Высокие небеса Тулузы

Осен­ним ут­ром из рас­пахну­тых нас­тежь глав­ных во­рот ар­хи­епис­коп­ско­го двор­ца вы­еха­ла боль­шая ка­валь­ка­да. Всад­ни­ками бы­ли мес­тные жан­дармы и нес­коль­ко до­верен­ных лю­дей, при­быв­ших с про­куро­ром Ла Кар­ва­лем из Па­рижа, а так­же сам мо­лодой про­курор и двое его спут­ни­ков, отец Ан­ту­ан д'Арнье и месье Мо­ран. От­ряд про­нес­ся по ули­цам Ту­лузы - про­хожие толь­ко ус­пе­вали ша­рахать­ся к сте­нам до­мов, в удив­ле­нии строя пред­по­ложе­ния о том, ку­да это слуг за­кона по­нес­ло с ут­ра по­рань­ше, да еще та­кой ора­вой. Свер­ну­ли на Цеп­ную ули­цу, ми­нова­ли ста­рин­ный бар­би­кен, под ко­пыта­ми ко­ней гул­ко прог­ре­мели дос­ки мос­та Крес­то­нос­цев - вни­зу, вок­руг опор мос­та, зак­ру­чива­лись жел­то­ватые пен­ные во­дово­роты.

- Сле­ды жер­твоп­ри­ноше­ния бы­ли за­мече­ны ры­бака­ми на ма­лень­ком ос­тро­ве не­пода­леку от го­рода, - ска­кав­ший во гла­ве от­ря­да Ла Кар­валь на­поми­нал азар­тную гон­чую, взяв­шую теп­лый след до­бычи. Про­курор был рад и на­чина­юще­муся яс­но­му дню, и воз­можнос­ти ис­полнить свой долг, и об­щес­тву за­гадоч­но-по­доз­ри­тель­ной па­роч­ки. - Они со­об­щи­ли пос­ту жан­дармов. Те сна­чала не по­вери­ли, по­том су­нулись на ос­тров, но тол­ком не ос­мотре­лись. Вот мы за­од­но и пог­ля­дим, что там к че­му.

- А те­ло пред­по­лага­емой жер­твы об­на­руже­но? - про­явил за­ин­те­ресо­ван­ность Шарль. Про­курор мах­нул ру­кой:

- По­ка нет. Как ме­ня уве­рили, там гус­тые за­рос­ли. Ве­ро­ят­но, жер­тва ос­та­лась не­заме­чен­ной и ле­жит где-ни­будь под кус­том. Хо­рошо бы ее сыс­кать…

Фран­суа к раз­го­ворам не прис­лу­шивал­ся. Он не слиш­ком рас­счи­тывал, что его возь­мут на эту, как вче­ра вы­разил­ся Шарль, «уве­сели­тель­но-доз­на­ватель­ную про­гул­ку». Прос­нулся ак­тер ут­ром в оди­ночес­тве: д'Арнье не­замет­но ушел, не же­лая ском­про­мети­ровать лю­бим­ца мон­сень­ора, зав­трак ему нак­ры­ли в ма­лень­кой гос­ти­ной его по­ко­ев - пре­ос­вя­щен­ный, ви­димо, пре­бывал в дур­ном нас­тро­ении пос­ле вче­раш­них бе­сед, и не по­желал с ут­ра по­рань­ше ли­цез­реть минь­она. А по­том явил­ся слу­жака из под­чи­нен­ных про­куро­ра Ла Кар­валь и про­гав­кал то ли приг­ла­шение, то ли за­ву­али­рован­ный при­каз со­бирать­ся и при­со­еди­нять­ся. Фран­суа с ра­достью вско­чил и по­нес­ся. Он за­сидел­ся в рос­кошной зо­лотой клет­ке ар­хи­епис­коп­ско­го двор­ца, а тут - сво­бода и ве­ро­ят­ное прик­лю­чение!

Для на­чала прик­лю­чение обер­ну­лось не­шуточ­ной труд­ностью - как бы не опо­зорить­ся и свер­зить­ся с ко­ня на гла­зах у Шар­ля и сто­лич­но­го блюс­ти­теля пра­восу­дия. Ак­те­ру по­дали спо­кой­ную и пок­ла­дис­тую ло­шадь, и, ка­жет­ся, д'Арнье в ми­лосер­дии сво­ем не за­был о том, что Фран­суа сквер­но дер­жится в сед­ле, на­роч­но при­тор­ма­живая ка­валь­ка­ду. Но по­мог­ло это ма­ло. За пол­ча­са пу­тешес­твия месье Мо­ран бла­гопо­луч­но от­бил зад­ни­цу и рас­тя­нул ло­дыж­ку, так что, ког­да доз­на­ватель с соп­ро­вож­де­ни­ем доб­ра­лись до це­ли, он бла­гопо­луч­но прих­ра­мывал - ста­ра­ясь, что­бы это не бро­салось в гла­за.

Мес­то ве­ро­ят­но­го прес­тупле­ния выг­ля­дело идил­ли­чес­ки: хол­мистый бе­рег с раз­бро­сан­ны­ми там и сям ви­ног­радни­ками и де­ревуш­ка­ми, го­род ро­зово­го кам­ня нев­да­леке, пес­ча­ная от­мель. Ря­дом с об­ры­вис­тым бе­регом по­качи­вал­ся на вол­нах вмес­ти­тель­ный бар­кас. От­де­лен­ный не­широ­ким ру­кавом Га­рон­ны, кра­совал­ся ис­ко­мый ос­тро­вок, по­хожий на пе­репол­ненную кор­зи­ну са­дов­ни­ка.

- Нам ту­да! - бод­ро за­явил Ла Кар­валь, зап­ры­гивая в бар­кас. Су­дя по все­му, жан­дармам не очень-то хо­телось ут­руждать­ся, ра­ботая вес­ла­ми, но спо­рить со сто­лич­ной штуч­кой ник­то не ре­шил­ся. Про­курор рас­по­ложил­ся на но­су лод­ки, Шар­лю и Фран­суа вы­пало си­деть на ши­рокой кор­мо­вой ска­мей­ке. Бар­кас от­пра­вил­ся в крат­кое пла­вание, от­ме­чая свой путь рас­плы­ва­ющи­мися кру­гами от ве­сел. Сол­нце ос­ле­питель­но блес­те­ло на реч­ной во­де, ивы скло­няли свои длин­ные вет­ви, доц­ве­тали пос­ледние кув­шинки, жизнь бы­ла изу­митель­но хо­роша. Ми­мо с важ­ным ви­дом проп­лыл топ­ляк, нап­равля­ясь к оке­ану, а спус­тя еще пол­сотни взма­хов вес­ла­ми киль бар­ка­са с раз­ма­ху во­шел в гус­той слой ила. Ла Кар­валь ли­хо спрыг­нул в гус­тую ко­рич­не­во-жел­тую зас­то­яв­шу­юся во­ду, под­няв вок­руг се­бя об­ла­ко брызг и пе­репу­гав па­ничес­ки зак­ва­кав­ших ля­гушек. Фран­суа ог­ля­дел­ся: кро­хот­ная бух­точка с гли­нис­ты­ми бе­рега­ми, ку­пы оль­хи и ше­лес­тя­щей осо­ки, ухо­дящая в ка­мыши тро­пин­ка, про­битая ры­бака­ми или еще кем. Про­курор рас­по­рядил­ся, что­бы двое жан­дармов ос­та­лись нес­ти до­зор око­ло лод­ки, а все про­чие чле­ны эк­спе­диции сле­дова­ли за ним, не за­бывая ог­ля­дывать­ся по сто­ронам и смот­реть под но­ги - и пот­ре­вожен­ным ка­баном ло­манул­ся в за­рос­ли.

- Те­бя-то че­го сю­да по­нес­ло? - д'Арнье, убе­див­шись, что на них ник­то не смот­рит, об­нял Фран­суа за пле­чи. - Ос­та­вал­ся бы на том бе­регу с ло­шадь­ми. И че­го тря­сешь­ся?

- За­мерз. А лю­бопытс­тво кош­ку сгу­било, - от­клик­нулся Фран­суа. - Пош­ли?

И они пош­ли, сле­дуя по из­ви­лис­той троп­ке за жан­дарма­ми и не­уго­мон­ным про­куро­ром, бод­ро пры­гав­шим с коч­ки на коч­ку. Тру­пов или ос­ка­лен­ных че­репов на гла­за по­ка не по­пада­лось, по­рос­ший гус­той све­жей зе­ленью ос­тро­вок выг­ля­дел мир­ным и со­вер­шенно пус­тынным. В лис­тве пе­рек­ли­кались пти­цы, па­ру раз за­полош­но зат­ре­щала сой­ка. Тро­пин­ка пос­те­пен­но рас­ши­рялась, вы­ведя доз­на­вате­лей на не­боль­шую про­гали­ну в ок­ру­жении ста­рых ясе­ней и мел­ко тре­петав­ших на вет­ру осин. В цен­тре про­гали­ны не­ров­ным кру­гом сгру­дились по­косив­ши­еся и за­рос­шие мхом кром­ле­хи, пом­ня­щие, по-ви­димо­му, еще пос­тупь ле­ги­онов Це­заря, а сей­час на­поми­нав­шие прог­нивший час­то­кол зу­бов во рту бро­дяги. Кам­ни ок­ру­жали плос­кий жер­твен­ник - гру­бо об­те­сан­ный об­ло­мок гра­нита, по фор­ме и ви­ду на­пом­нивший месье Мо­рану гроб. Ла Кар­валь с азар­том кру­жил под­ле ка­мен­ной глы­бы, ог­ля­дывая ее со всех сто­рон и ко­лупая ног­тем по­теки тем­ных до­рожек, ис­пещрив­ших ка­мень.

- Кровь, - убеж­денно кон­ста­тиро­вал про­курор, рас­ти­рая меж­ду паль­цев чер­ные хруп­кие час­тички и при­нюхи­ва­ясь к за­паху. - Двух- или трех­днев­ной дав­ности. Но труд­но ска­зать, че­лове­чес­кая или зве­риная. Обой­ди­те-ка кром­ле­хи и пос­мотри­те, не най­дет­ся ли где перь­ев или клоч­ков шер­сти.

- Тут ва­ля­ет­ся дох­лая кош­ка, - до­ложил Фран­суа, ос­то­рож­но оги­бая за­гадоч­ное и стран­ное мес­течко, ис­прав­но заг­ля­дывая под кам­ни и пуч­ки тра­вы. Уточ­нил: - Силь­но и дав­но дох­лая от ес­тес­твен­ных при­чин. Не­понят­но, как она тут очу­тилась, кош­ки же тер­петь не мо­гут пла­вать. Пус­тое гнез­до, че­реп­ки от кув­ши­на, ку­риные кос­точки… ерун­да вся­кая.

Под сол­нцем в тра­ве пе­релив­ча­то блес­ну­ло. Фран­суа при­сел на кор­точки, по­шарил сре­ди су­хих стеб­лей, брез­гли­во скри­вив­шись, ког­да паль­цы нат­кну­лись на дох­лую ры­бу, и ух­ва­тил неч­то сколь­зко-глад­кое. Коль­цо. Ко­леч­ко. Зо­лотое с ви­ду, с ма­лень­ким яр­ким ка­меш­ком тем­но-си­него от­ли­ва. Сап­фир? Или бо­гем­ская стек­ляшка? Ко­леч­ко бы­ло ма­лень­ким, да­же ему, с его тон­ки­ми паль­ца­ми, оно на­лез­ло бы толь­ко на ми­зинец. Жен­ское, дет­ское? Ве­щица не выг­ля­дела ры­ноч­ной де­шев­кой, по­хоже, и ме­талл и ка­мень бы­ли нас­то­ящи­ми дра­гоцен­ностя­ми. Фран­суа дер­жал его на ла­дони, удив­ленно раз­гля­дывая и не то­ропясь со­об­щать о сво­ей на­ход­ке, по­ка ря­дом не заш­ле­пали тя­желые ша­ги.

- Что там у те­бя? - Шарль при­сел ря­дом.

Па­роч­ка сбли­зила го­ловы, пе­рего­вари­ва­ясь впол­го­лоса, как зап­рав­ские за­говор­щи­ки. Ла Кар­валь сто­ял пе­ред кам­нем, нап­ря­жен­но раз­гля­дывая брыз­ги кро­ви - вид­но, в его рас­сужде­ни­ях что-то не схо­дилось.

- Смот­ри, что я на­шел... Мо­жет, на­до ему по­казать? - крас­но­речи­вый взгляд в сто­рону рыс­кавше­го под­ле ка­мен­но­го ал­та­ря про­куро­ра Шат­ле.

- Оно мог­ло тут ва­лять­ся с не­запа­мят­ных вре­мен, зо­лоту же ни­чего не сде­ла­ет­ся.

- Слиш­ком чис­тое. И ле­жало поч­ти на тра­ве, а не уш­ло в зем­лю, ес­ли бы его тут дав­но бро­сили... Мет­ки мас­тер­ской нет, мо­жет, хоть ини­ци­алы вла­дель­ца есть? - Фран­суа по­вер­тел на­ход­ку в паль­цах, при­щурив­шись и рас­смат­ри­вая ее под раз­ны­ми уг­ла­ми. - Шарль, мне ка­жет­ся, или на кам­не вы­реза­но «Т»?

- А мо­жет, «I». Или «L». А мо­жет, те­бе во­об­ще ка­жет­ся. Я ни­чего не раз­ли­чаю.

- Все-та­ки я от­дам блюс­ти­телю, пусть сам ре­ша­ет. Нам же нуж­но под­держи­вать доб­рые от­но­шения, так? Бол­тать­ся ря­дом с ним, уз­на­вать то, что уз­на­ет он...

- Ин­три­ган.

- Ва­шими мо­лит­ва­ми, отец Ан­ту­ан.

- И яз­ва вдо­бавок.

Ла Кар­валь в раз­дра­жении ог­ля­нул­ся: его спут­ни­ки о чем-то шеп­та­лись. Ни­чего не ска­жешь, оча­рова­тель­ная кар­ти­на - про­низан­ные сол­нцем тем­но-ры­жие ло­коны и ль­нув­шие к ним каш­та­новые с оча­рова­тель­ной ры­жин­кой. Они бы­ли очень кра­сивы, эти муж­чи­ны, в дру­гое вре­мя он, воз­можно, за­ин­те­ресо­вал­ся бы ими, но за­вязы­вать дру­жес­кие от­но­шения с воз­можны­ми прес­тупни­ками? На та­кой оп­ро­мет­чи­вый шаг он не пой­дет.

- Эй, гос­по­да! - раз­дра­жен­но ряв­кнул про­курор. - Что у вас стряс­лось?

- Вот, - Фран­суа опас­ли­во приб­ли­зил­ся, про­тянул ла­донь с коль­цом. - На­шел за тем кам­нем. Нет, ря­дом не бы­ло ни кро­ви, ни­чего. Оно прос­то там ле­жало. Мо­жет, это не слиш­ком важ­но… но как до­рогое коль­цо по­пало в столь у­еди­нен­ное мес­то? - из-за раз­ни­цы в рос­те ему при­ходи­лось смот­реть на про­куро­ра Ла Кар­ва­ля сни­зу вверх. Тя­желый, чер­ный взгляд. Нес­коль­ко мгно­вений Ла Кар­валь, ви­димо, ре­шал: не во­дят ли его за нос, под­со­вывая за­ранее при­пасен­ную ве­щицу, но рас­су­дил в поль­зу месье Мо­рана. Су­рово бур­кнул: «Бла­года­рю, месье, я раз­бе­русь с этим» - заб­рал ко­леч­ко, за­вер­нул в пла­ток и су­нул в кар­ман жи­лета.

- В пос­ледние дни над го­родом и ок­рес­тнос­тя­ми не бы­ло дож­дей, - Шарль пред­по­чел от­те­реть сво­его юно­го дру­га в сто­рону, по­дой­дя к ал­та­рю и то­же прис­таль­но рас­смат­ри­вая за­пек­ши­еся струй­ки. - Но бы­ло до­воль­но жар­ко. Кровь сов­сем вы­сох­ла на сол­нце.

Про­курор с со­жале­ни­ем за­метил, что не на­шел сле­дов, ука­зыва­ющих, что­бы с по­лян­ки во­лок­ли что-ли­бо тя­желое или что­бы ее по­сеща­ло боль­шое ко­личес­тво на­роду. Ста­ло быть, в их рас­по­ряже­нии есть толь­ко со­об­ще­ния о про­пав­ших де­тях, лу­жица кро­ви и зо­лотое ко­леч­ко. Нем­но­го. И все это, как в сво­ей хо­лод­но-отс­тра­нен­ной ма­нере на­мек­нул д'Арнье, мо­жет быть чис­той во­ды де­кора­ци­ей. Мно­го ли тру­дов: прип­лыть на ос­тров, вып­леснуть на ка­мень фляж­ку за­ранее куп­ленной на бой­нях бычь­ей кро­ви да бро­сить куп­ленное в лав­ке ко­леч­ко для соз­да­ния ат­мосфе­ры та­инс­твен­но­го убий­ства? Вы не на­ходи­те, месье про­курор?

Над­менно про­иг­но­риро­вав чу­жую иро­нию, Ла Кар­валь воз­вра­тил­ся к кам­ню.

- Ме­ня удив­ля­ет раз­брос ка­пель, - за­явил он. - Будь жид­кость и в са­мом де­ле вып­лесну­та из фля­ги, она рас­пре­дели­лась бы со­вер­шенно иным об­ра­зом. Мы уви­дели бы яр­ко вы­ражен­ное пят­но в ок­ру­жении ха­оти­чес­ких брызг. Ес­ли бы тут ле­жал мла­денец или не­боль­шое жи­вот­ное, кровь стек­ла бы толь­ко с од­ной сто­роны, при­чем еди­ным по­током. А тут мы наб­лю­да­ем нес­коль­ко до­рожек раз­ной на­сыщен­ности, а вот сбо­ку… вы ви­дите?.. со­вер­шенно чис­тый ку­сок. Так, при­кинем…

Ла Кар­валь взгро­моз­дился на ка­мень-гроб, лег на не­го спи­ной, све­сив ру­ки, но­ги и го­лову. Его ступ­ни и паль­цы не дос­та­вали до зем­ли, под­бо­родок зап­ро­кинул­ся - про­курор хму­рил ши­рокие, тем­ные бро­ви, щу­рясь на сле­пив­шее сол­нце.

- По­дой­ди­те, свя­той отец, и сде­лай­те вид, буд­то при­жима­ете ме­ня к кам­ню.

Д'Арнье поп­ро­сили «сде­лать вид», а он в пря­мом смыс­ле на­валил­ся на слу­жите­ля за­кона, при­тис­нув к наг­ревше­муся на сол­нце кам­ню лок­тя­ми и грудью - Ла Кар­валь по­чувс­тво­вал се­бя не в свой та­рел­ке. С его же собс­твен­ной по­дачи отец Ан­ту­ан про­демонс­три­ровал ему свою си­лу, буд­то пре­дуп­реждая - со мной те­бе бу­дет труд­не­хонь­ко спра­вить­ся! Од­на­ко же, при­кос­но­вение кра­сиво­го аб­ба­та бы­ло при­ят­ным и вол­ну­ющим.

- По­нима­ете? - прох­ри­пел Ла Кар­валь, де­лая вид, что ни­чего осо­бен­но­го не про­ис­хо­дит, - здесь ре­зали взрос­ло­го че­лове­ка, юно­шу или де­вуш­ку, а кто-то, стоя сбо­ку, удер­жи­вал жер­тву не­под­вижной. По­хоже, он - или она - да­же не соп­ро­тив­лялся…

В раз­вернув­шей­ся пе­ред гла­зами Фран­суа им­про­визи­рован­ной сцен­ке - че­ловек на ка­мен­ном ал­та­ре и вто­рой, на­валив­ший­ся на не­го - бы­ло неч­то столь от­талки­ва­юще-неп­ристой­ное и вмес­те с тем не­веро­ят­но при­тяга­тель­ное, что месье Мо­ран не вы­дер­жал и от­вел взгляд.

- Эй, вам нож не при­годит­ся? Для пу­щего прав­до­подо­бия? - ед­ко по­ин­те­ресо­вал­ся ак­тер, раз­ру­шая па­губ­ное оча­рова­ние. Втя­гивая не­воль­но раз­дувши­мися ноз­дря­ми ос­трый, пря­ный дух со­пер­ни­чес­тва двух кра­сивых и силь­ных сам­цов. Ссо­рящих­ся из-за пер­венс­тва, из-за ус­пе­ха, из-за бро­дящей ря­дом смаз­ли­вой сам­ки, из-за до­бычи и зем­ли.

В жар­кий день над ос­тров­ком под­ни­мались зло­вон­ные ис­па­рения, от ко­торых кру­жило го­лову, на­вевая дур­но­ту и пу­га­ющие ви­дения. И са­мо по се­бе мес­течко бы­ло дур­ным, Фран­суа это чувс­тво­вал, но не знал, как объ­яс­нить. Его му­тило. Сто­ило чуть прик­рыть гла­за, под опу­щен­ны­ми ве­ками мель­ка­ли ка­кие-то кар­ти­ны - воз­можно, прос­то иг­ра его бой­ко­го во­об­ра­жения. Блеск по­лос­ки ста­ли в ноч­ной тем­но­те, не­под­вижная фи­гура в тем­ном, дер­жавшая пе­ред со­бой рас­кры­тую кни­гу… тре­пещу­щее проз­рачное по­лот­ни­ще и спле­та­ющи­еся за ним те­ла - не в борь­бе, но в лю­бов­ной схват­ке, пе­репу­тан­ные зо­лотые и чер­ные пря­ди...

«Фран­суа, те­бе вот-вот ста­нет дур­но», - от­четли­во вы­гово­рил хо­лод­ный внут­ренний го­лос. Фран­суа зат­ряс го­ловой, про­тер ли­цо ла­доня­ми, меч­тая о воз­можнос­ти оку­нуть­ся в хо­лод­ную во­ду. Шарль от­пустил про­куро­ра, тот сел на кам­не и уд­ру­чен­но ог­ля­дел­ся:

- Все выг­ля­дит та­ким заб­ро­шен­ным… И ни­каких сле­дов. На­до бу­дет приг­нать сю­да от­ряд жан­дармов и про­чесать ос­тро­вок. Бо­юсь, ни­чего бо­лее мы здесь се­год­ня не най­дем.

Слад­ко­вато-гни­лос­тный за­пах за­бивал ноз­дри и рот, сол­нечные лу­чи кам­нем ло­жились на ма­куш­ку, и что бы­ло ху­же все­го - Фран­суа не мог от­де­лать­ся от мыс­лей о том, что из кус­тов кто-то смот­рит. Все вре­мя смот­рит ему в спи­ну тя­желым, свер­ля­щим взгля­дом, на­шеп­ты­вая: «Ухо­ди-ухо­ди-ухо­ди прочь». Ни Ла Кар­валь, ни д’Арнье, по­хоже, ни­чего это­го не чувс­тво­вали. Фран­суа сде­лал шаг в сто­рону, зап­нулся за ко­рень, взмах­нул ру­ками в по­пыт­ке сох­ра­нить рав­но­весие - и шлеп­нулся нич­ком, взмет­нув брыз­ги гря­зи.

Ла Кар­валь сле­тел с кам­ня-ал­та­ря, бро­сил­ся к Мо­рану, вы­дер­ги­вая шпа­гу из но­жен. Миг, и про­курор ока­зал­ся у рас­прос­терто­го те­ла. Быс­трый взгляд на спи­ну - кро­ви не вид­но. Взмах ру­ки - и блед­ный как по­лот­но юнец в ужа­се смот­рит ему в ли­цо.

- Ра­нен, нет?

- Там кто-то есть, - сла­бо вы­гово­рил Фран­суа, и поч­ти в тот же миг гря­нул выс­трел. Свин­цо­вый ко­мок пу­ли про­шил воз­дух над го­лова­ми, осы­пав ма­шиналь­но приг­нувше­гося про­куро­ра листь­ями и час­ти­цами сби­той ко­ры.

- Вон он! - азар­тно за­вопил жан­дарм. Убе­га­ющий стре­лок на миг мель­кнул сре­ди ство­лов и сно­ва про­пал.

- Си­дите здесь и не вы­совы­вай­тесь! - Ла Кар­валь, свис­тнув уже сор­вавшим­ся с мес­та под­чи­нен­ным, ри­нул­ся в ча­щу. Кровь зве­нела в жи­лах, ноз­дри раз­ду­вались - сей­час он схва­тит прес­тупни­ка, уби­ва­юще­го мла­ден­цев! Мэтр Тар­нюлье, учи­тель и пат­рон, бу­дет до­волен - пер­вая же вы­лаз­ка, и тут же тро­фей! Мысль о том, что его мо­гут убить, не при­ходи­ла па­риж­ско­му про­куро­ру в го­лову. Он был мо­лод, си­лен, не приз­на­вал прег­рад - он сде­ла­ет то, за­чем пос­лал его в это са­танин­ское мес­то ко­роль. И вер­нется в сто­лицу на бе­лом ко­не!

- Ос­то­рож­нее! - крик­нул ему в спи­ну д'Арнье. По­вер­нулся к зем­листо-блед­но­му Фран­суа, по­могая то­му сесть. Не­уже­ли ак­тер так пе­репу­гал­ся? Месье Мо­ран не был тру­сом, но в не­го еще ни­ког­да в жиз­ни не стре­ляли, а это - ис­пы­тание не для сла­бых душ…

- Ка­кое хре­новое мес­то, - уте­ка­ющим го­лосом со­об­щил ак­тер. - От­вернись, ме­ня сей­час стош­нит.

Он сог­нулся в прис­ту­пе дол­го­го, ярос­тно­го каш­ля, и сплю­нул в за­рос­ли. Мер­твой хват­кой вце­пил­ся в ру­ку Шар­ля:

- Здесь очень пло­хо. Как от­ра­ва в воз­ду­хе. Это не бо­лот­ные ис­па­рения, это неч­то дру­гое. Да­вай уй­дем от­сю­да, - взмо­лил­ся ак­тер. - Ну, или отой­дем в сто­рону. Мне все вре­мя что-то ме­рещит­ся. Слов­но го­лоса не­пода­леку, но я не мо­гу ра­зоб­рать, о чем они го­ворят. Толь­ко по­нимаю, они же­ла­ют нам смер­ти. Да­вай уй­дем! Да­вай вер­немся к лод­ке! Шарль, ну по­жалуй­ста, ну ра­ди все­го свя­того, я не мо­гу тут ос­та­вать­ся - тут слов­но яд раз­лит в воз­ду­хе и в зем­ле! - он нас­той­чи­во те­ребил д'Арнье за ру­кав, пла­чуще при­читая: - Не на­до бы­ло вам ка­сать­ся этой шту­ки и тем бо­лее за­лезать на нее, по­ка вы не заб­ра­лись ту­да, все бы­ло хо­рошо!..

- Ус­по­кой­ся, - Шарль об­нял мо­лодо­го че­лове­ка за пле­чи. - Ус­по­кой­ся, возь­ми се­бя в ру­ки. Ес­ли те­бе так не ду­ше это мес­то, мы не­мед­ленно уй­дем от­сю­да. Вот так, пой­дем…

От­да­лен­ный рас­сто­яни­ем и приг­лу­шен­ный лис­твой, гря­нул еще один выс­трел. Кто-то не­раз­борчи­во и ярос­тно вык­рикнул при­каз - су­дя по ре­шитель­ной ин­то­нации, про­курор от­да­вал рас­по­ряже­ния по хо­ду по­гони. Под­держи­ва­емый д'Арнье, Фран­суа ко­вылял по тро­пин­ке, смя­тен­но пы­та­ясь опи­сать лю­бов­ни­ку вихрь об­ру­шив­шихся на не­го пу­га­ющих впе­чат­ле­ний. Шарль со­чувс­твен­но ки­вал, яв­но не ве­ря ни еди­ному сло­ву месье Мо­рана. Вы­жидая толь­ко под­хо­дяще­го слу­чая, что­бы на­зида­тель­но на­пом­нить - впе­чат­ли­тель­но­му и нер­вно­му мо­лодо­му че­лове­ку не сто­ило очер­тя го­лову со­вать­ся ту­да, где ему не мес­то.

По до­роге к ка­пищу они на­чис­то упус­ти­ли из ви­ду тот факт, что тро­пин­ка раз­вет­вля­лась. Воз­можно, в ка­кой-то мо­мент д'Арнье и Фран­суа свер­ну­ли не ту­да - вый­дя на бе­рег со­вер­шенно пус­тынной за­води, где не бы­ло ни еди­ного сле­да лод­ки и ох­ра­ня­ющих ее жан­дармов. От ос­новно­го те­чения ре­ки за­водь от­де­лял пес­ча­ный мы­сок, зас­то­яв­ша­яся и обиль­но по­дер­ну­тая бо­лот­ной ряс­кой во­да бы­ла ме­дово-чер­но­го цве­та.

- Про­мах­ну­лись, - кон­ста­тиро­вал д'Арнье. - Не пе­режи­вай, заб­лу­дить­ся тут не­воз­можно. Это же ос­тров, при­чем ма­лень­кий. Сей­час вер­немся и…

По­доз­ри­тель­но за­тих­ший Фран­суа не­ожи­дан­но при­сел на бе­реж­ку, прис­таль­но ос­матри­вая за­водь с тор­ча­щими тут и там ко­ряга­ми, по­рос­ши­ми мхом, и рас­ту­щими над са­мой во­дой кус­та­ми таль­ни­ка.

- Смот­ри, это не ко­ряга, - осип­шим го­лосом за­явил ак­тер.

- Фран­суа, - по­журил его д'Арнье. - Нель­зя же так. Твоя бо­гатая фан­та­зия по­рой ока­зыва­ет­ся те­бе же во вред. Еще нем­но­го - и ты нач­нешь ви­деть вы­леза­ющих из бо­лота чу­довищ. Тут сквер­но пах­нет и те­бе на­пек­ло го­лову, вот и все.

- Это не ко­ряга, - уп­ря­мо сто­ял на сво­ем Фран­суа. Отыс­кал сук пок­репче с раз­вилкой на кон­це, во­шел в мут­ную во­ду - бе­лые чул­ки мгно­вен­но про­пита­лись ржа­во-гряз­ной во­дой, на но­вень­кие туф­ли на­лип­ла ры­жая вяз­кая гли­на - за­цепил по­доз­ри­тель­но выг­ля­дящий пред­мет и по­тянул к бе­регу. Сук зло­веще зах­рустел, но не сло­мал­ся. Объ­ект вни­мания Фран­суа, об­леплен­ный ти­ной и ря­сой, вяз­ко ко­лых­нулся, не­охот­но сдви­нув­шись с мес­та и слег­ка при­под­нявшись. Шарль д'Арнье при­кусил язык, бо­лее не имея ар­гу­мен­тов для воз­ра­жений - ибо он сво­ими гла­зами уз­рел бо­сую че­лове­чес­кую но­гу, не­лепо тор­чавшую из во­ды. Фран­суа от­швыр­нул пал­ку в сто­рону, по­пятил­ся, час­то и су­дорож­но втя­гивая воз­дух и дер­гая го­ловой, как за­пален­ная ло­шадь. На­зой­ли­вые осы, заб­равши­еся к не­му в го­лову, жуж­жа­ли и ме­тались из сто­роны в сто­рону, ме­шая го­ворить, не да­вая сос­ре­дото­чить­ся. Гряз­ная, по­синев­шая и раз­ду­тая но­га по щи­колот­ку вы­совы­валась из бо­лотис­той за­води - и явив­ши­еся на при­зыв­ные кри­ки д'Арнье жан­дармы за­цепи­ли ее ве­рев­кой, выр­вав те­ло из лип­ких объ­ятий во­ды, ти­ны и ряс­ки. Злой и взъ­еро­шен­ный про­курор на воп­рос Шар­ля не­хотя бур­кнул, что они прес­ле­дова­ли за­гадоч­но­го стрел­ка до про­тиво­полож­но­го бе­рега ос­тров­ка - но там его под­жи­дала лег­кая лод­чонка с дву­мя греб­ца­ми. Лю­битель пос­тре­лять по ко­ролев­ским про­куро­рам Шат­ле жа­бой си­ганул в лод­ку, та взя­ла с мес­та и ус­тре­милась про­тив те­чения в го­род… Что тут у вас за оче­ред­ные на­ход­ки?

На го­лову и те­ло утоп­ленни­ка тем вре­менем вып­лесну­ли нес­коль­ко ве­дер во­ды. Кто-то из жан­дармов прис­вис­тнул, про­курор нах­му­рил­ся, а месье Мо­ран, нес­мотря на по­пыт­ки Шар­ля удер­жать его в сто­роне, су­нул­ся поб­ли­же. Те­ло, рас­ки­нув ру­ки, ле­жало на при­мятой и мок­рой тра­ве - те­ло де­вуш­ки в прос­торной со­роч­ке, сей­час на­поми­нав­шей нас­квозь про­мок­ший и гряз­ный ме­шок. За­валив­ша­яся на­бок го­лова по­кой­ни­цы ще­кой приль­ну­ла к зем­ле, поч­ти от­де­лен­ная от ту­лови­ща длин­ной и ши­рокой ра­ной, по­чер­невшей по кра­ям. Кро­ви не бы­ло, вся кровь дав­но вы­тек­ла, сме­шав­шись с во­дой Га­рон­ны и мяг­кой поч­вой ос­тров­ка. Не­ког­да быв­шие свет­лы­ми во­лосы сме­шались в не­оп­рятный кол­тун.

- А вот и жер­тва, - раз­до­садо­ван­ный про­валом по­гони Ла Кар­валь при­сел ря­дом с мер­твой де­вуш­кой, прис­таль­но раз­гля­дывая ра­ну, ли­шив­шую ее жиз­ни. - Один-единс­твен­ный удар, на­несен­ный опыт­ной ру­кой. Ее умер­тви­ли, вы­пус­ти­ли кровь - и выб­ро­сили в ре­ку. Отец д'Арнье, вы по-преж­не­му бу­дете нас­та­ивать на том, что мы име­ем де­ло с де­кора­ци­ей? Ук­ра­шен­ной для поль­зы де­ла и вя­щей прав­до­подоб­ности под­линным тру­пом?

- Ка­жет­ся, я ее знаю, - нег­ромкий го­лос Фран­суа не дал д'Арнье вы­мол­вить и сло­ва в за­щиту сво­их умо­зак­лю­чений. Про­курор раз­вернул­ся на каб­лу­ках, ткнул в сто­рону ак­те­ра ука­зу­ющим пер­стом:

- Что вы ска­зали, месье Мо­ран? Пов­то­рите - и пом­ни­те, что сло­во, про­из­не­сен­ное в при­сутс­твии слуг за­кона, мо­жет яв­лять­ся сви­детель­ством!

- Она так сквер­но выг­ля­дит, но… - Фран­суа зас­та­вил се­бя вгля­деть­ся в бесс­трас­тное, из­ма­зан­ное и пло­хо от­мы­тое ли­цо по­кой­ни­цы. - Но эта жен­щи­на от­да­лен­но по­хожа на де­вуш­ку, ко­торую я не­дав­но знал…

- На ка­кую имен­но де­вуш­ку, месье Мо­ран? - с мяг­ким на­жимом пот­ре­бовал от­ве­та Ла Кар­валь. - Вы мо­жете наз­вать ее имя? Где вы с ней поз­на­коми­лись и что о ней зна­ете?

- Те­реза… Те­реза, а сво­ей фа­милии она не на­зыва­ла, мы зва­ли ее прос­то Те­резой… - Фран­суа ик­нул, за­каш­лялся. - Она бы­ла ак­три­сой. Иг­ра­ла в лю­битель­ской пос­та­нов­ке, ко­торую по­желал ус­тро­ить мон­сень­ор де Лан­саль­як…

- Те­реза Люсь­ен, - су­хо уточ­нил д'Арнье. - Ее пол­ное имя бы­ло ука­зано в ве­домос­ти оп­ла­ты на­ем­ным ак­те­рам. Пос­ле то­го, как ра­бота над спек­таклем за­вер­ши­лась, ма­дему­азель Люсь­ен по­лучи­ла свое жа­лова­ние и по­кину­ла дво­рец.

- Это же на­ша Те­реза! - окон­ча­тель­но убе­див­шись в том, что зре­ние его не об­ма­ныва­ет, Фран­суа взвыл. Кто-то убил Те­резу, ве­селую, ни­ког­да не уны­ва­ющую, смеш­ли­вую Те­резу, с та­ким ста­рани­ем зуб­рившую роль и стро­ив­шую ему глаз­ки! Пе­рере­зал гор­ло, как бес­сло­вес­ной ско­тине на бой­не, и выш­вырнул мер­твое те­ло в бо­лото - а она бы­ла та­кой хо­рошень­кой, та­кой пол­ной жиз­ненно­го ог­ня и люб­ви к пыль­ным под­мос­ткам! Те­перь она ва­ля­ет­ся здесь, по­хожая на страш­ную урод­ли­вую кук­лу с по­лу­отор­ванной го­ловой, бол­та­ющей­ся на ни­точ­ках, и бе­лыми за­катив­ши­мися гла­зами!

Фран­суа не вы­дер­жал - бес­слез­но и бес­силь­но раз­ры­дал­ся. Дви­жени­ем пле­ча от­вер­гнув ру­ку д'Арнье, пы­тав­ше­гося уте­шить ак­те­ра в его по­тере, и мет­нувшись не­весть ку­да - лишь бы уй­ти по­даль­ше от это­го страш­но­го, жут­ко­го мес­та. Ни­чего не ви­дя пе­ред со­бой, он ед­ва не вре­зал­ся в Ла Кар­ва­ля, силь­но, но не гру­бо удер­жавше­го ак­те­ра от па­дения. Мо­лодой про­курор взгля­нул на не­го со­чувс­твен­но:

- Я ра­зыщу ее убий­цу, обе­щаю вам.

- Ни­кого вы не най­де­те, - ог­рызнул­ся Фран­суа. - Она ведь бы­ла все­го-нав­се­го ак­теркой с боль­шой до­роги - и шлю­хой, ког­да ста­нови­лось уж очень ту­го. У Те­резы не бы­ло ни бо­гатых пок­ро­вите­лей, ни знат­но­го лю­бов­ни­ка. Она бы­ла са­мой обыч­ной де­вуш­кой, лю­бив­шей те­атр - а те­перь ее нет, и ни еди­ной жи­вой ду­ше нет до это­го де­ла! - он выр­вался, по­бежал по тро­пин­ке, ос­каль­зы­ва­ясь и ед­ва не па­дая. Про­курор Шат­ле и д'Арнье смот­ре­ли вслед убе­га­юще­му юно­ше, в кус­тах прон­зи­тель­но тре­щал дрозд, жур­ча­ла во­да, ис­те­кало жа­ром сол­нце в бе­зоб­лачных не­бесах, на хол­мах соз­ре­вал ви­ног­рад.

- Месье Мо­ран, по­доб­но сво­им соб­рать­ям по ре­мес­лу, не слиш­ком на­де­ет­ся на си­лу за­кона, - из­ви­ня­ющим­ся то­ном про­мол­вил д'Арнье. - Его мож­но по­нять.

- А вы? - при­щурил­ся Ла Кар­валь. - Вы, отец Ан­ту­ан, раз­де­ля­ете столь ре­шитель­но выс­ка­зан­ное и край­не не­лицеп­ри­ят­ное для ме­ня мне­ние ва­шего дру­га?

- Я ве­рю в про­мысел Гос­по­день и в то, что вы при­ложи­те все уси­лия для по­ис­ка прес­тупни­ка, - дип­ло­матич­но выс­ка­зал­ся Шарль. - Я так­же ве­рю в то, что месье Мо­ран был ис­кре­нен в сво­ем не­годо­вании. Ока­жись эта де­вуш­ка, при­няв­шая по­ис­ти­не му­чени­чес­кую кон­чи­ну, не без­родной ак­три­сой, но до­черью знат­но­го се­мей­ства…

- Вы по­лага­ете, про­ис­хожде­ние жер­твы име­ет для ме­ня ка­кое-то зна­чение? - ед­ва не вспы­лил Ла Кар­валь.

- Я слиш­ком ма­ло вас знаю, гос­по­дин про­курор, что­бы вы­носить суж­де­ния о ва­шем нра­ве и ва­ших взгля­дах, - по­жал пле­чами Шарль д'Арнье. - Но те слу­жите­ли за­кона, с ко­торы­ми мне до­води­лось иметь де­ло, бы­ли имен­но та­ковы. Кто ста­нет рас­сле­довать смерть бро­дяги, при­резан­но­го сво­ими же друж­ка­ми за па­ру лиш­них гро­шей? Кто обес­по­ко­ит­ся судь­бою де­вуш­ки-ак­терки, ко­торая веч­но пе­ре­ез­жа­ет из го­рода в го­род, при­мыкая то к од­но­му странс­тву­юще­му ба­лага­ну, то к дру­гому? Уве­рен, за пос­ледние дни ник­то не об­ра­щал­ся в жан­дарме­рию с со­об­ще­ни­ем о про­паже ма­дему­азель Люсь­ен. Ее со­това­рищи на­вер­ня­ка соч­ли, что она по­дыс­ка­ла бо­лее вы­год­ное мес­то и уш­ла ту­да...

- Что за пос­та­нов­ку имел в ви­ду месье Мо­ран? - пе­ребил Ла Кар­валь. - Ког­да она сос­то­ялась и где?

- Его вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тво по­желал раз­влечь сво­их дру­зей не­боль­шим лю­битель­ским спек­таклем. Ру­ководс­тво пос­та­нов­кой бы­ло по­руче­но месье Мо­рану. Премь­ера прош­ла в се­реди­не и­юля, в од­ном из за­лов двор­ца мон­сень­ора, - об­сто­ятель­но отоз­вался д'Арнье. По­раз­мыслил и до­бавил: - Пред­восхи­щая ваш сле­ду­ющий воп­рос… Час­тично труп­пу сос­та­вили друзья мон­сень­ора, же­лав­шие ис­про­бовать се­бя в ро­ли ак­те­ров-лю­бите­лей. В ком­па­нию к ним бы­ли на­няты про­фес­си­ональ­ные ис­полни­тели. В этом воп­ро­се мон­сень­ор все­цело по­ложил­ся на ре­комен­да­ции сво­их зна­комых, име­ющих свя­зи в те­ат­раль­ном ми­ре. Нет, я не за­нимал­ся под­бо­ром труп­пы - ак­те­ры бы­ли пред­став­ле­ны мне и месье Мо­рану всем кол­лекти­вом. Мне толь­ко из­вес­тно, что зак­лю­чени­ем кон­трак­тов с на­ем­ны­ми ли­цеде­ями ве­дал месье Ла­ну, каз­на­чей его вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тва.

- Ста­ло быть, ак­те­ров на­няли, они сыг­ра­ли, по­лучи­ли уго­ворен­ную пла­ту и бы­ли рас­пу­щены? - под­вел итог про­курор. Жан­дармы во­зились око­ло нак­ры­того пла­щом те­ла, мас­те­ря из вет­вей и по­ясов но­сил­ки, на ко­торых ма­дему­азель Те­резе пред­сто­яло от­пра­вить­ся в свой пос­ледний путь. - В ве­чер премь­еры, как я по­лагаю, сос­то­ял­ся из­рядный бан­кет, где це­ните­ли ис­кусс­тва и ак­те­ры сво­бод­но об­ща­лись меж­ду со­бой?

Д'Арнье мол­ча кив­нул, под­тверждая ис­тинность рас­сужде­ний слу­жите­ля за­кона.

- И вы там при­сутс­тво­вали?

Но­вый спо­кой­ный ки­вок.

- Мо­жет быть, свя­той отец, вы смо­жете при­пом­нить, с кем ве­ла бе­седы по­кой­ная ма­дему­азель? Мо­жет, кто-то из при­сутс­тву­ющих за­ин­те­ресо­вал­ся ею бо­лее дру­гих?

На сей раз д'Арнье был вы­нуж­ден раз­вести ру­ками:

- Нет, месье Ла Кар­валь. Ма­дему­азель Те­реза бы­ла де­вуш­кой бой­кой и об­щи­тель­ной. Нас­коль­ко мне за­пом­ни­лось, ее весь ве­чер осаж­да­ли пок­лонни­ки ее та­лан­та… и внеш­ности. На­зывая ве­щи сво­ими име­нами, ба­рыш­ня Люсь­ен бы­ла прос­то на­рас­хват. Ка­жет­ся, она у­еха­ла вмес­те с кем-то из сво­их но­вых зна­ком­цев. Бо­лее я о ней ни­чего не слы­шал - до се­год­няшне­го дня и ны­неш­не­го ча­са. Вы со­бира­етесь от­нести те­ло в лод­ку и дос­та­вить в го­род?

- Ра­зуме­ет­ся, - под­твер­дил Ла Кар­валь. - По­мес­тим ее в морг и со­об­щим о ее смер­ти. Воз­можно, оты­щут­ся лю­ди, спо­соб­ные опоз­нать те­ло и под­твер­дить сло­ва месье Мо­рана об име­ни и ре­мес­ле по­кой­ной.

- Тог­да я вы­нуж­ден поп­ро­сить вас за­дер­жать­ся - да­бы я то­же мог ис­полнить свой долг, - чо­пор­но и стро­го за­явил д'Арнье. - Эта де­вуш­ка ста­ла жер­твой чу­жих дур­ных страс­тей, она по­гиб­ла в оди­ночес­тве и без на­деж­ды на по­мощь. Я обя­зан по­забо­тить­ся о ее ду­ше.

- Э-э… ко­неч­но, свя­той отец, - про­курор не на­шел дос­той­ных воз­ра­жений. Отоз­вал жан­дармов, ото­шел в сто­рону, при­валив­шись спи­ной к ство­лу де­рева, и тер­пе­ливо до­жидал­ся, по­ка бу­дут про­чита­ны по­лага­ющи­еся мо­лит­вы по не­вин­но­уби­ен­ной Те­резе Люсь­ен.

«При­час­тен или не при­час­тен? - раз­мышлял Ла Кар­валь, ук­радкой раз­гля­дывая кра­сивое, хо­лод­ное ли­цо мо­лодо­го аб­ба­та, все­цело пог­ру­жен­но­го в от­прав­ле­ние по­миналь­ной служ­бы над те­лом по­гиб­шей ак­три­сы. - Ес­ли чист, то мо­жет стать тол­ко­вым по­мощ­ни­ком. От­ве­чал быс­тро и не раз­ду­мывая, но дос­та­точ­но под­робно. Не скрыл сво­его мне­ния о про­даж­ности и не­ком­пе­тен­тнос­ти мес­тных жан­дармов. На­до бу­дет по­точ­нее вы­яс­нить ка­сатель­но это­го спек­такля во двор­це и по­бесе­довать с месье Ла­ну, ко­ли он рас­пла­чивал­ся с ак­те­рами. Пред­по­ложим, де­вица Те­реза све­ла зна­комс­тво с не­кой лич­ностью, по­манив­шей ба­рыш­ню щед­ры­ми по­сула­ми. Ма­дему­азель бы­ла тер­той осо­бой, ей не тре­бова­лось лиш­ний раз разъ­яс­нять, за что ей су­лят день­жат. Она приш­ла на встре­чу… ве­ро­ят­но, не еди­нож­ды, не чуя под­во­ха и бе­ды. Мо­жет, ее опо­или. Мо­жет, не­замыс­ло­вато стук­ну­ли по за­тыл­ку - мно­го ли на­до дев­чонке? Пог­ру­зили в эки­паж, вы­вез­ли из го­рода, за­тащи­ли в лод­ку, при­вели или при­нес­ли по тро­пе на ка­пище…» - про­курор стис­нул зу­бы. Мо­лодая, пол­ная на­дежд, кра­сивая де­вуш­ка по ма­нове­нию чь­ей-то злой ру­ки бы­ла вы­чер­кну­та из жиз­ни.

- …Те­реза Люсь­ен, - каз­на­чей его пре­ос­вя­щенс­тва, ве­дав­ший об­ширной кан­це­ляри­ей, фи­нан­са­ми и иму­щес­твом де Лан­саль­яка, при­нес с со­бой сафь­яно­вую пап­ку, от­ку­да из­влек рас­черчен­ный ров­ны­ми гра­фами лист ве­домос­ти. - Да, вот она. Вот ее кон­тракт. За учас­тие в спек­такле ма­дему­азель бы­ло вып­ла­чено пять­де­сят лив­ров. Плюс еще де­сять - по лич­но­му рас­по­ряже­нию мон­сень­ора, в бла­годар­ность за про­яв­ленное усер­дие. Вот ее сво­еруч­ная под­пись, - он от­чер­кнул ног­тем нуж­ную стро­ку. - Жа­лова­ние на­ем­ным ак­те­рам вы­дава­лось на сле­ду­ющее ут­ро пос­ле премь­еры. Пом­нится, да­мы яви­лись всей ком­па­ни­ей - эта са­мая Люсь­ен, ее под­ру­га ма­дему­азель Го­ден, ма­дам Бас­се­рив и пя­тер­ка де­виц, ис­полняв­ших «ро­ли без слов» - этим по­лага­лось по двад­цать лив­ров на каж­дую.

Ко­ролев­ский про­курор выт­ре­бовал под свой ка­бинет од­ну из при­ем­ных ар­хи­епис­ко­па. Его под­чи­нен­ные при­тащи­ли ту­да об­ширный пись­мен­ный стол и за­мени­ли удоб­ные мяг­кие крес­ла жес­тки­ми стуль­ями - да­бы по­сети­тели не чувс­тво­вали се­бя воль­гот­но. Вы­дер­жанная в пур­пурно-ма­лино­вых то­нах, ком­на­та весь­ма под­хо­дила ха­рак­те­ру сво­его но­вого хо­зя­ина, вы­год­но от­те­няя тон­кую, как хлыст, жи­лис­тую фи­гуру Ла Кар­ва­ля. На раз­ве­шан­ных по сте­нам изоб­ра­жени­ях свя­тых му­чени­ков ре­кой ли­лась кровь - са­мый под­хо­дящий ан­ту­раж для тру­дов доз­на­вате­ля.

Од­на­ко по­сети­тель ка­бине­та со­вер­шенно не ус­тра­шил­ся зло­вещих кар­тин. Месье Ла­ну слиш­ком дав­но слу­жил его пре­ос­вя­щенс­тву, имея де­ло с ми­ром цифр и не об­ра­щая вни­мания на рас­кра­шен­ные хол­сты. Про­курор Шат­ле выт­ре­бовал каз­на­чея к се­бе сра­зу по воз­вра­щении из по­ез­дки на ос­тров - и тот не­замед­ли­тель­но пред­стал. Д'Арнье и Фран­суа про­курор от­пускать не по­желал, за­верив их, что же­ла­ет все­го лишь про­вес­ти крат­кую бе­седу ка­сатель­но ма­дему­азель Люсь­ен, за­писать их по­каза­ния - пос­ле че­го они оба бу­дут не­мед­ля от­пу­щены. Шар­лю по­каза­лось, что пос­ле по­сеще­ния зло­веще­го ос­тров­ка на Га­рон­не от­но­шение гос­по­да про­куро­ра к ним нес­коль­ко из­ме­нилось. По­хоже, Ла Кар­валь вы­чер­кнул их из ря­дов по­доз­ре­ва­емых и пе­ремес­тил в спи­сок ве­ро­ят­ных еди­номыш­ленни­ков. Хо­тя кто зна­ет, что на уме у мо­лодо­го па­риж­ско­го доз­на­вате­ля?

Фран­суа зам­кнул­ся в нас­то­рожен­ном мол­ча­нии - уви­ден­ное и пе­режи­тое, по­хоже, здо­рово вы­било ак­те­ра из ко­леи. Он дер­жался в от­да­лении, точ­но ра­неное жи­вот­ное, пы­та­юще­еся за­бить­ся в но­ру и от­ле­жать­ся там. Жизнь не под­го­тови­ла месье Мо­рана к по­доб­ным ис­пы­тани­ям - и д'Арнье на­пом­нил се­бе неп­ре­мен­но пе­рего­ворить с мон­сень­ором, да­бы тот на нес­коль­ко бли­жай­ших дней ос­та­вил Фран­суа в по­кое, по­ручив его за­ботам от­ца Ан­ту­ана.

Про­курор Ла Кар­валь же все­ми си­лами пы­тал­ся ух­ва­тить­ся за тот тон­кий хвос­тик ни­точ­ки, что во­лею Про­виде­ния уго­дил к не­му в ру­ки.

- Месье Ла­ну, вы не мог­ли бы при­пом­нить: как эта де­вуш­ка во­об­ще ока­залась в чис­ле на­нятых ва­ми ак­те­ров? Вряд ли вы приг­ла­сили в дом ва­шего пок­ро­вите­ля пер­вых по­пав­шихся лю­дей с ули­цы?

Каз­на­чей, су­хопа­рый и зам­кну­тый с ви­ду муж­чи­на поч­тенных лет, до то­го дер­жавший­ся хо­лод­но и да­же от­части над­менно, не­ожи­дан­но сму­тил­ся:

- Ви­дите ли, месье про­курор… В си­лу не­кото­рых об­сто­ятель­ств я точ­но знаю, от­ку­да взя­лись обе эти осо­бы - и ма­дему­азель Люсь­ен, и ма­дему­азель Го­ден. Их по­реко­мен­до­вала его вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тву моя дочь.

Ла Кар­валь за­ин­те­ресо­ван­но кив­нул, приг­ла­шая со­бесед­ни­ка про­дол­жать рас­сказ. Д'Арнье то­же за­ин­те­ресо­вал­ся, под­ви­нув­шись бли­же - про­курор зыр­кнул на свя­того от­ца, но воз­ра­жать про­тив его при­сутс­твия не стал.

- Моя По­летт - хо­рошая де­вуш­ка, бла­говос­пи­тан­ная и скром­ная… но уж боль­но ув­ле­чен­ная этим са­мым те­ат­ром, - чуть за­пина­ясь, вы­гово­рил поч­тенный каз­на­чей. - Не ви­дя не­об­хо­димос­ти изоб­ра­жать из се­бя се­мей­но­го ти­рана, я не пре­пятс­тво­вал ее ув­ле­чению… да­же по­ощ­рял его. По­летт вы­писы­вала из сто­лицы те­ат­раль­ные но­вин­ки и жур­на­лы, меч­та­ла ис­про­бовать свои си­лы на лю­битель­ской сце­не. В до­ме ше­валье де Сен-Сер­не­на об­ра­зовал­ся эда­кий клуб пок­лонни­ков Мель­по­мены, и я был весь­ма рад то­му об­сто­ятель­ству, что мою По­летт то­же при­няли ту­да. Там со­бира­ет­ся весь­ма не­дур­ное об­щес­тво….

- Где мо­лодая ба­рыш­ня мо­жет дос­той­но про­явить се­бя, - по­нят­ли­во за­кон­чил фра­зу Ла Кар­валь. - Зна­чит, там ма­дему­азель и поз­на­коми­лась с ак­три­сами? Ког­да же его пре­ос­вя­щенс­тво по­желал ус­тро­ить спек­такль, она приг­ла­сила для учас­тия сво­их зна­комиц, так? А са­ма ма­дему­азель По­летт что, не по­жела­ла вый­ти на сце­ну?

- При всем ува­жении к вку­сам его пре­ос­вя­щенс­тва и люб­ви к до­чери, это бы­ло бы уже слиш­ком, - су­хо за­явил месье Ла­ну. - Да, По­летт очень хо­телось по­лучить роль в спек­такле. Мне приш­лось нас­тро­го зап­ре­тить ей да­же ду­мать об этом.

- Ма­дему­азель, дол­жно быть, очень расс­тро­илась, - вкрад­чи­во за­метил про­курор.

- Не то сло­во. Но По­летт - ум­ная де­воч­ка. По здра­вом раз­мышле­нии она сог­ла­силась с тем, что учас­тие в по­доб­ном пред­став­ле­нии из­рядно под­мо­чило бы ее ре­пута­цию. Я поз­во­лил ей по­бывать на премь­ере, бла­го его вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тво щед­ро поз­во­лил мо­ей семье за­нять од­ну из лож, - объ­яс­нившись, месье Ла­ну яв­но по­чувс­тво­вал се­бя луч­ше. Ла Кар­валь по­бара­банил паль­ца­ми по сто­лу:

- Я бы хо­тел по­бесе­довать с ва­шей до­черью и расс­про­сить ее о ма­дему­азель Люсь­ен.

- По­летт нет в Ту­лузе, - нес­коль­ко рас­те­рян­но отоз­вался каз­на­чей. - Она за го­родом. Дня три то­му у­еха­ла про­ведать тет­ку, мою сес­тру. Вер­нется зав­тра ут­ром. Ес­ли это нас­толь­ко не­об­хо­димо, я мо­гу спеш­но пос­лать за ней… Что, не­уже­ли эта ак­терка ока­залась за­меша­на в чем-то не­дос­той­ном? На­де­юсь, ее по­хож­де­ния не зат­ро­нут чес­тно­го име­ни мо­ей По­летт?

- Она умер­ла - точ­нее, ма­дему­азель Люсь­ен уби­ли, - ко­рот­ко и су­хо бро­сил про­курор. - Ес­ли ва­ша дочь при­едет в го­род зав­тра ут­ром или днем, не от­ка­жите в лю­без­ности соп­ро­водить ее сю­да.

- Хо­рошо, месье Ла Кар­валь, - су­дя по вы­тянув­шей­ся фи­зи­оно­мии каз­на­чея, он не го­рел же­лани­ем пред­став­лять свою юную до­чур­ку сто­лич­но­му блюс­ти­телю из Шат­ле, но спо­рить с ко­ролев­ским про­куро­ром не рис­кнул. - Как толь­ко По­летт объ­явит­ся, я лич­но при­веду ее к вам.

- По­лага­ете, ба­рыш­ня Ла­ну смо­жет по­ведать об уби­ен­ной ма­дему­азель Те­резе неч­то лю­бопыт­ное? - спро­сил Шарль, ког­да месье Ла­ну уда­лил­ся, гор­до не­ся под мыш­кой на­битую бу­мага­ми пап­ку.

- Чем черт не шу­тит, - сог­ла­сил­ся Ла Кар­валь. - Де­вуш­ки дав­но во­дили зна­комс­тво, сплет­ни­чали, об­сужда­ли ка­вале­ров, стро­или пла­ны. Вдруг ак­три­са по­дели­лась с По­летт сво­ими ус­пе­хами - ска­жем, что на ве­чере пос­ле премь­еры она све­ла мно­го­обе­ща­ющее зна­комс­тво? По­камест месье Мо­ран и от­сутс­тву­ющая ба­рыш­ня Ла­ну - единс­твен­ные сви­дете­ли, мо­гущие по­ведать об уби­той хоть что-то. Я от­прав­лю жан­дармов по­шарить по гос­ти­ницам Ту­лузы и те­ат­раль­ным труп­пам. Ма­дему­азель Те­реза дол­жна бы­ла где-то жить - и жить неп­ло­хо, ведь ей не­дур­но зап­ла­тили.

- Вы пред­по­лага­ете, убий­ца вхо­дил в чис­ло дру­зей или зна­комых жер­твы, - сде­лал вер­ный вы­вод д'Арнье. - Мо­жет, вы пра­вы. А мо­жет, мы име­ем де­ло с чу­довищ­ным сов­па­дени­ем.

- Это ка­ким же? - ожи­вил­ся Ла Кар­валь. - Сда­ет­ся мне, свя­той отец, вам очень по ду­ше выс­ту­пать в ро­ли ад­во­ката дь­яво­ла. Кста­ти, вы са­ми-то не при­нима­ли учас­тия в этом па­мят­ном спек­такле?

- При­нимал, - не стал от­ри­цать сво­его учас­тия Шарль, по­любо­вав­шись на то, как вы­раже­ние ли­ца про­куро­ра на миг ста­ло без­мерно удив­ленным. - И весь­ма ус­пешно. Тот факт, что я из­брал путь слу­жения Гос­по­ду, еще не де­ла­ет ме­ня бол­ва­ном, не име­ющим пред­став­ле­ния о ло­гичес­ких умо­зак­лю­чени­ях. Итак, о сов­па­дени­ях. Ма­дему­азель Те­реза, как мы уже по­няли, об­ла­дала весь­ма и весь­ма об­ширным кру­гом зна­комых. Не мог­ло ли слу­чить­ся так, что сре­ди них ока­зал­ся нек­то, с кем она не су­мела най­ти об­ще­го язы­ка? Не все в ми­ре про­да­ет­ся и по­купа­ет­ся, и сре­ди ак­трис встре­ча­ют­ся чес­тные жен­щи­ны. Мо­жет, ма­дему­азель Люсь­ен от­ка­зала осо­бо рь­яно­му или на­зой­ли­вому пок­лонни­ку, ко­торый был ей чем-то неп­ри­ятен. Тот ре­шил отм­стить. Один или с по­мощью со­об­щни­ков, он вык­рал де­вуш­ку, увез на у­еди­нен­ный ос­тро­вок, где и убил. Да, прес­тупле­ние от это­го не пе­рес­та­ло быть прес­тупле­ни­ем, и ви­нов­ный дол­жен по­нес­ти на­каза­ние. Но в этом слу­чае убий­ство нес­час­тной ма­дему­азель не име­ет ни­како­го от­но­шения к пок­ло­нению вра­гу ро­да че­лове­чес­ко­го, чер­ным мес­сам, жер­твоп­ри­ноше­ни­ям и про­чим ере­тичес­ким де­яни­ям. Прос­то убий­ство из рев­ности. Или из не­навис­ти.

- А вам бы очень это­го хо­телось? - вски­нул­ся мо­лодой про­курор. - Ибо в этом слу­чае ваш пок­ро­витель вый­дет су­хим из во­ды? Ни­како­го дь­яво­лопок­лонс­тва, ни­каких ере­тичес­ких ри­ту­алов. Все­го лишь убий­ство ак­три­сы не­из­вес­тны­ми ли­цами.

- Я прос­то рас­суждаю, - при­миря­ющим то­ном за­метил д'Арнье. - Мы оба по­быва­ли на мес­те прес­тупле­ния. Вы не мо­жете от­ри­цать - нич­то из уви­ден­но­го на­ми не на­водит на мыс­ли о жер­твоп­ри­ноше­нии. Раз­ве лишь то об­сто­ятель­ство, что рас­пра­ва свер­ши­лась на при­мет­ном кам­не. Мо­жет, убий­цы бы­ли не ли­шены не­ко­его из­вра­щен­но­го во­об­ра­жения. А мо­жет, им прос­то по­каза­лось удоб­ным по­ложить те­ло на ров­ную и твер­дую по­вер­хность. Прос­ти­те, месье Мо­ран, что нам при­ходит­ся столь ци­нич­но об­суждать ги­бель ва­шей зна­комой.

Фран­суа мол­ча от­махнул­ся - мол, я все прек­расно по­нимаю.

- Это не сов­па­дение, - убеж­денно за­явил Ла Кар­валь. - Да, ва­ши умо­зак­лю­чения не ли­шены ло­гики, но вы, свя­той отец, ду­ма­ете лишь о том, как за­щитить и обе­лить имя ва­шего пат­ро­на. Это - не сов­па­дение. По­ка у ме­ня ма­ло до­каза­тель­ств, но, как толь­ко объ­явит­ся ба­рыш­ня Ла­ну, их ста­нет боль­ше. Мы по­бесе­ду­ем со зна­комы­ми ма­дему­азель Люсь­ен - и я уве­рен, кто-ни­будь из них да вы­даст се­бя. Про­бол­та­ет­ся, об­молвит­ся, и уж тог­да… - он не­хоро­шо ос­ка­лил­ся, по­казав круп­ные бе­лые зу­бы. - Всю ос­тавшу­юся жизнь он бу­дет рас­ка­ивать­ся в со­вер­шенном - а жиз­ни той ему ос­та­нет­ся очень и очень нем­но­го.

- Ва­ши бы сло­ва - да Бо­гу в уши, - бе­зучас­тно за­метил Фран­суа.

Из ка­бине­та они выш­ли втро­ем, в ка­ком-то по­хорон­ном мол­ча­нии. Ла Кар­ва­лю яв­но не тер­пе­лось раз­дать жан­дармам по­руче­ния и вновь ри­нуть­ся по сле­ду, Фран­суа хо­телось спря­тать­ся где-ни­будь и ус­нуть - а д'Арнье меч­тал о том, что­бы ос­тать­ся на­еди­не с лю­бов­ни­ком, обод­рить его и уте­шить…

В ма­лой гос­ти­ной не­тер­пе­ливо пе­реми­нал­ся с но­ги на но­гу эда­кий ста­ричок-бо­рови­чок в пот­ре­пан­ном зе­леном кам­зо­ле. Низ­ко­рос­лый, с мор­щи­нис­то-ру­мяной фи­зи­оно­ми­ей и в нах­ло­бучен­ном на лы­сова­тую ма­куш­ку па­рике с ко­сицей. На ди­ване за спи­ной ви­зите­ра сто­яло пря­мо­уголь­ное неч­то, бе­реж­но за­кутан­ное в хол­сти­ну и пе­ревя­зан­ное шпа­гатом.

- Отец Ан­ту­ан, месье Мо­ран! - встре­пенул­ся гость. - Рад вас ви­деть. За­каз мон­сень­ора го­тов, но он не смог при­нять ме­ня се­год­ня. Не по­забо­титесь ли вы о мо­ем де­тище? - он по­ложил ла­донь на пря­мо­уголь­ник. - Не хо­чу тряс­ти его об­ратно по бу­лыж­ни­кам в мас­тер­скую.

Шарль при­под­нял бровь. Див­но, прос­то див­но, а са­мое глав­ное - как вов­ре­мя.

- Ко­неч­но, мэтр Эша­вель. Бу­ду счас­тлив приг­ля­деть за ва­шим тво­рени­ем и вру­чить его мон­сень­ору. Ду­маю, он най­дет но­вую кар­ти­ну столь же ве­лико­леп­ной, как и ва­ши пре­дыду­щие ра­боты… Кста­ти, месье Ла Кар­валь, раз­ре­шите пред­ста­вить - мэтр Эша­вель. Ис­тинный вол­шебник кис­ти и хол­ста, гор­дость на­шего го­рода и про­вин­ции. Без его ше­дев­ров Ту­луза ут­ра­тила бы по­лови­ну сво­его оча­рова­ния.

- Отец Ан­ту­ан пре­уве­личи­ва­ет, как всег­да, - по­тупил­ся ста­ричок.

- Вы поз­во­лите взгля­нуть, мэтр? - про­курор ис­крен­не об­ра­довал­ся воз­можнос­ти чу­точ­ку от­влечь­ся от мрач­ных со­бытий ны­неш­не­го дня. - Мне го­вори­ли, в Ту­лузе ве­лико­леп­ная шко­ла ре­лиги­оз­ной жи­вопи­си.

Мэтр Эша­вель бро­сил воп­ро­ситель­ный взгляд на д'Арнье, тот кив­нул. Сре­ди мно­гих ув­ле­чений мон­сень­ора де Лан­саль­яка име­лась и пре­лес­тная при­выч­ка уве­кове­чивать сво­их фа­вори­тов в об­ра­зах свя­тых, ве­лико­муче­ников и ан­ге­лов. Од­на­ко кар­ти­ны пи­сались в столь сво­еоб­разной ма­нере, что их мож­но бы­ло по­весить не во вся­кой гос­ти­ной, не го­воря уж о хра­ме.

Ве­рев­ки бы­ли пе­рере­заны, ткань с кар­ти­ны уб­ра­на - и взо­рам зри­телей пред­стал изящ­ный ша­тен, изоб­ра­жен­ный в про­филь на фо­не цве­тущих ро­зовых кус­тов. Бе­лос­нежные по­лурас­кры­тые крылья за спи­ной ввер­ху поч­ти ка­сались кур­ча­вой ма­куш­ки, а их кон­чи­ки - тра­вы, тон­ко про­рисо­ван­ный су­саль­ным зо­лотом нимб с пер­во­го взгля­да был поч­ти не­заме­тен. Го­лубая по­луп­розрач­ная ман­тия нис­па­дала с плеч, по­вис­нув на сог­ну­тых лок­тях, стру­ящи­мися склад­ка­ми уку­тывая бед­ра, но ос­тавляя об­на­жен­ны­ми строй­ные но­ги. Юный ан­гел сло­жил ла­дони ча­шеч­кой, буд­то на­мере­ва­ясь под­нести их к ли­цу для умы­вания, но в гор­стях у не­го бы­ла не во­да, а ле­пес­тки, баг­ро­выми кап­ля­ми па­да­ющие меж паль­цев к бо­сым ступ­ням.

- Ва­рахи­эль, - за­нуд­но про­ком­менти­ровал д'Арнье. - Ар­хангел Божь­их бла­гос­ло­вений.

Это был Фран­суа Мо­ран - счас­тли­вый, без­мя­теж­ный, нем­но­го лу­кавый, Фран­суа Мо­ран в гла­зах лю­бяще­го, ибо месье Ро­же лич­но инс­трук­ти­ровал ху­дож­ни­ка, что и как дол­жно быть изоб­ра­жено.

Ла Кар­валь из­дал не­кий звук, весь­ма по­хожий на буль­канье, и за­каш­лялся.

«Вот ведь за­тей­ник! - по­думал он, пы­та­ясь спра­вить­ся с нер­вным, злым и ехид­ным сме­хом, рву­щим­ся на­ружу. - Ва­ше вы­сокоп­ре­ос­вя­щенс­тво, ка­кой же вы слас­то­любец!»

Впро­чем, от­ды­шав­шись и про­иг­но­риро­вав оби­жен­ный взгляд ху­дож­ни­ка, Ла Кар­валь приз­нал, что пе­ред ним ис­тинный ше­девр. Мель­чай­шие де­тали фи­гуры, неб­режно уку­тан­ной в си­яющую ткань, бы­ли про­рисо­ваны с та­кой лю­бовью и бла­гого­вени­ем, что ни­чуть не воз­бужда­ли тем­ную по­хоть, а лишь воз­вы­шен­ное лю­бова­ние. В по­зе юно­ши не бы­ло ни­чего вуль­гар­но­го - толь­ко неж­ность, в ли­це - чис­то­та юнос­ти и при­род­ной доб­ро­ты. Фран­суа, пок­раснев­ший и на­супив­ший­ся сто­ял под­ле по­лот­на, не смея под­нять глаз на сто­лич­но­го про­куро­ра и от­ца Ан­ту­ана, мыс­ленно прок­ли­ная обо­их.

- Прек­расная ра­бота, мэтр, - улыб­нулся Ла Кар­валь, - бра­во... мо­дель впол­не дос­той­на сво­его воп­ло­щения. Хо­тя, ко­неч­но, в цер­кви раз­ме­щать сию ра­боту я бы не рис­кнул.

- Бла­года­рю, су­дарь, - с дос­то­инс­твом пок­ло­нил­ся жи­вопи­сец, - од­на­ко она и не пред­назна­ча­ет­ся для цер­кви. У мон­сень­ора де Лан­саль­яка прек­расная кол­лекция. Я счас­тлив тем, что мои по­лот­на со­седс­тву­ют в ней с ше­дев­ра­ми ста­рых мас­те­ров.

«Кол­лекция? Ах, да­же кол­лекция...»

У Ла Кар­ва­ля за­ломи­ло ску­лы - ему за­хоте­лось уда­рить это­го ху­дож­ни­ка, ма­зилу, воп­ло­ща­юще­го в крас­ках из­вра­щен­ные фан­та­зии жир­но­го бо­рова, прос­павше­го са­танин­скую сек­ту в до­верен­ном его по­пече­нию го­роде. Ему за­хоте­лось ткнуть Фран­суа ли­цом в кар­ти­ну, спро­сить, слад­ка ли ему жизнь шлю­хи? Не бо­ит­ся ли месье Мо­ран раз­де­лить судь­бу сво­ей под­ру­ги, ос­квер­ненной и выб­ро­шен­ной? Ему хо­телось из­бить Шар­ля за то, что гу­бит се­бя, свою бес­смертную ду­шу, сво­дя мер­зко­го са­тира с не­ок­репши­ми во­лей юно­шами. Ему хо­телось бе­жать от дь­яволь­ски ве­лико­леп­но­го по­лот­на - ибо оно при­тяги­вало взгляд и не­удер­жи­мо влек­ло к се­бе, а Кан­тен де Ла Кар­валь был все­го лишь че­лове­ком с го­рячей кровью, обу­рева­емым страс­тя­ми. Страс­тя­ми, ко­торые над­ле­жало сми­рять и дер­жать в сталь­ной уз­де, как не раз стро­го вну­шал мо­лодо­му про­куро­ру его поч­тенный нас­тавник, мэтр Тар­нюлье. Ибо страс­ти при­туп­ля­ют от­то­чен­ное лез­вие хо­лод­но­го рас­судка, пре­пятс­твуя рас­сле­дова­нию.

- Мы на­зыва­ем ее Га­лере­ей Ан­ге­лов, - по­ведал д'Арнье. - Мэтр Эша­вель, на сей раз вы прев­зошли са­ми се­бя. Мон­сень­ор бу­дет оча­рован.

От­кла­няв­шись, ху­дож­ник уда­лил­ся. Не­доволь­но хму­рив­ший­ся Фран­суа Мо­ран зав­ла­дел кар­ти­ной, за­пас­ли­во ута­щив ее в свои по­кои, по­даль­ше от чу­жих глаз. Ак­те­ру до чрез­вы­чай­нос­ти не пон­ра­вилось, что д'Арнье выс­та­вил его на обоз­ре­ние сто­лич­но­му про­куро­ру - а тот аж в ли­це пе­реме­нил­ся. Мо­жет, страж за­кона то­же не чужд ве­ликос­вет­ским по­рокам?

- Мон­сень­ор ред­ко до­пус­ка­ет пос­то­рон­них к сво­ей свя­тыне, но вам, ду­маю, поз­во­литель­но уви­деть ее, - не­воз­му­тимо пред­ло­жил Шарль. - Ина­че вы на­вер­ня­ка по­пыта­етесь по­доб­рать клю­чи к ее две­рям. Же­ла­ете взгля­нуть?

«Мне нет де­ла до вуль­гар­ных за­бав ва­шего пре­подоб­но­го рас­путни­ка!» - ед­ва не вык­рикнул Ла Кар­валь… и кив­нул.

Ус­трем­ленные ввысь сте­ны чер­но­го мра­мора и по­лиро­ван­но­го тем­но­го де­рева, наг­лу­хо за­наве­шен­ные ок­на, мер­ца­ющие дра­гоцен­ностя­ми рас­пя­тия и по­лот­на в по­золо­чен­ных ра­мах - мно­жес­тво по­лотен. Крылья и соц­ве­тия, маль­чи­ки и юно­ши, свя­тые и ан­ге­лы. Жер­твы и шлюш­ки. Про­курор прик­рыл гла­за, пы­та­ясь от­ды­шать­ся и прид­ти в се­бя.

- Что с ва­ми, месье Ла Кар­валь? - стро­гое и прек­расное ли­цо свя­того с жи­вопис­но­го по­лот­на.

- Га­лерея - кол­лекция жи­вых иг­ру­шек пре­подоб­но­го от­ца? - по­вел ру­кой про­курор. - Я кон­фискую кар­ти­ны и от­прав­лю в сто­лицу, а луч­ше - выс­тавлю на все­об­щее обоз­ре­ние. Мо­жет, кто-ни­будь из го­рожан опоз­на­ет сво­их про­пав­ших сы­новей или родс­твен­ни­ков.

- Все, кто по­зиро­вал для кар­тин - жи­вы, - ме­тал­ли­чес­ким го­лосом про­цедил Шарль, гля­дя по­верх чер­но­воло­сой го­ловы про­куро­ра. - Не ду­маю, что его пре­ос­вя­щенс­тву при­дет­ся по ду­ше ва­ше на­мере­ние кон­фиско­вать его собс­твен­ность…

- Вот как? - Ла Кар­валь вски­нул под­бо­родок. - Свя­той отец, вы мо­жете предъ­явить мне до­каза­тель­ства то­го, что это… толь­ко по­рок, а не прес­тупле­ние? Ус­тро­ить встре­чу хо­тя бы с од­ним из на­тур­щи­ков - ну, по­мимо месье Мо­рана?

- Еще один из них - пе­ред ва­ми, - це­ремон­но пок­ло­нил­ся Шарль. - Ес­ли со­из­во­лите прой­ти чуть даль­ше, то встре­титесь с оче­ред­ным ше­дев­ром мэт­ра Эша­веля под наз­ва­ни­ем «От­дохно­вение ар­ханге­ла Ми­ха­ила». Вто­рая по­лови­на дип­ти­ха, «Ар­хангел Ми­ха­ил, по­вер­га­ющий Са­тану», хра­нит­ся в двор­цо­вой ка­пел­ле и дос­ту­пен взо­ру лю­бого по­сети­теля.

- Вы?! - Ла Кар­валь аж по­шат­нулся. - Нет, толь­ко не вы! - он вык­рикнул пос­леднюю фра­зу в веж­ли­во-удив­ленное ли­цо арис­токра­та, в ле­дяные си­ние гла­за, смот­ревшие так за­нос­чи­во и гор­до. Че­ловек с та­ким ли­цом и та­кими гла­зами не мог быть чь­ей-то под­стил­кой, да­же ес­ли за его спи­ной и не бря­цала ла­тами ве­рени­ца вы­соко­рож­денных пред­ков! Это прос­то не­воз­можно. Про­курор по­пытал­ся во­об­ра­зить от­ца Ан­ту­ана об­ни­ма­ющим месье Ро­же и пе­редер­нулся от омер­зе­ния. Нет, ви­карий го­ворит неп­равду, вы­гора­живая пат­ро­на…

- Ва­ша пре­дан­ность пох­валь­на, но… - ов­ла­дев со­бой, на­чал Ла Кар­валь. Шарль не дал ему до­гово­рить, сдер­жанно-изящ­ным жес­том ука­зав на по­лот­но в тя­желой ба­гет­ной ра­ме.

- Убе­дитесь са­ми. Я не слиш­ком из­ме­нил­ся с тех вре­мен.

Ма­нера ху­дож­ни­ка бы­ла той же, что и на пор­тре­те Фран­суа Мо­рана. Да­же сад - рай­ский? - на зад­нем пла­не ка­зал­ся зна­комым, на­поми­ная рос­кошный цвет­ник ар­хи­епис­коп­ско­го двор­ца. Мэтр Эша­вель изоб­ра­зил Ми­ха­ила толь­ко что вер­нувшим­ся из бит­вы - не при­выч­но­го ге­роя в зла­тоб­ле­щущей бро­не, но ус­та­лого на­гого юно­шу, ощу­пыва­юще­го тон­ки­ми паль­ца­ми не­лепо вы­вер­ну­тое кры­ло. У ног ар­ханге­ла вы­силась гор­ка дос­пе­хов в рим­ском ду­хе, ис­ца­рапан­ных и пок­ры­тых вмя­тина­ми, тя­желый и длин­ный меч с зо­лотой крес­то­виной был на­поло­вину вон­зен в мяг­кую зем­лю. Нап­ря­жен­ное, хму­рое и все же оду­хот­во­рен­ное ли­цо бы­ло по­вер­ну­то к зри­телю в три чет­верти, и в нем бе­зоши­боч­но опоз­на­вал­ся Шарль д'Арнье, отец Ан­ту­ан.

- За­чем вы по­каза­ли мне это, свя­той отец? - еле слыш­но про­шеп­тал Кан­тен Ла Кар­валь, блес­тя­щими от воз­бужде­ния гла­зами по­жирая див­ную кар­ти­ну. - За­чем?

Плав­но, как в ме­ну­эте, мо­лодой про­курор приб­ли­зил­ся к кар­ти­не. Мед­ленно вски­нув ру­ку, кос­нулся смуг­лы­ми паль­ца­ми пов­режден­но­го кры­ла. Улыб­ка тро­нула вмиг по­тем­невшие, рез­ко очер­ченные виш­не­вые гу­бы, и он спро­сил, не обо­рачи­ва­ясь:

- Боль­но бы­ло?

- Как вы са­ми мо­жете убе­дить­ся, крыль­ев у ме­ня нет, - су­хо отоз­вался Шарль. - Пос­лу­шай­те, месье Ла Кар­валь, я го­тов приз­нать, что мон­сень­ор де Лан­саль­як не об­ра­зец це­ломуд­рия и хрис­ти­ан­ских доб­ро­дете­лей. Но я за­веряю вас, что он ни­ко­им об­ра­зом не при­час­тен к… - д'Арнье осек­ся, ка­залось ко­щунс­твен­ным го­ворить о смер­ти в га­лерее, где не­воль­но уча­щалось би­ение лю­бого сер­дца. - Все эти мо­лодые лю­ди приш­ли к не­му доб­ро­воль­но. Как я. Как месье Мо­ран.

- До­пус­тим, я еще мо­гу по­нять мо­тивы ре­шения месье Мо­рана, - Ла Кар­валь так и не от­нял ру­ки от кар­ти­ны, про­дол­жая во­дить кон­чи­ками паль­цев по се­реб­ря­но-сталь­ным перь­ям в крыль­ях ар­ханге­ла и его бе­лос­нежной ко­же. - Но вы, отец Ан­ту­ан? По­чему вы с бла­гос­ло­вения мон­сень­ора не де­ла­ете карь­еру в Па­риже, а про­зяба­ете в про­вин­ци­аль­ной глу­ши? Не­уже­ли его пре­ос­вя­щенс­тво ос­тался ва­ми не­дово­лен? - про­курор чуть обер­нулся че­рез пле­чо, нас­мешли­во гля­нув в ли­цо Шар­ля. - Со­чувс­твую ва­шей тяж­кой до­ле. Та­кие му­ки - и ра­ди че­го?

Шарль д'Арнье дви­нул че­люстью, слов­но пы­тал­ся рас­це­пить на­мер­тво стис­ну­тые зу­бы и выс­ка­зать сто­лич­но­му наг­ле­цу все, что он ду­ма­ет о его рас­сужде­ни­ях, но смол­чал. Мо­жет, из-за паль­цев, сколь­зя­щих по хол­сту, и про­бега­ющих в такт с их дви­жени­ями му­раш­ка­ми на собс­твен­ной ко­же Шар­ля?

- Ме­ня не прив­ле­ка­ет сто­лич­ная су­ета и воз­ня, - на­конец вы­мол­вил он. - И, ес­ли мой при­мер не ка­жет­ся вам убе­дитель­ным, месье про­курор, то пос­мотри­те нап­ра­во. Ар­хангел Са­лати­эль, он же Жан Жан­лис, вла­делец мос­ка­тель­ной ла­воч­ки в Ла­воре. Сей­час ему лет со­рок с не­боль­шим. На­лево, в ни­ше, свя­той Се­басть­ян, Ан­дрэ Ла­лен, мел­кий зем­левла­делец в Пу­ату. По со­седс­тву с ним - Анн-Фульк, мар­киз де Мон­тлис, ар­хангел Ра­фа­ил. Нас­коль­ко я знаю, сей­час он счас­тли­во же­нат, име­ет дво­их оча­рова­тель­ных де­тишек, уп­равля­ет нес­коль­ки­ми ви­ног­радны­ми за­вода­ми. Вы мо­жете ра­зыс­кать этих лю­дей и расс­про­сить их, но сто­ит ли во­рошить прош­лое, на­поми­ная о гре­хах их юнос­ти? Да, они по­быва­ли в пос­те­ли мон­сень­ора - но его пре­ос­вя­щенс­тво щед­ро воз­награж­дал сво­их лю­бим­цев и не пы­тал­ся на­силь­но удер­жи­вать их под­ле се­бя.

- Что ж, прек­расно, - ла­донь про­куро­ра мяг­ко кос­ну­лась пле­ча на­рисо­ван­но­го ар­ханге­ла Ми­ха­ила. - Я ве­рю с ис­крен­ность и ис­тинность ва­ших за­вере­ний, ведь вы дво­рянин и слу­житель Гос­по­день.

Кан­тен Ла Кар­валь до­нель­зя близ­ко скло­нил­ся к по­лот­ну, буд­то же­лая ощу­тить за­пах дав­но зас­тывших кра­сок - ла­зури и ох­ры, цин­ка и свин­цо­вых бе­лил. Со сто­роны ка­залось, буд­то свя­той ра­тобо­рец ды­шит и дви­жет­ся, вот-вот обер­нется, взгля­нет в дь­яволь­ские, чер­ные гла­за, взмах­нет кры­лом… Изог­ну­тые в улыб­ке, влаж­ные гу­бы бы­ли так близ­ко от не­доволь­но­го ли­ца, что блеск тем­но-ры­жих во­лос от­ра­зил­ся на них теп­лым сол­нечным бли­ком. Бе­зоруж­ный ар­хангел со сло­ман­ным кры­лом был за­щищен лишь бро­ней ос­кор­блен­ной доб­ро­дете­ли, да и на ту по­куша­лись…

- При­ходи­те зав­тра на мес­су в ка­пел­лу, к та­мош­ней кар­ти­не вы мо­жете при­ложить­ся со­вер­шенно не­воз­бран­но, - с пре­уве­личен­ной лю­без­ностью пред­ло­жил Шарль д'Арнье.

- Вам неп­ри­ят­но? - вкрад­чи­во ос­ве­домил­ся Кан­тен. Его го­лос стал низ­ким, бар­хатным, как лен­та, стя­гива­ющая жес­ткие чер­ные во­лосы про­куро­ра. - Я прос­то лю­бу­юсь ва­шим изоб­ра­жени­ем. Не для то­го ли оно здесь на­ходит­ся?

- Смею за­метить, ваш пор­трет то­же был весь­ма умес­тен в этой га­лерее, - поз­во­лил се­бе съ­яз­вить д'Арнье. - Ду­маю, мэтр Эша­вель раз­гля­дел бы в вас ар­ханге­ла И­егу­ди­ила. Ог­ромные раз­верну­тые крылья, раз­ве­ва­ющи­еся алые одеж­ды, ко­рона в ле­вой ру­ке и плеть в пра­вой. Вы бы­ли бы изу­митель­но хо­роши в этом об­ра­зе, месье ко­ролев­ский про­курор.

Ла Кар­валь опер­ся ру­ками на ра­му - кар­ти­на чуть кач­ну­лась - по­вер­нув к Шар­лю пы­ла­ющее ли­цо. Кро­хот­ная жем­чужная ка­пель­ка выс­ту­пила на вис­ке мо­лодо­го про­куро­ра, по­бежа­ла по ску­ле к под­бо­род­ку, про­чер­чи­вая на смуг­лой ко­же зо­лотую до­рож­ку. Паль­цы, сжи­мав­шие ук­ра­шен­ное за­витуш­ка­ми де­рево ра­мы, по­беле­ли от нап­ря­жения:

- Алые одеж­ды и плеть. Вот ка­ким вы ме­ня ви­дите, свя­той отец? А вы, вы са­ми? Ка­ково вам в ро­ли пад­ше­го ар­ханге­ла, до­воль­ству­юще­гося ог­рызка­ми с чу­жого сто­ла? - Ла Кар­валь уже сла­бо осоз­на­вал, что не­сет. Черт по­бери, он был мо­лод и го­ряч, от­равлен слад­ким и жар­ким воз­ду­хом Про­ван­са, он ощу­щал на сво­ем раз­го­рячен­ном ли­це лег­кое ду­нове­ние ан­гель­ских крыль­ев. - Это ва­ши склон­ности вы­нуж­да­ют вас ос­та­вать­ся здесь, вы не мо­жете от­ка­зать­ся от ро­ли свод­ни­ка при мон­сень­оре? Вы ведь де­лите месье Мо­рана, не так ли?

Шарль чуть от­ки­нул го­лову на­зад, сме­рил про­куро­ра ис­пы­ту­ющим взгля­дом:

- В дру­гое вре­мя я за­подоз­рил бы, что вы мер­твец­ки пь­яны и не спо­соб­ны прос­ле­дить за сво­им язы­ком. Но, по­хоже, у вас, месье Ла Кар­валь, вы­дал­ся на ред­кость сквер­ный день. Со­ветую вам пой­ти и по­делить­ся сво­ими раз­мышле­ни­ями с по­душ­кой - воз­можно, она ока­жет­ся к вам бла­гос­клон­на.

Не до­жида­ясь от­ве­та про­куро­ра, д'Арнье вы­шел из Га­лереи Ан­ге­лов, ос­та­вив Ла Кар­ва­ля на­еди­не с его смя­тени­ем, по­дав­ленным же­лани­ем и кар­ти­нами, спо­соб­ны­ми сму­тить ку­да бо­лее сдер­жанно­го и рав­но­душ­но­го к чу­жой те­лес­ной кра­соте че­лове­ка, не­жели сто­лич­ный про­курор. У ко­торо­го на ли­це на­писа­но - не­ког­да он то­же при­кос­нулся к зап­ретно­му, об­жегся и с той по­ры бо­лее не рис­ку­ет пов­то­рять опыт.