем­чу­жин.

- У ме­ня та­кое ощу­щение, что ты по­дыс­кал се­бе за­мену. И те­перь усер­дно пы­та­ешь­ся убе­дить ме­ня в том, что это имен­но то, о чем я меч­тал с мла­дых ног­тей, - де Лан­саль­як пот­ре­пал Фран­суа по ще­ке.

- От­ку­да мне знать, о чем вы меч­та­ли с мла­дых ног­тей? - хмык­нул Фран­суа. - Прос­то... прос­то он дей­стви­тель­но хо­роший маль­чик, в от­ли­чие от ме­ня. К то­му же... - он до­воль­но ух­мыль­нул­ся, - ес­ли он на­дол­го про­падет со сце­ны, ве­дущая роль дос­та­нет­ся мне. Лег­ко и прос­то.

- Ах ты, мер­зкий ин­три­ган, - пре­подоб­ный не вы­дер­жал и рас­сме­ял­ся, оча­рован­ный этим ми­лым ко­варс­твом. - Я ни на ми­нуту и не по­верил в твое че­лове­колю­бие, од­на­ко по­доз­ре­вал дру­гой ин­те­рес. Ду­мал, те­бе приш­ло на ум за­вес­ти собс­твен­но­го до­маш­не­го лю­бим­ца о двух но­гах, а ты все­го лишь хо­чешь глав­ную роль...

- Что­бы иг­рать и раз­вле­кать­ся, у ме­ня есть Шарль, - без­мя­теж­но со­об­щил Фран­суа. - От еще од­ной иг­рушки я при­об­ре­ту толь­ко го­лов­ную боль и бес­ко­неч­ные хло­поты. Жаль тра­тить на них вре­мя. За­то вы по­лучи­те га­лан­тное раз­вле­чение, ко­торое скра­сит вам дни и ве­чера, и бу­дет при­носить поль­зу, а не сплош­ные неп­ри­ят­ности, - он по­косил­ся в сто­рону от­щелки­ва­ющих ча­сы и ми­нуты ча­сов на ка­мине. - Месье Ро­же, мне по­ра ид­ти по­зиро­вать. Вы соб­ла­гово­лите при­сутс­тво­вать или на сей раз воз­держи­тесь?

- Воз­держусь, - ре­шил его эми­нен­ция. - Дол­жен же я по-че­лове­чес­ки по­зав­тра­кать, коль ско­ро твое вче­раш­нее ис­чезно­вение ли­шило ме­ня ап­пе­тита к ужи­ну. Хм, и мо­жешь клик­нуть ко мне это­го... Жер­ме­на? Ар­ма­на. Взгля­ну вбли­зи, - смяг­чился мон­сень­ор.

- Как угод­но ва­шей ми­лос­ти, - Фран­суа сва­лил­ся с пос­те­ли, изоб­ра­зил пок­лон с от­машкой, ед­ва не сва­лив фар­фо­ровую ва­зу, ук­ра­шав­шую по­кои пре­подоб­но­го. - Же­ла­ете - пред­ста­вим в луч­шем ви­де.