Звезда любви

С визита князя Шеховского в родовое имение Кошелевых минул год. И за все это время не было дня, чтобы Юленька не думала о нем. Перед отъездом в столицу Павел Николаевич заехал к соседям проститься. У Жюли, казалось, истекала кровью душа, когда он, на минуту задержав в своей руке тонкие пальчики Полин и нежно глядя ей в глаза, выразил надежду на то, что они смогут увидеться в Петербурге. Самой Юле достался лишь небрежный кивок и едва заметная улыбка. Такое пренебрежительное отношение было что острый нож для её исстрадавшегося муками первой любви сердца, однако пересилив обиду и робость, Юля подошла к Павлу Николаевичу, когда он уже собирался спуститься с крыльца, и, протянув издание «Евгения Онегина», которое когда-то подарил ей отец, попросила написать несколько строк на память. Краснея и смущаясь под его насмешливым взглядом, девушка поблагодарила его, даже не взглянув на строки, написанные карандашом, торопливо захлопнула книгу и поспешила уйти в дом, чтобы уже оттуда, из окна гостиной, закусив губы и утирая тыльной стороной ладони неудержимо льющиеся слёзы, наблюдать, как князь Шеховской легко вскочил в седло и, ещё раз махнув рукой на прощание, направился к воротам усадьбы. Проводив его глазами, Жюли открыла книгу и прочитала на титульном листе написанное чётким и размашистым почерком князя четверостишье из романа:

Ей рано нравились романы;

Они ей заменяли всё;

Она влюблялася в обманы

И Ричардсона и Руссо.

Столь явный намёк на её молодость и глупую доверчивость не мог не отозваться болью в сердце, но, тем не менее, она бережно хранила томик в своей комнате, как самое бесценное сокровище.

За этот год у Кошелевых произошли значительные перемены. Первая и самая главная заключалась в том, что Серж привёл в дом жену. Евдокия Дмитриевна, в девичестве mademoiselle Голеновская, став madame Кошелевой в мгновение ока из робкой барышни превратилась в барыню и быстро взяла бразды правления в свои руки, отодвинув на задний план Полин. Полину подобное положение никак не устраивало, но воевать со снохой она не стала. Все её попытки поговорить с братом заканчивались неизменными размолвками и упрёками в нежелании понять его драгоценную Докки, которая радеет исключительно о благе своих дорогих сестёр. Эти размолвки с братом привели к тому, что за последние полгода она сблизилась с Юлей и даже пыталась, как могла, защищать младшую сестру от нападок Докки, прекрасно понимая, что Юле придирок и попрёков при молчаливом попустительстве Сержа достается куда больше, чем ей.

Сама по себе Докки отнюдь не была ни злой, ни бессердечной, скорее напротив: весьма привлекательная внешне, нравом она обладала лёгким и отходчивым. Но во всём, что касалось дома и домочадцев, строго придерживалась взглядов своего супруга, которого буквально боготворила за то, что он вытащил её из нищеты. Будучи старшей из трех дочерей поручика от артиллерии Дмитрия Ивановича Голеновского, разорившегося мелкого помещика, она никак не могла считаться выгодной партией. Кошелев же был хорош собой, обладал достаточно внушительным по уездным меркам состоянием, и потому слыл самым завидным женихом в округе. Понятна была радость Докки, когда из всех уездных красавиц он выбрал именно её, и она почла за счастье ответить согласием на сватовство молодого привлекательного соседа. Сергей же, окружённый безоглядной любовью молодой жены, с каждым днём всё больше тяготился ролью опекуна двух младших сестер. В самом деле, даже мать удалилась от мира, взвалив на него заботы не только о родной сестре, но ещё и об отцовском «грехе», который сама же позволила узаконить, и именно необходимость заботиться о Юле возмущала его более всего. Как он может появиться с ней в приличном обществе и называть её своей сестрой, если любой, у кого есть глаза, сразу же увидит, что она совсем не похожа ни на него, ни на Полин? Но, пожалуй, самое большое раздражение вызывало у Сержа то, что за последний год Юля как-то незаметно превратилась в настоящую красавицу, но если красота Полин была холодной, то в Юле горел живой огонь. Сергей уж не раз слышал, что те, кто ещё год назад воспевал красоту Полин, всё чаще говорят о его младшей сестре.

Евдокия чувствовала нелюбовь супруга к младшей сестре, и потому не упускала случая указать Жюли на её место в семье: она, внебрачный ребенок, девица второго сорта, радоваться должна тому, что её в приличном доме терпят из милости. Но, несмотря ни на что, Юля не унывала. Не вечно же ей жить под одной крышей с братом и его женой! Девушка мечтала, что когда-нибудь у неё будет собственный великолепный дом, и тут же ей в мечтах являлся златокудрый красавец-супруг с насмешливыми серыми глазами.

Вот и сегодня Юленька проснулась в хорошем настроении. День обещал быть солнечным и тёплым. Лучи солнышка, запутавшись в густой кроне уже пожелтевшей старой липы, что росла перед домом, сложились на полу в причудливый узор, из приоткрытого окна веяло свежестью сентябрьского утра. Но день, начинавшийся столь прекрасно, впоследствии оказался полон сюрпризов далеко не самых приятных.

 Соскочив с постели и тихонько напевая, девушка кружилась по комнате, когда в двери тихо постучали.

- Войдите! – ответила Юля, точно зная, что только старшая сестра могла побеспокоить её в в столь ранний час.

В дверях и в самом деле показалась Полин, только что поднявшаяся с постели и одетая лишь в шёлковый пеньюар и тонкую сорочку. Томно потянувшись на пороге и тряхнув золотистыми кудрями, Полина забралась на ещё неубранную кровать.

- Доброе утро, - улыбнулась она. - Не желаешь прогуляться после завтрака?

- С превеликим удовольствием, - улыбнулась в ответ Юля.

Полин не терпелось поделиться своей радостью хоть с кем-нибудь, пусть даже и с младшей сестрой, но не хотелось говорить об этом в доме. Вчера она далеко за полночь засиделась в гостиной с братом. Поняв, что стала обузой для брата, она теперь пыталась устроить своё будущее, и Серж пообещал ей, что этот сезон они проведут в столице Господи! Сезон в столице! Она и мечтать о таком не смела! А там ведь может случиться и так, что на каком-нибудь званом вечере она встретит Павла Николаевича Шеховского. Уезжая, князь обещал написать ей, и первое время она ждала этого письма, но когда прошло полгода, а вестей от князя так и не было, она перестала ждать, смирившись с тем, что, видимо, его сиятельство забыл о ней сразу же, как только выехал за ворота имения Кошелевых. Блестящий гвардейский офицер, любимец женщин и баловень судьбы - что ему за дело до скромной провинциалки, вздыхающей о нём? «Ну и пусть, - решила она. - Я не буду искать с ним встреч, я буду наслаждаться сезоном, танцевать, ходить в театры, и может статься так, что найду свою судьбу», - думала она ночью, не в силах уснуть после разговора с братом.