Высокие небеса Тулузы

- Рад, что ва­ше мне­ние обо мне ме­ня­ет­ся к луч­ше­му, - про­гово­рил он, опус­кая ру­ку Мо­рана к его же дос­то­инс­тву и пе­реп­ле­тая их паль­цы на стол­би­ке пло­ти.

- На­до же, а по­нача­лу вы так ста­ратель­но де­монс­три­рова­ли, нас­коль­ко вам не­важ­но мое мне­ние о ва­шей ве­лико­леп­ной пер­со­не... - и, не удер­жав язык за зу­бами, Фран­суа съ­яз­вил: - Так ве­дут се­бя лишь две ка­тего­рии лю­дей: са­мона­де­ян­ные не­веж­ды… и без­на­деж­но влюб­ленные.

Сей­час, ког­да Шарль твер­до и лас­ко­во дер­жал его за ру­ку, ак­те­ру ста­ло ку­да спо­кой­нее. Он мог спря­тать­ся от са­мого се­бя, по­вер­нувшись и при­жав­шись ли­цом к твер­до­му пле­чу д'Арнье. Ус­ту­пая его же­лани­ям и сле­дуя собс­твен­ным - наг­лядно, без ме­ша­ющих слов, по­казы­вая, ка­кая имен­но лас­ка бы­ла бы ему при­ят­на. Дав на­конец вы­ход под­спуд­но та­ив­ше­муся воз­бужде­нию - вол­не теп­лых ис­ко­рок в кро­ви, но­юще-тя­нущей ис­то­ме и охот­но от­клик­нувшей­ся пло­ти, от­вердев­шей под гла­дящи­ми паль­ца­ми.

Шпиль­ку д'Арнье пред­по­чел про­пус­тить ми­мо ушей - мо­жет, по­тому что в ней, по­мимо ехидс­тва, та­илось не­кое зер­но ис­ти­ны. Ма­лень­кий месье Мо­ран мог бол­тать что угод­но, по­ка его те­ло от­ве­чало на при­кос­но­вения Шар­ля имен­но так, как тот рас­счи­тывал. Месье Мо­ран мог пря­тать­ся от са­мого се­бя на чу­жом пле­че - это бы­ло со­вер­шенно без­на­деж­но, но чер­тов­ски при­ят­но, и Шарль, про­дол­жая лас­кать его ру­кой, при­нял­ся ле­гонь­ко ще­котать язы­ком его ухо.

- Зо­лотая цепь на нез­ри­мом муж­ском ошей­ни­ке обыч­но на­чина­ет­ся с па­роч­ки пре­милых зо­лотых ко­лечек. В ва­шем слу­чае она рис­ку­ет на­чать­ся с се­реж­ки, - не уни­мал­ся Фран­суа, на ко­торо­го те­перь на­катил стих лег­ко­го зло­язы­чия - оно по­мога­ло прий­ти в се­бя и рас­сла­бить­ся. Он хи­хик­нул, мо­тая го­ловой, пы­та­ясь спас­ти свои уш­ки от став­ше­го слиш­ком про­вор­ным и нас­той­чи­вым язы­ка Шар­ля. - По­дарить вам ее на па­мять?

- Я со­бираю кол­лекцию при­ят­ных вос­по­мина­ний, а не хла­ма, - д'Арнье чувс­тви­тель­но по­тянул бол­ту­на за моч­ку. - А вы, дра­жай­ший месье Мо­ран, ста­ли не в ме­ру са­мо­уве­рен­ны и на­халь­ны.

От их сов­мес­тных уси­лий член Фран­суа вос­прял в пол­ный рост, а Шарль и не ду­мал прек­ра­щать слад­кую пыт­ку. Юнец вер­телся на пос­те­ли, не­воль­но на­чиная от­кро­вен­но ер­зать в такт дви­жени­ям их со­еди­нен­ных паль­цев, рез­ко по­дава­ясь навс­тре­чу, ноя:

- Ко­му хлам, а ко­му что бы­ло по средс­твам, то и ку­пил, ай, ну не на­до так, пе­рес­тань­те… - Фран­суа по­пытал­ся отод­ви­нуть лас­ка­ющую ру­ку, не­мед­ля по­лучив щел­чка по кос­тяшкам паль­цев. На­мек был ясен без слов, хны­канье и жа­лобы про­пали вту­не: «Не ты здесь рас­по­ряжа­ешь­ся. От­пу­щу, ког­да соч­ту нуж­ным».

- Вот ку­да еще мож­но бы­ло бы при­весить зо­лотое ко­леч­ко, - за­метил на­конец д'Арнье, лю­бу­ясь на де­ло рук сво­их, - очень не­обыч­но и весь­ма ори­гиналь­но, хо­тя, на­вер­ное, чер­тов­ски бо­лез­ненно.

Жи­вое во­об­ра­жение Фран­суа не­мед­ля на­рисо­вало по­качи­ва­юще­еся на кон­чи­ке тор­ча­щего чле­на коль­цо, иг­ра­ющее ве­селы­ми ис­корка­ми. Он нер­вно рас­хо­хотал­ся, прик­ры­вая рот ла­донью:

- В ва­шей го­лове, Шарль, бро­дят край­не при­чуд­ли­вые идеи! Бе­зус­ловно, по­доб­ное ук­ра­шение про­из­ве­дет сног­сши­батель­ное впе­чат­ле­ние на дам, но с ним же не­воз­можно... э-э... в об­щем, она же об­ре­ка­ет но­сите­ля на доб­ро­воль­ное са­мо­от­ре­чение от лю­бых ра­дос­тей жиз­ни. Да­же гу­лящая де­вица не сог­ла­сит­ся, что­бы в ее сква­жину вста­вили ключ с коль­цом. А вдруг оно отор­вется в са­мый от­ветс­твен­ный миг? Тра­ур на всю ос­тавшу­юся жизнь!

- Мож­но рас­смат­ри­вать это, как зо­лотой за­пас на чер­ный день, - пред­ло­жил Шарль, кон­чи­ком паль­ца кач­нув на­литую плоть, слов­но язы­чок ко­локоль­чи­ка. - На­деж­но прип­ря­тан­ный, ибо вряд ли ко­му при­дет в го­лову ис­кать зо­лото в ко­лод­це меж но­жек греш­но­го соз­да­ния. Но так и быть, сох­ра­ним вас в неп­ри­кос­но­вен­ности для шлюх всех воз­растов, мас­тей и рас­це­нок.

- Пра­виль­но, пра­виль­но, - с го­тов­ностью под­дакнул Фран­суа. Ему бы­ло как-то слег­ка не по се­бе, очер­та­ния пред­ме­тов ме­бели в ком­на­те рас­плы­вались пе­ред гла­зами, пла­мя све­чей ка­залось бу­шу­ющим кос­тром. - Не на­до цеп­лять на ме­ня вся­кие ко­локоль­чи­ки, они же ста­нут зве­неть и цеп­лять­ся за выс­ту­па­ющие час­ти...

Ак­тер не по­нимал тол­ком, что го­ворит и что де­ла­ет. Д'Арнье до­бил­ся сво­его, ис­пуг сме­нил­ся воз­бужде­ни­ем - не на­сытив­шимся и не выр­вавшим­ся на сво­боду, а по­тому схо­жим с ме­чущим­ся зве­рем в клет­ке, где клет­кой бы­ло са­мо те­ло Фран­суа Мо­рана. Он ни­как не мог отыс­кать то­го по­ложе­ния, в ко­тором ему бы­ло бы удоб­но, ему хо­телось, что­бы Шарль при­лас­кал его еще нем­ножко - но по уже по­лучен­но­му опы­ту Фран­суа знал, чем для не­го за­кан­чи­ва­ет­ся по­доб­ная иг­ра: го­рячим и опус­то­ша­ющим всплес­ком.

- Зна­ете, че­го мне хо­чет­ся, Фран­суа? - вкрад­чи­во проз­ву­чал над его го­ловой го­лос д'Арнье, это сдер­жанное ур­ча­ние ль­ва. - Вы­пить ва­ше се­мя, как ма­роч­ное ви­но сто­лет­ней вы­дер­жки, сма­куя каж­дую кап­лю.

- Хо­рошо, - сог­ла­сие сле­тело с губ Фран­суа без ма­лей­ше­го вме­шатель­ства ра­зума. - Я... я боль­ше не мо­гу воз­ра­жать... и соп­ро­тив­лять­ся то­же не мо­гу, вы по­беди­ли, ну так поль­зуй­тесь, пей­те, ес­ли вам так то­го хо­чет­ся, - он смот­рел на Шар­ля точ­но че­рез плас­ти­ну мут­но­го стек­ла, ви­дя очер­та­ния фи­гуры в рас­плы­ва­ющем­ся зо­лотом оре­оле, и оша­лело про­бор­мо­тав: - Я ведь при­над­ле­жу вам, прав­да? - Фран­суа по­ер­зал спи­ной по сбив­шимся прос­ты­ням, раз­во­дя ко­лени в сто­роны, от­кры­вая дос­туп к се­бе - и не жму­рясь, хо­тя заж­женные и плыв­шие над го­ловой све­чи сле­пили его.

«Я при­над­ле­жу вам» - ес­ли в Гос­поднем ми­ре под вы­соки­ми не­беса­ми и су­щес­тво­вали сло­ва, спо­соб­ные обе­зору­жить Шар­ля-Ан­ту­ана д'Арнье, то Фран­суа Мо­ран не­весть ка­ким чуть­ем бе­зоши­боч­но уга­дал их. Прос­то и ис­крен­не приз­нав пре­вос­ходс­тво ту­луз­ско­го арис­токра­та над со­бой, он одер­жал по­беду. Пла­ны, ко­торые стро­ил от­но­ситель­но не­го д'Арнье, бы­ли по­забы­ты и раз­ве­ялись пра­хом.

- Мой, - под­твер­дил д'Арнье, це­луя Фран­суа в при­от­кры­тые гу­бы, преж­де чем прис­ту­пить к осу­щест­вле­нию сво­его кап­ри­за. - Толь­ко мой.

Он нак­ло­нил­ся над Фран­суа, буд­то тот был свя­тыней, а он - па­лом­ни­ком, и поч­ти бла­гого­вей­но про­вел язы­ком по его пло­ти. Воз­никший из не­бытия юный ак­тер стал для Шар­ля д'Арнье оли­цет­во­рени­ем Юга, цве­туще­го, лу­каво­го, прек­расно­го и по­роч­но­го, доб­ро­воль­но рас­пахнув­ше­го во­рота не для за­во­ева­теля, но для гос­тя. В кои ве­ки д'Арнье мог не утом­лять свой ос­трый ра­зум по­доз­ре­ни­ями и гря­дущи­ми за­мыс­ла­ми, рух­нув в свер­ка­ющую пус­то­ту, где би­лось чу­жое сер­дце, а на гу­бах эхом от­да­валась пуль­са­ция жи­лок в му­жес­тве Фран­суа.

«На са­мом де­ле я при­над­ле­жу толь­ко се­бе и боль­ше ни­кому. Но вам, гос­по­дин д'Арнье, хо­чет­ся быть об­ма­нутым, а мое ре­мес­ло - об­ма­нывать. Зна­чит, мы оба ос­та­ем­ся до­воль­ны…» - Фран­суа ка­залось, он сло­мя го­лову прес­ле­ду­ет ко­го-то или стре­мит­ся пер­вым доб­рать­ся до за­вет­ной це­ли - не­сет­ся, не смот­ря под но­ги, за­дыха­ясь, да­вясь сколь­зким, бь­ющим­ся ком­ком сер­дца, зас­тряв­шим в гор­ле. По­рой он от­четли­во ви­дел про­ис­хо­дящее со сто­роны: се­бя, ду­гой из­ги­ба­юще­гося над пос­телью, скло­нив­ше­гося над ним Шар­ля, тус­клую ржав­чи­ну его во­лос, на­мер­тво впив­ши­еся в бед­ро паль­цы, ос­тавля­ющие по се­бе тем­ные от­ме­тины. Жар, не­сущий­ся по ве­нам, ис­пе­пеля­ющий из­нутри, тре­бова­тель­ная, влаж­ная узость рта Шар­ля.