Путь жрицы

Брови двадцать второй приподнялись удивленно, она нахмурилась, посчитав сказанное насмешкой.

— Возьмешь флута, а после отправишь обратно. Маг обещал, что гостьи не будут ни в чем испытывать нужды. Амулет и одежду тебе выдадут. Заживляющие мази и заговоренную воду возьмешь в святилище сама, перед этим помолившись. Свои меч и кинжал наточи. За вчерашний проступок три дня запрещаю есть.

— За проигрыш?

— За Мэйрин.

— Но она сама…

— Надеюсь, ты помнишь, что за подобные выходки всегда нужно расплачиваться. Неважно, кто и кого склонил, ты не сдержалась. Эти ваши… игры, — последнее слово рыжая жрица выплюнула, как некую гадость, — позорят наш храм.

— Вы правы.

— Подойди.

Девушка сделала несколько шагов вперед и склонилась над старшей жрицей. Та возложила на ее голову ладонь и произнесла слова молитвы. Горло Аланы сжало невидимым ошейником. А желудок немедленно заурчал, требуя пищи. И вот так придется голодать три дня. Спасибо, Мэйр, удружила!

— Вылетаете сегодня после полудня. Флуты донесут вас до королевства к утру. На время пребывания в замке старшим над вами будет маг Дегфинн, его распоряжения нужно неукоснительно выполнять.

— Могу я задать вопрос?

Велеис кивнула.

— Вы сказали, что я отправлюсь на свадьбу в случае победы. Но я проиграла.

— Не считай это подарком, считай проверкой. А теперь иди.

Алана поклонилась, взглянула коротко на жрицу – ее глаза, как и всегда, жгли равнодушием – и покинула покои. Девушка сходила к лучшей целительнице, чтобы та проверила, не гноится ли рана на бедре, затем долго точила кинжал и меч. Всем троим жрицам, отправленным на свадьбу, выдали амулеты, отражающие большинство темных заклинаний и показывающие приближение нечисти, и одежду – белоснежные кафтаны, пошитые из мягкой ворсистой шерсти, штаны из вельвета, новые ботинки. Помимо этого вручили по плотным плащам и перчаткам – тоже белым.

Вознеся молитвы в святилище и старательно не обращая внимания на аппетитные запахи, раздающиеся из кухни, девушка пошла в загон, выбирать флута. Там она и встретила двух приятельниц, с которыми ей предстояло совершить путь. Двадцать пятая и тринадцатая ядовито улыбнулись при виде Аланы.

— Что, выпросила себе задание?

— Нечестно играешь, двадцать вторая.

Девушка проигнорировала их, прошла к Мэйрин, которая не замедлила обернуться и посмотреть на нее насмешливо. Алана почувствовала, как ее щеки заливает густой румянец, и нервно произнесла:

— Доброе утро. Мне нужен флут.

— Робеешь, двадцать вторая? — Мэйрин наклонилась вперед, якобы чтобы поцеловать, а потом оглушительно расхохоталась. — Успокойся уже, не то цветом помидоры перещеголяешь.

— Мне три дня есть нельзя, — мрачно сказала Алана, следуя за всадницей.

— П-ф, — фыркнула та. — Перед посвящением мы по седмице выдерживали.

Они подошли к Желтому. Тот уставился на девушек янтарными глазами и открыл клюв. Мгновение – и загон наполнился недовольным и продолжительным клекотом, который подхватили остальные флуты. Один из них испражнился, и струя едких экскрементов угодила на плечо тринадцатой. Она покраснела и показала Алане кулак, будто это по ее велению флуты испражнялись.

— Достались мне спутницы, — вздохнула девушка. — Живьем съедят.

— В каждой из нас живет завистливая сука, — философски изрекла Мэйрин.

— Знаешь, девятнадцатая, у  тебя язык такой же поганый, как и у темных. Как так сталось, что ты светлая, а?

 — Богиня меня избрала, — лукаво проговорила Мэйрин и глянула на Алану вопросительно. — Или, по-твоему, светлыми быть положено только кротким бессловесным созданиям?

— Ты еще и похотливая, — напомнила Алана.

— Я чувственная, — потянулась медленно девушка, выгибая спину, — как и наша богиня, и не чураюсь маленьких удовольствий.

— Только вот за эти удовольствия других наказывают.

— Хватит брюзжать, двадцать вторая. Пора флута готовить.

Впервые Алана уезжала из храма так далеко. Точнее – улетала. Она восседала в седле на спине Желтого, и смотрела вдаль. Первый страх высоты и удушающая паника уже прошли, оставив лишь легкое беспокойство. Три флута плавно летели на одной высоте, в отдалении друг от друга. Изредка тринадцатая и двадцать пятая переговаривались и смеялись над чем-то.

Алана куталась в плащ, так как пронизывающий ветер мог быть опасен простудой, щурила глаза, когда из-за плотной завесы облаков выглядывали яркие солнечные лучи. Это снизу полет на флуте кажется захватывающим, а сидя на спине этого создания, да глядя на квадратики полей внизу, так и хочется зевнуть.  К тому же, мышцы быстро деревенеют от напряженной позы, так и хочется откинуться назад, расслабиться, а то и вовсе развалиться на спине флута.

Но стоит зазеваться, как воздушный поток снесет вниз, а флут почувствует свободу и упорхнет на всех своих четырех крылах. Только радужным хвостом перед этим махнет. Желтый к тому же, был своеволен и хитер, как и его всадница Мэйрин. Его то и дело манило к заливу, он начинал снижаться, и не сразу реагировал на свист. А иногда он и вовсе оборачивался на всадницу и глядел презрительно «Ты не Мэйрин, и повиноваться тебе я не стану». 

Алана потерла ногу, куда попал метательной звездой этот паршивый темный. Звезда вонзилась глубоко,  порвала мышцу – нескоро заживет. Конечно, помогает зачарованная вода, но тратить магию на себя считается у жриц недостойным поступком. Девушка оглянулась – они перелетели земли Илавии, и оказались над процветающим и прекрасным королевством Гроз. Звалось оно так неспроста: когда-то давно, когда мир еще был заселен одними  флутами, спустились на Тарнан три бога-брата. Самый старший из них, Туан, повелевал грозами, черпал из них силу, он выбрал себе самые красивые и плодородные земли. Второй, Лорив, управлял ветрами, и ему досталось менее обширная, но не менее прекрасная земля. Третий же, Дару, получил во владение остров на юге.