Страница 22 из 27
Она вздохнула, откидываясь на спинку дивана.
— Итак… На чем я остановился? Да! Я не знаю, почему наши ребята сработали в прошлый раз так халатно, думаю, просто не посчитали это относящимся к делу. Но я решил рассмотреть все возможности и варианты. Поэтому мое внимание сразу привлекла тетрадь, лежавшая на столе в гостиной. Рядом с книгой «Краткий справочник по физике», но ее я трогать не стал. Тетрадь была исписана от руки и, насколько я мог судить, почерк принадлежал Джеймсу Смиту.
— Моему отцу, — шепнул Тин.
— Я забрал ее домой, чтобы изучить, и не зря. Это было именно то недостающее звено, которое помогло докопаться до сути этого загадочного дела. Если убрать сложные выкладки и расчеты, то смысл написанного был прост и страшен…
Катя затаила дыхание, но Александра опять повело куда-то в сторону.
— Вы ведь знаете, что Римм был колонизирован всего только чуть больше двадцати лет назад? Планета была открыта несколько десятков лет назад, но совет по колонизации разрешил ее заселять относительно недавно, после того как она была проверена по всем параметрам на пригодность для жизни. Все было в порядке на первый взгляд… Однако жизнь колонизаторов обещала быть непростой не только из-за климата и бедности почв, эти два фактора позволяли выращивать на Римме только одну сельскохозяйственную культуру, ту самую, что и так прекрасно произрастала на планете, в своей естественной среде…
— Голубянки! — воскликнула Катя. — Но причем здесь это? Я не понимаю…
— Догадливая! Но не слишком. Вот не перебивай и скоро все поймешь! — ответил Александр, сверкая чернющими глазами. — Джеймс Смит был в прошлом довольно успешным ученым, но позже решил отойти от дел и, забрав жену, уехал на Римм с первой волной колонизаторов и стал фермером. Я не знаю, что именно натолкнуло его на то, чтобы заняться исследованием голубянок… Может быть, сначала он просто хотел усовершенствовать культуру, но постепенно серия экспериментов привела к тому, что он выяснил… то, что выяснил.
— Что выяснил? — девочка ерзала на месте от нетерпения, пытаясь заглянуть в глаза Александру, чей цвет ее уже не слишком пугал. Нормальный парень оказался, еще бы научился связно свои мысли излагать, а не прыгал бы туда-сюда, было бы совсем хорошо!
— Первая стадия, — сказал Александр. — До определенного момента организм человека только накапливает в себе одно из веществ, содержащееся в грибах, но оно никак не проявляет себя до поры до времени. По подсчетам профессора Смита…
— Профессора… — прошептал Тин.
— … необратимые изменения должны начаться после двадцати лет непрерывного употребления голубянок в пищу. Вторая стадия — организм начинает вырабатывать меланин в огромных количествах. Кожа становится смуглой, глаза почти черными… Даже у изначально светловолосых и голубоглазых людей. Это происходит за короткий период. Тин, ты не замечал?
— Да, — кивнул Тин, и, судя по его потрясенному виду, он только что осознал это. — Почему-то я не сразу обратил внимание… Но да! Ну, допустим, кожа здесь у всех быстро становится смуглой от солнца, но глаза значительно потемнели. Хотя они всегда были кареглазыми, поэтому сложно было сразу заметить разницу… А Веронику я видел впервые. И да, она была смуглая и черноглазая. Совсем как ты… Кстати…
Александр проигнорировал последние слова Тина.
— В организме уже запущен необратимый процесс, и остановить его нельзя. Твой отец понял это слишком поздно, когда исправить что-то было уже невозможно. Но у него оставалось время на то, чтобы дать людям возможность понять… что это не конец… Я надеюсь…
Он вдруг сбился и провел рукой по волосам. Рука дрожала.
— В записях говорилось о какой-то схеме, по которой можно построить прибор. Говорилось, что в мастерской есть для этого все необходимое, говорилось, как правильно использовать прибор… Но самой схемы не было. Тогда я понял, что она где-то в доме, и поспешил вернуться назад. Я понимал, что времени у меня осталось не слишком много…
— Я только не могу понять, почему нельзя было просто подойти и все рассказать. Зачем надо было подкарауливать Катю и пугать ее до полусмерти? — сказал Тин.
— Да! — встрепенулась Катя. — Зачем надо было меня пугать?
— Какие мы нежные! — оскорбился Александр. — Говорил тебе, не бойся! Спросить только хотел, здесь ли Тин. К нему и шел, кстати!
— Да? Нормальненько!
Катя вдруг нависла над ним, делая большие глаза и завывая, как десяток зомби:
— Выведи его вечером сю-у-уда, когда стемне-е-е-еет. Мне надо с ним поговор-и-и-и-ить. Вот это что было?
— Вот как неправильно можно воспринять слова! — возмутился тот. — Я узнал, что Тин здесь, понял, что до вечера он никуда не денется. Но зато вспомнил, что забыл сделать кое-что, и сделать это нужно успеть до темноты. Потому что только в темноте…