Страница 28 из 95
Собирая союзников на общий совет, её муж даже пожил какое-то время в Голуни. Неловкой ситуации первого визита избегал. Мог без труда сломить любое сопротивление. Она даже по-своему ждала. А он избегал, словно наказывал за тот спонтанный побег.
Вместе ходили по укреплениям, ездили на охоту, играли с детьми, смеялись над шалостями щенка. Айрис крутилась без сна под меховым одеялом в надежде, что скрипнет половица. Ситуация уже выглядела неловко. Слова, улыбки плели невесомую ткань доверия. Не знала, как себя предложить. Салма и Кима подталкивали к полному бесстыдству.
Те мечтали, что бы его интерес снова пропал на много лет. Упустили, мол, случай избавиться от неудачного мужа, когда ненависть жила в сердце Айрис. А сейчас хитрый скиф играет с ней в кошки мышки.
Ради нормализации отношений перетерпеть мужской натиск стоило, зато появится еще ребенок. Лукавила, жизнь без него станет пресной. Завтра подготовит одну из уловок, которую советовала Салма.
Но на рассвете прибыл гонец и Саур пропал. Мелькнули две недели, потом праздники зимнего круговорота. Оставленная в городке дружина делилась сведениями, что вождь жив и занят государственными делами. Айрис не хотела верить, что всё закончилось.
Прошли дни предсказаний и жертвоприношений, наступил самый суровый период зимних холодов. В сердце вползало отчаяние: не стоило отказывать в законных правах?
Вдруг несчастье, и она его больше не увидит? Привычные дела не вызывали интереса. Амазонки открыто жили с воинами отряда, к лету ожидалось серьезное пополнение ребятни. Эта феерия жизни начала раздражать. Скрывала чувства, и снова шла к бойницам, часами вглядываясь вдаль.
Тоска снежной пеленой окутала Голунь. Кто в такую погоду, да ещё в ожидании персов затеет бестолковую поездку в торговый городок? Проверкой постов не обмануть. Она хотела увидеть на заезженном тракте мужа.
В искрящейся белизне, мороз пробирал до костей, глазам не поверила, когда за ветвями перелеска мелькнул круп лошади рыжей масти, не иначе привиделось.
Айрис махнула дозорной. Обе, молча, выждали. Всадник быстро проскочил к зарослям у реки. Разобрать детали под меховой буркой невозможно.
Вместе с тремя амазонками тихо выехала за ворота. От неожиданного окружения измученный конь из последних сил встал на дыбы, капюшон спал. Любимое с детства лицо Деяниры казалось миражём. Из-под полы бурки выглядывали карие глазенки маленькой девчушки. Восторженный вопль разбил унылую белизну снежных заносов.
Радостно хлопотали вокруг потрясенной Салмы, а Кима распорядилась готовить баню, чтобы отогреть с неба свалившихся красавиц. Мерина, малышка Деяниры, с опаской посматривала на дочек Айрис, но шалости щенка сблизили детвору.
Сидя в жарко натопленной деревянной клетушке, слушали невероятный рассказ Деяниры. В облаках пара оживали образы, от которых замирало сердце…
***
Из кровавой трясины беспамятства Деянира выплывала с трудом. В какой-то миг вспышка боли и уставшие глаза старой жрицы, вливавшей в неё горький отвар, но дышать после этого стало легче.
Словно шла сквозь огонь по краю обрыва на зов привычной молитвы, грозя в любой момент сорваться. Привкусом полыни пропиталась до кончиков пальцев, и жар отступил, она открыла глаза.
В полутемной пещере слышался тихий разговор у маленького костра на входе, она лежала на ароматном сене и чуть повернула голову к свету. На шорох примчалась жрица с новой порцией отвратной горечи. Увидев, что Деянира в сознании, та быстро приложила палец к губам, призывая молчать.
Но притвориться бессознательной не успела, глаза Ситалка за спиной старушки просияли радостью. Не была уверена, что способна хоть что-то произнести, но от его взгляда мир поплыл. Намеренно опустила веки и застонала. Жрица пощупала лоб, похлопотала вокруг ложа и видимо повела одрусска на выход.
— Совсем ещё слабенькая, тронешь, и сорвётся, — тихо убеждала целительница, но хозяин зелёной долины ту не послушал.
Медленно и осторожно обеих переправили в крепость. Видимо не сомневался: едва встанет на ноги, тут же сбегут.
— Хочешь запереть в клетку ветер? — Насмешливо поддела тогда жрица.
— Твоё дело лечить, а потом, как и обещал, можешь быть свободна, — не слушал возражений Ситалк, — а к ней у меня другой разговор.
Деянире действительно стало хуже, но потом она быстро пошла на поправку. Одрусск и его сестра смотрели за ней как за ребенком.
Взаимное притяжение росло и крепло. Да и как могло быть иначе? Радость случайных касаний и хмель первого поцелуя привели к неизбежному. Ситалк предложил стать его женой. Не знал, о чём просит.
Деянира с улыбкой объясняла, что поживет у него, но навсегда не останется. За свободу может заплатить. Никто не знал, но в её кожаной жилетке зашито до трети выкупа золотом за Иллисию.
Походило на игру, каждый раз сладкая торговля заканчивалась любовным угаром. Головы сносило.
— Роди мне сына, — шептал он, изнемогая от страсти.