Страница 82 из 95
– Амазонки отомстили за смерть Фои, убив Варисада, все думали – история закончена. – Тиса неуверенно взглянула на Олимпиаду, которая не очень внимательно слушала этот бред.
Душераздирающая история сопровождала большую часть её жизни. Бабушка Ланаса близко к сердцу принимала события. Но ничего, кроме разговоров, не происходило.
– Две недели назад младший брат Варисада подстерёг меня, пытал, изнасиловал и вероятно убил бы, если бы не подоспел Скопас, заплативший за моё освобождение жизнью.
Известие о гибели старика Скопаса отрезвило Олимпиаду, она с удивлением посмотрела на Тису.
– Да, да! Ты не убила его, хотя считала именно так. Просто лишился глаза. Он ищет тебя.
Олимпиада глубоко задумалась.
– Если бы это было самой большой проблемой, – тихо прошептала она. – Ситуация с Филиппом безнадёжна. Клеопатра заморочила ему голову, на меня просто не реагирует. Плюёт на прямые оскорбления. Вокруг шпионы. Я бы последовала совету Тиры и убила её, да саму в живых не оставят.
– А где он сейчас?
– Делят с Александром имущество Атея.
– Для скифов это ощутимый удар.
– Прибыла делегация амазонок. Сегодня можно провести обряд. Пока Филипп с Александром не вернулись, лучше не затягивать, – Олимпиада поднялась, чтобы уйти. – Подготовьте всё и ждите в тайной пещере. Тира, ты отобрала ткани? Пошли.
Она направилась к воротам, но обернулась.
– Хочешь посмотреть на доносчика Филиппа? Запомни лицо на случай слежки. – Она показала в приоткрытую щель на ни чем не примечательного молодого воина.
Тиса старательно разглядывала его и совсем не заметила, на противоположной стороне улицы нищего, который при её появлении, упал лицом в грязь. За Олимпиадой и Тирой поплёлся не очень опытный лазутчик.
Дома ждал сюрприз – вернулись Филипп с Александром. Олимпиада бросилась к Митису, не искал ли её Филипп. Но никто, кроме сына, не интересовался.
Вскоре возбужденный Александр рассказывал матери о последней военной кампании.
–Дорогой, твоё появление на левом фланге, – сделала вывод Олимпиада, – позволило Филиппу избежать поражения. В последнее время фортуна от него отвернулась.
Александр оглянулся по сторонам:
– Отец говорил Атталу, что ты наколдовала неудачу, ещё и бабушку Ланасу припоминал.
– Она была умнейшей женщиной, – взорвалась Олимпиада, – с первого взгляда понимала последствия поступков, за что и боялись. Из твоего отца в последнее время глупость прёт, – глаза Олимпиады сверкали, – ещё эта юная дурочка! Если не одумается, плохо кончит, колдовать не нужно.
– Мы так быстро приехали, потому что Аттал звал вечером на пир, отпраздновать победу над Атеем. Бросили обоз на охрану.
Олимпиаду накрыла красная пелена ярости. Она чувствовала себя оскорблённой, обманутой и брошенной. Юная вертихвостка будет вилять задом перед её мужем, лишая последних крох соображения. Клеопатра из знатного македонского рода, она и её дети представляли для Олимпиады и Александра большую угрозу. Возможности повлиять на ситуацию нет.
– А тебя пригласили? – наконец, с трудом выдавила неприкаянная женщина.
– Да, пора идти.
– Присмотри за отцом, – попросила Олимпиада, целуя сына на прощанье. Она с трудом сохраняла видимость душевного равновесия.
Когда он ушёл, принялась метаться по дворику. Тира расстроено смотрела на мучения. Молчаливое сочувствие принесло противоположный эффект. Олимпиада поняла, если останется здесь хоть на мгновение, лопнет от злости, деятельная натура требовала выхода.
– Хватит! Пора заняться делами.
Схватив два приготовленных плаща, женщины, нырнули в лабиринты дворца. Лазутчик метался, потеряв цель, оставалось контролировать выходы.
Выйди они чуть позже, и остались бы незамеченными в темноте, но сейчас оборванный нищий с грязным лицом заметил знакомые фигуры, появившиеся ниоткуда. Он узнал сандалию, мелькнувшую из-под плаща. На лице отразилось: «Время пришло!»
Полная луна, как огромный фонарь, освещала знакомый ландшафт. От быстрого движения стало легче. Прошли две трети пути, когда рядом просвистел топорик, Тира с проломленной головой рухнула царице под ноги. Олимпиада отпрыгнула с тропинки, лихорадочно ища на талии кинжал. Она вдруг поняла, как опрометчиво себя вела в запале чувств. Оказалась одна, безоружная, перед опасным врагом, который не стал ждать, сопротивления. Сильный удар по голове – и она свалилась, потеряв сознание.
Очнулась в какой-то пещере, с трудом разлепила глаза, у костра сидел мужчина её лет. Терес (генетическая копия Ситалка) быстрее почувствовал, чем услышал, слабое движение и повернул одноглазое лицо.
– А ты ещё ничего, хотя и не горная козочка из воспоминаний. Царица амазонок! – издевательски произнес он на смеси греческого и одрусского наречий, усаживаясь рядом на овечью шкуру – Умеешь заметать следы. Долго я тебя искал.
Он двумя пальцами взял её за подбородок. Олимпиада хотела ответить, но, непроизвольно рассматривала рубец от удачного выстрела в юности. По лицу мужчины расплылась презрительная усмешка:
– Предпочитаешь одноглазых. – Намекнул он на Филипа.
В душе Олимпиады что-то сломалось. Она смотрела на Тереса и хотела умереть. Жаль, что не ей проломил топорик голову на тропинке. Ради чего воевать? Дети взрослые, муж унизительно бросил. Смерть не будет мгновенной, но и это всё равно. Не было сил и желания противиться, удивилась обыденности происходящего. Женское естество, измученное отношениями с Филиппом, в какой-то момент откликнулось на притязания. Всё произошло тихо, мирно, почти полюбовно. Терес понял, уничтожить Олимпиаду стало непросто. А может не убивать?
– Я увезу тебя в свои владения, – вдруг предложил он. – Сколько можно мстить? Мой род достаточно богат, – захотелось получить одобрение Олимпиады, заглянул ей в глаза.
Она молчала, но на лице читались сомнения. Исчезнуть навсегда, пропасть неизвестно куда?