Страница 69 из 75
– Нет.
– И что ты собрался делать? – с искренним любопытством осведомился варвар. Он без труда отбил выпад барона Юсдаля, затем второй. Поединок со столь неравным по силам противником быстро ему надоел – и вылетевший из руки Халька эсток запрыгал по камням, звякая, как брошенная нищему монета. Барон Юсдаль попятился, споткнувшись о ногу мертвого гвардейца, и неловко шлепнулся задом на мостовую. Хальк не раз писал, как в подобные моменты перед глазами сраженного героя пестрой каруселью пролетела вся жизнь, но в его собственной голове возникли только две мысли: с Цинтией и Меллис все будет в порядке. Тейз ван Кайпере должным образом позаботится о своей новой супруге и о падчерице, иначе Хальк Юсдаль его и с того света достанет. Вот с Ротаном в последнее время он не сильно ладил. Может, оно к лучшему – мальчик не будет так сильно скорбеть по утраченному папаше. Но почему же все так глупо обернулось?
Наверное, стоило закрыть глаза, чтобы не видеть падающего вниз клинка.
Хальк не сумел зажмуриться. Никогда в жизни он не бежал от опасности, пусть она даже грозила неминуемой гибелью. Он слишком стар, чтобы трусливо убегать сейчас. Он примет свою кончину с достоинством.
Не ведающий промахов меч Киммерийца рассек возникшее невесть откуда пепельное облачко, бессильно чиркнул по плечу Халька и вильнул в сторону.
Барон Юсдаль отчетливо увидел их – двух женщин, словно сотканных из прядей серебристо-голубоватого зимнего тумана над Хоротом. Та, что слева, была статной и на удивление высокого роста, доставая головой до плеча короля. На ее плечах лежал призрачный плащ с меховой оторочкой, и порой, сгущаясь, туман обращался то в длинный расшитый рукав платья, то в сверкающую чешуйчатую кольчугу.
Вторая, справа, была невысокой и стройной. Хальк различил ниспадающую со склоненной к плечу головы длинную косу и то, как туманные пряди окутывают ее струящимися полотнищами шелка.
Руки обоих женщин покоились на широких плечах короля. Он рванулся было прочь, но призрачные дамы оказались сильнее. Неумолимо и невесомо они увлекали варвара к дверям малой тронной. Он что-то говорил своим незваным спутницам, но Хальк не слышал ни слова, видел только, как быстро шевелятся губы. Вот Конан поднялся по ступенькам, толкнул тяжелую дверь и вошел внутрь. Высокая дама оглянулась, прежде чем последовать за королем, и приязненно кивнула Хальку Юсдалю – а может, он самонадеянно вообразил, что мимолетный наклон головы призрака был адресован именно ему. Вторая женщина вскинула руки к лицу в изломанном жесте скорби и отчаяния – и исчезла, словно темная щель между створками втянула ее в себя.
Двери с лязгом сомкнулись. Кто-то из гвардейцев тихо, но забористо выругался. Ойсин шагнул к дверям малой тронной, вряд ли понимая, что именно намерен делать – и был остановлен выкриком Халька Юсдаля:
– Нет! Стой! Да помогите же встать, прах вас всех подери!..
Майлдаф протянул ему руку, одним резким и сильным рывком вернув барона в прямостоячее положение. Оказавшись на ногах, Хальк мертвой хваткой вцепился в темрийца, сдавленно рыча:
– Ты ведь не глухой, ты же все слышал, да? Но этого не должно быть! Ради нас всех, ради блага Конни, ради будущего королевства – этого не должно быть! Коннахар не должен всходить на престол с клеймом наследника безумца!
– Да, – у барда что-то случилось с голосом. Прежде звонкий и четкий, теперь он звучал тихо, глухо и надтреснуто, словно Лиессин разом постарел на полсотни лет. – История не должна завершаться… вот так. Но равно или поздно нам придется открыть двери и войти.
– Нам нужна леди Айрена, – прохрипел Хальк. – Ойсин. Ойсин, ты должен нам помочь. Отправь своего человека разыскать Айрену Лаурис. Пусть хоть из-под земли ее достанет и приведет сюда, целой и невредимой. Если она побоится идти, скажи, что ее зовет Хальк Юсдаль. Мы выполнили ее просьбу о помощи, теперь ее очередь вернуть долг.
– Девчонка-то зачем вам сдалась? – не понял капитан Дикой Сотни. Майлдаф развернулся к нему, с усилием выговорив короткую фразу на языке, полном раскатистых шипящих и прищелкивающих созвучий. Фраза показалась барону Юсдалю смутно знакомой. Много позже он вспомнил, что пару раз слыхал ее от короля и не преминул спросить, как она переводится. Конан нехотя ответил, что это его родное наречие, а выражение можно переложить на аквилонский как приказание совершить нечто во имя молота Крома и гнева его. Такого призыва нельзя ослушаться, и потому им стараются не злоупотреблять: Кром из могильных курганов не любит, когда его имя поминают всуе.
Ойсин кивнул с такой силой, что отчетливо хрустнули косточки в его бычьей шее. Один из его сородичей умчался на поиски. Развивший бурную деятельность Хальк Юсдаль потребовал, чтобы всех раненых и убитых перетащили из парадного двора на лестницу, после чего опустили арочную решетку и задвинули засов. Остававшиеся на ногах гвардейцы возражали, твердя, что их долг – быть рядом с королем… ну, или хотя бы с бароном Юсдалем, мало ли что может случиться. Хальк упрямо гнал всех прочь.
Бронзовые двери по-прежнему стояли накрепко закрытыми, из них не появился ни человек, ни дух.
Отправленный с поручением темриец вернулся на удивление скоро. Он привел молодую госпожу Кейран – на сей раз не закутанную в неизменный просторный плащ, но затянутую в платье светлых оттенков. Айрена беззвучно плакала, торопливо вытирая слезы с лица рукавом, но ни словом не возразила, когда барон Юсдаль сказал: ей предстоит войти в малый тронный зал – и будь он проклят, если знает, что им предстоит там увидеть.
Они взошли по мраморным ступеням и, навалившись, распахнули тяжелую литую дверь.