Высокие небеса Тулузы

- От­че­го вы не по­жало­вались на не­удобс­тво? - поп­рекнул он Мо­рана. - Мы бы вер­ну­лись в гос­ти­ницу и из­ба­вили вас от это­го ору­дия пыт­ки.

- Ерун­да, - бес­печно от­махну­лась жер­тва мо­ды. Со­чувс­твие д'Арнье бы­ло при­ят­но, од­на­ко из врож­денно­го ду­ха про­тиво­речия Фран­суа все­ми си­лами ста­рал­ся по­казать, что ни­чуть не тро­нут чу­жой за­ботой. - Ма­лень­кое уп­ражне­ние на вы­нос­ли­вость. Справ­ля­ют­ся ведь жен­щи­ны, умуд­ря­ясь по нес­коль­ку дней и но­чей тас­кать на се­бе эту дань кра­соте, а тут - нес­коль­ко жал­ких ча­сов. По боль­шей час­ти я ни­чего не за­метил - мне бы­ло так ве­село! - он по­нево­ле нас­вистел нес­коль­ко так­тов тан­це­валь­ной ме­лодии, мыс­ленно вер­нувшись на праз­дну­ющие ули­цы. В ли­хой и бес­печный кар­на­вал, в кру­говерть ма­сок, в мес­то, для ко­торо­го он был рож­ден. Шарль под­тол­кнул его к пос­те­ли, зас­та­вив сесть на край - и опус­тился пе­ред ним на ко­лени, рас­сте­гивая пряж­ки на ту­фель­ках. До­селе Фран­суа сам ра­зоб­ла­чал­ся по его тре­бова­нию, и эта не­замыс­ло­ватая про­цеду­ра по­чему-то не­обык­но­вен­но взвол­но­вала д'Арнье.

- Ой, ну не сто­ит, я и сам мо­гу... - на­чал Фран­суа, в за­меша­тель­стве пы­та­ясь от­дернуть но­гу и убеж­да­ясь, что с рав­ным ус­пе­хом мо­жет всту­пить в еди­ноборс­тво с ка­мен­ной ста­ту­ей. Столь не­ожи­дан­ная пе­реме­на ро­лей из­рядно его уди­вила. До­селе Шарль тре­бовал от не­го ис­полне­ния той или иной сво­ей при­хоти, но ны­неш­ним ве­чером его са­моз­ва­ному нас­тавни­ку воз­же­лалось по­быть в ро­ли прис­лу­ги. Преж­де ник­то и ни­ког­да не сни­мал с не­го обув­ку, а зре­лище ко­леноп­рекло­нен­но­го д’Арнье зас­та­вило Фран­суа ис­пу­ган­но и вос­хи­щен­но за­мор­гать.

- Мож­но встать на ко­лени пе­ред бо­гом и пе­ред жен­щи­ной... но я-то ни то, ни дру­гое, - ос­то­рож­но съ­яз­вил он, да­бы на­рушить тор­жес­твен­ность мо­мен­та - и со­об­ра­зитель­но про­тяги­вая дру­гую, не­разу­тую но­гу.

- Жен­щин здесь нет, а Гос­подь уже дав­но не при­зира­ет де­тей сво­их, - ко­рот­ко бро­сил Шарль, при­нима­ясь за под­вязки и чул­ки, с бес­по­доб­ной неб­режностью лас­кая изящ­ную го­лень в ед­ва раз­ли­чимом зо­лотис­том пуш­ке, вы­чер­чи­вая паль­ца­ми за­мыс­ло­ватые узо­ры, а то и каб­ба­лис­ти­чес­кие зна­ки. Фран­суа от­ки­нул­ся на­зад, упав на спи­ну и рас­ки­нув ру­ки по пос­те­ли - эда­кая рас­путная па­родия на рас­пя­тие.

- Шарль, мож­но за­жечь еще све­чей?

Д'Арнье под­нялся, про­шел по ком­на­те, пе­ред­ви­гая под­свеч­ни­ки и чир­кая спич­ка­ми - ог­ромная чер­ная тень ме­талась за ним, пе­рес­ка­кивая со стен на заш­то­рен­ное ок­но и об­ратно. Он за­жег все све­чи в двух боль­ших жи­ран­до­лях и прис­тро­ил их бли­же к пос­те­ли, удов­летво­рен­но наб­лю­дая, как вол­на теп­ло­го си­яния нак­ры­ва­ет раз­ме­тав­ше­гося на пос­те­ли Фран­суа. Обыч­но про по­доб­ные взгля­ды го­ворят «раз­де­ва­ет», но на месье Мо­ране не бы­ло ни еди­ной нит­ки, и взгляд д'Арнье, ка­залось, про­никал под ко­жу.

Фран­суа нра­вилось ле­жать вот так, рас­сла­бив­шись пос­ле тан­цев и спо­ров, слу­шая шум собс­твен­ной кро­ви в ушах, ощу­щая глад­кость сог­ре­ва­ющих­ся под ним прос­ты­ней и со­зер­цая сквозь по­лу­опу­щен­ные рес­ни­цы то, как ра­зоб­ла­ча­ет­ся Шарль. Ак­тер чуть под­ви­нул­ся, ког­да д'Арнье опус­тился ря­дом с ним - и уже поч­ти при­выч­но про­вел ла­донью по глад­ко-бар­ха­тис­той ко­же, го­рячей из­нутри. Бо­рясь с ощу­щени­ем, что он гла­дит при­ручен­но­го хищ­ни­ка, эда­кого обо­рот­ня в че­лове­чес­ком об­ли­ке, спо­соб­но­го как без­жа­лос­тно рас­терзать дер­зко­го, так и сон­но мур­лы­кать под лас­ка­ющей ру­кой. Вот паль­цы Фран­суа дот­ро­нулись до вы­ем­ки меж­ду клю­чица­ми Шар­ля, бе­реж­но отод­ви­нув в сто­рону зо­лотую це­поч­ку и ви­сящий на ней крест. Ко­жа д'Арнье ка­залась та­кой свет­лой по срав­не­нию с его собс­твен­ной, в ям­ке меж­ду выс­ту­пами клю­чиц от­четли­во и быс­тро пуль­си­рова­ла го­лубо­ватая жил­ка. Фран­суа не­весть по­чему страс­тно за­хоте­лось дот­ро­нуть­ся до нее гу­бами и кон­чи­ком язы­ка. Вро­де бы Шарль ни в чем ему не пре­пятс­тво­вал - зна­чит, он мо­жет сде­лать и это, не спра­шивая раз­ре­шения? Все­го-то и нуж­но - под­тя­нуть­ся на лок­тях и приль­нуть, ощу­тив чуть со­лоно­ватый вкус чу­жого те­ла.

Гу­бы д'Арнье ше­вель­ну­лись в без­звуч­ном одоб­ре­нии, он ед­ва удер­жался, что­бы не по­ложить ла­донь на скло­нен­ную

ма­куш­ку Фран­суа, но вов­ре­мя со­об­ра­зил, что этот жест выг­ля­дит слиш­ком влас­тным, буд­то есть нуж­да ут­вер­ждать свое гла­венс­тво. Фран­суа же шел к не­му навс­тре­чу сам, без по­нука­ний, Шарль не хо­тел спуг­нуть его, по­это­му ог­ра­ничил­ся тем, что ле­гонь­ко кос­нулся гу­бами его вис­ка:

- Вы так прек­расны в сво­ей сла­бос­ти, Фран­суа.

- Чем поль­зу­ют­ся все, ко­му не лень, - вор­чли­во от­клик­нулся ак­тер, не­хотя под­ни­мая го­лову и встре­ча­ясь взгля­дом с Шар­лем. Ка­кие тем­ные и при этом проз­рачные гла­за, дро­жащие в них кро­хот­ные от­ра­жения заж­женных све­чей, и стран­ное ощу­щение все­доз­во­лен­ности, рас­па­лен­ное и тре­бова­тель­ное. Го­тов­ность сле­довать за д'Арнье ту­да, ку­да ему бу­дет угод­но, и поч­ти ни­како­го стра­ха, ни­какой бо­яз­ни...

«Бу­дет очень ос­тро­ум­но - влю­бить­ся в муж­чи­ну! Да-да, еще пред­ло­жи ему вер­нуть то, что он те­бе зап­ла­тил. Мол, те­перь я поз­во­ляю вам спасть со мной не ра­ди де­нег, а ис­клю­читель­но по доб­ро­те ду­шев­ной».

Прис­таль­ный взгляд д'Арнье сму­тил Фран­суа, он то­роп­ли­во нак­ло­нил го­лову, раз­ры­вая не­види­мую цепь, сно­ва и сно­ва сколь­зя гу­бами по свет­лой ко­же, ис­пещрен­ной кое-где зо­лоты­ми брыз­га­ми вес­ну­шек, та­кой на удив­ле­ние неж­ной - и ра­зитель­но от­ли­ча­ющей­ся от жен­ской.

- Бед­ный, бед­ный Фран­суа... - с лас­ко­вой ус­мешкой про­гово­рил Шарль, - вся­кий но­ровит его оби­деть... а по­том еще раз оби­деть.

- Я не бед­ный, я вре­мен­но бо­гатый, - не­раз­борчи­во про­бор­мо­тал Фран­суа. - Не нас­толь­ко, как мне хо­телось бы, но я учусь до­воль­ство­вать­ся ма­лым, - це­луя Шар­ля, он пос­те­пен­но спус­кался все ни­же и ни­же, бо­яз­ли­во при­кос­нувшись кон­чи­ком язы­ка к сос­ку, твер­до­му и по­хоже­му на сог­ре­тый сол­нцем шер­ша­вый ка­мешек. Жен­щи­нам та­кая лас­ка нра­вилась, но рас­простра­ня­ет­ся ли его опыт и на муж­чин?

- Вско­ре вам ста­нет не­дос­та­вать этой ма­лос­ти, - пред­рек д'Арнье. - Про­дол­жай­те, вы се­год­ня неп­ло­хо на­чали…

- Хо­рошие на­чина­ния, меж­ду про­чим, нуж­да­ют­ся в сто­рон­нем одоб­ре­нии и под­дер­жке, - хан­жески за­явил Фран­суа, в шут­ку уку­сив Шар­ля и за­мерев в ожи­дании ка­ры. Сей­час он не ис­пы­тывал ни ис­пу­га, ни сму­щения, толь­ко иг­ри­вое лю­бопытс­тво. На не­го на­кати­ла эда­кая ра­зуха­бис­тая ре­шитель­ность - не все ли еди­но, быть с муж­чи­ной или жен­щи­ной, глав­ное, что­бы к те­бе неп­ло­хо от­но­сились? Мо­жет, он и в са­мом де­ле рас­пу­щен­ное и от при­роды рас­тлен­ное су­щес­тво, но не до­гады­вал­ся об этом, по­ка Шарль не от­крыл ему гла­за?

- Мо­гу вам по­ап­ло­диро­вать, - внес цен­ное пред­ло­жение Шарль. От иг­ри­вого уку­са Фран­суа под ко­жей раз­бе­жались ми­ри­ады ог­ненных ис­ко­рок, пред­ве­ща­ющих ско­рый по­жар страс­ти, ис­пе­пеля­ющей все на пу­ти к ее уто­лению.

- Ап­ло­дис­менты в пос­те­ли нес­коль­ко не­умес­тны, - то­ном ис­ку­шен­но­го зна­тока за­явил Фран­суа. Воз­мездия от­че­го-то не пос­ле­дова­ло, нап­ро­тив - от его уку­са Шарль на миг слов­но бы сжал­ся, а за­тем рас­сла­бил­ся с до­воль­ным вздо­хом. Толь­ко те­перь Фран­суа дей­стви­тель­но на­чал ощу­щать Шар­ля д’Арнье как жи­вого че­лове­ка - ритм его ды­хания, стук сер­дца, за­бав­ные ме­лочи вро­де еле раз­ли­чимо­го ур­ча­ния в жи­воте, от ко­торо­го ни­как не из­ба­вишь­ся, вкус ко­жи, по­тихонь­ку ста­новя­щей­ся влаж­ной и раз­го­рячен­ной, нап­ря­жение и иг­ру мус­ку­лов. - По­целуи в ка­чес­тве воз­награж­де­ния впол­не при­ем­ле­мы.