Высокие небеса Тулузы

- Во мне не сы­щет­ся ни­чего, спо­соб­но­го вас тро­нуть, - рез­ко отоз­вался Фран­суа, скры­вая под дер­зостью не­до­уме­ние и рас­те­рян­ность. - Я ведь прос­то ак­тер с боль­шой до­роги. Но не глу­хой и не сле­пой, и я мо­гу до­гадать­ся, что вы пред­по­чита­ете в жиз­ни. Брать и вла­деть. Вы ску­ча­ете, вам под­верну­лась под ру­ку но­вая жи­вая за­бава, и по­каза­лось лю­бопыт­ным выз­нать: су­ме­ете ли вы те­перь по­лучить от ме­ня бес­плат­но то, за что вам по­нача­лу приш­лось рас­пла­чивать­ся.

- Мо­жет, вы не­дале­ки от ис­ти­ны, - не стал от­ри­цать д'Арнье. Фран­суа уже имел воз­можность убе­дить­ся, как про­вор­но мо­жет дви­гать­ся Шарль-Ан­ту­ан, и сей­час он по­лучил лиш­нее то­му под­твержде­ние. Д'Арнье с лег­костью сдер­нул ак­те­ра с па­рапе­та - про­шелес­те­ли и за­колы­хались юб­ки - и при­тис­нул к се­бе. Ши­рокая ла­донь лег­ла на за­тылок под­дель­ной де­вицы, зап­ро­киды­вая Фран­суа го­лову и зас­тавляя смот­реть в гла­за, ка­зав­ши­еся сей­час без­донно-чер­ны­ми.

- Вы сво­дите ме­ня с ума, - спо­кой­но, да­же чуть отс­тра­нен­но кон­ста­тиро­вал Шарль д'Арнье. - Будь я прок­лят, ес­ли по­нимаю - по­чему. Я не мо­гу спо­кой­но смот­реть на вас, Фран­суа - осо­бен­но сей­час, со­зер­цая де­вицу, а ося­зая юно­шу. Все эти дни вы не вы­ходи­ли у ме­ня из го­ловы. По­чему, что в вас есть та­кое, черт вас по­бери, месье Фран­суа Мо­ран! - он встрях­нул ак­те­ра, как иг­ра­ющая со­бака треп­лет тря­пич­ную кук­лу, и тут же, слов­но пы­та­ясь заг­ла­дить не­воль­ную гру­бость, по­цело­вал его - неж­но, лег­ко ка­са­ясь гу­бами и язы­ком его рта, буд­то у ли­ца Фран­суа за­полош­но плес­ка­ла крыль­ями ноч­ная ба­боч­ка, а сам он был мер­ца­ющей в сум­ра­ке све­чой, ма­нящей к се­бе заб­лудшие ду­ши. - Вы вы­нуж­да­ете ме­ня быть смеш­ным и не­лепым, а я тер­петь это­го не мо­гу. У вас вид де­шевой шлюш­ки за два су, мне хо­чет­ся не­замыс­ло­вато из­на­сило­вать вас и по­забыть нав­сегда - но я не в си­лах при­чинить вам хоть ма­лей­ший вред и не мо­гу из­гнать вас из сво­их мыс­лей. Я дол­жен по­нять, от­че­го так слу­чилось. Я страс­тно же­лаю об­ла­дать ва­ми - но, ес­ли вы ска­жете «нет», я… я от­пу­щу вас.

- Нет, - вы­дох­нул Фран­суа, уве­рен­ный, что еще миг мед­вежь­их объ­ятий - и спер­ва зах­рустят, ло­ма­ясь, гну­тые плас­ти­ны кор­се­та, а по­том - его реб­ра.

- Нет, - пов­то­рил д'Арнье. - По­чему? - он вык­рикнул свой воп­рос пря­мо в ли­цо ак­те­ру - но вы­пол­нил свое обе­щание, раз­жав ру­ки. Фран­суа ша­рах­нулся на­зад, из­рядно при­ложив­шись коп­чи­ком о выс­туп па­рапе­та. К счастью, юб­ки смяг­чи­ли удар. - Я же ви­дел - вам не бы­ло про­тив­но, вы бы­ли до­воль­ны, по­чему же те­перь - нет? Не­уже­ли все, че­го вы хо­тите - это день­ги? Зап­ла­тить вам? Сколь­ко?

Мо­ран по­нимал, что сто­ящий пе­ред ним че­ловек разъ­ярен и ос­кор­блен. Чу­до, что он и впрямь не на­кинул­ся на уп­рямца, си­лой бе­ря же­ла­емое. Фран­суа хо­телось бе­жать - осоз­на­вая, что пу­тей к бегс­тву нет, че­рез па­ру ша­гов он за­пута­ет­ся в юб­ках и по­зор­но грох­нется на мос­то­вую. Ак­те­ру приш­лось соб­рать все име­юще­еся в его ду­ше му­жес­тво, что­бы отыс­кать и про­из­нести сло­ва в свою за­щиту:

- Я не хо­чу ва­ших де­нег, месье д'Арнье… Шарль. Как и вы, я пы­та­юсь ура­зуметь, с чем имею де­ло - с ми­молет­ной при­хотью ску­ча­юще­го арис­токра­та… или с чем-то иным. Дру­гим. Че­му я еще не ве­даю наз­ва­ния. Вы го­вори­те, яко­бы я сво­жу вас с ума - но вы пу­га­ете ме­ня и удив­ля­ете. Меж­ду на­ми нет ров­ным сче­том ни­чего об­ще­го, кро­ме од­ной-единс­твен­ной но­чи. За­чем я вам сдал­ся?

- Хо­чу вы­яс­нить, цве­тут ли ли­лии в пы­ли, - Шарль д'Арнье об­ла­дал по­рази­тель­ной спо­соб­ностью быс­тро брать се­бя в ру­ки. Те­перь его го­лос зву­чал ров­но и спо­кой­но, и сам он ни­чуть не на­поми­нал то обу­рева­емое гне­вом прек­расное чу­дови­ще, что яри­лось и бу­шева­ло на тер­ра­се миг на­зад. - Вы ум­ни­ца, Фран­суа, я вам уже го­ворил это? Бла­года­рю, что при­вели ме­ня в чувс­тво - и прос­ти­те за то, что не­воль­но ис­пу­гал вас. Я слиш­ком при­вык под­хо­дить к лю­дям с оди­нако­вой мер­кой - зная, что в мас­се сво­ей они не пред­став­ля­ют из се­бя ни­чего осо­бен­но­го, лег­ко по­купа­ясь и про­дава­ясь. Я ос­корбил ва­ши чувс­тва - чем я мо­гу заг­ла­дить свою ви­ну? От­везти вас об­ратно в гос­ти­ницу?..

Над баш­ней взле­тела за­поз­давшая оди­нокая ра­кета, взор­вавша­яся ро­зовы­ми огонь­ка­ми. За­поз­да­лый фи­акр, ос­та­нов­ленный Шар­лем, по­качи­вал­ся и под­пры­гивал на вы­бо­инах, ве­зя арис­токра­та из Ту­лузы и при­тих­шую ба­рыш­ню к пло­щади Ан­ге­лов. Ос­та­нови­лись в пе­ре­ул­ке, из­да­лека еще до­носил­ся воз­бужден­ный го­мон - го­рожа­не рас­хо­дились по до­мам. Д'Арнье по­дал ру­ку сво­ей спут­ни­це, по­могая сой­ти с под­ножки эки­пажа, под­вел ее к две­рям ну­меров, при­кос­нулся на про­щание гу­бами к за­пястью за­тяну­той в кру­жев­ную пер­чатку ла­дони - изящ­ной, но слиш­ком круп­ной для де­вуш­ки.

«Смо­жешь так зап­росто от­пустить его? - хи­хик­ну­ло ис­ку­шение. - Пос­ле все­го, что он те­бе на­гово­рил? Чтоб я сдох, ес­ли это бы­ло са­мое что ни на есть под­линное приз­на­ние в люб­ви! Он втю­рил­ся в те­бя по уши, ха!»

- Не ухо­дите, - поч­ти без­звуч­но вы­дох­нул Фран­суа. Ма­тово-зо­лотис­тый фо­нарь над две­рями вы­дал не­довер­чи­во-ра­дос­тный блеск си­них глаз, но Шарль не тро­нул­ся с мес­та - по­ка приг­ла­шение не ста­ло яс­ным и нед­вусмыс­ленным. По­ка Мо­ран сам не по­тянул его за со­бой, по без­людно­му ко­ридо­ру к вык­ра­шен­ным бе­лой крас­кой и рас­пи­сан­ным аля­пова­тыми цве­тами створ­кам, в по­луть­му ма­лень­кой ком­натки, нас­квозь прог­ре­той лет­ним сол­нцем. Щел­кнул ключ, по­вора­чива­ясь в зам­ке, от­де­ляя их от ми­ра - и д'Арнье нак­ло­нил­ся, при­жал­ся пы­ла­ющим лбом к вис­ку Фран­суа, вды­хая не­пов­то­римый, осо­бен­ный аро­мат во­лос ак­те­ра, ма­лень­ко­го месье Мо­рана, аро­мат, опи­ум­ным дур­ма­ном кру­жив­ший го­лову. Все бы­ло вздо­ром и вы­дум­кой, но сей­час д'Арнье хо­телось пой­ти на по­воду у сво­их грез, по­верить в слад­кий об­ман.

- Вы... ты... что слу­чилось? - Фран­суа обом­лел - нес­коль­ко мгно­вений Шарль был с ним нас­толь­ко не­жен, как и жен­щи­нам не всег­да уда­валось. Слов­но Фран­суа и в са­мом де­ле был фар­фо­ровой дра­гоцен­ной ста­ту­эт­кой, к ко­торой да­же при­кос­нуть­ся тол­ком нель­зя. - Шарль, вы боль­ше на ме­ня не сер­ди­тесь?

Пусть он рис­кнул приг­ла­сить д'Арнье в свои ком­на­ты, он по-преж­не­му по­ба­ивал­ся это­го че­лове­ка и его по­та­ен­ных страс­тей. Но Фран­суа не­выра­зимо нра­вилось ощу­щать об­жи­га­ющее ды­хание на сво­ем пле­че и от­кры­той шее - оно и в са­мом де­ле жгло ко­жу, как го­рячий ве­тер Ара­вий­ских пус­тынь.

- Ужас­но сер­жусь, раз­ве не за­мет­но? - в го­лосе д'Арнье от­зву­ком даль­ней лет­ней гро­зы пос­лы­шал­ся низ­кий, чувс­твен­ный сме­шок, тя­желая и од­новре­мен­но неж­ная ру­ка об­ви­ла Фран­суа за та­лию. - Воз­можно, я да­же при­мер­но на­кажу вас за те му­чения, что мне приш­лось ис­пы­тать се­год­ня по ва­шей ви­не. За ва­шу вет­ре­ность и лег­ко­мыс­лие, с ко­торым вы бро­сались в чу­жие ру­ки, - он про­вел язы­ком вдоль шеи мо­лодо­го че­лове­ка, не удер­жался от то­го, что­бы по­качать се­реж­ку в по­лус­кры­том рас­сы­пав­ши­мися ло­кона­ми ухе. - Как вы изящ­ны, Фран­суа. И как вам идет этот на­ряд… кста­ти, пол­ночь уже про­било, мас­ка­рад за­вер­шился, приш­ла по­ра сни­мать мас­ки… Раз­ре­шите мне по­быть ва­шей гор­ничной?

- Хо­роша гор­ничная гре­надер­ско­го об­личья, - Фран­суа по­ежил­ся, по­водя пле­чами и осоз­на­вая, что вско­ре за­дох­нется в на­туго стя­нутом кор­се­те. Ак­тер пос­лушно за­мер на мес­те, поз­во­ляя Шар­лю из­вле­кать се­бя из кар­на­валь­но­го платья - как вы­лущи­ва­ют из мя­кины се­меч­ко, как из ко­кона яв­ля­ет се­бя ми­ру но­ворож­денная ба­боч­ка со смя­тыми влаж­ны­ми крыль­ями. Ру­ки, сколь­зя­щие вдоль спи­ны, по пле­чам, вниз по бо­кам и бед­рам, ос­лабляя за­тяну­тые бан­ты шел­ко­вых лент и пу­тани­цу шнур­ков, поз­во­ляя вздох­нуть сво­бод­нее. Па­русом взле­тели и упа­ли на пол ниж­ние юб­ки, очер­тив вок­руг них ма­гичес­кий круг. Об­на­жив Фран­суа и зас­та­вив его пе­рес­ту­пить че­рез во­рох тря­пок навс­тре­чу се­бе, Шарль бе­реж­но пог­ла­дил баг­ро­вые вмя­тины, ос­тавлен­ные на смуг­лой ко­же жес­тки­ми зак­ра­ина­ми кор­се­та.