Страница 23 из 27
Он вновь перебил сам себя и замолчал.
— Тин, так ты нашел схему? — воспользовалась паузой Катя. — И где же?
— Все просто — была заложена в книгу. Вряд ли отец хотел ее спрятать. Просто не догадывался о том, что этот день может стать последним…
— Если вы сейчас же мне все не объясните — я закричу, — Катя пустила в ход последнюю угрозу. — Что случилось с родителями Тина? С его братом и с Вероникой? Причем здесь схема? Давайте уже не темните и скажите простыми словами, чтобы даже ребенок смог разобраться!
— Грибы изменили их, — сказал Тин. — Сделали идеально приспособленными к жизни на планете. Коренными жителями Римма.
— Обычно люди, прожившие долгое время на колонизируемой планете, рано или поздно приобретают какие-то мутации, — подхватил Александр, — но этот процесс занимает не одно столетие и мутации не такие явные… Но голубянки, оказалось, были заряжены мощнейшими катализаторами — эти вещества позволили тысячелетнюю эволюцию сжать до пары десятков лет…
— А Тин почему не превратился? — в голове скакали вопросы, и Катя не знала, с чего начать спрашивать. — А где сейчас родители Тина? А прибор-то зачем?
— Я не превратился, — ответил Тин, и Кате послышалась в его голосе грусть, кажется, он жалел о том, что все вышло именно там. — Все просто. Мне только восемнадцать исполнилось недавно… Недостаточно вещества накопилось во мне. Родители… Хочется верить, что мы их еще увидим. Других, иных, но все же это будут они…
— Сегодня? А как?
Александр достал из кармана брюк смятую, сложенную пополам тетрадь, открыл ее в конце, где на странице записано было мелким почерком всего несколько строк.
— «Если это случится, и изменения все же произойдут, Константин, жди нас каждый вечер, в темноте установив прибор. Если я все сделал правильно, то мы сможем увидеться. Надеюсь, что я успею предупредить тебя обо всем и…» — прочитал он.
— Ой! — перебила Катя, внезапно осознав все. — Прибор и зеленый свет, который он излучает — вот для чего это!
— А как же тела, которые ты нашел, Тин? Ведь ты видел их… умерших… — сказала она, понизив голос.
— Лишь оболочки, — ответил за Тина Ион. — Покинутые, сброшенные как ненужный груз.
— Кажется, теперь мне все ясно, — ответила она. — Будем ждать!
И Катя откинулась назад, напряженно глядя на вход. От зеленого света начинали болеть глаза и очертания предметов словно двоились. Но надо было терпеть, ведь другого выхода не было.
Тин не мог скрыть своего волнения — все вертелся на месте, усаживаясь удобнее, тер глаза и покусывал губы. Катя понимала, что он чувствует сейчас.
— Это произойдет, — сказала она тихонько.
— Что? — не расслышал он.
— Что-то чудесное… Обязательно! Даже если мы их не увидим… Необязательно ведь видеть что-то, чтобы знать, что это существует. Они есть где-то и любят тебя…
— Да… — шепотом сказал Тин. Нет, не Тин… У него не шевелились губы. Катя обернулась на Александра, и, увидев, как напряженно тот смотрит вперед, проследила за взглядом.
…У входа стояли фигуры, темные, словно слепленные из черного тумана. И девочка тут же узнала их — такую же точно фигуру она видела вчера у центрального купола. А потом ночью, когда ей мерещился шепот и те самые длинные пальцы, что она видела сейчас у теней, тянулись к ней из-за занавеси. Стало почти жутко на какой-то короткий миг. А в следующую секунду глаза, уставшие от зеленого сияния и как-то перенастроенные им, разглядели внутри тумана людей. Зыбких и полупрозрачных, но видела она их совершенно ясно. Мужчина, похожий на Тина, только пожилой, сутулый и с залысинами. Женщина… Она улыбалась. Молодой парень держит за руку симпатичную, чуть полноватую девушку.
— Прошу, не бойтесь, — сказал мужчина, и голос его был тихим, словно радио, которое работает в соседней комнате, такой же далекий, почти не ясный, но если прислушаешься, то можно разобрать слова — призрак голоса. — Константин, здравствуй. Здравствуй, сынок…
Катя засыпала в этот день в своей комнате, чувствуя себя совершенно счастливой. Как так получилось, что еще вчера жизнь была страшной и неприветливой штукой, а сегодня вдруг засияла радостью. Что изменилось? Катя не знала, да и не хотела знать, она только лежала, закрыв глаза, и чувствовала любовь. Ко всем, кто ее окружает. Настоящие ли они были или созданные ее воображением — все были реальны для нее в этот миг.
— Как так получилось? — спрашивала она Иона, прежде чем покинуть Римм в этот день. — Как такая жуткая история стала такой доброй и светлой? Тин невиновен. Посмотри на него, он даже счастлив.