Высокие небеса Тулузы

А там зло­радс­твуй, ко­ли есть о чем,

Гро­зи по­даг­рой и па­рали­чом,

О рух­нувших на­деж­дах пус­тословь;

Бо­гатс­тва и чи­ны при­об­ре­тай,

Жди ми­лос­тей, хо­ды изоб­ре­тай,

Трись при дво­ре, мо­нар­ший взгляд ло­ви

Иль на мо­нетах про­филь со­зер­цай;

А нас ос­тавь люб­ви.

Увы! ко­му во зло моя лю­бовь?

Или от вздо­хов то­нут ко­раб­ли?

Сле­зами за­топи­ло пол­земли?

Вес­на от го­ря не нас­ту­пит вновь?

От ли­хорад­ки, мо­жет быть, мо­ей

Чум­ные спис­ки сде­лались длин­ней?

Бой­цы не от­швыр­нут ме­чи свои,

Лже­цы не бро­сят кля­уз­ных за­тей

Из-за мо­ей люб­ви.

С чем хо­чешь, на­шу срав­ни­вай лю­бовь;

Ска­жи: она, как свеч­ка, ко­рот­ка,

И участь од­ноднев­ки-мо­тыль­ка

В про­рочес­твах сво­их нам уго­товь.

Да, мы сго­рим дот­ла, но не ум­рем,

Как Фе­никс, мы вос­ста­нем над ог­нем!

Те­перь од­ним нас име­нем зо­ви –

Ведь ста­ли мы еди­ным су­щес­твом

Бла­года­ря люб­ви.

Фран­суа на миг заж­му­рил­ся, вспо­миная за­вер­ше­ние эпи­зода - на­чало ко­ему бы­ло по­ложе­но мон­сень­ором де Лан­саль­яком, так и не су­мев­шим до­вес­ти свою неп­ло­хую за­дум­ку до стО­ящей раз­вязки, но бро­сив­шим зо­лотое зер­нышко в пло­дород­ную поч­ву чу­жого во­об­ра­жения. Фран­суа нра­вил­ся этот ку­сок - не ли­шен­ный ше­рохо­ватос­тей, но са­мой Мель­по­меной пред­назна­чен­ный для то­го, что­бы гла­за при­сутс­тву­ющих в за­ле дам за­тума­нились сле­зой. По­казы­ва­ющий ха­рак­тер пер­со­нажа в со­вер­шенно не­ожи­дан­ном ра­кур­се - и Шарль точ­но бу­дет не­от­ра­зим, про­из­но­ся свой мо­нолог.

Мо­нолог, на­писан­ный для то­го, что­бы хоть так за­ик­нуть­ся о том, о чем не сто­ит го­ворить вслух - что­бы не спуг­нуть ти­шину.

Фран­суа про­читал от­ветную реп­ли­ку на­изусть, не тра­тя вре­мени на по­иск стра­ницы с нуж­ным сти­хот­ворным от­рывком, гля­дя ку­да-то в сто­рону, спо­кой­но и чуть пе­чаль­но:

- Мо­литесь нам! - и ты, ко­му лю­бовь

При­бежи­ще от зол мир­ских да­ла,

И ты, ко­му от­ра­дою бы­ла,

А ста­ла ядом, от­ра­вив­шим кровь;

Ты, пе­ред кем от­крыл­ся в пер­вый раз

Ог­ромный мир в зрач­ках лю­бимых глаз,

Двор­цы, са­ды и стра­ны, - при­зови

В го­рячей, ис­крен­ней мо­лит­ве нас,

Как об­ра­зец люб­ви... (Джон Донн)

- Что, сов­сем сквер­но выш­ло? - ис­крен­не огор­чился ак­тер, за­метив, что Шарль не от­ры­ва­ет взгля­да от лис­тка, и взгляд этот ка­кой-то... не­понят­ный. По­терян­ный. - Ну да, слиш­ком трес­ку­че, слиш­ком цве­тас­то. От­дай, я пе­репи­шу.

- Не взду­май! - ко­рот­ко и уг­ро­жа­юще рык­нул Шарль.

«Опом­нись, ка­кая лю­бовь? Ку­да те­бя не­сет, бе­зумец, что ты выт­во­ря­ешь со сво­ей жизнью?!»

- Хо­рошо, хо­рошо, - удив­ленно сог­ла­сил­ся Фран­суа, от­дерги­вая ру­ку, про­тяну­тую бы­ло за лис­тком. - Не сер­дись. Что на те­бя наш­ло, а?

Он опас­ли­во-воп­ро­ситель­но взгля­нул на Шар­ля - по­ходи­ло, что д’Арнье му­чим ка­кой-то вне­зап­но нах­лы­нув­шей на не­го тре­вогой, по­ис­ком от­ве­та на ка­кой-то не­раз­ре­шимый воп­рос.

Впро­чем, у Фран­суа имел­ся свой собс­твен­ный жгу­чий ин­те­рес, и ему тре­бова­лось не­мед­ля по­лучить от­вет - при­чем толь­ко и имен­но от это­го че­лове­ка:

- Шарль, те­бе хоть нем­но­го пон­ра­вилось? Я пь­есу имею в ви­ду, не по­думай че­го…

Вид у Фран­суа был поч­ти ис­пу­ган­ный, ка­залось, он го­тов уже зна­комым жес­том зас­тигну­того врас­плох бель­чон­ка при­жать к гру­ди обе­ими ру­ками ис­пи­сан­ные стра­ницы, что­бы ог­ра­дить их от воз­можных по­сяга­тель­ств Шар­ля. Бы­ло да­же обид­но от­то­го, что судь­ба пь­ес­ки-под­ки­дыша за­нима­ла его ку­да боль­ше, чем пер­со­на лю­бов­ни­ка.

- Мне пон­ра­вилось, - ус­тре­мил на не­го тя­желый взгляд д’Арнье, - я бы хо­тел бы в этом сыг­рать. Да­же ес­ли его эми­нен­ция от­даст роль Не­рона не те­бе. Но я пос­та­ра­юсь убе­дить его в том, что лю­бой дру­гой ак­тер по­губит пь­есу. Ты же - ты прев­ра­тишь ее в три­умф. Пусть его и уви­дят толь­ко из­бран­ные гос­ти мон­сень­ора.

- Прав­да? - Фран­суа и сам тол­ком не пред­став­лял, нас­коль­ко для не­го важ­но мне­ние Шар­ля - до то­го мгно­вения, по­ка не ус­лы­шал это мне­ние. - Нет, прав­да, чес­тно? Ты не ду­май, ме­ня уже пи­нали за тя­гу к гра­фома­нии, неп­ригляд­ную прав­ду о сво­ей бес­та­лан­ности я пе­режи­ву... Те­бе дей­стви­тель­но пон­ра­вилось? - ка­залось, ак­тер сей­час на ра­дос­тях за­мечет­ся по ком­на­те, или зап­ры­га­ет, или под­бро­сит ис­пи­сан­ные стра­ницы к по­тол­ку, ус­тро­ив бу­маж­ный ура­ган. - Да­же ес­ли бы это был не я? Так это же за­меча­тель­но, зна­чит, у ме­ня по­лучи­лось!

Он рас­сме­ял­ся - ко­рот­ко и звон­ко - и в са­мом де­ле швыр­нул бу­маги, но не по­толок, а в Шар­ля, убеж­денным то­ном за­явив:

- Без те­бя у ме­ня бы ни­чего не выш­ло. Я бы тог­да не по­нял и по­лови­ны, и уви­дел бы прос­то по­хаб­ную пь­ес­ку о раз­врат­ных нра­вах бы­лых вре­мен, толь­ко и все­го. Спа­сибо те­бе.

- Об­ра­щай­ся в лю­бое вре­мя, - ве­личес­твен­но поз­во­лил Шарль, от­ма­хива­ясь от лис­тков, ле­тящих в не­го эта­кой ста­ей бе­лок­ры­лых пти­чек. Фран­суа вновь одер­жал над ним пол­ную и бе­зого­вороч­ную по­беду, мяг­ко, не­навяз­чи­во зас­та­вив его приз­нать сна­чала свою сер­дечную склон­ность к ма­лень­ко­му месье Мо­рану, а по­том - и ли­тера­тур­ный та­лант, уже от­ме­чен­ный се­реб­ря­ной ту­луз­ской ли­ли­ей.

- Нет, ты все-та­ки сви­ненок... Бес­по­рядок и ха­ос - твоя ес­тес­твен­ная сре­да оби­тания.

- Я не ви­новат, оно са­мо так по­луча­ет­ся! - раз­ве­селив­ший­ся и яв­но вос­пря­нув­ший ду­хом от ус­лы­шан­ной пох­ва­лы месье Мо­ран весь­ма схо­же изоб­ра­зил по­рося­чий визг, пос­ле че­го прыж­ком сва­лил­ся на Шар­ля, во­ис­ти­ну ти­рани­чес­ким то­ном пот­ре­бовав: - По­читай еще! Про ко­варс­тво и не­вер­ность жен­щин, акт вто­рой, дей­ствие вто­рое или третье, не пом­ню. Это ру­ка пре­подоб­но­го, я там не вып­равлял ни­чего, ибо на­писа­но с ду­шой и явс­твен­ным зна­ни­ем пред­ме­та. Чем ему так да­мы Ту­лузы до­сади­ли, не зна­ешь? По­чита­аай, я хо­чу пос­лу­шать, как это зву­чит тво­им го­лосом!

Фран­суа тре­бова­тель­но ущип­нул Шар­ля за бок, са­мым на­халь­ным об­ра­зом при­под­нял прос­ты­ню и юр­кнул под нее за­возив­шись и по­удоб­нее ус­тра­ива­ясь меж­ду раз­дви­нутых ко­лен д'Арнье.

- Чи­тай, ко­му ска­зано! - до­нес­лось из-под ко­лыха­ющих­ся скла­док. - Ну сде­лай мне та­кое одол­же­ние... и я для те­бя кое-что сде­лаю.

- Ну-ну, - с не­опи­су­емым бу­кетом ин­то­наций на­путс­тво­вал его Шарль, ко­па­ясь в раз­рознен­ных лис­тах в по­ис­ках тре­бу­емо­го кус­ка. - Не то, не то, мо­нолог Ок­та­вии те­бя не ус­тро­ит? Про­щаль­ная речь Се­неки? По­хаб­ная пе­сен­ка Ак­ты? М? Не слы­шу, Фран­суа! Чем там так за­нят?

- Ни­чего она не по­хаб­ная, - оби­жен­но про­бух­те­ли из-под прос­ты­ни. - Что еще рас­пе­вать на пь­яной гу­лян­ке быв­шей ак­терке - тор­жес­твен­ную оду? Не трожь гряз­ны­ми ла­пами мою воз­вы­шен­ную ду­шой Ок­та­вию, не про те­бя пи­сано! Уго­ворил, ва­ляй за Се­неку. Хо­тя фи­нал в его мо­ноло­ге мне ка­тего­ричес­ки не нра­вит­ся… - Фран­суа при­молк, яв­но по­дыс­кав сво­ему языч­ку бо­лее под­хо­дящее и ув­ле­катель­ное за­нятие, не­жели бол­товня.

«Хо­рошо, что это не про­поведь», - ис­крен­не по­радо­вал­ся Шарль, ибо да­же дек­ла­мация скаб­резных чет­ве­рос­ти­ший Ак­ты в та­кой си­ту­ации ста­ла бы де­лом весь­ма зат­рудни­тель­ным. Не го­воря уже о серь­ез­ном, поч­ти фи­лософ­ском про­щании Се­неки со сво­им не­путе­вым уче­ником. Од­на­ко из злов­реднос­ти сде­ла­ешь то, на что не спо­собен в ином рас­по­ложе­нии ду­ха - мо­нолог был дос­та­точ­но длин­ным, что­бы Шарль пос­те­пен­но от­ре­шил­ся от мыс­лей о бе­зоб­ра­зи­ях, тво­римых месье Мо­раном с его чле­ном.

Пре­бывая в ла­ду со сво­ими ду­шой и те­лом, Фран­суа смог все­цело от­дать­ся лас­ке - без­звуч­но хи­хик­нув, ког­да за­метил, что его дви­жения по­пада­ют в такт рит­му сти­хот­ворных строк. Го­лос Шар­ля ус­по­ка­ивал и при­давал уве­рен­ности, Фран­суа прик­рыл гла­за, нас­лажда­ясь од­новре­мен­но и удав­шимся от­рывком, и неж­но-со­лоно­ватым вку­сом чу­жой пло­ти во рту. Тем, как дви­жения его губ и язы­ка зас­тавля­ют член д'Арнье ста­новить­ся влаж­ным и вос­хи­титель­но-твер­дым, це­ликом за­пол­ня­ющим его рот, вы­нуж­дая по­рой да­вить­ся - но сей­час это не ка­залось Фран­суа уни­зитель­ным или не­лов­ким. Мо­ран тру­дил­ся, по­могая се­бе паль­ца­ми, по­рой про­совы­вая иг­ри­вую ла­дош­ку чуть даль­ше, чем тре­бова­лось, и ог­ла­живая по­душеч­ка­ми паль­цев тес­ный вход.

Шарль, ко­неч­но, сколь­ко угод­но мог иг­но­риро­вать пот­ребнос­ти сво­его те­ла, но от это­го они не ста­нови­лись сла­бее - про­вор­ный, бол­тли­вый язык Фран­суа про­дол­жал са­мым тес­ным и фа­миль­яр­ным об­ра­зом об­щать­ся с его му­жес­твом. Под­да­ва­ясь без­мол­вным уго­ворам, оно рос­ло и креп­ло, зас­тавляя Шар­ля вре­мя от вре­мени сби­вать­ся с ды­хания и неп­ра­виль­но ин­то­ниро­вать текст па­тети­чес­ко­го мо­ноло­га. В та­кие мо­мен­ты не­мед­ля сле­дова­ло воз­мездие, до­казы­вав­шее, что ни­какие иг­ри­вые за­бавы не в си­лах от­влечь Фран­суа от слеж­ки за зву­чани­ем тек­ста. Ос­трый но­готок впи­вал­ся в бед­ро ли­бо дос­то­инс­тво д'Арнье слег­ка при­кусы­вали ос­трые зуб­ки. До кон­ца мо­ноло­га ос­та­валось еще три стро­фы, а ис­полнен­ный зло­дей­ских по­мыс­лов юнец яв­но за­дал­ся целью вы­нудить лю­бов­ни­ка кон­чить с пос­ледней тра­гичес­кой строч­кой.

Столь жес­то­кие при­емы при­вели к то­му, что фи­наль­ные фра­зы Шарль вы­гова­ривал с при­дыха­ни­ем, ко­торое впол­не мож­но бы­ло при­нять за глу­хие стра­даль­чес­кие ры­дания ра­зоча­ровав­ше­гося в жиз­ни и Не­роне Се­неки. Мыс­ленно Шарль по­обе­щал се­бе, что сра­зу же, как по­кон­чит с мо­ноло­гом, возь­мет сви­нен­ка за уши и до упо­ра на­тянет слад­ким ро­тиком на свое дос­то­инс­тво. Что­бы не во­об­ра­жал се­бе, яко­бы ему тут все доз­во­лено.

Фран­суа рас­счи­тывал, что Шарль хоть раз, да собь­ет­ся - но д’Арнье ге­ро­ичес­ки вы­дер­жал ис­пы­тание до кон­ца, пусть за­вер­ше­ние мо­ноло­га и проз­ву­чало столь ме­лод­ра­мати­чес­ки, что впо­ру раз­ры­дать­ся. Фран­суа ог­ра­ничил­ся одоб­ри­тель­ным мы­чани­ем - но сра­зу с за­вер­ше­ни­ем тек­ста с не­го сдер­ну­ли спа­ситель­ную прос­ты­ню. По­пыт­ка выс­во­бодить­ся и ехид­но по­ин­те­ресо­вать­ся, от­че­го это у бе­зуп­речно­го месье д'Арнье столь взъ­еро­шен­ный вид бы­ла пре­сече­на уве­сис­той ла­донью на за­тыл­ке, неп­реклон­но удер­жавшей его го­лову в преж­нем по­ложе­нии. Шарль шум­но, ед­ва ли не со всхли­пом, вздох­нул пол­ной грудью - и на­чал дви­гать бед­ра­ми в до­воль­но рез­ком рит­ме, вхо­дя-вы­ходя силь­ны­ми, уве­рен­ны­ми дви­жени­ями че­лове­ка, ко­торый зна­ет, что де­ла­ет. В пос­ледний мо­мент, миг чем зад­ро­жать в сла­дос­тной су­доро­ге фи­нала, он от­тол­кнул Фран­суа, па­мятуя о его нед­вусмыс­ленной ре­ак­ции на се­мя во рту. «Толь­ко без жид­кости», - мель­ком вспом­ни­лось Шар­лю, и он не за­хотел пор­тить удо­воль­ствие ни се­бе, ни ему.

Фран­суа чуть бы­ло не раз­ра­зил­ся гром­ки­ми и воз­му­щен­ны­ми воп­ля­ми ка­сатель­но­го то­го, что Шарль ба­наль­но и до­воль­но гру­бова­то ис­поль­зо­вал его для дос­ти­жения собс­твен­но­го удо­воль­ствия. Од­на­ко вов­ре­мя при­кусил так слав­но пот­ру­див­ший­ся и слад­ко ныв­ший язы­чок, при­лег ще­кой на бед­ро Шар­ля, пе­рево­дя ды­хание и не­воль­но об­ли­зыва­ясь. Да­же в этот миг Шарль пом­нил о том, как сквер­но от­но­сит­ся Фран­суа к по­пыт­кам из­лить­ся в его бол­тли­вый ро­тик. Он под­шу­тил над Шар­лем на свой ма­нер - ну так не­уди­витель­но, что д’Арнье нем­но­го про­учил его в от­вет.

- Бы­ло за­меча­тель­но, - Фран­суа по­тер­ся ще­кой о неж­ную, бар­ха­тис­тую ко­жу д'Арнье. - Ос­та­лось толь­ко вы­яс­нить, как встре­тит пос­ле раз­лу­ки свое лю­бимое де­тище его эми­нен­ция. А вдруг его свет­лость за­явит, что я ис­ка­лечил труд всей его жиз­ни и ве­лит прог­нать ме­ня пал­ка­ми со дво­ра?

- Да­же ес­ли мон­сень­ор ос­та­нет­ся не­дово­лен, он все рав­но угос­тит те­бя зав­тра­ком, ми­ло по­журит и даст ре­комен­да­цию, с ко­торой ты мо­жешь су­нуть­ся в при­лич­ный те­атр, - Шарль зев­нул, ут­кнув­шись ли­цом в ло­коны Фран­суа. - Пос­лу­шай мо­его со­вета, ус­по­кой­ся и ло­жись спать. Пь­еса за­вер­ше­на. Уве­ряю те­бя, она хо­роша. Но твой текст не ста­нет луч­ше от то­го, что ты проб­дишь над ним всю ночь, аки ры­царь в хра­ме над ору­жи­ем, - д'Арнье за­валил­ся в пос­тель, по­тянув Фран­суа за со­бой.