Игрушки

— И как доход?               

— Ты знаешь, одно время было очень даже неплохо. Наша кондитерская пользовалась большой популярностью у тех, кто приехал сюда отдохнуть от цивилизации, машин, городов, роботов всех видов. Им нравилось, что у меня все так просто.

— Как же ты справляешься? У тебя мало людей. Не могу поверить, что вы все готовите вручную!.. Странная идея – использовать исключительно человеческий труд.

— Мои сотрудники любят делать что-то полезное для других, - сдержано ответила она. – Я рада, что могу предоставить им такую возможность, а наши клиенты с удовольствием покупают пирожные, приготовленные поваром, а не автоматом.

Я оглядела пирожные на витрине.

— Не вижу разницы.

— Большинство не видит, но некоторые считают, что еда должна готовиться осознанно и с душой.

— И это ваше производство действительно окупается?

— Сейчас стало сложнее, потому что город разросся, а мои клиенты предпочитали тихие захолустные места. Я думаю о том, чтобы открыть филиал – у меня есть одно помещение на примете - но пока не могу позволить себе нанять кого-нибудь, а прежним составом мы не управимся. Замкнутый круг! – она едва заметно вздохнула и сразу улыбнулась. – Ничего. Что-нибудь придумаем… Выбирай любой столик, сейчас у нас мертвый час. К вечеру станет оживленнее.

Столы и стулья здесь были тяжелые, деревянные, меню - в кожаных переплетах, с твердыми заламинированными страницами, края которых потерлись от частого перелистывания. Больше половины названий десертов оказались мне незнакомы. Будь здесь цифровое меню, можно было бы сразу посмотреть картинку, состав и даже попробовать – в некоторых заведениях я встречала и такую услугу – но здесь оставалось только расспрашивать официантов.

Бесшумно и стремительно подошла Элла:

— Что-нибудь выбрала?

Я попросила кофе и наугад назвала десерт. Она принесла пирожные и две чашки, одну поставила передо мной, с другой уселась напротив.

— Как тебе мои цветы, Талли?

— Красивые. 

На подоконниках в горшках росли исключительно лилии: крупные и мелкие, белые и желтые, тигровые и даже синие, никогда раньше мною не виденные. Глядя на одну такую сквозь цифровые контактные линзы, я вызвала виртуальную подсказку, но еще раньше Элла указала на этот же цветок:

— Генно-модифицированная, мне недавно подарили… А знаешь, о чем я мечтаю? Заполучить гигантскую селестианскую лилию – они просто чудо!

Я вспомнила фотографию: под венчиком багрово-черного цветка, как под зонтиком, уселись кружком пять человек.

— Мне казалось, ты не переносишь все инопланетное?

— Это просто лилия.

— Да, но чужая лилия, – меня забавляло, как Элла силится объяснить, почему ее отталкивает все внеземное до такой степени, что в школьные годы она даже не полетела с экскурсией на Луну, но при этом хочет в свою коллекцию растение из другой солнечной системы.

— Это просто цветок, - повторила она. – Это совсем не то же самое, что ходить по другой планете, дышать другим воздухом…

— Который повторяет состав земной атмосферы…

— …видеть над головой другие созвездия и знать, что Земля очень далеко.

— Ну, ты можешь связаться с Алексом, - сказала я, вспомнив парня, который когда-то считался ее женихом, - попросить его прислать тебе семена…

Элла покачала головой, и я запоздало подумала, что сморозила глупость – конечно, колонистам не разрешают вывозить с Селесты любые образцы флоры и фауны в частном порядке, но она сказала другое:

— Я не могу с ним связаться. Он пропал без вести… уже давно…

Я терпеть не могла кого-то утешать, я просто этого не умела. К счастью, Элла не думала плакать или изливать мне свое горе в словах, а только вздохнула и добавила:

— Жаль, что мы с ним плохо расстались.

 Мы молча пили кофе, и я вспоминала Алекса. Вживую я видела его лишь раз, а на фотографиях Элла показывала мне его частенько. Они так любили друг друга, что собирались заключить брачный контракт и заключили бы, если бы не мечта Алекса о работе на другой планете. Ему довольно скоро представилась возможность отправиться на Нарат, и он немедленно предложил Элле лететь с ним. Ксенофобию невесты он всерьез не принимал и отказ воспринял как личное оскорбление. Элла, которая даже в юности отличалась рассудительностью и сдержанностью, не в пример горячему жениху, честно пыталась найти какой-то компромисс – к примеру, для начала слетать туда на несколько дней и посмотреть, сумеет ли она приспособиться, но Алекса заело – он, как большинство, был убежден, что ксенофобия приемлема только по отношению к планетам, которые действительно во многом отличаются от Земли, что же насчет страха перед Наратом, который со дня открытия прозвали второй Землей, то это – чепуха и капризы! Как и следовало ожидать, кончилось тем, что он отправился один – только уже не на Нарат, а на Селесту. Думаю, эту жутковатую планету он избрал не в последнюю очередь затем, чтобы острыми ощущениями и каждодневным риском лечить разбитое отказом Эллы сердце…