Высокие небеса Тулузы

Миг, не­из­бежный и всег­да не­ожи­дан­ный. Ох­ва­тыва­ющий те­ло огонь, по­буж­да­ющий к су­дорож­но час­тым, ли­хора­доч­ным рыв­кам, к без­на­деж­ной по­пыт­ке сжать­ся, удер­жать втор­гше­гося зах­ватчи­ка внут­ри се­бя. Го­ловок­ру­жение и ог­лу­шитель­ный звон кро­ви в ушах, ска­тыва­ющи­еся по реб­рам ка­пель­ки по­та, соль и сла­дость люб­ви. Жи­вот­но-чувс­твен­ные зву­ки, не крик и не стон, но неч­то сред­нее меж­ду ни­ми, еще ры­вок, жже­ние, сколь­же­ние чу­жого дос­то­инс­тва внут­ри - и без­звуч­ный всплеск, сол­нце ка­ча­ет­ся в не­бесах...

За­дыха­ясь и хри­пя, Фран­суа упал на грудь Шар­лю, ло­вя раз­ду­ва­ющи­мися ноз­дря­ми кис­ло­ватый за­пах про­лив­ше­гося се­мени, что сей­час тек­ло по его бед­рам, и по­нимая, что ему са­мому кон­чить не уда­лось. Шарль не поз­во­лил ему вып­леснуть­ся, стис­нув нес­час­тный член у са­мого ос­но­вания и прев­ра­тив его в пуль­си­ру­ющий стол­бик бо­ли.

- Я сох­ра­нил те­бя для се­бя, - хрип­ло про­шеп­тал Шарль.

- Рас­четли­вый, злоб­ный, ко­вар­ный вы­мога­тель, - креп­кий ку­лачок с си­лой вре­зал­ся Шар­лю под реб­ра. Впро­чем, удар был смяг­чен ку­са­ющим по­целу­ем и вкрад­чи­вым ше­потом: - Ле­жи вот так, не дви­гай­ся...

Преж­де д'Арнье ни­ког­да не пред­ла­гал ему по­менять­ся ро­лями - а Фран­суа и не про­сил о пе­реме­не, счи­тая са­мо со­бой ра­зуме­ющим­ся, что его лю­бов­ник спол­на вла­де­ет им. Будь у мсье Мо­рана вре­мя по­раз­мыслить, он на­вер­ня­ка не ре­шил­ся бы, поп­ро­сив Шар­ля не ис­ку­шать и не пред­ла­гать то­го, на что Фран­суа не име­ет ни­како­го пра­ва. Но сей­час, раз­го­рячен­ный, стра­да­ющий от ты­сячи рас­ка­лен­ных кро­хот­ных иго­лочек, нез­ри­мо прон­за­ющих его плоть и от же­лания об­ла­дать, Мо­ран да­же не осоз­на­вал, что тво­рит.

- Иди, иди, иди сю­да... - Шарль окон­ча­тель­но сполз на зем­лю, прис­тро­ив го­лову на выс­ту­па­ющем кор­не. Вки­нул но­ги, об­ни­мая ими пар­тне­ра за та­лию и мель­ком по­думав, что Фран­суа са­мо­уве­рен­но пе­ре­оце­нива­ет свои скром­ные воз­можнос­ти.

Как вы­яс­ни­лось спус­тя миг, Шарль д'Арнье в кои ве­ки заб­луждал­ся. Ма­лень­кий месье Мо­ран ис­полнял свой долг со всем воз­можным ста­рани­ем и пыл­костью юнос­ти, дви­га­ясь с не­быва­лой ярос­тной неж­ностью, умуд­ря­ясь бо­лез­ненно ку­сать Шар­ля в шею и сколь­зить внут­ри не­го - плав­но и силь­но, как то­му нра­вилось, вхо­дя дол­ги­ми, раз­ма­шис­ты­ми дви­жени­ями и за­мирая на миг там, внут­ри, преж­де чем от­сту­пить на­зад. Как при­лив­ная вол­на, как ве­тер, как об­жи­га­ющий огонь в че­лове­чес­ком об­ли­ке. Шарль скрес­тил но­ги у не­го на по­яс­ни­це, под­талки­вая Фран­суа, по­могая ему вдви­гать­ся все глуб­же и глуб­же, до упо­ра, по­ка меж­ду те­лами не ос­та­валось ни пя­ди, и ка­залось, они ни­ког­да не смо­гут ра­зом­кнуть объ­ятий, так и ос­та­нут­ся спа­ян­ны­ми, вли­тыми друг в дру­га на­веки.

…В кро­нах де­ревь­ев шу­мел ве­тер, проп­лы­ва­ющие об­ла­ка та­щили за со­бой по­луп­розрач­ные те­ни, сол­нечные лу­чи пог­ла­жива­ли спи­ну Фран­суа, точ­но про­водя по ней мяг­кой кис­точкой. Они ле­жали, ук­рывшись в вы­сокой тра­ве, об­нявшись и рас­се­ян­но-ле­ниво це­лу­ясь. Где-то не­пода­леку бро­дили ко­ни, мяг­ко то­поча ко­пыта­ми и звя­кая коль­ца­ми на уз­дечках. В го­лове у Фран­суа бы­ло пус­то и свет­ло, и ду­малось о том - пов­то­рит­ся ли ког­да-ни­будь по­доб­ное, встре­тит­ся ли ему жен­щи­на или муж­чи­на, ко­торых он бу­дет лю­бить вот так же, как влю­бил­ся в Шар­ля д’Арнье из Ту­лузы, за­гадоч­но­го и зам­кну­того, то­го, ко­му мож­но до­верить свое те­ло и ду­шу. С кем за­хочет­ся про­вес­ти жизнь - всю жизнь, до са­мого ее за­ката.

На взъ­еро­шен­ные во­лосы Фран­суа опав­шим ле­пес­тком при­села ба­боч­ка, и Шарль улыб­нулся:

- Точ­но, цве­точек.

- Угу, ди­кий та­кой цве­точек... - пос­ле сла­дос­тной люб­ви Фран­суа кло­нило в сон, его го­лова то и де­ло па­дала, он уп­ря­мо вски­дывал ее - по­ка все-та­ки не сдал­ся и не зад­ре­мал, тес­но при­жав­шись к Шар­лю, уве­ровав, что д’Арнье бу­дет бе­речь его дре­моту, не поз­во­лив ни­кому и ни­чему ее раз­ру­шить. Он не пред­став­лял, сколь­ко так прос­пал на чу­жих ру­ках - но про­будил­ся от ос­то­рож­но­го пот­ря­хива­ния за пле­чо. Ему ста­ло зяб­ко - сол­нце упол­зло за ку­пы вер­ху­шек де­ревь­ев, те­ни ста­ли длин­ны­ми и си­нева­тыми.

- По­ра воз­вра­щать­ся, - нег­ромко и с нес­кры­ва­емым со­жале­ни­ем в го­лосе про­из­нес д'Арнье.

Что-то из­ме­нилось за эти нес­коль­ко ча­сов. Фран­суа чу­ял это ню­хом ак­те­ра, спо­соб­но­го уло­вить ма­лей­шую пе­реме­ну нас­тро­ения тем­ной про­пас­ти за­ла, от­де­лен­но­го от сце­ны жес­тя­ным же­лобом с пы­ла­ющи­ми све­чами. Шарль-Ан­ту­ан д'Арнье сде­лал свой вы­бор, при­нял не­кое ре­шение, дав­ше­еся ему с из­рядным тру­дом и ду­шев­ным нап­ря­жени­ем. Д'Арнье по­могал ак­те­ру одеть­ся, от­де­лыва­ясь од­нослож­ны­ми, ни­чего не зна­чащи­ми фра­зами от нас­той­чи­вых воп­ро­сов Мо­рана - и лишь ког­да они про­дела­ли не ме­нее пол­пу­ти об­ратной до­роги к Ту­лузе, из­во­лил ра­зом­кнуть ус­та:

- Я на­мерен пред­ста­вить те­бя кое-ко­му, Фран­суа. Ны­неш­ним же ве­чером. Этот че­ловек дос­та­точ­но мо­гущес­тве­нен, что­бы ус­тро­ить твою судь­бу - сей­час и на бу­дущее, о ко­тором ты со­вер­шенно не за­ботишь­ся. Не ста­рай­ся по­казать­ся ху­же или луч­ше, чем ты есть, не дер­зи, но и не стой с на­мер­тво за­жатым ртом. Будь са­мим со­бой, и ты не по­жале­ешь.

- Зву­чит за­ман­чи­во, но пу­га­юще, - оза­дачен­но при­под­нял ров­ные тем­ные ду­ги бро­вей Фран­суа. - От­крой тай­ну - этот вне­зап­ный ви­зит ни­как не свя­зан с тем, что ты вся­кий раз об­хо­дитель­но име­ну­ешь «ис­полне­ни­ем сво­его дол­га»?

- Свя­зан, - рез­ко кив­нул д'Арнье. - Ты… ты сам все пой­мешь. Я же­лаю те­бе доб­ра, Фран­суа. Те­бе не мес­то на под­мос­тках де­шево­го улич­но­го ба­лага­на, по­верь мне.

- А где же тог­да мое мес­то? Мо­жет, в чь­ей-ни­будь пос­те­ли? - с вы­зовом при­щурил­ся ак­тер.

- Там, где твои та­лан­ты и твою иг­ру смо­гут оце­нить по дос­то­инс­тву, - д'Арнье уже по­нял, ка­кую на­жив­ку нуж­но цеп­лять на зо­лотой крю­чок, что­бы Фран­суа Мо­ран не смог ус­то­ять пе­ред ис­ку­шени­ем. - Фран­суа, это все­го лишь не­боль­шой дру­жес­кий ужин и по­лез­ное зна­комс­тво. Ты заб­лужда­ешь­ся, по­лагая ме­ня спо­соб­ным ко­вар­но за­манить те­бя в ло­вуш­ку - я по тво­ему ли­цу ви­жу, что ты ду­ма­ешь имен­но об этом. Раз­ве я хоть раз да­вал те­бе по­вод за­подоз­рить ме­ня в дву­лич­ности?

- Нет, - был вы­нуж­ден приз­нать Фран­суа. Все эти дни Шарль был чес­тен и от­кро­венен с ним. - Но ты ни­ког­да не от­ве­чал на мои воп­ро­сы о том, кто ты та­кой. Шарль-Ан­ту­ан д'Арнье - имя, вот и все, что я о те­бе знаю.

- По­тому что преж­де это­го бы­ло дос­та­точ­но, - д'Арнье стис­нул зу­бы с та­кой си­лой, что на ску­лах по­яви­лись жел­ва­ки. - Так по­едешь со мной?

- А ку­да я де­нусь, - Фран­суа бес­печно дер­нул пле­чом. Его сне­дало лю­бопытс­тво, ядо­витой зме­ей грыз­шее из­нутри, и страх то­го, что из­лишняя до­вер­чи­вость мо­жет до­рого ему обой­тись. Его влек­ло сле­дом за Шар­лем, ту­да, где при­зыв­но мер­цал ого­нек уда­чи.

Так, в нас­то­рожен­ном мол­ча­нии, они ми­нова­ли груз­ные го­род­ские во­рота, про­еха­ли сквозь центр го­рода и ос­та­нови­лись под­ле чу­гун­ных во­рот, за ко­торы­ми ко­лыхал лис­твой об­ширный па­лисад. Сквозь вет­ви де­ревь­ев мир­но, зо­вущее прос­ве­чива­ли квад­ра­ты окон - по­хоже, за пла­тана­ми и каш­та­нами скры­валось до­воль­но боль­шое зда­ние. Вы­бежав­шие слу­ги рас­пахну­ли створ­ки, под ко­пыта­ми ло­шадей за­шелес­те­ла усы­пан­ная тол­че­ным кир­пи­чом до­рож­ка. Из ве­чер­них су­мерек вып­лы­ло вы­сокое крыль­цо под жес­тя­ным фи­гур­ным на­весом, ос­ве­щен­ное по­качи­ва­ющи­мися лам­па­ми - и конь д'Арнье сам ос­та­новил­ся у ви­тых брон­зо­вых пе­рил, ви­димо, дав­но при­вык­нув к то­му, что хо­зяй­ские про­гул­ки за­вер­ша­ют­ся имен­но здесь.