Страница 83 из 95
На выходе рассеивалась мгла, стояла предутренняя тишина.
«Жениться на царице амазонок, сейчас, когда скифские силы разбиты, – это придаст вес в одрусской среде, в роду уже была какая-то легендарная амазонка», – размышлял Терес. Он пошёл к выходу из пещеры, расправил плечи и вдохнул полной грудью.
Стрела как воля рока вонзилась в горло и навсегда оборвала честолюбивые мысли. Олимпиада смотрела, как он упал, и не знала, радоваться ей или печалиться. Она уже поняла, что это сделали амазонки, и вышла с гордо поднятой головой навстречу солнцу. Жизнь устремилась по новой колее.
Во дворец вернулась с дочерью Сармы – Аматой. Митис сообщил, что прямо с пира Филипп и Александр срочно уехали из-за проблем с захваченным скифским обозом.
Когда они через два месяца вернулись, не сумев отстоять добычу под натиском трибаллов*, грязные, раздраженные, Филип с серьёзным ранением ноги, точно знала, что беременна от Тереса.
Филипп попытался устроить разнос из-за бардака во дворце. Олимпиада забросила хозяйственные дела. Он громко объявил, что женится на Клеопатре, а кому это не нравится, может убираться из дворца. Олимпиада понимала, её положение не скроешь. При других обстоятельствах никогда бы не бросила поле боя, не уступила свой дом просто так. Сейчас собрала вещи и уехала в Эпир.
Два главных мужчины её жизни отнеслись к этому по-разному: Александра глубоко оскорбило отношение к матери, а уязвлённый бунтарством Филипп кричал о разводе. Аттал и будущие родственники со стороны Клеопатры с трудом уговорили оставить всё, как есть, надеясь на безопасность для своей протеже.
Девичья комнатка в Амбрассии после Пеллы казалась сараем. От отчаяния Олимпиада пропадала на руинах заброшенного храма змеи на окраине. После новостей об официальной свадьбе Филиппа и его ссоре с Александром, жизнь показалась совсем беспросветной. Сын уехал к иллирийцам, чтобы не превращать Эпир в очаг сопротивления. Возродить древнее святилище не получалось, а живот рос. Положение стало заметным, и она отправилась на Кефалонию.
У Тисы срок беременности был больше месяца на полтора. Скрывались они в потаённой пещере по разным причинам, но вместе было веселее. Олимпиада не могла признать ребёнка, ни при каких обстоятельствах. Её отношения с мужем не позволяли списать событие на него. У Тисы иначе. Половину послушниц в храме выбросили после рождения из греческих семей, но ханжеская среда не примет главную жрицу с такой историей.
Две здоровенькие девочки появились на свет как тайный подарок судьбы. На третий день после родов Олимпиады из Пеллы приехала амазонка, которую выдавали за жену Саркисяна. Новости были всё тревожнее. Семья Филиппа раскололась, это отражалось на делах. Алчность родни новой фаворитки будоражила всю Македонию. Обстоятельства требовали от Филиппа смирить гордыню, и он направил гонца к сыну.
Олимпиада, несколько бледная после родов и переездов, успела добраться в Эпир за день до Александра.
– С нами отец потерял союзников в лице Эпира, Иллирии, – оценивал обстановку Александр. – Поражение под Византием*следовало ожидать.
Возмужавший юноша задумался.
– Атея разгромили, но трибаллы обоз отобрали. Неполадки в семье мешают объединению всегреческого союза. Глупо затевать сейчас с ним войну.
– Ты прав, помирись с отцом. Будешь в курсе его дел. Ты единственный реальный наследник. Из Иллирии*, или Эпира, ни на что повлиять не можешь. За Аталом не мешает присмотреть. У этого сморчка голова кружится от успехов. Половину Македонии настроил против себя.
Олимпиада обдумывала, как деликатнее выразить свои соображения.
– Поедешь один, – она подняла руку, останавливая возражения. – Со мной примирения не получится. Видеть эту тварь и притворяться, что мне всё равно…
Олимпиада опустила глаза, до боли сжала руки в кулаки. Александр заметил, с какой болью ей далось окончание фразы.
– По моим сведениям, Клеопатра беременна.
Он поднял брови, удивляясь способности матери быть в курсе всего, что происходит.
– Мне нужна твоя поддержка.
– Солнце моё, – Олимпиада ладонями обхватила лицо сына и заглянула ему в глаза, – ты справишься и не с такими задачами! Я уверена в этом. Отправлю с тобой Митиса. Можешь положиться на него в любом деле, любом!
Последнее слово она подчеркнула голосом с особым выражением.
– Я уеду на Кефалонию. Как мне здесь всё опостыло! – не выдержала она и дала волю чувствам.
Сюрприз параллельного мира
Греция Салоники 2007 год
Салоники жемчужиной лежали между небом и морем. Родня Лилы воплощала лучшие традиции большой греческой семьи. Четыре поколения умудрялись гармонично и непрерывно заботиться друг о друге, наполняя жизнь яркой мозаикой проблем и свершений любого члена рода. Рано утром Оля с удовольствием вышла на террасу. Живописную бухту подсвечивали розовые лучи восходящего солнца. Прекрасное настроение не покидало.
От обилия новых знакомых рябило в глазах. Мужчины планировали день.
– Это недалеко. Здание археологического музея почти готово. Дед Лилы оформляет экспозицию. Присоединяйтесь! – Дитрих вопросительно посмотрел на Макса.
Оля не прислушивалась к разговору. Макс решил ей пояснить.
– Он участвовал в археологической экспедиции самого Фотия Пецаса. Сегодня все едут на раскопки. Ты как?
Оля на мгновение струхнула: а вдруг её реакция будет неадекватной? На мгновение прикрыла глаза. Но вспомнив благополучный осмотр руин на Кефалонии, улыбнулась:
– Конечно, дорогой!
На комплекс археологического музея греческое правительство не пожалело средств и сил, надеясь на будущее туристического объекта.
Седой, поджарый, увлеченный своим делом археолог встретил театрально.
– Добро пожаловать на раскопки древней Пеллы – здесь родился Великий Александр Македонский!
– Как интересно, – тарахтела Лила.